Альмира Рай
Большая проблема

Я переводила взгляд с шефа на бабушку, не понимая, почему они так долго играют в гляделки.

– В этом нет никакой необходимости, – вяло попыталась вмешаться.

– Есть! – одновременно произнесли эти двое.

Сказать, что было неуютно, некомфортно и вообще странно – ничего не сказать. Такое чувство, будто против меня устроили маленький заговор.

– Бабушка, вот так и знала, что ты будешь переживать. А ведь ничего страшного не произошло. И Максиму Алексеевичу вовсе не обязательно тратить свое время…

– Ась? Что ты там бормочешь?

Закатив глаза, я послала шефу красноречивый взгляд. Он сжался и закусил губу, но я-то понимала, что по факту мужчина с трудом сдерживал истерический хохот.

Уже у двери, когда мы с бабушкой провожали гостя, я шепнула ему на ушко:

– Простите, она просто пошутила.

– Ира! – притворно грозно возмутился шеф. – Я своих слов на ветер не бросаю. До завтра. И еще раз спасибо за ужин. Обалденно вкусно.

– Конечно, вкусно! А помидорчики Иринка закатывала, – вставила бабуля.

Вот что удивительно, говорили мы довольно тихо, и стояла она далековато, почти у дверей на кухню. И как, спрашивается, услышала?

Глава 5

Последующая рабочая неделя пролетела как один день. Босс, воспользовавшись внеплановым закрытием бутика, устроил там ремонт. И если в воскресенье я складывала в упаковки уцелевший товар и занималась списанием разодранного белья, то начиная с понедельника меня в магазине почти не было. Аню с дядей Мишей отпустили до субботы, а вот меня Максим Алексеевич таскал с собой по строительным магазинам. Не то что бы я сильно возражала, но это его обещание за мной присмотреть уже начало напоминать навязчивую идею. Он буквально не отпускал меня ни на минутку. Утром заезжал, затем мы ехали за краской, плиткой, гардинами, манекенами и чем только можно, после длительных прогулок обедали и возвращались в бутик с приобретенным. Ну а потом меня, естественно, провожали до самой двери. И если бы на этом все. Ужинал босс тоже исключительно со мной – у меня дома!

И мне вот вообще жаловаться не хотелось. Напротив, я боялась, что скоро это все закончится. Ведь Максим не только ремонтом занимался, но и безопасностью. Камеры обновил, сигнализацию подключил, тревожную кнопку поставил и даже заключил договор с охранной фирмой. Теперь трусы были в большей безопасности, чем любой, к примеру, детский садик города.

А ближе к пятнице, когда я поняла, что вот все эти поездки это и есть мое наказание за глупость, а вовсе не романтические ухаживания, как я себе напридумывала, настроение стало бурчащим. Бузящим. И вообще прескверным.

– Тебе нравится? – спросил меня шеф, скептически осматривая пустой кабинет. Строители только закончили его красить в цвет, который мне по большой глупости дали выбирать. Ну а я же астролог! Я звезды люблю! Вот и выбрала ему желтый, солнечный, яркий.

– Здесь невозможно находиться, – виновато изрекла я. – У меня уже голова раскалывается и кружится.

Максим хмыкнул, подошел ко мне и придирчиво осмотрел.

– Может, ты проголодалась просто?

– Мы же недавно ели. Нет, это все краска. Я ж не думала, что такой едкий цвет получится. – Горестно вздохнула. – Вы теперь меня еще больше наказывать будете, да?

 Босс поднял бровь и слегка присел, чтобы оказаться со мной на одном уровне.

– Ир?! А наказания еще не было. Ты не расслабляйся.

Я недоверчиво уставилась на мужчину.

– Как? То есть вы меня с собой туда-сюда…

Он начал улыбаться, и мысли мои опять спутались. Ну вот. А думала, что за неделю уже привыкла к нему. А разве можно к такой красоте в принципе привыкнуть?

– Туда-сюда? Ты давай поконкретней, а? И может хватит уже мне «выкать»?

Последний вопрос заставил задуматься. Вообще-то, я и так через раз обращалась к нему на «ты». Особенно у себя дома. Или во время обеда. Даже в магазинах. Мысленно, в конце концов. А вот на рабочем месте просто язык не поворачивался.

Осмотрелась. Никого поблизости не было. Мы одни в небольшом помещении ужасного ядовитого цвета.

– Я себя теперь чувствую виноватой за то, что выбрала желтый. И как только ты на это согласился?

– Я желтый тоже люблю, – на полном серьезе ответил он и тут же поморщился. – Хотя этот, признаюсь, слишком… Давай перекрасим, а?

– Что, сами? – удивилась я.

– А что нам стоит-то? Белую с остатками желтой размешаем и будет прекрасный ненавязчивый цвет.

Идея мне понравилась. Да и домой я вовсе не торопилась.

– Это и будет мое наказание? – лукаво спросила у мужчины.

Он таинственно улыбнулся и начал смешивать краску в ведрах.

– Нет, Ирочка. Это совершенно неравноценно тому, что ты подвергла свою жизнь смертельной опасности. Красить – весело! А драться с грабителями – вовсе нет. Но-но!

Я засмеялась от его поучительно тона, и он с торжественным видом вручил мне малярный валик.

– Твое наказание будет завтра.

Я притворно охнула, не в силах скрыть любопытства.

– В субботу, что ли? В мой честно заслуженный выходной? Неужто заставите пахать, Максим Алекссевич?

Он ведь сам говорил, что завтра на работу заступает Аня, а у меня два дня выходных.

– Я что, зверь? – возмутился Макс. – Нет! Я вечером признаюсь. Будет тебе сюрприз.

Он мазнул краской стену, и мы оба, встав рядышком, синхронно наклонили головы, изучая новый вариант.

– Отлично! – выдал он.

– И как до вечера дожить? – заныла. – Я ж сгорю от любопытства.

И в который раз, взглянув на мужчину, поймала его пристальный взгляд, в котором отражалась целая гамма эмоций. То ли веселье, то ли интерес, то ли какая-то чертинка, иногда даже грусть. Пожалуй, так я смотрю на мороженое зимой. Когда вспоминаешь этот вкус, изнываешь от желания попробовать, но понимаешь, что тут же заболеешь. И уходишь.

Осознав, что мы так и пялимся друг на друга, каждый думая о своем, я быстро отвела взгляд и на всякий случай отошла к дальней стене.

– Ладно, приступим!

Максим включил веселенькую музыку на телефоне, и мы начали работать. Я честно старалась первые два метра стены. А потом он вдруг замычал в такт, а после и вовсе начал подпевать. Притом, обычно голос у мужчины низкий, бархатистый и приятный до мурашек, но специально для песни он повысил его до писка. Не удержалась и хихикнула.

– А, то есть ты поешь лучше, да? – с вызовом спросил он.

– Нет-нет! Я не претендую! – Отвернулась от него и сжала губы. Когда он запел снова, я попыталась скрыть смех кашлем.

– Ты просто завидуешь! – тоном знатока поведал шеф и еще и пританцовывать начал.

Закусив губу, я наблюдала за движениями его бедер и взмахами рук, пока он красил стены. И могла думать только о том, что если бы Максим был едой, то я бы его съела! Ну как можно быть настолько обаятельным, притягательным и ладно сложенным? Я еще не встречала особей противоположного пола, у которых не было изъянов. Взять даже парня моей подружки: у него очень красивая улыбка и он даже почти моего роста. Но худой до неприличия. Вот как показать бабушке человека, у которого ноги в обхвате уже моих? Это же позор! Другое дело мой босс. Ноги футболиста, руки воина, плечи просто созданы для того, чтоб на них сидели. И все это великолепие ровно в два метра высотой. Узнавала!

Макс слишком резко повернулся с улыбкой на лице и поймал мой плотоядный взгляд. Даже представить страшно, как я выглядела.

– Нравится? – спросил он с лукавым блеском в глазах.

Я первым делом подобрала челюсть и в ужасе покачала головой, испугавшись, что меня так жестко поймали на слюновыделении.

– Нет? – Макс заметно поник и указал на стену. – Я ведь старался.

– А! Ну стена нравится, – выпалила я и поняла, что окончательно спалилась.

– Значит, стена нравится, а я – нет? – все с тем же вызовом спросил мужчина и подошел ко мне.

Я нервно покусывала губы, не представляя, как ответить на этот вопрос. Он спрашивал как начальник или как мужчина?

– Ну как вы можете не нравиться, Максим Алексеевич? – схитрила я и быстро отвернулась обратно к стене, потому что стыдно было ужасно. Он смотрел и смеялся надо мной.

– До потолка достанешь? – спросил он, оказавшись очень близко за спиной. Я протянула валиком по всей высоте стены и победно хмыкнула про себя. – Конечно, с такими ногами-то! – выдал Максим.

Я уже привыкла, что все замечания по поводу моей внешности всегда сводились к насмешкам и издевкам. Но сейчас мне казалось, что я слышала нотки восхищения в голосе мужчины.

– Да уж, – пробормотала.

– То есть ты не рада своим роскошным ногам? – догадался он. А когда я не ответила, встал между мной и стеной и с прищуром меня осмотрел. – С ума, что ли, сошла?

Не выдержала и улыбнулась. Он в самом деле не понимал?

– Все же надо мной смеются из-за слишком высокого роста. Девушку это не красит.

– Не красят подобные заявления тех, кто такое тебе говорил, – на полном серьезе объявил Максим. – А ноги у тебя… Вся ты… Красивая. Очень.

Я даже дыхание затаила, не веря, что могла в самом деле услышать подобное от живого мужчины. Да еще и такого!

Прерывисто выдохнув, Макс вдруг резко рванул к выходу.

– Я отойду, – крикнул он на ходу. – Вернусь через минут десять.

А же так и стояла, как завороженная, снова и снова прокручивая его слова в своей голове. Красивая. Он считает меня красивой!

Когда начальник вернулся, я почти все выкрасила. То ли он задержался, то ли я от счастья начала работать как метеор. Но больше он мне комплименты не делал и в краску не вгонял. Только когда мы закрывали магазин, поразил новым заявлением:

– Нам нужно купить тебе платье.

Мои брови поползли вверх.

– Вроде рабочей одежды?

– Не совсем, – загадочно протянул босс. – Но оно понадобится при исполнении наказания. И еще!

Он, как всегда, подставил локоть и повел меня по центральной улице.

– Цвет на этот раз буду выбирать я.

Платья я не особо любила. Просто далеко не все фасоны сочетались с обувью на низком каблуке. А те, которые сочетались, были спортивными и вовсе не нарядными. Потому, когда Максим завел меня в фирменный бутик известного отечественного дизайнера, я сразу начала объяснять, что ничего из этого не выйдет. Да кто бы меня слушал!

– У меня краска на футболке, – выдвинула последний аргумент. – Ну как я в таком виде пойду?

Макс смешно выпучил глаза.

– У меня тоже краска. Думаешь, они нас не впустят?

И с видом злого гения он, переплетя наши пальцы, потащил меня внутрь. Очень даже милая и любезная девушка встретила нас у входа и тут же принялась предлагать товар. Казалось, ее вовсе не волновало то, что мы оба были выше ее на полторы головы, а еще выглядели как клоуны. Сразу было видно – девушка влюблена в платья!

– О! У меня есть прекрасный фасон для модельной фигуры.

Я только фыркнула на это, но Макс послал мне предостерегающий взгляд.

– Несите!

Девушка едва ли на месте не подпрыгивала – так была возбуждена. А когда вынесла длинный чехол, и вовсе улыбалась до ушей.

– Я уж думала, что придется резать этот шедевр, – тараторила она. – Дизайнер сделала его слишком длинным. Но если я не ошибаюсь, то сегодня оно найдет свою хозяйку.

Она расстегнула молнию, и я увидела кроваво-алую ткань. Столь яркого цвета я не носила в жизни. Уж слишком он привлекает внимание.

– А может не стоит? – с опаской спросила я.

– Нет-нет, вы что! – ужаснулась консультант. – Вы должны померить. Цвет идеально подойдет под цвет вашей кожи и волос. Еще дополнить образ помадой в тон и золотыми аксессуарами – и вуаля! Вы будете конфеткой.

– Она и так… кхм… Иди меряй, – невнятно пробурчал Максим.

С опаской взяв наверняка баснословно дорогую вещь, я пошла в примерочную. Наверное, я еще не скоро выброшу из головы тот позорный случай с участием босса и костюма ведьмы.

– Помощь нужна? – выкрикнул Макс. Так и знала! Так и знала, что он не удержится от подкола!

– Ха-ха! – насмешливо выдала я и, застегнув молнию с боку, вышла к нему.

В торговом зале было очень хорошее освещение и много высоких зеркал. И, признаться, я была…

– Вау! – восхитилась консультант. – Потрясающе!

Мне лишь мимолетного взгляда хватило, чтобы понять, что платье действительно прекрасное. Верхняя часть без лямок и держится на честном слове, то есть на моих округлостях. Но зато как роскошно обшит бисером и пайетками корсет, изображая жар-птицу. А вот ниже, к самому подолу юбки, узор переходит в хвост этой самой птицы.

Я сделала шаг, и слева показалась моя нога. Вся нога! Разрез был невероятно высоким.

– Ой!

Я попыталась прикрыться, но тут же подбежала девушка и расправила юбку.

– Это так надо! – заверила она. – Платье создано для того, чтобы привлекать внимание к его хозяйке при каждом шаге. Как я и думала – оно ваше!

И мы обе посмотрели на Максима Алексеевича. Что-то притих мужчина. Сидя на пуфике, он прятал лицо в ладонях.

– Что? Так плохо? – уныло спросила я. Даже как-то расстроилась. В кои-то веки я сама себе нравилась в зеркале, а тут…

Максим потер лицо и посмотрел на меня с примесью муки.

– Слишком хорошо, Ира, – едва не со стоном произнес он. – Я так не смогу.

Девушка консультант хихикнула, но вот я его реакцию не понимала.

– Но ты же сам захотел меня нарядить в платье! – возмутилась. – Как ты себе это представлял?

– Не знаю! Я мазохист, видимо! – воскликнул он и уже совсем уверенно и безапелляционно заявил продавцу: – Пакуйте.

Продавец всплеснула в ладоши и все же подпрыгнула.

– Ура!

На этом покупки не закончились. Девушка всерьез задалась идеей впарить нам все составляющие блистательного, как она выразилась, образа: туфли, сумочку, шаль, бижутерию и даже зачем-то диадему.

– Да не Золушка я! – воскликнула, когда моему терпению пришел конец. Обращалась исключительно к боссу, потому что только он мог прекратить это безобразие: – И туфли у меня нарядные дома есть. Еще с выпускного. Я домой хочу-у-у!

– Уже все! – пообещал он. – Только сумку еще положите.

– Сумки на рынок берут, – поучительно поправила его продавец. – А это безумно красивый клатч.

Я бросила на шефа красноречивый взгляд, на что он хмыкнул и послал меня на улицу. Видимо, для того, чтоб не шокировать стоимостью. Зачем, спрашивается, выдумывать такое затратное наказание?

Домой мы попали ближе к восьми вечера, так как босс еще и в супермаркет изволил зайти.

– Вот это уже совсем лишнее, – ворчала я по дороге домой. – Ты буквально позавчера нам весь холодильник забил. Давай хоть что-то понесу?

– Я сам!

Вздохнула и покачала головой.

– Бабушка сделает мне выговор. Скажет, что с начальством так нельзя.

– Ир, это тактика такая, – поделился Максим. – Надо Варвару Кузьминичну задобрить, чтоб она тебя завтра отпустила.

– И что? Допоздна? – полюбопытствовала я, открывая ключом двери.

– Ага! До двенадцати. Золушка ты моя.

Он подмигнул и со счастливой улыбкой прошел внутрь квартиры. Я на секундочку закрыла глаза, с трудом сдерживая обреченный стон.

«Ну черт же возьми! Почему ты такой красивый?»

Нет, с меня достаточно мучений! Мне недели вполне хватило, чтобы понять, что Максим Алексеевич – мужчина моей самой наглой мечты. Я хочу его! Во всех смыслах. Осталось только засунуть подальше свою скромность и начать действовать. Я, конечно, была воспитана бабушкой, у которой весьма старомодные взгляды на ухаживания. От парней я всегда ждала первого шага, никому на шею не вешалась и в открытую не флиртовала. Наверное, поэтому дальше пламенных поцелуев и зажиманий в укромных уголках у меня не зашло. Но с Максимом все иначе. Всего за неделю он стал мне таким… родным. Его шутки, смех, ласкающий взгляд, мимолетные прикосновения и забота в мелочах – все подкупало. В такого мужчину просто невозможно не влюбиться!

Вот только очень пугала мысль: «А что, если он и близко не чувствует того, что происходит со мной?»

– Ирочка! – позвала бабушка, прерывая мои рассуждения. – Ну где ты там ходишь, когда твой мужчина голоден?

– Мне вот тоже интересно! – выкрикнул Макс. А потом появился в коридоре уже без пакетов и, деловито сложив руки на груди, стал меня осматривать привычным лукавым взглядом.

Я так и стояла, подпирая двери, впервые за все время не в состоянии отвести от него глаз. Даже стыд пропал. Мы зависли в каком-то волшебном моменте, и даже воздух вокруг заискрился. Он не стал отрицать, что мой! Он тоже этого хочет!

Максим сделал шаг и протянул мне руку.

– Пойдем, – сказал он так, будто предлагал составить ему компанию в путешествии длиною с жизнь. По крайней мере, я бы очень этого хотела.

Этим вечером все было иначе. Бабуля не составила нам компанию, сославшись на очень важную серию, которую пропустить никак нельзя. Так что мы остались на кухне одни.

– Тебе не хватает всего этого, да? – поинтересовалась я за ужином. – Домашней еды, разговоров с родителями?

Максим невесело улыбнулся.

– Пожалуй, да. Еще пару лет назад я был рад, что остался один. Моя семья довольно шумная. Чего стоит одна только Лерка. Но сейчас мне очень нравится то, как мы проводим время.

Максим наклонился чуть ниже и потянулся рукой к моему лицу.

– Боюсь, ты меня теперь не выгонишь! – Погладил меня по нижней губе и улыбнулся. – У тебя здесь кетчуп.

– Черт!

Я могла бы сгореть от неловкости, но он только улыбнулся и, облизнув палец, положил мне еще жаркое.

– Варвара Кузьминична! – заорал он. – А можно я Иру завтра заберу?

– Навсегда? – тут же спросила она. Притом голос звучал очень близко, а через мгновение показалась и сама бабушка.

Я округлила глаза, а Максим рассмеялся.

– Ба!

– Бабушка Варя! – возмутился Максим. Вот точно знаю, что она терпеть не могла, когда к ней так обращались. Но боссу и слова не сказала. Нравится он ей очень. – Если бы я Иру навсегда приходил забирать, я бы вам пакетик побольше принес.

– Дожили! – притворно вздохнула я. – Меня уже на еду меняют!

– А чего? Пенсия сейчас знаешь, какая низкая? – пожаловалась бабуля. – А так хоть икорки поем в кои-то веки. Да печень фуа-гра. А еще московскую колбаску люблю. – С прищуром она посмотрела на Макса.

– Да-да, я все записываю, – заверил он.

– И кагорчика еще можно, – продолжила бабушка и, достав из вазы печенье, махнула рукой. – А, забирай. Но чтоб ночевать домой пришли.

– Даю слово, Варвара Кузьминична!

– И еще форель люблю! – послышался ее голос уже из комнаты.

Мы с шефом переглянулись и прыснули со смеху.

– Классная она у тебя, – искренне заявил он.

– Да. Она мне с пеленок и за маму, и за папу, и за лучшую подружку. Родители часто в разъездах. Тоже люди науки.

Хмыкнула, а Максим положил руку на мои плечи и притянул к себе. Я сжалась комочком, прижимаясь к его теплой груди, в самом деле чувствуя себя маленькой и защищенной. Это были вовсе не дружественные объятия. Я хотела, чтобы он знал, что мне нравится вот так сидеть с ним. Потому сама коснулась его руки, а он охотно переплел наши пальцы.

– А что завтра? – спросила я с некой опаской. Пускай только попробует сейчас разрушить пока что самый прекрасный в моей жизни момент какой-то глупой затеей!

– А завтра ты пойдешь со мной на свидание, – тихо, но уверенно произнес Максим.

Щеки грозили лопнуть, потому я прикусила губу и несмело посмотрела на мужчину. Он почти не улыбался, но смотрел на меня с невероятной нежностью. А потом погладил по волосам и чмокнул в лоб.

– Надеюсь, не взорвусь, – прошептал он.

Глава 6

Так безумно я не нервничала даже перед самым страшным экзаменом. Нарядилась в чудесное платье, перемеряла всю обувь, что имелась, даже попыталась в мамины туфли на несколько размеров меньше влезть – не вышло. В итоге, подумав, что моих черных босоножек и видно под платьем не будет, плюнула и начала мудрить с прической.

– Вот зря я ее послушала, – ныла я, стоя у зеркала. – Чертовы косички!

 Их было около сорока. Дрожащими от нервозности руками я расплетала каждую. И чем больше расплетала, тем больше хотелось плакать.

– Ба-а-а! – завопила я, увидев в отражении настоящий ужас. – Я хотела кудри! Кудри я хотела! А это что?

– А-а-ась?

– Это же грива льва!

Явила свою персону бабуле, но она лишь мельком взглянула и отмахнулась. Конечно, сериалы важнее.

– И так красавица.

Раздраженно зарычав, «красавица» потопала обратно.

– Ладно, Ирочка, выдохни! – уговаривала саму себя.

Намочила руки, пригладила волосы, а потом и вовсе собрала их в пучок, чтоб не раздражали. Поставила греться утюжок.

– Буду выравнивать! – уверенно заявила я и приступила к макияжу.

Стрелки, как обычно, давались тяжко. Первый глаз еще куда ни шло, а вот второй никак не хотел совпадать с первым. В итоге и на них плюнула и в кои-то веки вспомнила о тенях. Когда-то мы с подружкой друг на друге тренировались делать ночной макияж, вот только на мне это смотрелось так, будто я зарабатываю на жизнь интимом. Притом, давно.

В этот раз я очень старалась не переборщить с черным, даже золотистого добавила. И…

– Ужас!

Отшвырнула всю косметику, села на пуфик и разревелась.

– Я ему не понра-а-авлю-юсь.

Вошла бабушка. Громко шмыгнув носом, я посмотрела на нее с надеждой. Она всегда знала, что делать. А сейчас зачем-то принесла графин с янтарной жидкостью.

– Это что? – полюбопытствовала я.

– Настоечка успокоительная, – поведала бабуля, уже наливая мне алкоголь. Никогда прежде она подобным не занималась.

– Ты, что же, меня споить решила? – возмутилась я. – Перед моим первым в жизни настоящим свиданием?

– Ой, прям! Тут ее с наперсточек, – запричитала бабушка и всунула мне в руки наполовину полный стакан. – Давай-давай, пей. Бабушка плохого не посоветует.

Пожав плечами, даже не нюхая, выпила до дна и тут же скривилась.

– Жуть какая!

– Ничего, сейчас полегчает. Ты пока иди, это, моську свою умой. Буду красить тебя.

Я скептически посмотрела на бабулю, у которой в арсенале были лишь ядерные голубые тени и засохшая коричневая тушь.

– А ты уверена, что справ…

– Ась?

– Уже смываю, – заворчала я.

Умылась холодной водой, взбодрилась, и даже как-то веселей стало. А еще жарко! Но забавно.

Бабушка усадила меня возле окна, разложила на подоконнике косметику и принялась прихорашивать мое опухшее от слез лицо, а заодно и жизни учить.

– Целоваться на первом свидании неприлично.

– Угу, – согласилась я, но почему-то было смешно от всего происходящего. От того, с каким серьезным видом она все это делала, и того, что у меня вообще появился кавалер. И как с ним дальше-то быть, если он фактически мой босс?

– А вот на третьем можно, – напутствовала бабуля.

– До него еще дожить нужно.

Не знаю, то ли бабушка программ по уходу за собой насмотрелась, то ли успокоительная настойка подействовала, но когда я себя увидела в зеркале во второй раз, то очень даже удивилась.

– Неплохо!

Бабуля потопала на кухню и, пока я себя рассматривала, притащила кастрюлю с горячими бигудями.

– Сейчас из тебя куклу будем делать, – недовольно объявила она. Прямо-таки с огромным одолжением.

– Так мне же так и надо! Чтоб Макс на меня посмотрел и… все!

– Что все-то? – возмутилась бабушка.

– Влюбился, – скромно произнесла я и хихикнула.

Бабуля только покачала головой.

– Эх, дите ты мое. Не нужны тебе все эти краски, чтобы мужчину влюбить. Собой надо быть. Себя ему дарить. Всю себя – улыбки, смех, сердце, душу. Вот тогда будет любовь.

Красиво она сказала. И правильно.

– У вас с дедушкой так и было? – спросила я.

– Так и было, Ирочка. Максим мне его очень напоминает. Такой же высокий, ладный. И добрый. Береги его и другим в обиду не давай.

Я опять расхохоталась.

– Да уж! А то он такой беззащитный.

– С виду сильный, – серьезно проговорила бабушка, – а в глазах грусть. Обидеть человека намного проще словами и поступками, нежели силой. А его кто-то обидел. Вот я и говорю тебе – береги его.

Бабуля справилась за полчаса до назначенного времени, когда Максим обещал заехать. И эти тридцать минут показались мне вечностью. Удивительно, но я сама себе нравилась. Даже очень. Кудри легли красиво, глаза были подведены в меру, присутствовал здоровый румянец, а губы я рискнула накрасить красной помадой в тон платья. Смотрелось роскошно. Но я все же очень переживала. То и дело расхаживала на высоких каблуках перед зеркалом вдоль коридора, пытаясь не выглядеть как корова на льду.

– Сланцы бы надела, да и пошла, – посоветовала бабушка. Я взглядом выразила все, что думала о ее предложении. И в этот момент позвонили в дверь, а я едва не упала от испугу. Схватилась за стеночку, захихикала, пригладила на себе платье и пошла открывать двери трясущимися руками.

Открыла. Обалдела. Одно дело, когда видишь мужчину своей самой наглой мечты каждый день в джинсах и рубашке, и совсем другое – когда он же является в потрясающем костюме с огромным букетом красных, как мое платье, роз. Я смотрела на Максима во все глаза, позабыв даже о приветствии. И он. Он смотрел точно так же на меня.

Между нами проскользнула бабушка, выхватила цветы и обратилась к гостю:

– Давай сюда эту красоту. В вазу поставлю. Максюш, ты же мне Иринку береги.

– Ась?

Я засмеялась, когда он рассеянно посмотрел на свои руки, будто не понял, куда делся букет, и только сейчас заметил перед собой бабушку. Он лишь быстро ей улыбнулся, кивнул, и наши взгляды снова встретились.

– Идите уже! – скомандовала Варвара Кузьминична. – Эх, молодежь.

Я сняла с вешалки золотистый клатч и сделала неуверенный шаг. Ноги и так тряслись, а от страха упасть и опозориться – вдвойне. Максим протянул мне руку, а когда я приняла ее, притянул к себе и обнял. За нами уже и двери закрылись, а он все меня не отпускал. И я не отходила. От него исходило какое-то волшебное тепло, а еще он потрясающе пах.

– Привет, – наконец прошептал он и очень нежно поцеловал меня в щеку. Его губы всего мгновение касались моей кожи, но мне показалось, что меня подожгли изнутри. При желании можно было увидеть искры.

– Привет, – ответила я, потупив взгляд. Галстук у него был красный, и вместе мы смотрелись как прекрасное дополнение друг друга.

– Ира? – Максим очень нежно прикоснулся к моему подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза. Правду бабушка говорила, была в них какая-то назойливая грустинка. Как же мне захотелось убрать ее. – Ты очень красивая, – произнес он.

– И ты, Максим, – честно призналась я, и даже не было неловко. Я же правду говорила. – Очень-очень. И духи у тебя вкусные.

Не удержалась и, закрыв глаза, вдохнула поглубже. А вот признаться, что я бы его понарошку съела, смелости не хватило.

– Идем, – торопливо произнес он и шепнул на ухо: – Бабуля подслушивает, как всегда.

 Я хихикнула и, приняв надежную мужскую руку, пошла на свидание.

– А куда мы?

Максим открыл для меня двери такси и помог забраться внутрь. И когда я садилась, моя ножка то и дело норовила оголиться по самое бедро.

– В мэрию, – огласил Макс, глядя исключительно на оголенный участок кожи.

– А там что?

– Благотворительный прием. Слушай, а у тебя другое платье есть? Может, переоденешься?

Я с прищуром покосилась на мужчину. Он с мольбой на меня. Пожала плечами и покачала головой.

– Есть сарафан летний. Синенький в ромашки.

– Давай! А еще лучше спортивный костюм.

Еще раз осмотрела всю эту красоту перед собой: красный галстук, белую рубашку, черный костюм, и, громко фыркнув, постучала по сиденью водителя.

– Поехали! – скомандовала я. – В мэрию.

Машина тронулась, а я сложила руки на груди и выдвинула свое предположение:

– Это тебя дочка мэра пригласила?

– Откуда ты знаешь? – удивился Макс.

Хмыкнув, раздраженно бросила:

– От верблюда. Не зря же она пороги твоих бутиков обивает. Слушай, а может и правда, не надо мне ехать?

Максим нахмурился, а после и вовсе придвинулся так близко, что я снова оказалась в его объятиях, окруженная им и его запахом.

– Ир. Та единственная, с которой я хотел бы пойти на прием в мэрию или куда-либо еще, сейчас со мной.

– Я?

– Ты!

Улыбнулась, ощущая тепло в сердце от его уверенного тона и обещающего взгляда. Приятно.

– Хорошо.

Макс как-то невесело улыбнулся.

– Надеюсь.

– А что не так? – осторожно спросила я. – Мне кажется, что ты… далеко от меня. То есть сейчас близко, но вообще… Дело во мне?

Максим хитро улыбнулся и намотал на палец мой локон.

– Ты идеальная, – вдруг заявил он. – А я просто боюсь тебя спугнуть. Потому не буду спешить. Хорошо?

Вот! Как еще это расценивать, как не признание в серьезности намерений? Склонившись к нему провокационно близко, я шепотом поделилась:

– Я тебя почти не боюсь!

А он в ответ рассмеялся.

– Почти!

В мэрию мы вошли, держась за руки и счастливо улыбаясь. Мне было так хорошо находиться с ним рядом, просто смотреть на него, дышать им, знать, что моя привязанность взаимна. Максим одним лишь своим существованием делал меня самой счастливой девушкой на свете. А еще я впервые ощутила себя настоящей красавицей. Под таким-то взглядом и не ощутить!

– Такие платья нужно запретить законом, – ворчал мужчина, когда мы вручили охране свои пригласительные. В мэрии я была впервые. И, конечно, не могла не восхититься величественностью архитектуры. Главный зал, где проходил прием, находился под стеклянным куполом, над которым растянулись розово-красные облака. Пару часов, и будут видны звезды и полная луна. В самом же приемном зале имелась небольшая сцена, напротив которой полукругом расположилось с десяток больших круглых столов. Белые скатерти, яркие букеты и очень изысканная сервировка. Но также было много и свободного пространства, видимо, для танцев. А вдоль стены стояли длинные банкетные столы с закусками на любой цвет и вкус.

– Сегодня проведут аукцион, и вырученные средства пойдут на благотворительные цели, – поведал Макс и подмигнул. – Надеюсь! У нас пятый столик. Идем?

Я с удовольствием приняла его приглашение и сделала всего несколько шагов, как мой взгляд привлекла знакомая парочка – дочка мэра и ее подружка. И сидели они, по закону подлости, именно за пятым столиком.

Макс резко остановился как вкопанный. Но смотрел он не дочку мэра, которая вынарядилась весьма экстравагантно, а на соседний столик, за которым пока что сидели только двое: смазливый парень и расфуфыренная фифа. И все они – дочка мэра, ее подружка, смазливый и фифа – пораженно смотрели на нас.

– Большов? – с какой-то непонятной мне злой насмешкой и удивлением воскликнула фифа.

Но это, казалось, заметила только я, потому что через мгновение все внимание Макса привлекла дочка мэра.

– Максим! – а вот это уже звучало с нескрываемым восторгом и восхищением.

Всучив бокал шампанского подружке, Катерина вскочила с места и с раскинутыми руками пошла к нам. Моя ладошка все еще покоилась на его предплечье, потому я четко ощутила момент, когда он напрягся.

– Как я рада, что ты все же смог прийти! – заверила Катерина. Даже на высоченных каблуках она не могла достать до щеки Макса, когда полезла к нему целоваться. Не знаю, на что она надеялась. Что он отпихнет меня, упадет перед ней на колено и начнет лобызать ее ручку? Ну… этого не произошло.