Алла Володина
Пари. Книга 2. На интерес
Бек
30
На последние пятнадцать минут репетиции к группе Бека зашли посидеть Эльдарон с Машей. Андрей с интересом слушал, кивал в такт музыке и с некоторой завистью поглядывал на Юру.
Когда ребята начали сворачиваться, гитарист «Страмослябов» кинул Денису впроброс:
– Поделишься талантливым басистом?
– Зачем тебе? Илья отвалился? – поинтересовался в тон будто невзначай Ден.
– Пойми меня правильно, Лой старается, но раздолбайский дух явно берёт верх.
– Не старается он, просто отрабатывает номер. И то не всегда, – тихо заметила высокая, грустная брюнетка – девушка Эльдарона.
– Как наш общий барабанщик? – Бек-Назаров кивнул в сторону пустовавшей всю репу установки.
– Примерно так, но Антон как минимум крут. Чего об Илюхе не скажешь. Ладно. Будем думать. Чем дальше в лес, тем больше похоже на хобби… – грустно сказал Андрей.
– Наговорились? Пошли уже к девчонкам! Во-первых, жрать охота! А во‑вторых, я две группы не потяну – пять сессий в год! «Вышка» вам не «Бауманка». Там учиться надо! – краем уха услышав разговор музыкантов, съязвил Юрец и, выходя, добавил: – А в‑третьих, я тут один, по ходу, холостой, а у Али целых три свободные подруги!
Парни по очереди загружались в узкую хрущёскую прихожую, распределяя в микроскопическом пространстве тяжёлые чехлы с инструментами, как хрустальные вазы.
Когда народ продвинулся внутрь и начал потихоньку разбредаться по комнатам, мыть руки, знакомиться с гимназистками, в квартиру протиснулся Бек.
Начал глазами искать Алю. И нашёл. С высоким гигантским хвостом, без косметики, с огромными серёжками, в подаренном чёрном платье-водолазке она выглядела чуждой этому месту: красивой, элегантной, улыбающейся, но почему‑то грустной, такой взрослой.
Девушка тоже заметила Дена, насквозь, как только она умела, ринулась к нему и сразу стала похожа на себя. Но образ впечатался. Загрузился в память. Остался «на подумать».
Бек не успел перестроиться и очнулся, только когда Аля поднялась на цыпочки, скрестив руки у него на шее, «клюнула» в губы, прижалась щекой к щеке, провела своей вверх, весело сказала:
– Офигеешь! Мы старались! – Добавила шёпотом: – Левина ощипала Кузю, не надо её убивать! Мне на французском будет не у кого списывать!
Фуршет оказался отличной идеей. Отсутствие необходимости сидеть за столом, увлечённо жуя и натужно переговариваясь, очень разряжало обстановку.
Каким‑то чудом в фонотеке Дениса нашёлся относительный «не тежеляк», устроивший всех. Почти всех. Судя по реакции, Ксюшу Левину ничто не удовлетворило бы в принципе. Зато они на удивление спелись с эльдароновской Машей и постоянно таскались вдвоём курить на лестничную клетку, трепались на кухне. Андрей пару раз даже изображал ревность, но явно радовался. Парень боялся, что его девушке будет неуютно и она весь вечер просидит в углу, что‑нибудь читая.
Дарья, Михей, Катя, Маруся и Юра где‑то в закромах родины отрыли карты и увлечённо резались на диване в переводного дурака. Басист разошёлся: к месту шутил и постоянно травил какие‑то байки.
Сначала с ними играла Аля. Но потом до неё докопался Торин и битый час требовал расшифровки английских текстов, скрупулёзно черкал карандашом, подписывал русскими буквами «произношения» и ставил ударения.
Никто особо не налегал на спиртное, хотя периодически Маруся и Юрец удалялись «мутить» коктейли и настойчиво предлагали попробовать их всем присутствующим.
Бек с Андреем чувствовали себя «дедушками» среди «молодёжи»: два часа тянули свои первые бокалы виски, болтая в импровизированном «кабинете».
– Бешеного Князя не хвататет, да? Для «устрой дестрой» слишком «модная» для нас с тобой вечеринка? Даже нажраться неудобно как‑то! – усмехаясь, произнёс Эльдарон.
– Кого-кого, а Князя здесь точно НЕ будет… – холодно сказал Денис. Потом расслабленно, необычно живо добавил: – В последний раз мы на посвящении бухали? Как там начали и до третьего курса – сплошняком, по-чёрному! «Я слишком стар для этого дерьма».
– Нудишь, опять нудишь! Окопался в своей работе, систему наплодил вокруг себя. Даже из весёлых, юных, первых настоящих (для Али, по крайней мере) отношений устроил унылую «семейную жизнь». Хорошо хоть, музицировать не бросил!
– Чего пристал, нравится «сыпать соль на сахар»? Ещё друг называется! Чья бы мычала… в смысле, кто бы говорил о «семейной жизни»? Вы с Машей как «Шерочка с Машерочкой».
– То мы, посчитаешь, сколько лет вместе? А знакомы так вообще больше половины Машкиной жизни! Ладно, кудахчем, как курицы, сидим! Реально старость! Лучше скажи, в какие дни на «Выставку» поедешь – попробую подстроиться. Алю берёшь? – перевёл тему Андрей.
– Не поеду, скорее всего. Зарегистрироваться зарегистрировался – всей группой хотели… Но эти… долбаные сроки… – Бек практически выругался. Положил ладонь на лоб, потёр пальцами, покачал головой.
– Даже так… – поджал губы Эльдарон.
– Не представляешь? Много всего… до задницы! Мягко говоря! Ещё Лена…
– Что Лена? С ней же финиш? В смысле, друзья? Или…
– Разумеется, без «или»! За кого ты меня принимаешь? – оборвал товарища на полуслове Денис. – Она как заведённая накидывает проекты. Один сложнее, читай: «интереснее», другого. Отказываться глупо – второй раз не придут. Талантливых и смелых много: «слабоумие и отвага» – сам знаешь. Набрал пару толковых мальчишек с третьего, но раздолбаи жуткие! Всё упирается в «Делегируешь – проверяй!» – в разы дольше и муторнее, чем самому сидеть. Пока научатся думать, а не висеть в «ВОВе» – сто лет пройдёт. Там надо чётко, быстро, в идеале качественно… Короче, чего я тебе объясняю – одно на другое… – Бек сделал глоток виски.
Вошла Аля. Как почувствовала. Протиснувшись между ног сидящего парня, стоя, обняла, прижала голову к солнечному сплетению, упёрлась низом живота в грудь Дена. Тот уткнулся носом в мягкую ткань платья, шумно втянул воздух, поднял глаза. Поставил стакан на рабочий стол. Обхватил девушку предплечьями под попу. Встал ровной спиной, как будто из приседа, отрывая Алю от пола. Та взвизгнула, засмеялась, спросила:
– Куда понёс?
– Пошли, разденем их в дурака!
– А чего сразу не «Твистер»? Кто‑то из девчонок притащил! Гулять так гулять! – иронически пробасил Андрей, поднимаясь вслед за ними.
31
Чем больше Юра смотрел на Марусю, тем зачарованнее становился взгляд. Под любым предлогом они сбегали на кухню «что‑то принести», «налить выпить» или «помыть посуду, а то на всех не хватает».
Возвращались очень нескоро, магическим образом с пустыми, абсолютно сухими руками.
Юрий Юрьевич: интеллигентный, весёлый, всегда аккуратно одетый, без «рокерской» атрибутики и «металлического» обвеса – светлая личность.
Нашёлся парень совершенно случайно. Возвращаясь с учёбы из Москвы на 392‑м автобусе, басист вместо себя занял чехлом единственное свободное и, по счастью, соседнее с Денисом кресло.
Бек покосился настолько пристально и выразительно, что Юре захотелось извиниться за доставленные неудобства и объяснить, насколько важно бас-гитаре транспортироваться с комфортом.
Бек-Назаров понимал. И горячо приветствовал подобное отношение к инструменту. Парни зацепились языками. Ден доехал с Юрием Юрьевичем до остановки посередине проспекта. Юноша жил в «сиреневых башнях» на Суворова, за «Парусом». Ещё около часа проболтав на свистящем сентябрьском ветру, ребята поняли, что «совпали», и бауманец незамедлительно пригласил Юру попробовать поиграть с группой в гаражи.
Юра попробовал и остался с концами.
Девушки или друзей в городе у басиста не было – он только что переехал с северо-запада Подмосковья и в местной тусовке даже не начинал обживаться.
Студент факультета международной экономики НИУ ВШЭ, сын архитектора промышленных объектов, худой, среднего роста блондин, всегда на стиле, в светлых благородных тонах – Юра Иванов.
Темноволосый, одетый в чёрно-белое выглаженное, Бек и студент «Вышки» рядом смотрелись невероятно, как два героя аниме, сошедшие в реальный мир с постера на диске или плаката на стене у каких‑нибудь школьниц. Седая прядь у лба Дениса и шрам, идущий от шеи и лица по всему телу Юры, только добавляли шарма, отсылок к супергероям – ни на йоту ни одного не портили.
Ближе к полуночи, набегавшись с Юрой по квартире, Маруся плюхнулась на диван рядом с Алей, прислонилась плечом к плечу и весёлым, чересчур громким, чуть датым шёпотом заговорщицки на всю комнату просипела:
– Люша, пойдём выйдем! Мне надо… что надо… носик припудрить! – заливисто засмеялась, потянула кудрявую девчонку за руку на кухню.
Сидевший по-туреци на полу прямо перед своей девушкой Ден задрал голову, покачал ей из стороны в сторону, поймав Алин взгляд. Та нагнулась, поцеловала его в нос и чуть не завалилась вбок от требовательного рывка подруги.
Пристроившись спиной к холодильнику, Машка с усилием собрала мысли в кучку и выдала:
– Так, что за блондин? Холостой? Откуда взялся?
– Только не говори, что тебе кто‑то реально понравился. Он хороший! Если хвостом крутить – лучше не надо! – делано нахмурилась русоволосая девушка, заводя правую ногу в «цаплю» – любимая поза для чистки картошки и «деловых» переговоров.
– Какого высокого ты обо мне мнения, подруга? Я, может, хочу завязать с разгульной жизнью? Надоело быть повесой, тем более глазками своими голубыми этот мальчик так и стреляет. Попал, по ходу! Ну как «попал» – зацепил!
– Знаю твои «зацепил» – на пару дней хватит, потом «заживёт – затянется», и дальше пойдёшь! Как асфальтовый каток! Плюс ко всему я пока не встречала того, кто бы на тебя не запал! С первого взгляда! Пока поближе не познакомится! И не поймёт, что перед ним ни разу не Герда! – недоверчиво произнесла Аля.
– От «маленькой разбойницы» слышу! Давно оленей перестала ножичком щекотать? Без году неделя! Не попробуем – не узнаем! У вас же с «киборгом» сложилось…
– Только шибануло мудаком сначала… который пристал как банный лист… – не сдержалась девушка.
– Таскается в качалку? До сих пор? – подняла бровь Маруся.
– Пишет и таскается… в край обнаглел! Вместе на какую‑то музыкальную выставку в Сокольники позвал! Прикинь?!
– Кто позвал? – в дверном проёме появился Денис. За ним Юра. Действительно, как Учиха Саске и Минато Намикадзе из «Наруто».
Девчонки вздрогнули, одновременно повернулись.
Машка выпалила:
– Я думала, ты позовёшь! Разве нет? – способность выкручиваться у ногастой блондинки оказалась врождённая.
– Не поеду. В этом году придётся обойтись статьями и видеоотчётами, – холодно и грустно сказал Бек-Назаров.
– Вместе собирались же? – удивился басист.
– Не складывается, Юр! Давай ближе к делу решим? Но, скорее всего, ничего не изменится.
Денис обнял Алю за талию. «Цапля» покачнулась, но устояла, облокотившись на крепкого молодого человека.
– Выпускницы, решили, куда поступать? – сменил тему красивый блондин.
– Мария метит в прокуроры или в воротилы бизнеса в сфере международного частного права! – ответила за подругу Люша.
– А Алла Батьковна ещё мечется! Между юрфаком, экономом и писательским призванием! – ехидно, в тон, отрапортовала Маруся.
– На журфак и филфак МГУ с МГИМО опоздали! Туда надо было платить заранее, – с сожалением и тяжёлым выдохом подтвердила кудрявая, рыжеволосая отличница.
– Давай к нам? В «Вышку»! Наши пока принципиальные и живут по заветам дедушки Маркса, а по факту месье Блана: «от каждого по способностям, каждому по труду»! Открыли журналистику! Буквально недавно! – оживился Юрий Юрьевич. – Будем в одном здании на Лубянке! Я точно пойду в магистратуру и…
– Аля собирается на юридический. Писать можно с любым образованием, – жёстко, даже сурово оборвал Бек.
Все трое посмотрели на него в недоумении.
– Да и совершенно иначе нужно готовиться… – продолжил чуть мягче.
– Как иначе? Та же история, сочинение и английский! На историю полгода за глаза! Насколько я понял, Аля английский может там преподавать! – не унимался Юра.
– Я бы хотела… тем более в идеале писать один экзамен… у «Барсика медалька» маячит на горизонте…
– Нет, – коротко и властно оборвал Бек, – давай потом поговорим.
Повисла неловкая пауза. Молчание прервал басист:
– В конце концов, олимпиады НИУ ВШЭ никто не отменял.
– Как вариант, – поддержала Маша, кинув колючий, недобрый взгляд в сторону Бек-Назарова.
– С медалью, может, и срастётся… Творческий конкурс напишу как‑нибудь… Или ты в меня не веришь, мм? – спросила Аля, утыкаясь носом в ухо Дена.
– Верю! Больше чем во что- и кого‑либо! – серьёзно, без улыбки произнёс парень.
– Маруся, а куда именно ты собираешься? Можно же говорить «Маруся»? – перевёл стрелки басист.
– В юракадемию – всё или ничего! – кокетливо, с вызовом ответила. – Нужно «Маруся».
– Амбициозно! Не сомневался! Школа достойная! – восхищённые и лукавые глаза заблестели, шрам немного сдвинулся от лёгкой улыбки.
Мария явно поплыла:
– Мальчики и Люша, мне пора! Так страшно девушке одной идти через канал в сторону станции… Такси в принципе не вариант…
– Разумеется, не вариант! И никаких шансов, что вас одну отпустят! Разрешите сопроводить и удостовериться? – вытянулся по стойке смирно басист, отдал честь. Выправка и отточенность каждого движения поразили всех.
– Ты служил? – вырвалось у Дениса.
– Так точно: «Два погрансолдата заменяют экскаватор, а один погрансолдат заменяет весь стройбат!» – отрапортовал боец. Уже расслабленно добавил: – Результат на лице.
Следующими отчалили Дарья и Левина. Распрощавшись особенно тепло с эльдароновской девушкой, Ксю выплыла за дверь. Дуся попросила:
– Алла, проводи нас, пожалуйста, до машины – моя мама приехала. Мы Ксюшу закинем.
Выйдя на лестничную клетку, обняв подругу, Душицкая прошептала:
– Ты когда захочешь поговорить, я буду рядом. Платье очень красивое, и «Луноход» отличный чел, но…
– Дуся, опять твои «но»…
– Но, – необычно твёрдо, произнесла невысокая девушка, – на математике мы сидим вместе, и вешаться ты не пробовала, а то бы стульчик попросила выбить…
– Идёшь? Сколько можно лобызаться?! Спать охота! – прокричала откуда‑то снизу Левина.
Девчонки расцепились. Дарья начала аккуратно спускаться по плохо освещённой лестнице.
Аля
96
«Крошки» мои ушли, и навалилась усталость. Двусмысленные слова Дашки на выходе, сцена с Беком на глазах у Тощей Мари… Не говоря о казусе с переодеванием… Как там задвигала Скарлет О’Хара: «Я подумаю об этом завтра!»
А в остальном, прекрасная маркиза, всё прошло… почти хорошо. Студентов этих не выгонишь. «Сели дети, сели в круг» – и принялись своё тереть: струны, усилители, новые альбомы кого‑то там, «Музыка. Москва» и прочее, и прочее, и прочее.
Катя влипла в Миху, Машка в Андрея, а Торину никуда не надо. Бек повеселел. Или стакан бахнул? Какая разница! Общается с народом – уже хорошо.
Убираться, интересно, кто будет? Сам или товарищей попробует припахать? Кстати, о припахать и руководить. Что это было? Почему он взялся решать за меня, где и на кого учиться? Понимаю, из лучших побуждений, волнуется, переживает… но звоночек неприятный. Третий родитель? Нет уж, увольте! Двоих властных «вертухаев» достаточно.
Встретилась с «киборгом» взглядом. Заметил, что еле стою, стенку подпираю? Веки тяжёлые. Пойти в «кабинет» на пол лечь?
– Ребят, надо спать! Еду заберёте?
Уловил! Всё уловил! Какой молодец!
– Да, пора двигать! Спасибо, Аля, Ден! Во вторник увидимся! Надеюсь, Антон соизволит посетить репетицию! – отдуплился Дима.
– Миша, поедем? – повернулась Катя к Михею.
– Пошерим такси? – предложил клавишнику Андрей.
Разбирают инструменты, ручкаются. Ну когда это кончится? Сейчас рухну на месте. На автомате выдавливаю очередное: «Пока! Спасибо за вечер!» Обнимаю девчонок, плетусь в бывшую «бабушкину спальню». Зачем сюда? А! Переодеться.
Меня поднимают, несут. Пахнет Беком. Обнимаю. Целую в шею. Выдыхаю:
– Стой! Сажай на стол… – откуда такая борзость и бодрость?
Застыл. Помедлил. Послушался.
– Сними с меня платье…
Глаза закрыты, поднимаю руки. Стягивает. Медленно, аккуратно.
Беру на ощупь его голову, притягиваю к ключице. Еле касается губами, проводит языком к шее. Застыл.
Сама опускаю его лицо ниже – к груди. Поднимаю обратно.
Наклоняюсь. Нащупываю ширинку. Расстёгиваю пуговицу и молнию. Проталкиваю ладонь к трусам. Несильно сжимаю.
Молчит. Не двигается. Каменный весь. Боится? Ждёт указаний? Хорошо. Будут ему указания.
– Поцелуй меня.
– Куда? – хрипло, сухо сглатывая, ответил.
– Пока в губы.
Слушается. Хороший мальчик.
Отстраняюсь, сползаю со стола, сажусь на корточки.
Стягиваю джинсы вместе с трусами.
Хочу сделать ему минет. Этого я пока не особо умею, как‑то не довелось. Но сейчас почему‑то тянет попробовать. Кино смотрела? Считай – видеопособие, образовательные дистанционные курсы. Как там было? Сначала в руку, потом в рот? Или наоборот? Наука, блин! Ладно, ввяжемся, потом разберёмся…
Беру член в рот, сдавливаю губы, начинаю двигать головой.
Как там ещё показывали? Достать, сжать пальцами и продолжить рукой, провести языком от яиц и до головки. Судя по сдавленному стону – промежуточный «зачёт».
Попробую облизать яйца. Хм. Странно, но не противно. Более того – возбуждает.
Отклоняюсь, открываю глаза в темноте. Смотрю на Дениса. Туда, где по идее должны быть его глаза.
– Возьми меня за хвост. Сильно.
– Будет больно, – голос дрожит. У Бека дрожит голос?!
– Возьми. Меня. За хвост. Сильно, – выделяю каждое слово. У кого научилась, ума не приложу?!
Молча делает, что велено. Действительно больно. Но приятно.
Опять беру член в рот. Практически до конца. Нос упирается в его лобок. Рвотного рефлекса нет. Подозрительно. С моим слабым на эти дела желудком и вестибуляркой? Дышу носом. Двигаю головой. Пробую повернуть чуть вбок. Тоже прикольно.
Кладу свою руку на руку Дениса, недвусмысленным жестом предлагаю ему управлять головой.
Ещё крепче сжал волосы. Движения резче.
Сипит:
– Я… так… кончу…
Опять кладу свою руку на его. Он слабо пытается отстраниться. Даёт мне для этого место. В надежде, что не придётся?
Не придётся.
Запах и вкус спермы прямо такое себе удовольствие. До этого всё нравилось. А тут рвотный рефлекс. Привет, родимый!
С трудом глотаю то, что не стекло в горло сразу. Бе. Гадость.
Вязкое, неприятное ощущение во рту. Хочется прополоскать.
Тянет меня вверх за волосы. Большим и указательным пальцами свободной руки сдавливает подбородок. Целует в губы. Жёстко. Как он умеет: без языка, бессмысленных проникновений, впечатываясь, вдавливаясь. Узнаю Бека. Вернулся в себя наконец‑то. Тихо, спокойно произносит:
– Сними бельё, сядь на стол. Жди.
Слушаю и повинуюсь, блин!
Вышел. В полной тишине пустой квартиры улавливаю шаги. Хлопок дверцы шкафчика. Стук ящика комода. Щелчок выключателя. Из-под двери перестал пробиваться свет. Тёмная фигура показалась в проёме. Я на столе. Не двигаюсь. Даже ногами не болтаю. А как? Когда Денис встал ровно между ними?!
«Пшшик», – звук открывающейся бутылки.
Опять чувствую пальцы Дена на подбородке. Прислоняет бутылку к губам. Пахнет колой. Это он хорошо придумал. Я бы не догадалась.
Вливает её мне в рот. По чуть-чуть, аккуратно.
Убрал бутылку. Делает глоток. Снова вжал губы губами. Не так крепко. Ой! Вливает из своего рта колу мне в рот.
Поставил бутылку.
Подвинул за попу на край, вошёл средним и указательным пальцами во влагалище, большой положил на клитор, двигает только им. Знает… хорошо меня знает. Больше нигде не трогает. Боится? Дурак!
Ищу его вторую руку. Пытаюсь положить себе на шею.
Хрипит тихо:
– Нет.
Знаю, что хочет.
– Да, пожалуйста. Я хочу.
Всё‑таки сжимает шею. Сильно. Откидываюсь чуть назад. Опираюсь на стол. Округляю спину, напрягаю самый низ живота.
Не дышу. Немеют ноги. Накатывает волна. Потом оргазм. Хватаю воздух. И своей рукой запястье Дена. Не даю убрать с шеи. Сжимаю. Изо всех сил, вдавливаю в горло.
Ослабила. Убрал пальцы. Предплечьем сгрёб за талию. Направил член другой рукой. Вошёл. Обхватил второй рукой всю спину наискосок.
Свожу ноги за его спиной. Обнимаю руками под плечи.
Резко, медленно двигается. Долго. Монотонно. Так что лобок трётся о клитор.
Чувствую, что опять кончу, если не остановится.
Пытается отстраниться. Так нечестно!
Не дам! Не пущу!
Кончаю. Он тоже.
Обмякли. Навалились друг на друга. Дышим.
– Зачем ты это сделала?
– Что?
– Не дала прервать. Ты не почувствовала, что я без презерватива?
– Почувствовала. Утром купишь «Эскапел» или «Постинор».
– Вредно?
– Вредно. Зато минимум сутки на повторение у нас есть.
97
Воскресный день ожидаемо пролетел в формате «не вылезая из постели». Но всё хорошее когда‑нибудь заканчивается. Денис уселся за какие‑то хитровыдуманные компьютерные программы. А мне позвонил папа, предложил забрать (от Машки, естественно), поехать ставить с ним машину. Пришлось собираться и выходить на канал, в акурат к мосту от ближней к столице станции города. Удобно: от берлоги Бека близко до Марусиной нарядной квартирки в закрытом, клубном, вылизанном домике.
И вот уже мы идём с папой под ручку мимо памятника павшим воинам, а в миру просто «Трое вышли из леса». Он молчит, как с силами собирается. Такое за ним не водилось раньше.
– Доню, ты с поступлением определилась? Время идёт. Надо что‑то решать, лапочкин! – Ох уж этот «лапочкин»: или хвоста накрутят, или будет втирать долго, обстоятельно, обаятельно, от души, – заправил заезженную пластинку в патефон.
– Думаю, пап! Сам знаешь, куча вариантов, значит, ни одного. Очень хочется на журфак. Но мать пихает на экономику, Ден настаивает на юридическом. Ты один убеждаешь в «просто высшем учебном заведении, желательно с первого раза»… Может, выскажешь своё мнение сразу, и дело с концом! Ты ж понимаешь, только тебе под силу поставить в этом хаосе вариантов жирную точку?!
– Аля, послушай меня внимательно. Это твоё первое самостоятельное решение, которое во многом определит будущую жизнь. Если не всю, то значимую её часть. Мы с матерью вообще в меде познакомились, друзья оттуда, профессия…
– Па-а-а-ап, я ж не систер, я ж не в «Сеченовку» намылилась. Ваша жуткая, тяжеленная работа на износ мне лично не улыбается! От слова «совсем»…
– И тем не менее ты дослушай отца – папа дело говорит, обычно… как показывает практика…
– Молчу, валяй!
– Дочура, какая разница, какая специальность? Студенчество – классное время! Где, с кем, как ты его проведёшь, тоже имеет значение. А решать надо тебе. И только тебе. Не слушай ни меня, ни мать, ни подруг, ни «Бек-Хазарова» своего. Сама думай, чего Ты хочешь. Повторюсь! Тут никто за тебя решать права не имеет. А мы с мамой поможем всем, чем сможем, что бы ты ни выбрала, куда бы ни решила…
– Спасибо, пап… – слёзы наворачиваются. Приплыли… отец считает меня взрослой.
