Алла Сергеевна Руденко
Ломающий реальность. Книга 1. Три желания
91. Чистосердечное признание облегчает наказание.
Катя вернулась домой, и очень удивилась, увидев бабушку в коридоре.
«Бабушка, с тобою всё в порядке?»– испуганно уточнила внучка, она заметила на кухне беспорядок, всё было в точности так, как она и оставила. Куски теста вокруг грязной кружки из-под чая. На бабушку это было совсем не похоже, обычно она начинала наводить порядок ещё в тот момент, когда Катя думала вылезти из-за стола, или съесть ещё один пирожок.
«Внучка, скажи мне, пожалуйста, какую книгу ты читаешь сейчас?»– женщина затаила дыхание, она прекрасно знала список книг, рекомендованных для прочтения для поступления, ни о каких растениях там ничего не было.
«Я прочитала всё, что было в списке, и решила освежить в памяти справочник по лекарственным растениям. В нашем регионе оказывается столько полезных травок, которые незнающий человек назовёт просто сорняками, а чего ты спрашиваешь? С тобою всё в порядке?»– Катя обняла бабушку и поцеловала в лоб не столько в порыве нежности, сколько с целью убедиться, что у неё нет температуры.
«Во как? Странное кино, однако, а с Машей вы наверно о мальчиках говорили? В частности о Мише, и его чувствах к тебе?»– женщина знала, что этими вещами добровольно Катя с ней делиться не станет, поэтому форсировала события.
«Откуда ты знаешь?»– девушке стало, слегка не по себе, бабушка никогда не лезла в её личные дела.
«О чём? О том, что Миша тебя любит? Так для того, чтобы это увидеть, мне даже очки не нужны. Или о том, что Маша любит брата, и хочет помочь ему с амурными делами? Будь у меня брат, по уши влюблённый в кого-то, я бы тоже так поступила. Ты так махала руками, что я сразу поняла, что она говорит что-то, что тебе слышать неприятно»,– Людмила Васильевна выбралась из того угла в который сама же себя до этого и загнала.
«Любит? Да это обычные детские глупости. Мы с ним с самого детства вместе. Он мне как брат»,– Катя говорила то же, что пять минут назад Маше.
«А Вова? Он тебе разве не как брат?»– воспользовавшись таким шансом отвадить недостойного жениха, задала очередной вопрос бабушка.
«Да, что с тобой происходит?»– Катя отчаянно хотела вернуться в ту жизнь, в которой бабушка, молча, наблюдала за её жизнью, но никогда в неё не вмешивалась.
«Со мной всё в порядке, иди, читай, а я пойду, порядок наведу и котлет пожарю»,– от такого количества совпадений женщину буквально в жар кинуло.
Закрывшись на кухне, Людмила Васильевна подняла трубку и набрала телефон Зинаиды Матвеевны: «Зин, привет, это Люда, подскажи, ты давно моего зятя видела. Как там его здоровье?»
«Давненько, Люд, давненько. Но, на сколько мне известно, со здоровьем у него не важно, соседка его пару дней назад приходила, просила сходить, проверить, но ты, же знаешь, что чтобы я пришла, он сам должен меня вызвать, а он молчит. Соседка говорит, что если я не помогу, он умрёт»,– голос Зинаиды был еле слышен.
«Значит, он может умереть?»– подводила Людмила к интересующей её информации.
«Рано или поздно мы все умрём,– женщина странно и невпопад, если учесть то, о какой серьёзной теме они говорят, хихикнула,– кому, как не нам, медикам это знать, но без должного обследования и лечения боюсь ты права, шансов у него не много».
«Спасибо, что рассказала, даже не смотря на врачебную тайну»,– Людмила Васильевна была слегка обиженна на подругу, за то, что та молчала об этом раньше.
«Да какая уж тут тайна, вы единственные родственники, и только вы можете уговорить его хотя бы пройти обследование. Кому как не вам я это должна рассказать. Прости, я на приёме долго говорить не могу. Всего хорошего»,– в трубке послышались короткие гудки.
Прежде чем начать серьёзный разговор с внучкой Людмила Васильевна решила всё же нажарить котлет, а заодно и обдумать, о чём говорить. Когда на печке уже стояла полная кастрюля котлет, женщина позвала девочку к столу.
Катя села и поковыряла котлету вилкой, девушка не хотела обижать бабушку, ведь та себя как-то странно вела, и наверняка приготовление котлет ей далось нелегко. Попробовав на вкус первый кусочек, и поморщившись, она направилась к холодильнику за кетчупом.
Людмила Васильевна не приветствовала подобного рода эксперименты современной пищевой промышленности, поэтому она недовольно замотала головой: «Катюш, выкинь эту гадость. Не гробь свой желудок».
«Гадость, это твои сегодняшние котлеты. Они жёсткие и абсолютно не солёные. Я надеялась, что с кетчупом можно съесть хоть подошву»,– Катя не хотела обижать бабушку, но была очень зла на неё за вопросы о Мише и Вове.
Людмила Васильевна попробовала одну и тут же сплюнула откушенный кусок на салфетку, только сейчас она вспомнила последнее предсказание гостьи: «Вот же ведьма!»
«Кто?»– удивлённо спросила Катя.
«Знамо кто, одна женщина из телевизора,– Людмила Васильевна не могла рассказать всего. Ведь тогда получалось, что её вынудили, путём дерзкого шантажа, признаться. А всё это должно было выглядеть иначе. Будто она сама, и только из гуманных соображений, решила примирить их с отцом,– так вот, эта женщина, в какой-то кулинарной передаче, готовила эти котлеты. Вроде рецепт простой, куриный или свиной фарш, картошка, хлеб, яйцо и специи».
«Только этот фарш говяжий, не было в магазине другого, а какой купить, ты не уточнила, ну я и взяла тот, который был. Прости»,– Катя грустно улыбнулась.
«Это ты меня прости. Впредь свои просьбы буду формулировать полнее,– женщина обняла внучку,– у меня к тебе серьёзный разговор. Я сегодня звонила Зине, и она сказала, что твой отец совсем плох. Тебе надо с ним помириться, пока не случилось чего плохого».
«Ты же говорила, что не знаешь где он. Значит, ты мне врала»,– Катя зло посмотрела на бабушку.
«Врала, с самого начала врала, не было у него другой семьи, и жил он у бабушки и дедушки, и о тебе не забывал, пойдём, поможешь,– Людмила Васильевна подвела внучку к антресолям и залезла на табурет, сверху прямо девочке в руки посыпались игрушки,– это подарки от твоего отца. А ещё он постоянно помогал деньгами, я их откладывала тебе на институт».
«Как ты могла»,– девочка сердито прикрикнула на бабушку.
«Прости, я очень виновата, но я так боялась тебя потерять!»– начала оправдываться Людмила Васильевна.
«Я всю свою сознательную жизнь считала, что меня отец бросил! Ради чего? Ради твоего спокойствия?»– Катя обувалась в коридоре.
«Ты куда?»– Людмила Васильевна не старалась её остановить, но хотела быть уверенна, что с ней всё будет хорошо.
«К отцу!»– уверенно произнесла девочка.
«У меня есть идея получше, давай мы отправимся к нему вместе, и пригласим его на выпускной! А там, если захочешь, то можешь к нему навсегда переехать, я на тебя не обижусь»,– Людмила Васильевна понимала, что сразу её никто не простит, но с годами, возможно, всё и изменится.
92. Письмо от бабы Клавы.
«Так какой у нас будет план»,– не унималась Маша, перед которой маячили бабушкины миллионы.
«Заберём у почтальона письмо. Ознакомимся с его содержимым, узнаем все ваши соображения за и против, а потом будем работать с возражениями клиентов»,– Катя хитро улыбнулась.
«Под словом клиент ты маскируешь словосочетание мой братец – остолоп?»– уточнила Маша.
«Я же не знаю содержание письма, и почему ты в тот раз проголосовала «против». Может, и для тебя там стоят такие условия, что, и эти миллионы тебя не соблазнили»,– хоть Катя и выглядела как маленькая девочка, но размышляла она на свои двадцать семь, и понимала, что от денег идущих прямо в руки, мало кто отказывается. Ладно, Миша- идеалист, которого обижает, что бабушка, не зная мать, обвинила её во всех грехах, и выгнала с двумя младенцами на руках, но Маша… наверняка, с тем письмом не всё так просто.
И вот, наступил час Х. Девочки, возле подъезда с самого раннего утра ожидали почтальона.
«Привет, Алис, для тебя пока нет больше писем»,– почтальон улыбнулась, стараясь протиснуться между подругами, практически полностью блокировавшими вход в подъезд.
«Мы ждём письмо от их бабушки Клавдии. У нас сегодня выпускной вечер, и она обещала написать, чтобы поздравить своих любимых внуков»,– Катя на ходу придумала легенду.
«Да, вот оно, письмо, о котором вы говорите. Поздравляю вас с окончанием школы»,– девушка протянула столь желанный конверт, и Катя, успевшая схватить его первой, взвилась змеем вверх по лестнице.
За ней бежала Маша с криками: «Отдай, оно моё».
«С чего вдруг ему быть твоим?– с удивлением посмотрела на неё подруга, когда они оказались в узеньком коридоре,– на нём же ясно написано, что оно для вашей мамы, а значит и вскрывать его должна она, ну или вы с братом вместе, ведь это письмо касается вас обоих».
Миша услышал крики девушек ещё в подъезде и с любопытством выглянул из комнаты: «Неужели вы парня не поделили?»
«Если бы парня,– глупо хихикнула Маша,– письмо от бабушки. Алиса не даёт мне его открыть».
«От бабушки? Это от которой?»– уточнил брат, хотя, вариант был всего один. Нина Аркадьевна, с тех пор, как помирилась с дочерью, звонила, им каждый день.
«Хватит валять Ваньку, скажи, чтобы она отдала письмо»,– прикрикнула Маша на слишком нерасторопного парня.
«Ты уверена, что это письмо от той самой бабушки? Может почтальон почтовым ящиком ошибся, откроешь его, а потом бед не оберёмся!»– слегка помедлил Миша, внутри него боролись два чувства, порвать письмо и жить дальше так же, как жили до того, или сперва прочитать, а после порвать.
«Миша!»– кричали хором девушки, письмо в процессе борьбы переходило из рук в руки, но Маша уже практически выдохлась, поэтому особо нуждалась в помощи брата.
«Да дайте вы его уже сюда!»– парень с силой дёрнул конверт на себя так, что девушки, не ожидавшие этого, стукнулись лбами.
«Не рви,– взвизгнула Маша, прочитав мысли брата,– вдруг, от этого письма зависит наше будущее».
«Мы восемнадцать лет не знали бабушку, и жили же как-то»,– парень чуть ли ни ревел от злости.
«Порвать всегда успеешь, давай хоть одним глазком заглянем в конверт, неужели только мне интересно, что в нём?»– Катя понимала, что если Миша порвёт письмо, то получится, что единственная услуга, о которой её просила подруга так и останется не оказанной.
«Бред, выживший из ума, старухи!»– парировал парень, надрывая письмо.
«Ну, хочешь, я устрою вам счастливую жизнь с Катей? Только не рви письмо, пока не прочитаешь»,– девушка, словно змея опутала руку парня своими руками.
«Алиса, не бей по больному. Ты же не ведьма, чтоб взмахнуть волшебной палочкой, и всё стало так, как пожелаешь»,– Мише хотелось бы поверить подруге, но он был из тех детей, которым ещё в раннем детстве не особо сердобольные мамы рассказывают, что Деда Мороза нет, что детей приносят не аисты, а чудеса случаются только в сказках.
«Я не ведьма, а фея, и могу даже сказать, что пишет твоя бабушка в письме! Но для того, чтобы проверить, тебе всё равно придётся вскрыть конверт!– девушка хитро улыбнулась,– а давай так, я скажу, что в нём бабушка предлагает вам пройти тест ДНК, подтвердить своё родство, и получить наследство. Если я угадала, то ты сделаешь это».
«Ну, в то, что ты фея, я верю с трудом, рыжие волосы, канапушки, дьявольски очаровательная улыбка, так и хочется спросить, где ты припарковала свою метлу»,– Миша улыбнулся и вновь взялся за конверт, девушки с замиранием сердца следили за происходящим.
Парень аккуратно вскрыл письмо, и, пробежав пол страницы рукописного текста глазами, перевёл их на девушку: «Или ты и вправду волшебница, или вы меня разыграли».
«Как? Слетали на Алисиной метле неделю назад к бабушке в гости и попросили написать тебе письмо, а потом отправили его почтой, а теперь получили и принесли тебе. Ха, ха, ха. Если б мы решили разыграть тебя, то нашли бы способ легче,– Маша отвесила брату подзатыльник,– дай письмо, нам же тоже интересно».
«А что там читать, Алиса в общем права,– Миша пожал плечами, признавая своё поражение,– единственный нюанс, если мы хотим получить наследство, то придётся нам у бабушки жить, и все её капризы удовлетворять, до того самого момента, пока это наследство не станет нашим».
«А как же Москва? Модельный бизнес?»– воскликнула Маша, которая стояла перед выбором карьера или семья, хотя семьёй это называть было бы весьма преждевременно.
«Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, иначе выдумать не мог, его пример, другим наука, но, Боже мой, какая скука, с больным сидеть и день и ночь, не отходя, ни шагу прочь»,– Миша громко засмеялся.
«Печаль печальная»,– выдохнула Маша.
«А вот и не угадала, это Пушкин, «Евгений Онегин»!– попытался пошутить Миша, но понял, что момент неподходящий,– а может, я его всё-таки порву и сделаем вид, что ничего и не было».
«Ты же мне пообещал!»– закричала Катя.
«А ты мне пообещала, что устроишь счастливую жизнь с Катей, я обещаю, что пойду к бабушке и сделаю этот тест, если Катя согласится со мной встречаться»,– Миша протянул руку, собираясь заключить джентльменское соглашение.
«Сделки с тем миром подписывают кровью. Маша, неси с кухни нож»,– девушка резко схватила парня за руку и развернула её ладонью вверх, в то время как его сестра скрылась за дверью.
Парень побледнел и стал цвета, точь-в-точь такого, как конверт, лежащий на столике.
«Видел бы ты сейчас своё лицо, братец! И к бабушке лететь не пришлось,– Маша, едва держась на ногах от разрывающего её смеха, вошла в комнату, и рухнула, как подкошенная, едва, подойдя к дивану,– я же говорила, что если бы мы хотели тебя разыграть…»
93. Были сборы не долги.
«Совсем не смешно. Свои условия я озвучил»,– Миша ушёл в свою комнату, дверь за ним закрылась на щеколду, через несколько секунд на всю громкость заработал магнитофон.
«Ну, вот, только решила переодеться»,– Катя бросилась к двери.
«Эта проблема сейчас самая меньшая, ты зачем пообещала Мишу с Катей свести? Ведь если этого не произойдёт, он не сделает тест»,– Маша с укором посмотрела на подругу.
«А как же Москва? Модельный бизнес? Я думала, ты уже передумала»,– улыбнулась Катя.
«Да не больно мне её наследство нужно! Но вот маму с ней помирить надо бы, сама говоришь, что она очень по этому поводу переживает. Если бабушка поймёт, что мы её внуки, может, хоть общаться с мамой станет»,– Маша быстро заморгала, стараясь сдержать предательски стекающие из глаз слёзы.
«В моих планах с самого начала было свести Катю и Мишу, поэтому, если наш план удастся, то этот тест ДНК, только вопрос времени»,– девушка улыбнулась подруге.
«Неужели ты подумала обо всех?»– Маша повисла на шее подруги.
«Знаешь, как говорила Зинаида, нужно быть внимательной к мелочам. Вон, возьми Жанну, она пьёт кофе с двумя ложками кофе совершенно без сахара, а Зинаида, тоже без сахара, только чай, тот, который сама собирает в лесу. Каждому человеку приятно, когда ему уделяют внимания чуть больше чем остальные. Думаешь, тогда, я просто так испекла твоей маме именно тот торт? Любой другой торт, мне было бы испечь гораздо проще, но этот, её любимый, он напоминает ей о детстве. Хоть она в этом и не призналась, но в глубине души ей было очень приятно. Мише тоже будет приятно, что ты о нём позаботилась, тогда во дворе, ты старалась убедить Катю в чувствах Миши»,– Катя обняла Машу.
«Именно потому, что я старалась, я могу сказать, что это практически невозможно»,– девочка закусила нижнюю губу.
«Возможно, невозможно, вечером всё решится, так что зачем загадывать?– Катя уверенно забарабанила в дверь,– Мне нужно забрать своё платье»
Дверь слегка приоткрылась, и из щели прямо на пол выпало платье, то самое, которое Маша сшила за шесть дней.
«А аккуратней никак нельзя? Если ты не ценишь свой труд, то, хотя бы к моему труду прошу проявить уважение. И вообще нам пора собираться, а то опоздаем,– Машу раздражало поведение брата,– старше меня всего на несколько минут, а ведёт себя так будто у него выпускной из школы, а у меня из детского сада. Мне нужна плойка и фен, и прошу их не кидать!»
Едва только Мишина рука показалась из двери, как девочки ухватились за неё и вытянули парня из комнаты.
«Миш, что с тобой? Ты обиделся за шутку? Ну, прости, я не хотела!»– Катя старалась вывести парня на откровенный разговор.
«Да нет, шутка была даже очень смешная, только после неё я понял, что у меня нет ни единого шанса понравиться Кате. Так что вы идите, а я дома посижу»,– Миша собрался вернуться в комнату.
Но, смех Маши заставил его остановиться: «На счёт нашего плана, он осуществится сегодня, и Катя в нём основное действующее лицо, и поверь, лучше тебе быть там, и успеть, нам помешать».
«Если вы её, хоть, пальцем тронете…»– снова ревел Мишка.
«Мы эту песню слышали много-много раз, но ведь ты на выпускной не идёшь, и значит, нам нечего бояться»,– Катя подыграла подруге.
Мише не хотелось идти на вечер, но он счёл довод Маши и Алисы весьма убедительным, и потому пошёл одеваться.
«Хороший мальчик,– похлопала его по плечу сестра, когда он вышел одетый на улицу,– теперь можем идти, не хочешь взять Алису за руку, нога то ещё побаливает, а путь не близкий».
«Я иду не с вами, а следить за вами!»– огрызнулся Миша и поплёлся на несколько шагов сзади.
94. Выпускной. Официальная часть.
Придя на выпускной, Катя заметила, что бабушка пришла не одна, а с Иваном, девушка ожидала, что её бабушка весьма не глупая женщина обязательно примет её предложение и чистосердечно признается внучке во всём, но, что отец будет в этот вечер здесь, это могло испортить все её планы.
«Думаю, мы и так достаточно сделали. Предлагаю сегодня просто повеселиться»,– проследив за взглядом подруги, предложила Маша.
«Достаточно, но не всё! Меня бабушка учила, всегда доводить всё задуманное до конца. К тому же, я ничем не помогла вашей семье. Да и семья Жанны пока тоже в зоне риска, поверь, присутствие моего отца на вечере мне ни как не помешает,– Катя осмотрела актовый зал, в котором всех детей и их родителей собрал директор, и заметила Вовку, он сидел в том же углу,– пока всё идёт по плану. Сверим часы».
«Ну, мы же их только десять минут назад сверяли,– захныкала Маша, разглядывая циферблат,– восемь часов вечера. У нас до финальной стадии два часа, не будь такой занудой».
Подруги сели на кресла как раз за Катиной семьёй, готовые в любую секунду припрятать сумочку, забытую девушкой.
«Я не зануда, а ты мне ещё спасибо скажешь, если успеешь!»– девушка притворилась, будто слушает директора, хотя его речь ещё в прошлый раз показалась ей весьма посредственной, и даже скучной, как и всё то, что происходило позже.
«Теперь, для продолжения праздника учащиеся и их родители могут разойтись по кабинетам, дискотека будет в спортзале»,– давал последние наставления директор.
Осматриваясь по сторонам, Катя заметила Зинаиду Матвеевну.
«Что она здесь делает? Пришла, чтобы меня остановить?– про себя подумала девушка и прошептала подруге на ухо,– кажется Зинаида на этом празднике по мою душу, вы идите в класс, а я приду попозже».
Как только директор дал команду «Вольно» и все разошлись кто куда, в зале остались Вовка, Зинаида и Катя.
«Нам надо поговорить!»– женщина смотрела серьёзно и даже строго.
«Я уже всё решила, и вообще, давай поговорим не здесь»,– девочка кивнула головой в сторону Вовки.
«Это тот самый? Знаком он мне, даже если бы я решила до этого тебе помешать, то узнав о том, из-за кого ты так круто решила изменить жизнь, я бы изменила своё решение,– проговорила слегка задумчиво Зинаида, когда они вышли из зала,– как ты могла его десять лет терпеть?»
«Значит, ты, ой простите вы,– Кате, которая почти десять лет воспринимала Зинаиду, как свою бабушку, было трудно привыкнуть, снова, называть её на «Вы»,– не хотите помешать моим планам?»
«Помешать? Нет, я пришла проследить за тем, чтобы с Алисой, так, кажется, её зовут, было всё в порядке, я не могу вас обеих потерять, я же давала клятву Гиппократа. И попросить, всё сделать так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов о происшедшем, это должно быть похоже на обморок, а не попытку самоубийства,– женщина разглядывала ту, к которой успела привязаться как к родной,– так что с твоим отцом приключилось?»
Катя процитировала диагноз, записанный Зинаидой в карточке, которую, уже приняв больницу от прошлой её хранительницы, девушка случайно нашла в архиве: «У него есть шанс?»
«Такие операции делают за границей, и стоят они больших денег. Врядли у него или у твоей бабушки найдётся хотя бы половина нужной суммы. Если обеспечить ему полный покой и эмоциональный комфорт, это даст ещё дополнительную пару лет, и не более того,– женщина грустно вздохнула,– если захочешь поговорить, я буду в медицинском кабинете».
Катя вернулась в класс, и Маша моментально заметила смену настроения подруги.
«Чего эта старая ведьма тебе наговорила, не верь ни одному её слову!»– старалась, как могла подбодрить она подругу.
«Это касается моего отца, без лечения ему туго придётся. Год, максимум три»,– Катя вытирала слёзы.
«Думаю, Людмила Васильевна заставит его лечиться»,– Маша потеребила подругу за плечо.
«Не всё так просто, лечение возможно только за границей и стоит оно целую кучу денег»,– Катя совсем отчаялась.
«Ну, ну, подруга, ты разговариваешь с наследницей неплохого состояния, как думаешь, бабуля даст некоторую сумму сразу, если узнает, что это на благое дело?– Маша протянула платок, который нашла в сумочке,– у нас ведь есть шанс, если мы не раскиснем и доведём задуманное до конца».
«А как же Москва? Карьера?»– напомнила ей Катя, которая не готова была принимать от подруги столь щедрые жертвы.
«Ну, шить я и так научусь, для второго опыта у меня очень даже не плохое платье получилось, а в городе, где бабушка живёт, говорят, есть неплохое многопрофильное училище,– Катя крепко обняла подругу и та, еле слышно, пропищала,– ты меня раздавишь».
«Ради меня ты готова отказаться от мечты?»– с недоверием она посмотрела на подругу, может та не понимает всю серьёзность принимаемого решения.
«Скажем так,– с серьёзным выражением лица произнесла подруга,– я от неё не отказываюсь, а подстраиваю под сложившиеся обстоятельства, судьба ведь найдёт меня и на диване. Вон ты, ни разу не выезжая из посёлка, а закончила училище, и стала врачом!»
«На самом деле, один раз я всё же выезжала из посёлка»,– улыбнулась Катя, хотя глаза были влажные от слёз.
«Ах да, как я забыла, в день свадьбы,– со стороны Маши, это была скорее ирония, ей было жаль девочку, которая сейчас стояла перед ней,– чего хотела Зинаида?»
«Сказала, что боится за меня, мол, у меня чего-то не в порядке с головой, и если вдруг, я почувствую себя плохо, то она в медицинском кабинете»,– Катя специально соврала подруге, понимая, что если та узнает об их с Зинаидой договоре, то обязательно постарается остановить.
«В медицинском кабинете? Десять лет учусь в этой школе, а о его наличии даже не подозревала»,– девушка в мыслях рисовала план здания школы, обследуя этаж за этажом.
«Даже не парься, видела, возле библиотеки дверь, на которой замок висит, это и есть медицинский кабинет. Но, так как школа не далеко от больницы, и, единственная, кто хоть что-то смыслит в медицине, это Зинаида, то его наверно, и не открывали, ни разу, с тех пор, как школу построили,– Катя сама узнала о том, где этот кабинет находится, только тогда, когда женщина, достав из халата ключик, скрылась за дверью,– давай понемногу выпьем. Так сказать, за то, чтобы нам сопутствовала удача. Ты не видела, Вовка не спускался?»
«Я видела то же, что и ты, и даже меньше, ведь из актового зала я ушла немного раньше, а потом всё время мы были вместе»,– Машу слегка разозлилась.
«Прости, я немного нервничаю. Вдруг, что-то пойдёт не по плану, мы его целую неделю готовили, и даже если всё пройдёт, как следует, кто знает, что со мной станет после, куда я денусь»,– Катя нервно покусывала губы.
«Перестань, ты и так уже съела всю губную помаду, придётся снова красить, всё пройдёт хорошо»,– Маша старалась успокоить подругу.
«Мышонок, ты лучше всех!– Катя сняла со своей шеи кулон,– доверяю тебе на хранение, а то, представь, как удивится Алиса этой штучке, если вернётся в своё тело. Носи его в память обо мне».
«Не о тебе, а о нашей дружбе! Я верну тебе его в двадцать седьмой день рождения, вот смеху то будет, если у тебя там будет всё хорошо, а я заявлюсь с этим кулоном»,– Маша улыбнулась, цепляя себе на шею кулон подруги.
«У меня не будет всё хорошо, если ты не будешь в списке моих гостей! Сверим часы,– Катя в последний раз обняла подругу, посмотрела на свои, вернее на Алисины часы и поставила будильник,– девять двадцать пять, в десять часов я вас жду в актовом зале».
«Давай сфотографируемся, кто знает, может это единственное, что в старости будет напоминать о счастливых днях, проведённых вместе с тобой,– подойдя к фотографу, она почти прошептала, только это помогало ей сдерживать слёзы,– дядя Андрей, а вы не могли бы сфотографировать и нас с подругой?»
