Алла Плотникова
Основатель деревни. История рода
Фотограф Татьяна Плотникова
© Алла Плотникова, 2022
© Стас Серов, 2022
© Татьяна Плотникова, фотографии, 2022
ISBN 978-5-0056-2692-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Всегда хочется знать историю своего рода.
Плотниковы… Небольшая деревенька, без которой не было бы нас на свете, не бегали бы мы по тёплой песчаной дороге, не ходили бы в лес за малиной, не носили бы воду из колодца…
Ах, дорога, лесная дорога!
Сколько этих дорог на Руси…
То место, где мы жили, находилось на отшибе на высоком месте, там было всего несколько домов: меньше десятка. Фамилия большинства жителей была Плотниковы.
И всё представляются мне
Та светлая речка
И ёлочки те
В далёкой лесной стороне.
Трудно забыть то состояние восторженной радости, когда я увидела схематичную родословную рода Плотниковых из пяти колен! Вернее, наша веточка была из пяти колен.
Некоторые веточки семейного древа состояли из семи-восьми колен. И вот с помощью сестёр Татьяны Плотниковой и Татьяны Нохриной я решила заняться историей рода, историей своей деревни. К этому времени у меня был в «запаснике» рассказ отца.
Съездили с сестрой в «Герценку» (областная библиотека имени А. И. Герцена), нашли там книгу «Верхнекамские просторы», взяли оттуда недостающие сведения, ещё нам библиотекарь вынесла газетные публикации из районной газеты «Прикамская новь», из областной газеты «Кировская правда».
Через некоторое время, спустя две-три недели, начали составлять на сайте Geni.ru генеалогическое древо. Сейчас там уже 165 персоналий из 8 поколений. Параллельно составляли поколенную роспись. Обнаружили при этом 19 фронтовиков, из них 5 орденоносцев, один награждён медалью «За отвагу». Остальные геройски сложили голову на поле боя за Родину. В роду несколько краеведов, один внештатный корреспондент, фотограф, видеооператор, одна самодеятельная поэтесса, много учителей, воспитателей, библиотекарей. Кроме того, оказались председатели колхозов, совхозов, не счесть рядовых тружеников-крестьян «от сохи». Славен род и строителями, электриками, лесозаготовителями.
Род сохраняется и процветает благодаря долгожителям, так как ведёт начало от предка, который обладал завидным здоровьем, смекалкой, трудолюбием, мастерством. Вот от такого славного предка получился разросшийся род из талантливых потомков. Каждый уникален в своём роде, каждый добавил к роду свою «изюминку».
Местные названия
Хроника автора
Деревни Верховья расположены в районе верховий рек Вятки и Камы. Здесь находится часть Верхнекамской возвышенности, изрезанной долинами рек, речек, ручьев. Поэтому на этой холмистой местности много оврагов и логов.
Повсеместно встречаются овраги глубокие с ручьями, бегущими из глубины; если спустишься в лог, то обязательно в низине наткнёшься на ручей. Реки Вятка и Кама и их притоки местами заросли густым ивняком на вязких берегах, русло извилистое, в пойме встречаются небольшие старичные озёра, мочажины и заросли кустарников. Кроме того, места эти славятся густым ельником, можжевельниковым редколесьем, пойменными луговинами. Тёмнохвойные леса с примесью осинника, берёзовых перелесков воспринимаются как райское место после пыльной дороги. В окрестностях верховые сфагновые болота богаты клюквой, морошкой. Земляничные поляны густо усыпаны алеющими ягодками. Кустики голубичника, черничника, заросли малины щедро делятся своим урожаем с местными жителями. Лесные птицы своими трелями, щебетом, чириканьем поднимают настроение.
Деревня Кочкино находится в 7 километрах от Пещёры, 13 километрах от Кирса, 25 километрах от Песковки.
Названия дорог говорящие сами за себя: дорога на Увал и выезд на Большую дорогу, дорога на реку Наволок, Черёмухи, Главная Трактовая дорога, Дорога на гумно, Пешеходная тропа в местечке Мишкинцы.
По склонам оврагов тянутся заросли черёмухи. Черёмуховый край: её здесь необычайно много. Во время цветения чувствуется слегка горьковатый запах только одной черёмухи и радует взор белое море лепестков.
В километре от реки Вятки раскинулись вольготно деревеньки, на притоках реки Вятки – это речка Присталишная, речка Сосновка, речка Бурчага, речка Бартёмка, речка Сухонь. Прежнее русло Вятки называют Старая Старица. Болота названы по названиям рек: Болото Присталишное, Болото Бартёмки, Болото Сухонь. Когда-то был и радовал жителей пруд речки Бартёмки с плотиной и мельницей, но те времена давно канули в Лету.
Дорога из д. Кочкино в проулок д. Плотниковы.
Какие интересные поэтические названия местный люд создал для обозначения лесных мест. Итак, названия леса следующие: Смолянки, Боровой, лес Шахра, лес Смешанный.
Пожни (сенокосы) имели такие разнообразные названия, как Плохое, Боровое, Наволок за рекой, Малый Наволок, в Гаревской (Горевской) и Совинихе. Ещё вспоминаются Климиха, Берёзовая, Заречная, Омутня, Горевое Заречка, Присталишна Заречная, Присталишна Домашняя, Бартёмка Домашняя, Совиниха Заречная, Совиниха Домашняя, Долгуша, Суходол. Названия указывают на близость к деревне, к какой речке относится сенокосный участок, и, конечно, на качество травы, на её урожайность.
Каковы закономерности именования водных объектов на территории Верховья и его окрестностях?
Широко распространены речные названия в форме имени существительного с суффиксом -ка: Сосновка, Бартёмка, Заречка. Гидронимы чаще всего отражают какие-либо естественно-географические признаки водных объектов. Например, характер реки слышится в названии Бурчага, Сухонь. Расположение реки-притока относительно основного русла характеризует название «Присталишная».
Вернусь к теме рода. С чего начать? Начну, пожалуй, со своего отца, с того времени, когда он находился в армии, далеко от родной деревни, в Эстонии.
Глава 1. Служба в армии и начало рукописи
Мой отец проходил службу с 1951 по 1954 год в артиллерийских войсках на острове Эзель (Саарема), что находится в Эстонии. И будучи радистом, дослужился до сержанта, но не только в радистском деле преуспел он. За что ни брался в армии, всё получалось. И на балалайке играл так, что зрители заслушивались. И гармошка, и баян подчинялись чутким пальцам, но всё же главным занятием отца было не военное и не музыкальное, а иное искусство. Всю жизнь он писал заметки и статьи, которые неоднократно публиковались в районной печати. И во время службы не оставил призвания: в армейских газетах были напечатаны его острые заметки о жизни артиллеристов.
И, к удивлению, ему даже была вручена почётная грамота за активное участие в качестве внештатного корреспондента. Почему я говорю «к удивлению»?
Наверное, потому что, едва ли не все воители, вооруженные пером, отчасти являются рыцарями Печального образа и в награду за свои подвиги получают не почётные грамоты, а в лучшем случае, тумаки и насмешки.
Я говорю о людях, сражающихся со словом не от скуки и не наживы ради (у этих-то всё в порядке). А о тех, кто, жаждая помочь людям угнетённым, освободить закованных в кандалы, утешить обездоленных, отправляется совершать подвиги, не обременив свою душу ношей из белых сорочек и монет, только лишь во имя света, любви, во благо всего человечества и мира.
О тех собратьях и сосестрах по перу, которые способны разглядеть даже в самых грубых, трусливых, подлых, лживых, невежественных людях не тварей духовно падших, а несчастных пленников коварного Фристона. Ради освобождения которых, они, эти рыцари, вооружённые лишь старым фамильным пером, идут сражаться с невероятного размера великанами, и не важно, за какой ширмой их спрятал злой колдун.
Эти воины и воительницы, о которых я говорю, в желании расколдовать людей отыщут зловредных великанов и, даже если это будет стоить им жизни, выволокут на свет, чтобы каждый мог убедиться в их существовании, явственно увидеть, пощупать огромные зловонные тела.
Но, увы, даже когда раздутые туши великанов на всеобщем обозрении разлагаются лёжа под солнцем – рабы, почти все, так и остаются рабами, а трусы трусами, – оттого-то рыцари пера зачастую и бывают биты, высмеяны, оболганы. Кому понравится узнать, что вонючие великаны скрывались не за ветхими лопастями соседских мельниц, а за грязным тюлем собственной души? Но так же, как Дон Кихот, способный разглядеть в лопастях мельниц не механизмы, призванные упростить труд мукомолов, а развевающиеся на ветру смрадные патлы великанов, и не способный об этом молчать, мирится.
Так и писатель в кружении листопада, в пьяном танце дождя, в хороводе вьюги, видит далеко не случайную часть природы, а улыбку бога (кем бы он ни был), его призывно протянутую руку и тоже не в силах молчать, мирится, веря, что только в правде спасение. А правда есть в каждой душе, её только нужно отвоевать из потного плена великанов, поэтому облачается в ржавые доспехи и, вооружившись старым фамильным пером, отправляется в очередное странствие по дорогам родовой памяти, по пути собирая сияющий венок из народных песен, сказок, былин, стараясь не пропустить даже невзрачных травинок. С одной лишь целью: передать этот светящийся венок следующим поколениям.
К сожалению, часто странствующие травники забывают, что они должны не только собирать все лечебные, зачастую горькие, травы и цветы, но и призывать, воспламенять, если нужно, воскрешать омертвевшие души потомков.
Поэтому я пишу эту книгу не только в качестве исторического памятника, но и как призыв к моему огромному Роду, веря, что всё связано, и одно поколение, уступая дорогу новому, никуда не уходит, а остаётся до тех пор, пока о нём помнят. Пока Род, оберегая свою кровь и душу от колдовского зелья, продолжает передавать светлый венок из песен, сказок, былин из поколения в поколение, – мой призыв не останется не услышанным. Отправляюсь в путь по дорогам Родовой памяти с целью собрать все лечебные травы и цветы в единый венок, а затем передать его детям и внукам, как и любой рыцарь Печального образа, не обременив души ношей из белых сорочек и монет. Человек, способный видеть в кружении мельничных жерновов и шестерней движение планет, танец Вселенной, разве может думать о монетах?
Осознающий, что всё в этом мире связано, что в каждом человеке есть божий свет, и все трусы, рабы являются всего лишь пленниками злого колдовства коварного Фристона?
Так и мой отец, Плотников Евгений Петрович, в короткие минуты солдатского досуга, отдыхая на седых камнях острова Саарема и наблюдая за пареньем на ветру крылатых мельниц, которых к моменту пятидесятых годов на острове было около двух тысяч, и, казалось, стоит им взмахнуть разом крыльями, то и остров вслед за ними поднимется в небо, думал совсем не о находящихся внутри мельниц жерновах и шестернях, призванных облегчить труд эстонским мукомолам, и не о том, как аккуратен и сыт образ жизни европейцев, а вспоминал родную, милую деревню своих отцов, а вместе с тем и своего прапрадеда…
Я точно знаю это, так как отец сам не раз мне рассказывал.
Сержант Плотников Евгений Петрович – потомок основателя рода в пятом поколении
Он смотрел на доломитовые стены крепости Курессааре, которая некогда была резиденцией эзельских епископов, на алые, словно окровавленные, остроконечные крыши её оборонительных башен; но думал не о Юрьевой ночи, и не о тевтонских рыцарях, и не о том, как они, огнём и мечом, обращали некогда свободных жителей острова в христианство, а вспоминал маленький деревянный дом, в котором вырос, луга с высоким разнотравьем, коней, пасущихся на лугу. Это была взаимная любовь, лошади платили ему ответной привязанностью, с полуслова слушались. Их спокойствие, сила, смелость и выносливость были примером для подражания. Почему-то рядом с лошадью он становился добрее, сильнее, а значит, полноценнее.
Ничего с собой не мог поделать – тосковал по дому. Хотелось в свою родную деревеньку Плотниковы, что затерялась в верховьях Вятки.
И ничего ему не нужно было, кроме родной земли…
Не нужно было… Только бы прогуляться по родным просторам, и даже во сне он часто видел поля, засеянные горохом, рожью; среди колосьев ржи синели васильки. Луга пестрели ромашками и колокольчиками. Вот от родного дома песчаная дорога на ферму, спускающаяся вниз… Внизу блестит гладь воды – это река Вятка, словно любимая девушка, игриво подмигивает…
Чтобы служба не казалась такой тоскливой, он решил начать летопись своего рода. Начал вспоминать и записывать в тетрадь.
Летопись отца
Когда появился мой предок на Вятской земле в Верхнекамском районе, на Кирсинском заводе? Сохранилось скупое свидетельство о том, что Матвей (Матюша) Плотников, крепостной крестьянин Орловской губернии, в начале XIX века в числе других крестьян продан помещиком Курочкину Ивану Яковлевичу, вернее, его сыну Якову Ивановичу, заводчику Кирсинского железоделательного завода.
Предполагаю, что он был привезён на завод между 1814 и 1820 годами. Значит, родился на стыке веков. Может, как великий поэт Пушкин, родился в 1799 году? Почему я так решил? Из-за французов. Закончилась Отечественная война 1812 года. В России было много пленных французов. И вот специалистов-иностранцев, находящихся в плену, отправили на Кирсинский завод, чтоб помочь со строительством плотины. Интересно, а встречался ли мой прапрадед с французами?
В борьбе с конкурентами великоустюжский купец Курочкин Иван Яковлевич проводит реконструкцию Кирсинского завода. С целью создания запасов воды он осуществляет строительство целой системы водохранилищ, позволяющих перевести производство на круглогодичное действие. В 18 верстах от завода перегораживается плотиной речка Волосница, строится плотина на речке Малый Кирс, и в 1814 году рядом с Большим прудом возникает Малый пруд. Оба водоёма соединяются каналом с шлюзом-регулятором. Отработанную в двух прудах воду предприимчивый заводчик заставлял работать в третий раз, для чего при впадении речки Кирс в реку Вятку в 1817 году построили последнюю плотину, наполнив Нижний пруд. Людская память и некоторые источники донесли до нашего времени, что в строительстве этих плотин принимали участие и французы, попавшие в русский плен в период Отечественной войны 1812 года. И в настоящее время поражаешься инженерной строгости сооружений Малого и Нижнего водохранилищ: прямые как стрела тела плотин говорят о высоком мастерстве их создателей.
Немного сведений о заводе. В 1817 году при заводе была построена и введена в действие плющильная, то есть прокатная фабрика, давшая в первый год 230 пудов кровельного железа. В 1820 году заводчик Курочкин умер. Заводом стал руководить сын Александр – студент технического училища. Вскоре Александр погибает при пожаре, брат Яков и его сын Николай отказались от наследства, завод перешёл двоюродному брату инженеру-капитану Н. А. Боборыкину. В 1824 году энергичный и образованный владелец повысил производительность железа в Кирсе. Расширился ассортимент продукции. Выпускалось около десятка видов железа: полосовое, узкополосовое, широкополосовое, шинное, связное, круглое, брусковое, котельное, кровельное железо. Завод уже имел две кричные фабрики, плющильную фабрику с тремя станами, резную фабрику, мельницу и кузницу.
Матвей Плотников был искусным плотником, раз его продали на завод. Крепкие и мастеровые руки, способные обращаться с немудрёными строительными инструментами, как-то: лопатой, топором, пилой, ломом – помогли ему в дальнейшем. Даром времени он не терял: поработав в каторжных условиях на заводе несколько лет, получил вольную. Когда это произошло? Скорей всего при внучатном племяннике Курочкина – Боборыкине. Рабочим в это время жилось хуже всего. Вот Матвей Плотников и выкупил себя из неволи.
Решил заняться сельским хозяйством, обосновался в живописной местности, недалеко от Кирса, у основания увал-угора, в лесу близко от реки Вятки. Построил дом, надворные постройки, разработал землю под огород и пашню, луга под заготовку сена.
Предок место выбрал удобное для сельского хозяйства, охоты и ловли рыбы, также для разведения скота. Итак, Матвей Плотников выбрал участок для строительства дома, учитывая рельеф при расстановке хозяйственных построек. Он рубил избу так, чтобы лучи солнца давали больше тепла и света. Под двускатной крышей расположены жилая изба, сени, а за ними хозяйственный двор. Дом в два окна располагался к улице перпендикулярно. Дом-двор с пристроенным сбоку, под двускатной кровлей, хозяйственным двором с воротами и калиткой выглядел привлекательно, так как был обшит дощечками. Такое расположение дома и двора в один ряд называется однорядной связью.
На ком женился Матвей Плотников – неизвестно, произошло это в начале тридцатых годов. В этом браке появился на свет Илья Матвеевич, приблизительно 1832-ого года рождения и позднее ещё сын Степан – 1840-х годов рождения. Через несколько лет возле Матюши появился дом под номером два – племянника Михаила Плотникова, по прозвищу Мишка. Выходит: скучно было Матвею одному, и он каким-то образом пригласил племянника в свою деревню. Эта часть деревни стала потом называться Мишкинцы.
А ещё через несколько лет на увале построил дом Андриан Бартов. Впоследствии кто-то из сыновей Андриана – Анисим, Семён или Карп – переселился от отца и стал основателем деревни Бартово.
Итак, у Матюши выросли два сына: Илья и Степан. Старший сын Илья проживал в доме отца, а младшему Степке они сообща построили рядом отдельный дом со всеми необходимыми постройками. Сосну, ель, лиственницу рубили по берегам рек Присталишная и Бартёмка.
В России издавались указы, происходили реформы. Манифест об освобождении крестьян был подписан Александром II 19 февраля 1861 года. За эту реформу он был назван царём-освободителем. Крестьяне в России при освобождении получали землю, а выкуп за неё у помещиков оплачивался из государственной казны. Чтобы сумму выкупа вернуть в государственную казну, крестьянам предоставлялась рассрочка на 49 лет. Богу – Богово, а кесарю – кесарево, ну, а жители деревеньки Плотниковы жили по пословице: «До царя далеко, до бога высоко». Надеялись только на собственные силы, помогая друг другу при строительстве очередного дома.
У Ильи в свою очередь выросли три сына: Кондрат (в народе его звали Конька), Иван (Сенька) и младший Дмитрий (Митька – мой дед). Старший сын Конька проживал с отцом, а младшим построили свои дома. Все эти шесть домов являются основой – «старинной» деревни Плотниковы. Со временем потомки первых жителей деревни стали строиться поодаль от родителей. Так образовались новые деревни, которые фактически являлись филиалами деревни Плотниковы. В основном, строились на увале, недалеко от главного тракта Кирс – Песковка.
Достоверно известно, что когда Илья Матвеевич создал семью, то в 1870 году у него появился младший сын Дмитрий Ильич (мой дед). Этот сын, когда подрос, возмужал, выбрал невесту, женился, создал крепкую семью, в которой появился мой отец последним ребёнком в многодетной семье. Детей родилось пятеро. У моего отца Петра были старшие братья Андрей и Павел и две сестры.
Что представляла собой деревня? В деревне был смешанный принцип заселения: наряду с рядовой (уличной) планировкой использовался и свободный принцип заселения. Некоторые хозяйства «выбивались» из уличной планировки. Видимо, это зависело от рельефа местности. По количеству дворов деревня была немноголюдная: всего до десятка.
К 1891 году в деревне Плотниковы насчитывалось 10 семей с числом жителей 68. Фамилию Плотниковы носили 9 семей, одна семья – Бартовы. Деревня относилась к Вятской губернии Слободского уезда, Кирсинской волости, Верховского общества. Прикреплены жители были к приходу Покровской церкви Кирсинского завода.
Жилище крестьян в Плотниковы мало чем отличалось от других и тоже состояло из двух изб: зимней и летней. Амбаров у каждого хозяина было как минимум по два: один – для хранения в сусеках и кадях зерна, муки, другой – для овощей. Обязательными были погреба. В начале весны в погреб нагребался снег, который не успевал растаять за лето, и продукты в холодном погребе – молоко, сметана, масло, рыба и мясо и другие – хорошо сохранялись. В огороде находилась яма для хранения овощей. Яму рыли глубокую, в рост человека, внутри обивали досками и делали сусеки (отсеки). Сверху яму утепляли «костицей» (остатки после обработки льна мялкой) и засыпали землёй.
В летних избах жили только летом. Они были просторнее, чем зимние. Освещались помещения лучинами, позднее – свечками и керосиновыми лампами. Избы строили из сосны. В домах были маленькие окна, которые затягивались «пучиной» (овечьей брюшиной). Хвойных деревьев в деревнях не оставляли. Возле домов обычно росла черёмуха, рябина, калина. Это не только для души, но и ради ягод, которые собирали на зиму.
С увеличением числа жителей деревни надо было ставить новые дома, подворья, но рельеф местности не всегда это позволял, и люди стали строиться «на увале», вдоль главного тракта Кирс – Песковка. Первые «выселки» от Плотниковы появились рядом с деревней. Другие – всё дальше и дальше. Спустя годы вдоль тракта появилась целая череда новых деревень.
