Посвящается моему любимому мужу. Миллион раз правда.
Ведьма садится на край кровати и берет меня за руку, а затем поворачивается к Мирезу и качает головой. Улыбка Миреза гаснет.
– Я хочу знать, – говорю я, глядя на ведьму.
Она поворачивает ко мне голову и смотрит в глаза.
– Когда закончится лето, вы умрете, Ваше Высочество, – говорит она, склонившись надо мной.
Ведьма не опускает глаз, не боится произнести такие слова дочери короля. Ведьма смотрит на меня прямо, без жалости и без страха, и за это я ей благодарна.
Я не могу понять, какое чувство приходит первым – страх или облегчение. Боль так давно въелась в мою кожу, в мои кости, в мое тело, что избавление от этой боли так манит меня.
Ведьма встает и выпускает мою руку. Мирез выходит из ступора только тогда, когда ведьма уже стоит в дверях.
– Как ее спасти? – кричит он и, вскочив, спешит за ведьмой, – Как ей помочь? Должен быть способ.
А затем дверь за ним захлопывается, и звук его голоса удаляется, пока не исчезает вовсе.
Я лежу в огромной постели и жду, когда вернется Мирез. Из распахнутых дверей, ведущих на террасу, в комнату струится аромат жаркого лета – свежескошенной травы, увядающих роз, нагретого солнцем воздуха. Край шторы медленно приподнимается над полом. Полупрозрачная ткань балдахина качается в такт дыханию ветра. Где-то в саду стрекочет насекомое, но звук такой тихий, что я не решаюсь предположить какое.
Мои ноги укрыты пледом, но я все равно мерзну. Пальцы ног никак не могут согреться. Холод держит крепко, пробирается в кости так глубоко, что не остается сил даже дрожать, и я лежу, застыв, заледенев, лишь поворачиваю голову в сторону окна, откуда струится жаркий август, которого я не чувствую.
В голове крутятся слова ведьмы. Они крутятся и распадаются на тысячи кусочков, а затем собираются, чтобы ударить с новой силой.
«Когда закончится лето, Вы умрете».
Когда боль на мгновение отступает, вместе с ней на место облегчения приходит желание жить. Я совсем не успела пожить.
В моей жизни не происходит ничего. Жизнь проходит мимо, а я лежу в своей постели и никуда не двигаюсь. Лишь бесконечные лекари, травницы, ведьмы и поток мыслей, который уже давно унес меня в такую пучину отчаянья, что оно сменилось безразличием.
Я закрываю глаза и вижу лицо брата. Вот ради чего я борюсь последние два года. Когда я заболела, шесть лет назад, тяга к жизни во мне была так велика, что мне хватало сил делать все возможное, чтобы выздороветь. Со временем силы угасли, и тогда Мирез не давал мне шанса потерять надежду. Мирез верил за нас двоих.
И когда он появляется на пороге, желание жить так сильно хватает меня за горло, что на глазах выступают слезы.
Мирез подходит ко мне и садиться на край кровати.
– Есть только один способ спасти тебя, – говорит он, – Но ты должна сделать это не ради меня, а ради себя.
Я молчу, жду, когда Мирез продолжит. Он сжимает мою ладонь и мягко гладит мои пальцы.
– Ты доверяешь мне? – спрашивает Мирез.
Я киваю, не в силах выдавить ни слова. Я боюсь, что голос предаст меня.
Карета катится по каменной дороге. Впереди видны ворота, но они не могут скрыть величественный замок, возвышающийся за ними. Замок стоит на огромном холме, а за ним простирается густой лес. Множество башен устремляются в небо, пытаются насадить облака на острия крыш.
Закат окрашивает серые стены замка в розовый цвет. Сейчас он не выглядит устрашающим. Замок, окруженный лесом и утопающий в остатках солнечного света, подобно гостеприимному хозяину, зовет и приглашает войти.
Вот только настолько же гостеприимный владелец замка, я пока не знаю. Он где-то там, за одним из этих окон, на которых лежит закат. Где-то там, в одной из комнат, находится граф Харун Грейкасл. Мой будущий муж. Он ждет, чтобы солнце окончательно село, чтобы он мог выйти и встретить нас. Карета замедляется, словно кучер дает ему больше времени, чтобы оранжевый диск успел полностью спрятаться за горизонтом.
Я любуюсь замком, пока мое сердце колотится так сильно, как давно уже не стучало. Кажется, сейчас любой может услышать его, если наклонится ко мне поближе.
Возможно, я сплю, и это все сон, а я по-прежнему лежу в своей постели, там же, где я и была пять дней назад, когда моей жизни обозначили срок.
Карета останавливается перед воротами, и я выныриваю из воспоминаний.
– Даже не верится, что я выхожу замуж за человека, которого никогда не видела, – тихо говорю я, – Ты готов к этому?
Мирез переводит на меня взгляд. В его голубых глазах – удивление, а потом он понимает, о чем я спрашиваю. Отец скоро найдет для своего наследника невесту, и Мирез женится на девушке, которую он не выбирал. Так же, как и я.
– Я давным-давно смирился с этим, моя маленькая Тизерия, – отвечает он, – Я с детства понимал, что лишен выбора в некоторых вещах, я готовился к этому. Меня к этому готовили.
– И ты готов?
– Моя задача – действовать на благо королевства. Брак порождает новые союзы, а из любого союза можно извлечь выгоду, – он улыбается, – Уверен, отец найдет для меня подходящую партию.
– А если вы не понравитесь друг другу? Если она разочарует тебя или ты ее?
– Я приложу все свои усилия, чтобы сделать наш с ней брак счастливым.
– Но неужели тебе не хотелось бы взять в жены девушку, которую ты полюбишь всем своим сердцем?
Мирез протягивает ко мне руку и гладит мою холодную ладонь.
– Тизерия, я будущий король. Мое сердце уже отдано той, которую я люблю всем сердцем, нашей стране – Тарду.
– Но как же твои личные желания?
– Это и есть мое желание, сестренка.
Я смотрю на брата и думаю, любил ли он когда-то, испытывал ли к кому-то романтические чувства? Возможно, он даже не позволяет себе такого, но я побоялась задать ему этот вопрос.
– Сделает ли тебя такое будущее счастливым? – спрашиваю я.
– У наших родителей это вполне получилось.
Я с трудом могу вспомнить лицо матери, а когда получается, то оно всегда радостное, излучающее тепло. Раньше, будучи маленькой, я не осознавала этого, но сейчас я понимаю, что это была заслуга отца.
– А если у вас не получиться?
– Если не получиться, значит, я глупец. Браки по расчету тем и хороши, что либо ты приложишь усилия, чтобы стать счастливым, либо будешь несчастным с супругом до конца своих дней. И для короля брак – не единственный источник счастья.
Мне стало интересно, что наш отец ответил бы на слова Миреза. Согласился ли он с ним или поспорил? Мне до боли захотелось увидеть отца и спросить у него.
– Но я уверен, что у вас все получиться, – продолжает Мирез, – Граф показался мне очень приятным человеком.
– Спасибо, Мирез.
Он сжимает мою руку. Даже его горячие ладони с трудом могут согреть мои заледеневшие пальцы.
– Поблагодаришь, когда убедишься, что я не совершил худший поступок в своей жизни, – усмехается он, – Или когда убедишься, что граф не косоглазый или горбатый.
Когда ворота открываются, карета трогается, и я выглядываю в окно. Воздух вокруг уже подернут сумерками, закатное солнце гаснет.
– Мы почти приехали, – нарушает молчание Мирез, – Ты сможешь?
– Да, я дойду сама, если ты поддержишь меня, – отвечаю я.
Мирез улыбается, но я не в силах ответить на его улыбку. Сердце колотится с такой силой, что кружится голова. Мирез хмурится, но ничего не говорит.
Когда карета останавливается, он выходит первым и помогает спуститься мне. Я цепляюсь за его руку так крепко, что ему, наверное, больно. Я поднимаю голову и считаю ступени, их восемь, они невысокие, но подъем займет у меня половину оставленного мне срока.
Нас встречает смуглая девушка, облаченная в черное. Я окидываю взглядом ее странный для юной девушки наряд, состоящий из рубашки, жилета и свободных брюк. Самого хозяина замка нигде нет. Мирез хмурится, пока я ликую.
– Добро пожаловать в Старес, – говорит она, – Надеюсь, вам понравится здесь. Меня зовут Лина. Харун отправил меня помочь вам разместиться. Он не хотел смущать вас.
Я благодарю небеса, что граф не вышел встретить нас, и в то же время сбита с толку, задаваясь вопросом, как эта хрупкая девушка может помочь мне. Ища помощи, я перевожу взгляд на брата, и он кивает.
– Спасибо, Лина, – отвечаю я.
Лина машет кучеру, чтобы он ехал, и карета трогается. Фонари, освещающие крыльцо, отбрасывают на землю длинные тени. Я вздрагиваю, когда вечерний ветер касается моей шеи.
Лина шагает к лестнице, я, цепляясь за руку брата, следую за ней. У первой ступеньки Лина останавливается и поворачивается ко мне.
– Позволите? – спрашивает она и протягивает мне руку.
Я киваю и хватаюсь за ее руку. Крепко держа меня, Лина помогает мне подняться. Я едва касаюсь ногами ступенек. Лина держит меня крепко, но бережно. Когда мы поднимаемся на самый верх, она ускоряет шаг, дыхание ее остается ровным, словно я для нее ничего не вешу. Преодолев просторный холл, она сворачивает направо, затаскивает меня в небольшую уютную гостиную и помогает устроиться на мягком диване. И тогда до меня доходит. Лина не человек.
Я сижу среди мягких подушек, голова начинает кружиться. Я впервые вижу вампира. Лина делает пару шагов назад и встает рядом с кофейным столиком.
Горничная, стоящая в углу, подходит к столу, берет чайник и наполняет горячим чаем изящную чашку. Над чашкой клубится пар. Травянистый запах разливается по комнате. Горничная подносит мне блюдце, на которой стоит чашка, и я беру ее двумя руками. Руки дрожат, и чашка мелкой дрожью бьется о блюдце. Лина одной рукой пододвигает столик вплотную ко мне, и я ставлю на него чашку.
– Можешь идти, – говорит Лина горничной.
Горничная направляется к выходу, и Лина поворачивается ко мне.
– Выпейте. Ваш брат говорит, что вам это помогает.
Только теперь вспоминаю про Миреза и кручу головой. Он стоит позади меня, ухватившись руками за спинку бархатного дивана. Мирез улыбается. Я беру чашку в руки и делаю глоток. Чувствую знакомый запах трав.
В комнату входит лакей. Лина кивает ему. Мне интересно, сколько в замке вампиров, есть ли здесь люди, кроме нас с Мирезом.
– Ваши вещи разложены. После дороги вы наверняка хотите привести себя в порядок, – говорит Лина и переводит взгляд на Миреза, – На первом этаже только одна спальня, поэтому Ваша комната этажом выше. Вас проводят.
Она указывает на лакея, ожидающего возле двери. Лакей просит Миреза проследовать за ним. Брат улыбается мне и уходит.
– Ты живешь в замке? – спрашиваю я у Лины, когда мы остаемся в комнате одни.
– Почти сорок лет, – с улыбкой говорит она.
Я представляла, что что-то такое она и скажет, но все равно теряюсь. Лина выглядит едва старше меня. У меня возникает желание подняться и внимательно разглядеть ее лицо, но я продолжаю сидеть.
– Сколько же тебе лет?
– Девяносто восемь.
– Но почему ты… здесь? У тебя столько возможностей – все время на свете, чтобы путешествовать, найти свое предназначение или… любовь.
– Мой дом сейчас здесь. Я уже путешествовала, была во всех шести королевствах, видела множество красивых и множество ужасных вещей. И я уже нашла свою любовь.
Я допиваю остатки чая и ставлю пустую чашку на стол. Мне хочется задать Лине еще сотню вопросов, но она опережает меня.
– Хотите принять ванну? – спрашивает она.
Я киваю, и она подходит ко мне, а затем с легкостью поднимает меня с дивана и ставит на ноги.
– Я помогу, – говорит она и ведет меня к двери.
Лина приводит меня в светлую спальню. В комнате бледно-голубые стены, большая кровать с балдахином, заправленная кремовым покрывалом с кружевными оборками, тяжелые шторы из голубого бархата и мебель из светлого дерева. Шторы наглухо закрыты, отчего мне становится неуютно.
Лина передает меня двум горничным и уходит.
Я привыкла, что другие люди видят меня голой, раздевают, купают и одевают, но еще никто не делал это так легко, быстро и аккуратно. Через четверть часа я была уже вымыта, высушена и одета. И теперь я сижу перед туалетным столиком, пока горничные укладывают мои влажные волосы.