Алла Добрая
Петра. Часть II
– Какая же ты фантазерка, Петра! Они оба полицейские. Причем в довольно высоких чинах.
Денис развернул Петру к себе лицом.
– Послушай, – продолжил он серьезно, – мы, конечно, мало знаем друг друга, но ты должна мне полностью доверять. Слышишь, Петра? Теперь тебя никто никогда не обидит. Со мной тебе не должно быть страшно, все мысли о прошлых неприятных моментах ты должна выбросить из головы. Я прекрасно понимаю – то, что произошло в Москве, не могло не отразиться на тебе. Другая женщина я даже не знаю, как бы отреагировала. А ты молодец – вела себя очень достойно, порой, даже воинственно.
Денис начал вспоминать, как выглядела Петра, когда он увидел ее впервые, и она засмеялась.
– Это было ужасно, я представляю, – сказала Петра.
– Совсем нет! Ты набрасывалась на бедного сержанта, как амазонка. Если бы в руках было копье, не жить бы ему, точно!
– Если серьезно, меня эта история до сих пор не отпускает. Мне в Москве вечно мерещилась BMW этих бандитов. Я себя постоянно ловила на мысли, что высматриваю похожие машины, – огорченно добавила Петра.
– Все, перестань. Они уже давно сидят по камерам, а мы забыли об этом, да? – как ребенка уговаривал ее Денис. – Милая моя, дорогая, самая лучшая, никто и никогда тебя больше не обидит, запомни.
«Никогда, – мысленно повторила Петра. – Никогда не говори никогда».
На террасе с чудным видом на море ветер пытался вырвать из зажимов края ажурной скатерти. Номер поражал высотой потолков, размахом и винтажным дизайном. Необъятные полати под сводчатым потолком пуантилистского окраса, тюлевые ажурные шторы, сундук из гнутого железа, тумбочки и большая металлическая кровать, древняя, и при этом невероятно удобная.
– Грацие, синьор, – поблагодарила Петра, улыбнувшись официанту, доставившему заказ в номер.
Итальянцы любят, когда иностранцы говорят на их языке. Вот и официант, приняв чаевые, выкатывал с террасы сервировочный столик, раскланиваясь и рассыпаясь в комплиментах. Слово «комплименти», прозвучало за минуту шесть раз. Он удалился лишь, когда из ванной вышел Денис, бросив на него недовольный взгляд.
– Принцесса, за тобой надо постоянно следить. Ни один мужчина не проходит мимо равнодушно.
– Я дала ему хорошие чаевые и сказала пару слов на его родном языке, – скзала Петра.
После сытного обеда, заменившего им завтрак, Петра налила Денису кофе в маленькую чашечку.
– Как они могут пить кофе такими порциями, не пойму. Один глоток и его нет. В такую чашку даже молока не добавишь.
– Итальянцы в это время уже не пьют кофе с молоком. Капучино они позволяют себе лишь до полудня.
– Плевать мне на их традиции. Мы русские, живем и пьем так, как нравится нам. Посмотри, пожалуйста, в буфете. Кажется, там есть что-то побольше.
Петра перелила кофе в большую чашку, добавила теплых сливок, и поставила перед Денисом.
– Спасибо. Вот это кофе, я понимаю, – сделав пару глотков, довольно произнес он. – Петра, я заказал билеты на завтра. Мы прилетим в полдень по Москве. У меня встреча, пропустить не могу. А значит, остается всего один день в этой прекрасной стране.
Петра внимательно посмотрела на Дениса. Он даже не вспомнил, о том, что она тоже говорила ему о своих делах, и не подумал поинтересоваться, во сколько на работе должна быть она.
Она опустила глаза, и стала задумчиво разглядывать дно кофейной чашки.
– Что ты там увидела, милая? – Денис подошел к ней и взглянул через плечо. – Гадаешь на кофейной гуще? Дай-ка я посмотрю.
Он взял из ее рук чашку.
– Так, так, интересная картинка. Вот это, видимо, море. Это – профиль, явно женский. Думаю, это ты. Ты что-то держишь в руках, видишь? Что-то квадратное, по-моему, – улыбался Денис.
– У тебя богатая фантазия, – улыбнулась Петра. – Я вижу только кофейные дюны.
– Мы всегда видим то, что хотим видеть.
Он с удовольствием потянулся, глядя на море.
– Итак, поскольку сегодня заключительный день нашего итальянского путешествия, нельзя терять ни минуты! Мы и так проспали до обеда. Предлагаю срочно отправиться на море, а потом я покажу тебе один католический собор. Красивый. Тебе понравится.
– Ты только посмотри – в одном месте сосредоточено почти семь километров чистого золота, – восторгался Денис. – Я здесь бываю каждый приезд, но не перестаю удивляться. Даже сами итальянцы не знают точно, сколько благородного металла было потрачено на этот собор. Но это точно тонны.
Они вышли на улицу. Перед входом остановилась пара пожилых итальянцев. Дама с тщательно уложенными седыми волосами вслух зачитывала мужу дни, когда собор открыт для доступа.
– Слышишь, как интересно у них звучат дни недели? – спросил Денис Петру. – Знаешь, как я их запоминал? По именам планет первой величины. Вот слушай: Лунеди – День Луны. Мартеди – день Марса. Мерколеди – день Меркурия. Джоверди – день Юпитера. Венерди – день Венеры. Дальше – Сабато, или Шаббат. Тут я не понял, причем в Италии еврейский Шаббат, но именно так запомнил седьмой день недели, напоминающий нашу субботу. И, наконец, воскресенье – Доменика, День Господня. Совсем не сложный язык. Хочешь его выучить? – предложил Денис и добавил, как, всегда не дожидаясь ее ответа. – Я помогу тебе.
– Спасибо, – тихо произнесла Петра, но Денис не слушал ее.
– Выйду на пенсию, поедем жить в Италию, на этот обалденный остров.
Все чаще его вопросы звучали риторически, а решения были давно приняты, и, разумеется, без участия Петры.
Они зашли в маленькую мастерскую недалеко от собора, где с двенадцатого века делали мозаику, которой внутри и был отделан собор. Им позволили своими руками собрать картинку из разноцветных плиточек. Петра выкладывала одну сторону, Денис другую. Увидев картинку, они рассмеялись. Получилась странная компиляция. Петра выложила что-то вроде летящей птицы, а у Дениса получился то ли кулек, то ли клетка.
– Это золотой капканчик, в который попалась моя жар-птица, – прошептал он ей на ухо.
Вдоволь нагулявшись по городку, они вернулись в отель.
– Сегодня будет необычный вечер.
– Не пугай меня, Денис. От твоих сюрпризов я уже два дня в состоянии переменного шока, – произнесла Петра.
– Этот тебе понравится точно. Стоп, а что первый не понравился? Ты недовольна, что сейчас со мной в Италии? – воскликнул Денис.
– Довольна, довольна. Но ты меня ошарашил этой поездкой. Это было полнейшей неожиданностью, ведь не поспоришь?
– Согласен, я могу удивить любимую женщину. Нет, нет так – могу я удивить любимую женщину? Имею я право быть волшебником для своей любимой женщины?
– Имеешь, – согласилась Петра. – И что приготовил на сегодня мой персональный волшебник?
– Значит так. У тебя есть два часа на сборы. Ровно в семь ты должна выйти из отеля и сесть в карету, которая будет ждать тебя у входа.
– Можно вопрос? – как прилежная школьница, Петра подняла руку.
– Слушаю, – подыграл ей Денис.
– Почему я выхожу и сажусь в карету одна? Почему рядом нет моего личного волшебника?
– Объясняю, – ответил Денис, важно расхаживая по номеру. – У волшебников бывают важные дела. Не настолько, конечно, как его любимая женщина, но ими тоже надо заниматься хоть иногда, чтобы дама его сердца ни в чем не знала отказа.
– Ах, вот как…
– Да. Так вот. Сейчас волшебник отлучится на пару часов по этим самым делам, а когда вернется к семи ноль-ноль, его принцесса в самом лучшем из своих нарядов должна ждать его в полной готовности к сюрпризу.
– …и они поедут…? – продолжила Петра.
– Не выйдет, принцесса. Ты и так почти выведала у меня суть сюрприза. Роль дознавателя со мной не пройдет, – он подхватил Петру на руки и закружил по спальной комнате. Упав спиной на постель, он уложил Петру на себя.
– Ты любишь меня? – неожиданно спросил Денис.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты меня любишь? – он с расстановкой повторил вопрос.
– Но я…, не знаю…, – растерялась Петра. – Мы встречаемся чуть больше двух месяцев…
– Сегодня – три, – поправил Денис.
Петра попыталась освободиться из его объятий и встать. Но он прижал ее к себе крепко.
На Петру смотрели серые глаза, требующие немедленного ответа.
– Прошу тебя, отпусти, мне не очень удобно, – попросила Петра.
Он демонстративно поднял руки вверх, показывая, что не держит.
И снова Петра не знала, как себя вести. Она подошла к окну, потом взглянула на Дениса, который подложив руки под затылок, продолжал лежать, задумчиво глядя в потолок.
– Не обижайся, пожалуйста, Денис. Мне сорок два года. Было бы глупо с моей стороны, если бы в этом зрелом возрасте я так быстро признавалась в любви.
– Значит, я глупый? Я ведь признался.
– Ты – другое дело…. Я хотела сказать, что у вас – мужчин, видимо, это всё как-то по-другому…, – неуверенно произнесла Петра.
Она искренне считала, что рано делать подобные заявления так скоро.
– Я думаю, это неправильно, делать какие-то серьезные выводы через три месяца знакомства, – озвучила она свои мысли, с каждой минутой чувствуя себя все больше неловко.
– А я уверен в любви к тебе. Если сомневаешься – то тебе ничего не останется, милая, как убедиться в этом.
Денис поднялся с постели и добавил немного раздраженно:
– И мне не важно, сколько на это уйдет времени. Я буду рядом. Потому что ты – моя женщина, а я – твой мужчина. И я понял я это в первую секунду, как только увидел тебя в ту чертову пятницу.
Услышав, как прозвучало окончание его пламенной речи, Денис понял, что концовка получилось не вполне романтичной.
Он подошел к Петре. Она стояла, прислонившись к шторе, теребя в руках кисть ламбрекена.
– Петра, неужели ты не чувствуешь, как я к тебе отношусь?
– Если честно, я не всегда уверена, что ты относишься ко мне так, как говоришь, – попробовала быть откровенной Петра.
– Я согласен, был момент, когда тебе могло так показаться. Но я тебе все объяснил. Ты просто представить себе не можешь, милая, какая у меня работа, что мне приходится видеть, слышать, пропускать через себя…
Денис взял Петру за руку, поцеловал и отпустил.
– У волшебников, открою тебе секрет, тоже есть нервы, – печально добавил он, отвернувшись к окну.
Петре показалось, что его глаза увлажнились.
Она прислонилась щекой к его спине.
– Послушай, такой день прекрасный, и место, и страна, в который мы с тобой оказались. Давай не будем ссориться.
Он повернулся к Петре, и она на самом деле увидела слезы в его глазах.
– Я мало тебе рассказывал о своей жизни, Петра. Да почти ничего не рассказывал. Она была не просто сложной – невыносимой. И настолько, что удавиться или впрыгнуть из окна представлялось самым простым и утешительным исходом. Выходом, в первую очередь для меня самого. И теперь, когда я встретил тебя, и впервые в жизни почувствовал настоящее тепло любимой женщины, поверь, я не упущу это чувство. Иначе нет смысла жить.
Петра была ошеломлена. Он не первый раз начинал рассказ о детстве и сам же останавливался на полуслове, не желая продолжать. Но даже то, что успевал сказать, вызывало в Петре острое чувство жалости. Ей сразу хотелось его обнять, сделать что-то приятное, что заставит его забыть о грустных воспоминаниях.
– Так, – произнес Денис. – Мы, похоже, сейчас не туда движемся, любовь моя.
Чуть отстранив от себя Петру, он взял ее за плечи и произнес, улыбаясь:
– У тебя ровно два часа, принцесса. Потом карета превратится в тыкву, водитель станет крысой, а туфли из бутика, … что там было с туфлями?
Петра засмеялась. Денис мог мгновенно повернуть разговор в кардинально другую сторону. Сразу становилось весело и все неприятное рассеивалось, как слабый дымок.
– Туфельку Золушка потеряла, когда спускалась к карете, а в ней был не водитель, а кучер, – напомнила она.
Денис взглянул на часы.
– Я должен бежать. Не люблю опаздывать сам, и когда опаздывают другие. Я съезжу к сицилийским коллегам, и вернусь ровно через два часа. Выбери, пожалуйста, лучший наряд, – напомнил он еще раз, целуя Петру. – Сегодня будет особенный вечер. День заключительный должен быть исключительным!
Петра проводила Дениса и медленно обошла комнаты гостиничного номера. Зайдя в кабинет, она села за стол, и коснувшись метронома, какое-то время следила за стрелкой, думая о том, как быстро жизнь может повернуть в другую сторону, изменив привычный ход. Не так давно они с Мариной обсуждали тему одиночества, и вот уже рядом мужчина, а вокруг – Италия, и все вроде бы хорошо. Вроде бы…
Петра открыла старинный платяной шкаф и принялась перебирать пальцами плечики с вещами.
«Особенный вечер, лучший наряд. Что за сюрпризы ее ждут снова? И хочу ли я их…».
Петре очень захотелось поговорить с дочерью. Она достала из сумки мобильный. Абонент вне доступа. Маша говорила, что ее студия находится на цокольном этаже, и связь там весьма условна.
Петра по видео набрала номер Наташи.
– Петрусик! Ты – поросенок, знаешь об этом?! Я тебя потеряла! После всех этих твоих стычек с наркобаронами, ты должна понимать, что подруга волнуется, – отчитывала ее Наташа.
Петра улыбаясь, радостно слушала подругу, глядя на ее изображение.
– Совесть есть вообще, или ты голову от любви потеряла? – продолжала возмущаться Наталья.
Петра дала ей выговориться.
– Что ты улыбаешься, как дурочка? – сменила, наконец, гнев на милость Наташа. – Давай, рассказывай, чем занималась в выходные? Стоп, или ты еще не дома? Подожди-ка, что это за вид у тебя за спиной. Вау, это то, что я думаю? Это море? Ты что на море?
– Натали, я восхищаюсь твоей эмоциональностью. Сто вопросов в секунду! Как же я тебя люблю, Наташка. Другой такой нет на свете.
– Ты не уходи от ответа!
– Да, это море. Я на Сицилии. С Денисом. Вчера мы были в Милане, и вот сейчас на острове.
Петра рассказала о сюрпризе.
– Обалдеть! Но что я слышу?
– Что? – Петра оглянулась, прислушиваясь к звукам в номере.
– Точнее – не слышу! Я не слышу восхищения, и безумной радости от того, что такой мужчина на выходные вывез ее в Италию, и обвешал как новогоднюю елку подарками.
– Ты права. Я сама не слышу в себе того, что, наверное, должна бы слышать.
– Он обидел тебя? – уже серьезно спросила Наташа.
– Вроде нет. Хотя были моменты… непонятные. В общем, не знаю. Я пока не могу разобраться. Он – то один, то – совсем другой…
– Мы все не простые, Петра. Может и не стоит пока так глубоко копать, пытаясь определить какой он? Денис спас тебя от этих уродов, он заботится, он старается сделать твою жизнь лучше и проще… Стоп. Или ты что-то недоговариваешь?
– Все вроде бы так, как ты говоришь, – задумчиво произнесла Петра, решив не упоминать о ситуации на дороге. – Но что-то меня смущает…а сегодня он приготовил какой-то важный сюрприз. Велено надеть все самое лучшее и быть готовой к семи.
– Петра, выброси все лишнее из головы. Если это не твое, оно отпадет, как пуповина после родов, – посоветовала Натали.
– Ее отрезают, балда.
– Неважно. По тому, что знаю от тебя, я пока не вижу минусов в этой лавстори. Так что, наряжайся, собирайся и вперед к важному сюрпризу. Как прилетишь в Москву, сразу звони. Прямо из аэропорта! Я жуть как соскучилась.
– Целую. Как приеду – позвоню.
Петра взглянула на часы и поняла, что так и не выбрала наряд.
– Что ж, посмотрим, – она снова открыла шкаф. – Вот это платье ему, кажется, очень понравилось.
Петра сняла с плечиков длинное алое платье с приспущенными плечами.
«Нет, слишком претенциозно. Может быть, это черное…».
Петра примерила черное платье с соблазнительным кружевом. Щелкнул дверной замок, и она в зеркале увидела входящего Дениса.
– Ты уже…? – удивилась Петра.
– Я очень постарался и вернулся раньше, потому, что безумно скучаю по своей принцессе! Симпатичное платье, но сегодня я хотел бы видеть на тебе то, красное. Почему ты его не выбрала? – спросил Денис, переодеваясь в костюм.
– Оно мне показалось чересчур ярким. Даже для заключительного ужина.
– Это будет необычный ужин в необычном месте.
Петра надела алое платье.
– Очень претенциозно. Даже для необычного ужина, – произнесла Петра, разглядывая себя в зеркале.
– Живо обувай туфли, красавица, и вперед! Карета с кучером уже ждет.
Гости гостиницы восхищенно смотрели вслед красивой паре. Денис был очень доволен.
– Знаешь, что сказал о тебе Джанни? – спросил ее Денис, когда они сели в белый кабриолет.
– Интересно…
– Он сказал, что ты роковая женщина. Для меня. Он уверял, что «видит вглубь». Его бабка была ведьмой и научила внука читать по глазам. Он посоветовал мне, как можно, скорее расстаться с тобой.
– Так и сказал?
– Нет, – засмеялся Денис. – Он выразился менее изысканно – избавиться.
– И что ты ему ответил?
– Сказал, что он ничего не понимает в настоящих женщинах.
Денис привез ее в старинный дом с широкими распашными дверями. Они вошли в квартиру, обставленную красивой мебелью.
– Здесь Дон Корлеоне делал предложение своей будущей жене, – торжественно произнес Денис, открывая перед Петрой бархатную, в тон ее платья, коробочку с теснением «Tiffany».
На алой подушке лежало великолепное кольцо с большим бриллиантом огранки «Принцесса».
– Будь моей женой! – произнес Денис.
Петра была поражена размером камня и еще больше – самим предложением.
– Денис, мы же недавно обсуждали это…
– Как я должен понимать? – мгновенно нахмурившись, спросил он, будто на самом деле и не было никакого разговора всего несколько часов назад. – Ты мне отказываешь?
– Нет, но… – растерялась Петра. – То есть, я не знаю,…
Петра сделала инстинктивный шаг назад, неловко оступилась, каблук подвернулся, и она едва не упала на плиточный пол.
– Тогда надень кольцо, – предложил Денис, подхватив ее за талию, – и больше не сомневайся. Я готов всегда, слышишь, всегда быть рядом. Готов подставить руку, плечо, всего себя, везде, всегда, в любое время… Так ты выйдешь за меня?
Петра слабо кивнула в ответ, и Денис уверенно надел ей на палец кольцо.
***
Осень, наконец, вспомнила о своих прямых обязанностях и за неделю вылила на Москву месячный дождевой запас.
В такую погоду хорошо быть дома, на уютном диване, с чашкой травяного чая и хорошей книгой.
«Как может не нравиться какая-то погода», – вспоминала Петра слова бабушки. – «Это как все равно, что не нравится сама жизнь. В каждом сезоне есть свои прелести, надо лишь настроиться на нужную волну».
Несмотря на некоторые, не самые приятные моменты поездки, Петра вернулась из Италии в хорошем настроении. Любое, даже короткое путешествие прибавляет жизненной энергии. А Италия выполняет эту задачу на пять с плюсом.
Петра решила, что ее сомнения по поводу свадьбы, скорее всего, надуманы. Наташа права – она перестраховывается, привычно не доверяя мужчинам. Но Петру не покидали мысли, что сценарий жизни, который предлагает ей Денис не совсем совпадает с ее собственным. Он мягко, но настойчиво навязывал ей свои планы и взгляды, и при этом притягивал Петру своей внутренней силой, своим обаянием и уверенностью во всем, что он делает.
Денис обладал невероятным магнетизмом – неземной энергией, которой хочется подчиняться, надеясь, что в ее ореоле будет комфортно и спокойно.
Петра вышла на лестничную клетку навстречу Наташе, которая, отдуваясь, поднималась на третий этаж. Подруги обнялись, чуть не задушив маленького Тэффи. Тот взвизгнул, и отчаянно закарабкался по пышной груди хозяйки, пытаясь забраться на ее плечо.
– Тэффи, малыш, прости нас, – погладила собачку Петра. – Проходите, гости дорогие, буду угощать вас итальянским ужином собственного производства.
Традиционно рассказав все детально о сыне, муже и своих личных делах, Наташа поинтересовалась:
– Как Машенька?
– Все хорошо. Я, к сожалению, не смогла до нее дозвониться в выходные. Только сегодня. Вечно вне зоны доступа – на съемках или монтаже.
– Что же ты хочешь – девочка утверждается на чужой территории. Я всегда говорила, что Маша – смесь гремучей змеи и лесного колокольчика. Такая внешность – нежная, беззащитная, вся такая тоненькая, но по факту прочная, как стальная проволока. Наш человек. А что с Уильямом? Как развивается английский роман?
– Говорит, что все хорошо и она почти готова представить маме своего друга. Говорит, что осталось состыковать присутствие всех заинтересованных лиц в одном месте, – засмеялась Петра.
– Конечно. Вечно вы все в разъездах, и такие непредсказуемые. Утром – в Москве, через два часа – в Италии, и главное никого не предупредив об этом, – Наталья не упустила возможность упрекнуть подругу.
– Наташа, не сердись. Я же тебе все объяснила. Все произошло неожиданно, в первую очередь для меня самой.
– Прощаю! – великодушно объявила Наталья. – Но ты согласись, Петрусик, это не мужчина, а сплошное удовольствие. С таким не скатишься в бездну быта.
Петра рассказала о ситуации на дороге.
– Это ты тоже готова оправдать?
– Я оправдываю это элементарным мальчишеством, которое сидит в каждом, поверь, мужчине до глубокой старости.
Наталья сняла с крючка молоток для отбивания мяса и, ударив им по разделочной доске, произнесла:
– Слушай мой приговор: мужчина хороший, заботливый, судя по всему состоятельный. Берем!
– Кстати, про состоятельность. Откуда такие деньги? Дорогая машина, квартира в центре, в магазинах он просто сорил деньгами.
– Да ёшкин-матрёшкин! Он же перед тобой ими сорил, точнее для тебя, а не просто выбрасывал на ветер. Он для любимой женщины старался!
– Наташ, он сотрудник МВД, бюджетной, между прочим, организации. Не странно?
– Ты придираешься. Во-первых, он не просто сотрудник МВД, он полковник. И скорее всего у него есть бизнес. Это нормально.
– Да, он что-то говорил о заводе строительных материалов, который ему достался от дяди. Но, поверь, он не просто не беден, Наташ, он очень не беден.
– Так и радуйся, дурочка! Нашла о чем волноваться! Там, где бабы восхищаются, она переживает.
– Я не стану лукавить – чаще всего мне с ним хорошо, спокойно. Он будто обволакивает меня своей заботой и нежностью. Такая защищенность, когда он рядом, что все спорные моменты будто отходят на второй план. Но они, ведь, никуда не исчезают.
– Милая моя, если бы я со своим Юрой так все раскладывала на молекулярном уровне, то ни моего сынулечки любимого не появилось бы в моей жизни, ни самой семейной жизни. И сейчас еще всякое бывает, ты знаешь. Но с чем-то необходимо и мириться, дорогая. Мы женщины, мудрые существа. Ты давно живешь одна, и совершенно понятно, что не хочешь – подсознательно не хочешь! – сделала акцент Наташа, – что-то кардинально менять. Тебе же по крупному счету и так не плохо. Ты же снежная королева, это все знают. Мне всегда казалось, что лучше всего тебе с самой собой. Да, да, не спорь! Я права!
– В чем-то – возможно и права, – засмеялась Петра. – Но я не пропагандирую одиночество, Наташ. Мне тоже бывает грустно. Особенно сейчас, когда уехала Маша. Я хочу большую семью, какая была у меня в детстве. И мужчину, с которым буду чувствовать себя лучше, чем без него, я тоже хочу, поверь.
– Так вот же он! Открой глаза шире, Петрусик. Он пришел, он все делает для тебя, он хочет, чтобы жизнь твоя стала беззаботнее и прекраснее. Рядом с Денисом не надо будет волноваться о будущем, и думать, как скажется очередная волна кризиса на твоем бизнесе. Не надо париться в московских пробках, разве только, если пробка совпадет с сеансом у стилиста или массажиста.
– Не для меня такая жизнь, Наташа, ты знаешь. И об уходе с работы, причем временном, я думала, совсем не в связи с тем, чтобы ходить к стилисту. Я мечтаю найти родных, разобраться в тайнах прошлого моей семьи. Я говорила тебе, я чувствую, что тогда все изменится в моей жизни, в кардинально лучшую сторону. Заполнится пробел, недостающий пазл. И я должна это сделать в память о маме. Мы с тобой уже говорили об этом.
– А то, что уже что-то изменилось в лучшую сторону, ты замечать вроде как и не хочешь? – заметила Наташа.
– Хочу и замечаю. Но чтобы понять, насколько этот мужчина – мой, нужно время. Мы знаем друг друга всего ничего. Ты вспомни, Игорь тоже тебе показался идеальной партией, а что хорошего вышло из этого, кроме совместного бизнеса? Ничего. Так может произойти и сейчас. Люди встречаются, люди влюбляются, но не всегда это приводит к счастливому браку. Тем более в нашем возрасте, когда разум бежит впереди паровоза.
– А у кого-то весь паровоз состоит из одного разума, – Наташа отправила в рот креветку из салата с морепродуктами и, не дожевав до конца, воскликнула:
– Кстати, про Игоря! Когда мы с тобой говорили по скайпу, он был у нас в гостях. – Наталья сделала глоток вина и продолжила. – Он стоял за дверью и, оказывается, слушал весь наш с тобой разговор. Представляешь! Но когда я увидела его лицо, я даже не смогла спустить на него собак за подслушивание. Точнее сказать, лица на нем как раз и не было. Белая маска. Он сразу уединился с Юркой в кабинете, и они напились. Точнее, напился Игорек, а Юра поддержал компанию. А вот Игорек – в лоскуты. Я со своей стороны, конечно, тоже подслушала, и что ты думаешь? Он плакал!
– Игорь плакал? – удивилась Петра.
– Плакал! Наш напыщенный, с претензией на изысканность и аристократизм Игорек плакал горючими слезами и материл самого себя последними словами. Никогда его таким не видела. Говорил, что не может нормально спать, думает только о тебе, считает, что упустил, что должен был настоять на женитьбе, что ты идеальная женщина, и бла-бла-бла… Жесть, скажи?
– Что это у него за обострение? Прошло столько времени.
– Да, времени прошло немало. – Наташа бросила в рот крупную маслину. – Ты понимаешь, у вас общий бизнес – он тебя видит, слышит постоянно. Естественно, что забыть очень сложно. Да он и не пытается, мне кажется. Вечно выспрашивает у меня о тебе.
– Хочется верить, что в подробности моей личной жизни он не посвящен? – недоверчиво посмотрела на подругу Петра.
– Конечно, нет. Что ты думаешь, я честно отвечаю на его вопросы? Наоборот, всегда говорю, что в голове у тебя один только бизнес и ничего личного. Самое ужасное, что так оно и было до недавнего счастливого момента. Теперь, правда, благодаря своей любознательности, он узнал все сам. И говорить не надо.
Наташа подняла бокал с вином.
– А что это мы про Игоря? Какой Игорь, когда рядом такой герой! Итак, чем закончился последний день итальянских каникул?
Когда Петра рассказала о предложении, Наталья взвизгнула, как Тэффи.
– Супер!
– Ты думаешь?
– Послушай, подруга, – резко перешла на спокойный рассудительный тон Наталья. – Я все понимаю. Мы взрослые люди. Мы много знаем об этой жизни. И о мужчинах тоже. Они нас очень хорошо научили. От этого и сомнения, Петюнь. Ты просто перестраховываешься, и это понятно.
– Ты права, это так.
– Эй, надеюсь, ты дала согласие?
– Да, дала.
– Ну и молодец, ну и правильно. Я считаю, надо ковать любовь, пока горяча. Я бы даже сказала, заковывать ее родную надо кольцами и всеми доступными финансовыми и документальными способами. Кстати, про кольцо?
– В спальне, в шкатулке.
– Что оно делает в шкатулке? Почему не на пальце? – Наталья уже направлялась в комнату, и через секунду оттуда донеслись такие звуки, что Тэффи подскочил и понесся изо всех своих йоркширских сил искать хозяйку.
Натали вернулась в гостиную с круглыми глазами, продолжая восхищаться кольцом. За ней, подпрыгивая, семенил Тэффи.
– Тиффани! И такого размера! Ты понимаешь, сколько это стоит?!
– А я о чем твержу? Как он себе может позволить такие драгоценности?
– Во-первых, он не себе их позволил, а тебе, – разглядывая на свет роскошный бриллиант, произнесла Наташа. – А во-вторых, хватит размышлять. Мужчина, который готов тратить такие деньги на свою женщину – настоящий мужчина. Во всяком случае, вкладывая столько, он ее уж точно будет беречь.
Наталья кинулась подруге на шею.
– Петька, я так рада! Я так хочу, чтобы ты была счастлива!
– Я тоже хочу быть счастлива, Ната, но…
– Никаких «но»! – категорически заявила, Наташа. – Если упустишь такого мужчину, я от тебя отрекусь!
– Сенька, примерно по тому же поводу обещал мне неприличную татуировку на лбу сделать.
– Вот! Подтверждение! Близкие люди плохого не посоветуют!
– Тоже мне, близкая. Из-за мужчины готова отречься от лучшей подруги, – засмеялась Петра, выкладывая на блюдо слоеные квадратики с нежными кремом.
– Это не просто мужчина, балда! – принимая тарелку с десертом, сказала Натали. – Это превосходный мужчина. Что ты копаешься в нем, что ты хочешь там найти? Какие скелеты? В чем ты его можешь подозревать, ну скажи? В торговле оружием и людьми? Или может тебе кажется, что он в Мексику на органы детей отправляет?
– В том-то и дело, что я ничего он нем не знаю. Вернее очень мало.
– Будешь законной супругой, тогда и узнаешь. Итак, подружка новоиспеченной невесты не поняла – когда день свадьбы?
– Денис хочет, чтобы свадьба состоялась в день его рождения – двадцатого января.
– Так двадцатое января когда еще! – воскликнула Наташа. – Времени на твое любимое «как следует, подумать», еще предостаточно.
– И нам действительно нужно это время, Наташ. Хорошо, что я убедила Дениса не торопиться, и замечательно, что он согласился. Тем более, это совпадает с его желанием насчет даты рождения. Еще он сказал, что свою жену после бракосочетания должен непременно привезти не в квартиру, а в дом.
– А дом готов?
– Внутренняя отделка и завоз мебели должны завершиться к концу декабря. И не дом это Наташ, а какой-то дворец. Как минимум, замок.
– Ты все-таки ненормальная, Петра! Кто еще, с таким выразительным сожалением может сказать, что у будущего мужа – дворец? – пожав плечами, произнесла Наташа. – Только ты. Других не знаю.
***
Проигнорировав приветствие секретаря, Игорь без стука прошел в кабинет Петры.
– Привет, – сказал он, бросив пальто и портфель прямо на стол. – Как жизнь молодая?
Казанцев выглядел сильно уставшим – под глазами синева, на щеках – щетина, чего он не позволял себе никогда.
– Все хорошо, Игорь. Спасибо.
– Ну-ну, – непонятно о чем произнес Игорь.
Повисла пауза.
– Хочешь кофе? – предложила Петра
– Хочу кофе, – согласился он. – С коньяком.
– Милочка, сделайте, пожалуйста, два кофе. Один – с коньяком, – попросила по громкой связи Петра.
– Пару мгновений, Петра Олеговна! – ответил энергичный голос Милы.
Они помолчали, пока прошли эти мгновения и в комнату, благоухая, с подносом в руках вошла Мила.
– Позволила себе смелость порезать для вас лимончик и добавить к кофе пару ломтиков утреннего пирога Клавдии Ильиничны, – манерно произнесла Мила.
– Спасибо, Милана, – улыбнулась Петра.
– Я знаю, где ты была в эти выходные, – произнес Игорь, как только за Милой закрылась дверь.
Прозвучало, как в фильме ужасов – «Я знаю, что вы сделали этим летом».
– Я тоже, – в тон ему ответила Петра.
Игорь, нахмурившись, помешивал маленькой ложечкой кофе.
Петра решила, что надо срочно уводить разговор в другую сторону.
