Алла Баркан
Синдром Анечки
Она все же ушла…
Из моих записей, воспоминаний после случившегося…
20 мая 2021
(утро)
Сегодня уже три недели, как ты ушла в далекое путешествие, из которого не получишь вестей. Но кажется, что это лишь кажется. Ты не ушла, ты лежишь в своей комнате на кровати с матрасом, то поднимающимся, то опускающимся, как будто плывешь по волнам. Но плывешь, не уплывая, потому что вокруг тебя масса людей, которые то появляются, то исчезают, поговорив с тобой. Ты не можешь их бросить, уплыв по этим резиново-электронным волнам, потому что, однажды придя к тебе, они захотят вновь поговорить и обсудить что-то существенное для всех вас. Большинство из них я не знаю, лишь кого-то могу проецировать на знакомых. Откуда взялись другие, когда они появились или промелькнули в твоей жизни, мне неизвестно. Но для тебя они виртуально живые. Наверное, ты не просто разговариваешь с ними, а видишь их, понимая эмоции и чувства незнакомцев, число которых, приходящих к тебе, увеличивается с каждым днем.
Как все они помещаются в твоей комнате, а вернее, в голове – загадка. Хорошо, что вопросы задают по одному, или ты не у всех сразу спрашиваешь, что волнует тебя или их. Но в дни посещения этих загадочных людей тебе даже некогда нормально поесть. Мозг перевозбужден от раздачи постоянных советов и выслушивания бесконечных историй. Разговоры не прекращаются сутками, иногда даже до двух и чуть больше.
А потом наступает затишье. Ты засыпаешь и тоже на сутки, чаще всего сразу на двое. В состоянии «спячки» мозг отдыхает, и восстанавливается возможность снова вести разговоры, не прекращающиеся днями и ночами. В разговорах властвует подсознание, выпускающее забытые воспоминания, о которых ты вряд ли бы вспомнила наяву во времена прежней реальной жизни. Нет, нет, я не ошиблась, написав «прежней». У тебя две реальных жизни, до и после, вернее, тогда и сейчас; до инфаркта – тогда, когда ты жила, как все мы, и после – сейчас, когда жизнь продолжилась, но погрузилась в другую реальность; наяву и как будто во сне, превратившись в сонно-реальное, современное виртуальное бытие.
20 мая 2021
(день)
Мама, как трудно об этом писать, когда живешь, как в тумане, из-за которого не видно тебя, когда дневной свет заменен сумеречным, когда опустошение до предела.
Но может быть, из туманной реальности воспоминания помогут снова вернуться в мою действительную, сегодняшнюю жизнь мне и твоей любимой внучке, возможно, и правнучкам. Мы все еще на пределе возможностей погружения в каждодневную суету. Мы все в недавнем прошлом. Ищем чувство вины и не находим его, пытаемся смириться с неизбежным – не получается; понимаем, что вернуть былое невозможно, но мечтаем вернуть хоть на день.
Для чего и зачем? Чтобы снова стать рабами твоей беспомощности и ига любви или чтобы вернуть смысл жизни последних лет? Да, оказывается, смысл жизни не монумент, он меняется вместе с бегом часовой стрелки, имея свои периоды монументальности. Но эта монументальность не из мрамора или гранита, способных выстоять веками, а кратковременная, в зависимости от ситуаций, поворотов жизни и зигзагов судьбы. Она похожа на временами лопающиеся воздушные шарики из-за разочарований в незыблемости своего прежнего выбора. Везет тем, кто не разочаровывается. Но таких меньшинство. Жизнь не просто движение, но и движение мыслей, направление которых часто меняется, изменяя и ценности жизни.
В последние пять лет и девять месяцев главной ценностью в нашей семье было сохранение твоей жизни. И мы сохраняли ее, идя на различные компромиссы, даже во вред себе, добиваясь невероятного. Вместо двух часов прогнозируемой врачами постинфарктной жизни ты прожила еще почти шесть лет, хотя болезнь застигла тебя уже в довольно солидном возрасте. Может быть, потому доктора дали такой прогноз. Наверное, если бы мы не забрали тебя домой, оценка их твоего постинфарктного состояния была бы не так нереальна. Но любовь и уход в течение дней и ночей зачеркнули безысходность прогноза. Нет, это не обвинение в некомпетентности врачей – я сама врач; это импульс задуматься о важности квалифицированного ухода за больными, эмпатии к ним и желания их выздоровления.
21 мая 2021
(утро)
А мы желали… И делали все возможное, чтобы это осуществить. Не хочу останавливаться на том, как эмпатия отражалась на нашей прежней жизни. Она просто превратила ту прежнюю жизнь в совершенно другую, новую, с незнакомым раннее потенциалом. Человеку действительно стоит лишь захотеть, чтобы дарить частицу себя тому, кого любишь. Правда, величина этих частиц у каждого разная. Если полностью растворишься в жизни кого-то – потеряешь себя. Ради высокой цели можно и потерять. Но высокая цель у любого из нас своя. Даже патриотизм не всегда соответствует этой цели. Наша цель заключалась в продлении жизни любимого человека вопреки прогнозам светил. Да, светилы не всегда источники яркого света, временами он меркнет. Мы решили заменить черно-белые прогнозы красочными, цветными…
Инфарктная катастрофа начала отражаться не только на внутренних органах мамы, но и на личности, изменявшейся прямо на глазах. И хотя вначале она еще различала близких, понимая, кто есть кто, кроме родственников и знакомых у нее вдруг появился кто-то еще. Неожиданно мама стала «общаться» с незнакомцами – с незнакомцами только для нас, но которых она, оказалось, раньше знала. Но откуда, когда? Как смогла познакомиться с ними, если я, ее дочь, постоянно живущая с ней, никогда их не видела и не встречалась ни с кем из них? Может быть, это были друзья юности или детства? Я спросила об этом ее сестру. Но она утверждала, что в их детстве и юности не было даже соседей с такими именами. И хотя имена оказались почти хрестоматийными, сестра этих людей не знала. А вот мама не просто знала, объясняясь кому-то из них даже в любви…
21 мая 2021
(день)
Самым любимым оказался какой-то Сашка, которому было уже 167 лет. Во всяком случае, так сказала она мне. Но даже в таком уже сказочно-библейском возрасте он был ловеласом и гулякой, неизвестно где бродил по ночам, а потом возвращался домой к любящей его маме. Разговаривая с ним, она часто называла себя Анечкой. Мне тоже нравилось называть ее так. Откуда взялся этот Сашка, никто не знал. В моих воспоминаниях у нас не было близких знакомых с таким именем. Младшая сестра мамы тоже не помнила о таких. Но тем не менее Сашка стал постоянным жильцом нашей квартиры и главным собеседником Анечки. А говорили они обо всем на свете, но больше всего о своих чувствах друг к другу.
Когда я заходила в комнату мамы и слушала их беседы, то невольно пыталась найти взглядом этого таинственного незнакомца, настолько реальным был их разговор. Мне не верилось, что Сашка лишь плод галлюцинаций Анечки. А так как этот гуляка оставался ее другом все годы жизни после возвращения из больницы, несмотря на то что любовь постепенно меркла, мне самой начинало казаться, что он не призрак, а совершенно реальный для нее человек, играющий важную роль в ее жизни. Я даже начала изучать медицинскую литературу по галлюцинациям, но так и не нашла удовлетворивший меня ответ. А Сашка уходил от нас и возвращался снова. И Анечка его терпеливо ждала…
21 мая 2021
(вечер)
Вначале мы познакомились с невидимым для нас Сашкой, но потом начали появляться и другие незнакомцы. Они приходили и уходили, поговорив с Анечкой. Она давала им дельные советы или говорила о своей любви.
В первые месяцы после болезни ей хотелось, чтобы было всем хорошо рядом с ней. Она путала день и ночь, непринужденно болтая с кем-то не просто часами, а сутками, доводя себя до изнеможения – а доведя, засыпала и крепко спала приблизительно то же количество часов, которое уходило на разговоры. Казалось, что ее жизнь подчинялась какому-то заданному ритму с равновременными периодами сна и бодрствования.
Лишь когда Анечка засыпала, меня переставал мучить страх, что она разбудит соседей. Хорошо, что речь шла только о соседях над нашей квартирой. Внизу их просто не было, мы жили на первом этаже. Под нами был нулевой этаж, где располагалось нечто вроде вестибюля, а также входы на лестницу и в лифт.
По счастливой случайности рядом с комнатой Анечки их тоже не оказалось. С одной стороны размещалась квартира-кабинет какого-то терапевта, который появлялся в ней лишь днем не чаще одного раза в месяц, с другой – архитекторское ноу-хау поместило ее комнату в каком-то выступе, не соседствующем с комнатами других жильцов. Этот выступ украшал дом, а мне заменял прием валерианы как успокоительного средства. Однако я это полностью осознала, лишь когда мы переехали жить ближе к дочери, в дом без подобного ноу-хау, да еще не на первый этаж. Но об этом потом.
До сих пор не понять, как ритмично включалось и отключалось сознание Анечки, открывая заслон подсознания во время моих бесед с ней. Казалось, что она понимает мои разговоры днем, совершенно не воспринимая мои просьбы ночью. Как бы я ни умоляла ее тихо говорить по ночам, чтобы не разбудить соседей, она не обращала на это внимания. Я спала, вернее, пыталась спать, на раскладушке с ней рядом, упрашивая ее помолчать, но все было безрезультатно. Прислушавшись на секунду к моим словам, она разговаривала со своими ночными собеседниками все громче и громче. Конечно, если бы не венская тишина, где уже после десяти вечера надо было заботиться о сне соседей, чтобы не нарушить их отдых, ее эмоциональные разговоры не казались бы мне намного громче, чем они были на самом деле. Просто я еще не адаптировалась к ее состоянию после болезни – зато адаптировалась к требованиям венского этикета.
22 мая 2021
(утро)
Так и не поняв, что происходит с Анечкой, изучая доступную литературу не только по всем видам галлюцинаций, но и бреду, пытаясь вникнуть в смысл происходящего с человеком, личность которого постепенно начала изменяться, я невольно пришла к выводу, что приход к ней незнакомых гостей важнее многих медицинских процедур.
После инфаркта и сильного стресса, связанного с ним, на фоне резкого изменения деятельности сердечно-сосудистой и нервной систем неожиданно появился Сашка. Безусловно, все эти проблемы со здоровьем отражались на психике. Проводя дни и ночи под капельницами с различными медицинскими препаратами и приемом кислорода, не имея возможности двигаться, слушая разговоры родных, которые, видимо, не всегда понимала и не могла к ним присоединиться, мама постепенно создавала для себя новую жизненную реальность.
Теперь главной ценностью жизни для Анечки стало не просто здоровье, а выживание в этой критической ситуации. Одиночество Робинзона Крузо без Пятниц оказалась не для нее. И она нашла этих Пятниц в многослойных лабиринтах своего подсознания, напоминающих дома с чердаками и подземельями, а не только с элитными этажами. Оказалось, на всех этажах, чердаках, в подземельях «жили люди», которым хотелось познакомиться с Анечкой. И она открывала им двери. Приходили все те, кто желал.
Мама говорила с каждым из них, а вернее, за каждого, в своих монологах имитируя разные голоса: от пискливого детского до разновидностей голоса взрослых людей различного пола. Иногда забывая, кто же она, на вопрос отвечала, как женщина или мужчина. Эти ответы озадачивали меня. Из-за них пришлось изучить все доступное мне о больных с множественными личностями, но критерии подтверждения этого состояния были другими. Она просто «играла», превращая свой голос в голоса незнакомцев разного возраста, изменяя их интонацию. Нет, нет, нет, это вовсе не являлось свидетельством о состоянии множественной личности. Это лишь была бесконечная пьеса одного актера с перевоплощением его в своих героев. Это был ее вымышлено-реальный мир…
22 мая 2021
(вечер)
Да, для нас этот мир был виртуальным, для нее – совершенно реальным.
А вообще, что такое реальный мир, и может ли он быть одинаково реальным и у младенца, и у старика? Это мы, не задумываясь, считаем, что как дети раннего возраста, так и люди преклонного без психических заболеваний проживают в одной и той же реальности, воспринимая все окружающее идентично с любым здоровым человеком в расцвете сил.
Но это не совсем так. В зависимости от крайних вариантов возраста – от периода новорожденности до библейских седин, – человек живет в разных реальностях. Во время младенчества ребенку необходимо еще эту реальность начать познавать, копилка его жизненного опыта пустует. Чем смогут наполнить ее окружающие, особенно мама и папа, то и окажется для него настоящим реальным миром.
В отличие от малышей, копилка жизненного опыта пожилых людей переполнена. В ней много ветоши и хлама, которые не дают пробиться наружу более нужному и ценному. В ней все перемешано с прошлым и настоящим, которое надо так утрамбовать, чтобы оставить хотя бы щель для ожидаемого будущего. И это тоже реальный мир таких людей. Но что в нем общего с реальным миром младенца, у которого впечатления от прошлой жизни в организме матери полностью стерты, и их практически невозможно воскресить? Его подсознание ждет жильцов, а подсознание стариков часть этих жильцов пытается вытолкнуть, чтобы освободить место другим, более подходящим…
Получается, что даже у здравомыслящих людей при рождении и увядании разные реальности жизни. Так какую реальность тогда считать виртуальной? Для пожилых людей – это реальность младенцев и детей раннего возраста, а для самих детей – это реальность стариков. А то, что сегодня мы принимаем за виртуальную реальность из сказок и наших фантазий, нечто иное.
Скорее всего, одной нормы реальности нет. Поэтому воображаемый мир Анечки был для нее совершенно реальным, а не галлюциногенным или же связанным с множественной личностью.
23 мая 2021
(утро)
Заглядываю в свои записи, которые старалась вести по мере возможности, иногда ежедневно, в попытках рассказать об Анечкиных друзьях. В моей тетради они оживают, я слышу их голоса вместе с ее голосом, вспоминаю различные ситуации их появления, дружбы, признания в любви, а иногда обиды и разочарования.
Невольно воскрешается та странная жизнь мамы, что протекала на моих глазах на протяжении почти шести лет ее болезни. Странная для меня, но очень интересная и насыщенная для нее. Анечка перешагнула через порог своей прежней добольничной реальности, перейдя в новую, как, открыв парадные двери, выходишь из молчащего подъезда на переполненную людьми говорящую улицу, окунаясь в совсем другой мир. И мне довелось жить рядом с этим новым для нее миром, без критики и навязывания своих советов, ограничившись ролью наблюдателя.
25 мая 2021
(утро)
Этот новый для нее мир был удивительно самобытным. В нем быстро решались житейские вопросы, не прекращались беседы, творилось добро. Крайне редко кто-то вызывал у хозяйки агрессивные реакции, но они распространялись лишь на плохих людей. Несколько раз агрессия была направлена на меня. Всего несколько раз за эти неполные шесть лет. Тем более что виновата была я сама, делая болезненные уколы, перебивая ее разговоры вопросами, мешающими ей выразить мысли. В эти минуты она не понимала, кто я, не узнавала, отрешенно смотря на меня. Да, я, наверное, подрывала ее авторитет перед теми, с кем она разговаривала.
Но тогда я просто не понимала этого. Я и сейчас многое не пойму. Не могу сказать, что до рокового инфаркта она была выраженным экстравертом. Она любила общаться с людьми, без подобной любви нельзя быть хорошим врачом. Когда мы вместе с ней шли по улице, ее, начиная с самого моего детства, постоянно останавливали бывшие больные. Сколько благодарностей выпало на ее долю – вряд ли столько раз вызывают на бис своих кумиров. Просто это оставалось в тени. СМИ подобное не интересует.
Вообще, жизнь в СССР не любила отшельников, надо было стать частью коллектива и влиться в него. Правда, каждый вливался по-своему. И интроверт даже в нем пытался сохранить свою интровертность, свою необщительность. Кто-то мог, кто-то нет, но только не врач, общающийся с больными. Не мог же он лечить людей, не разговаривая с ними, не собирая анамнезы жизни и заболевания, не спрашивая о жалобах. Нет, мама никогда не была интровертом, но и столько незнакомцев, которые появились в последнее время, все вместе не приходили в наш дом…
Пишу об этом и ловлю себя на мысли, а не были ли эти незнакомцы из несметного числа ее прежних больных? И как только я не догадалась раньше… Но догадалась ли? Не верится, чтобы она говорила с пациентами о любви и дружбе.
25 мая 2021
(вечер)
Не перестаю переваривать былое. Конечно, в Вене у нас не было так много знакомых, как прежде. Но тем не менее не было и одиночества. Куда-то ходили, у кого-то были в гостях, кто-то приходил в гости к нам. Приезжали родные, знакомые… Кроме того, музеи, театры, прогулки в парках, разговоры по телефону… Нет, Анечка не была замурована в башне из слоновой кости, особенно когда к нам приходили, а потом приезжали мои дочка и внучки – ее внучка и правнучки. Не могу сказать, что мама любила шумные компании. Но почему сейчас, лежа в кровати и не имея возможности ходить, она постоянно общается все с новыми и новыми людьми, и вряд ли это прежние больные?
Но она привыкла кому-то помогать. И если даже дает всем новым незнакомцам советы, они из прошлого, докторской практики, так как рецепты – те же советы… Но кто, кто эти люди, нуждающиеся в них? И почему она без конца признается в любви к какому-то дряхлому Сашке, родословную которого не знает никто, и совершенно не употребляет имени своего Сенечки, которого очень любила, и который очень любил ее? Почему? Какой пласт подсознания не дает выбраться на поверхность и встречу с ней ее любимому мужу? Кто как не он еще может так настроить ее на желание жить?
До сих пор задаю себе эти детские «почему» и не могу дать на них взрослый ответ, прочитав все доступные монографии и статьи о строении и работе нашего мозга.
26 мая 2021
(утро)
После того как мы забрали Анечку из больницы… Ловлю себя на мысли, что никогда раньше не называла ее по имени, она была просто мамой… Но так как потом в разговорах с незримыми для всех остальных людьми она начала называть себя Аней и Анечкой, временами забывая, кто я, пришлось принять роль одной из ее знакомых. При этом она очень ценила мою роль спасателя, зовя на помощь при ухудшении состояния или для решения какого-то спора. У меня было сразу несколько ролей, среди которых постепенно стиралась роль дочери, но зато появлялись другие: медсестры, сиделки, кормилицы, собеседницы, не говоря уже не только про спасателя, но и спасителя. В ее мире я тоже была своеобразная множественная личность; хорошо, что я этого не ощущала, исполняя долг любящей дочери, заставляющий меня играть эти роли. Правда, я потом поняла свою самую важную роль, но об этом чуть позже.
Свою внучку, мою дочь и главного нашего врача – спасателя-спасителя – она тоже постепенно превратила в какую-то незнакомку, мужественно терпя все самые важные манипуляции, производимые прежней любимицей, которую перестала называть по имени, но слушалась намного больше меня. До сих пор не знаю, кем воспринимала она любимую внучку, ради которой раньше была готова на все и, чтобы водить ее в школу и быть с ней после занятий, ушла с престижной работы.
Моя дочь оценила ее неподдельные чувства, подарив ей не только свою безграничную любовь, но и почти шесть лет жизни. Правда, сразу после выписки из больницы эта жизнь была под системами, с круглосуточными капельницами и постоянной подачей кислорода, не говоря уже о многом другом… Конечно, тогда ей было не до разговоров и объяснений, кого она принимала за кого; необходимо было одержать победу за жизнь. И мама боролась вместе с нами, понимая, что от нее тоже многое зависит. А когда уже можно было уменьшить количество капельниц, время дыхания кислородом, она постепенно начала разговаривать с нами. Это были односложные разговоры типа телеграфного шрифта, чаще всего ответы на наши вопросы типа «да» и «нет».
Постепенно речь становилась более разнообразной, но все еще односложной или двухсложной. А потом вдруг начались какие-то необъяснимые вспышки бодрствования и угасание их. Вначале Анечка могла сутки быть возбужденной и сутки спать. Затем установился другой ритм – двое суток бодрствования и двое суток непрерывного сна. И именно во время бодрствования впервые появился Сашка и угнетавшее меня выражение «Я умираю»… Не могу больше писать, вспоминая, как сжималось мое сердце при этих словах.
26 мая 2021
(вечер)
Она не просто произносила это, а сопровождала слова угасающим взглядом. От ужаса я буквально сходила с ума. Хорошо, что через пару минут мама забывала об этом. Что означала эта страшная фраза: в самом ли деле резкое ухудшение самочувствия в такие моменты или своеобразную манипуляцию для привлечения к себе внимания, хотя и так внимания было предостаточно? А может быть, она просто играла какую-то роль, я так и не поняла.
Да, при этих словах у меня сжималось сердце, а она, высказав их, переводила разговор на другое, как будто бы и не произносила их. Пишу свой дневник и постоянно ловлю себя на мысли, что слишком много в нем «не знаю», «не понимаю»… А ведь это было действительно так, и даже сейчас я многое не могу расшифровать. Есть масса моментов с вопросами без ответов, вернее, ответы я до сих пор не нашла.
Ей действительно было не легко. Она с трудом ела и пила, не могла сидеть и ходить. Постепенно аппетит начал улучшаться. Оставались проблемы с питьем. Появление Сашки выводило ее из грустного состояния. Он невольно стал для нее панацеей от всех бед. И Анечка радостно отвечала на наши вопросы относительно нового знакомого.
Я уже писала о его старческом возрасте и о том, что он был гулякой. Что означало «гуляка» в то время, было трудно понять. Но скорее всего речь шла не о его отношениях к женщинам, а о любви гулять на улицах или ходить в гости.
27 мая 2021
(утро)
Влюбленность в Сашку была почти роковой. Дни и ночи возбужденного «говорения» заполнялись только беседами с ним. Она объяснялась ему в любви, а он терпеливо слушал, лаконично отвечая на ее вопросы:
– Сашка, ты любишь меня?
– Да. Люблю.
О «нет» в период накала страстей не могло быть и речи. Мне приходилось присутствовать при общении двух влюбленных, постоянно рассказывавших о своих чувствах.
Влюбленная лежала в кровати, прикованная к ней болезнью, влюбленный приходил, уходил и тут же возвращался.
Влюбленная была на виду, влюбленного не видел никто, зато отчетливо слышал его нежно-мужской голос.
Влюбленная отвечала на наши вопросы, влюбленный, по-видимому, не слышал их, когда мы задавали вопросы ему. Он вел беседы лишь с Анечкой.
Меня и всех нас удивляло, как отличались голоса влюбленных, как можно было так изменять свой голос на другой.
Навряд ли такое было доступно самым заслуженным артистам. Как можно было так имитировать свой голос, подделываясь под кого-то, чей голос не только не знали мы, но и она сама. Выдуманный герой выдуманного романа реального человека, верившего, что все происходило на самом деле.
Если Сашка был галлюцинацией, почему он приходил к ней, объясняясь в любви, на протяжении почти шести лет. Причем, она то не могла без него жить, как говорила своим собеседникам, то влюблялась в других мужчин, влюбленных в нее, чаще всего в Вову, не говоря уже о папе, но это было потом. А вначале весь мир ее ограничивался любовью к Сашке, о происхождении которого и о причинах появления в жизни мамы не знала даже она сама. Да и не хотела знать. В отличие от меня, ей это было неинтересно. Какая разница, кто он, откуда родом, чем занимается, где они познакомились…Главное, что он есть.
Но даже сейчас пытаюсь понять, почему он был Сашкой, а не Сашей. В нашей семье никто никого никогда не называл по имени с оттенком пренебрежения. Однако Анечка превратила этот оттенок в оттенок дружелюбия и приятельства.
27 мая 2021
(вечер)
Сашка был первым персонажем в новой жизни Анечки, благодаря которому прорезался ее сарабернаровский артистический талант. Сарабернаровский ли? Смогла ли бы великая артистка превзойти неизвестный до болезни Дар мамы в имитации голосов и изображении характеров тех, кто приходил в наш дом поговорить с ней? Причем это были не только разные голоса, но и сугубо индивидуальные ответы на сходные вопросы. Ответы мгновенно приходили ей в голову, она не задумывалась относительно их, продолжая тараторить, переходя к своим новым вопросам и молниеносным ответам на них.
К сожалению, главный герой ее любви на протяжении почти всех шести лет особенно не развивался. Может быть, из-за этого горячее чувство к нему Анечки напоминало качели, то вверх, то вниз… Оно было то сильнее, то слабее, то раскалялось, то угасало, но не совсем. Тлеющий уголек или же маленькая искорка были всегда, даже тогда, когда она влюблялась в кого-то другого, то ли отвечая на его чувство, то ли он отвечал на чувство ее.
28 мая 2021
(утро)
По мере улучшения состояния мама становилась более активной, но ходить уже не могла. Питьем захлебывалась, жидкость поступала лишь через системы, но и это был не лучший вариант. Неожиданно в голову дочери пришла идея: а не попробовать ли поить ее, как младенца, через соску, вместо того чтобы ставить системы; она и так настрадалась от них и бесконечных уколов. Но возьмет ли мама в рот соску, которую не сосала даже малюткой, находясь на грудном вскармливании? Однако соска – имитация соска груди матери, образ которого запечатлен где-то в ее подсознании. А так как она все чаще и чаще отказывалась от питья, молча отталкивая современные чашки с особыми приспособлениями для этого, оставалось лишь «или… или…»: или вернуться к системам, или попробовать осуществить эту идею.
Были куплены бутылочки с сосками для младенцев. Мы налили в одну из них фруктовый чай, приложили соску к губам… И о Чудо! Она взяла соску в рот и начала пробовать, что там за еда. Я пыталась ей объяснить, что это не едят, через нее нужно пить, но она уже поняла все сама и, причмокивая, стала сосать, не скрывая получаемого наслаждения. Это было начало решения многих проблем с наполнением ее организма нужным для поддержки здоровья количеством жидкости. Соска стала своеобразным лекарством для выживания. Очевидно, сосание погрузило ее снова в детство.
Непонятно лишь то, почему она вспомнила папу, а не маму. Теперь Анечка объяснялась в любви кроме Сашки ему. Я с тех пор не могу разгадать этот ребус. Почему любовь была направлена на отца, с которым ее мама развелась, когда она еще не достигла подросткового возраста, а не на мать, заменившую ей икону. Как Анечка любила ее, я знала с раннего детства. Она буквально молилась на нее. И несмотря на то, что моя бабушка ушла молодой, мама всю жизнь вспоминала ее как самое ценное и чудесное в жизни, почти ничего не рассказывая про своего папу.
И вдруг, вдруг самым главным в нашем доме оказался ее отец, мой дедушка, сожженный фашистами во время войны в Белгороде задолго до моего рождения. Он ожил в ее разговорах, беседах, давая ей важные советы, и, также как и Сашка, объяснялся в любви, отвечая на ее вопросы об этом. А она не скрывала свою любовь к нему, временами не просто как к папе, а как к своему жениху и возлюбленному, путая, кто есть кто…
28 мая 2021
(день)
До сих пор вспоминаю ее разговоры с папой, затмившем воспоминания о других самых любимых людях, не только о маме. Вспоминаю и вновь и вновь задаю себе одни и те же вопросы: как могло такое случиться, почему моя мама практически не вспоминала мужа, которого очень любила, и который очень любил ее. Как свидетель их отношений знаю, что их чувства были искренними и чистыми, они были безумно преданными друг другу. Но почему, почему своего ненаглядного Сенечку за все эти годы мама вспомнила лишь несколько раз, и то мимолетно. И вновь для меня это неразгаданная шарада, тем более что нейронная связь «Сенечки» безусловно у нее сформировалась и должна была быть довольно обширной. Неужели болезнь почти полностью стерла ее, оставив лишь крошку следа. Но как тогда крошечный след от воспоминаний о папе стер почти все другие значимые для Анечки следы? Как? Никому не могу задать этот судьбоносный вопрос, хотя на протяжении всей болезни при уходе за мамой пыталась найти всезнающего – не нашла. Может быть, это было результатом своеобразных «коротких замыканий» ее памяти. В любом случае, дегенеративные изменения мозга способствовали реабилитации незаживающих ран от воспоминаний детства, леча их постоянным присутствием папы рядом с любимой дочерью.
Прислушиваясь к разговорам Анечки с папой, «разлученным» с ней почти на восемьдесят лет, портрет которого даже не стоял в доме, я по-новому начала понимать, как тяжело ребенок переносит развод самых дорогих для него людей, любя их и мечтая любить. Наступило прозрение несовершенства нашего знания, а вернее, незнания глубинных чувств детей разведенных родителей. Мы видим лишь нечто вроде ряби на воде при ветре над ее поверхностью, а что под этой «водой», на дне, в глубине, не задумываемся, давая советы экспертов по этой проблеме. Но экспертом может быть только тот, кто пережил это сам, а не психолог с книжными знаниями.
Теория быстро отыщет причины, а верные или нет, не имеет значения, и сделает выводы, как нивелировать их. Но, как я теперь поняла, и даже убеждена, «заноза» развода не только лишь в сердце, но также в душе. А щепка или осколок ее – инородное тело, которое надо извлечь. Но как удалить такую «занозу» из сердца или души без ампутации самого главного в жизни? Практически невозможно. Она остается навечно, замуровавшись в ребенке на всю его жизнь. А мы не поймем причины депрессии, печали, тоски, удрученности, подавленности, уныния… У взрослых успешных людей.
Казалось бы, Анечка обожала и боготворила свою мать, но в глубине души, наверное, никогда не заживала рана по утраченному детству с отцом и, видимо, эта рана постоянно невидимо кровоточила. И вдруг началось заживление…
28 мая 2021
(вечер)
Подсознание выпустило ее отца из темницы. Анечка начала общаться с ним, и вся прежняя боль от раны постепенно заглохла. Папа жил рядом с ней. Казалось, что у него никого не было, кроме нее. Он никогда не говорил с ней о ее сестрах, да и она все реже и реже вспоминала их, как, впрочем, и всех остальных близких. Все самые значимые и любимые люди Анечки, по-видимому, заняли в ее подсознании, которое не хотело их выпускать наружу, прежнее место отца. Так сколько же в подсознании человека тайных комнат нашей памяти, ключей от которых у владельца этого подсознания нет? Ключами владеет само подсознание. Но открывает оно двери этих темниц, чтобы кого-то впустить или же выпустить по своему усмотрению. И все впечатления человека, превращаясь в воспоминания, навечно тоже переселяются в эти темницы, из которых в нужный момент подсознание разрешает их оживлять.
