Алия Сунагатулловна Барыева
Оковы любви
Его тембр голоса убедил меня, я ответила медленным кивком головы. После этого мы пошли обратным направлением, но уже не спеша к актовому залу. Моя рука держалась за его мизинец, и казалось, что он едва удерживает его, но судя по его довольной походке и белоснежной улыбке, его не волновала, что я чувствую. Ради вида для наших однокурсниц, я сжала его палец мизинцем еще крепче и прижалась к нему поближе.
В актовом зале играла незнакомая и жизнерадостная музыка. Если бы не разговор со Степаном, я б танцевала с улыбкой на лице. Но сейчас у меня были другие мысли. Мы пробирались сквозь толпу выпускников, среди которых были мои однокурсницы, которым было не до меня, также смеялись и весело танцевали с бокалами в руках. Мне было сложно пройти через тесную толпу, но я следовала за Степаном, который уверенно прокладывал себе путь. Наконец, мы добрались до наших родителей, и мама, заметив нас, подбежала к нам, деловито цокая на каблуках. Она выглядела очень взволнованной.
– Где вы были? Я чуть с ума не сошла! Я всех переспросила и даже хотела объявить о вашей пропаже через микрофон. – Спросила она тревожно и грозным видом уставилась на Степана.
– Мы просто прогуливались по коридору, туда и обратно, – соврал Степан, моргая быстро-быстро, и обнял меня за плечи. – Камилла рассказала мне, как вы познакомились и немного о своей жизни. С ней не соскучишься, я даже удивлен, что она знает столько всего интересного, она очень умна для своего возраста!
– Вся в меня! – похвалила мама себя и с облегчением улыбнулась. – Всё хорошо значит!
Я заметила пристальный взгляд отца. Он долго и внимательно смотрел на меня, отчего мне пришлось отвести взгляд в сторону.
– Итак, ваша дочь теперь с вами, в целости и сохранности, а я, к вашему сожалению, вынужден покинуть вас. – Сообщил Степан нам грустным и наигранным голосом. – Отлично отправздновать вам! Камилла, совсем скоро я вновь увижусь с тобой. Я буду очень скучать!
Он поцеловал меня в лоб и сделан низкий поклон родителям. Как же я раньше не замечала в нём лукавство! Он уходил, не оглядываясь назад, и я успела разглядеть, как он по пути к выходу махал рукой моим однокурсницам, после чего одна из них подбежала к нему и они вдвоем вышли из зала. Вот бабский угодник! Другие девочки зашептались и косо и с насмешками поглядывали на меня. От позора моя личность скрылась за спиной моих родителей.
Мы раньше всех покинули выпускной вечер, на котором я с удовольствием хотела уйти как можно скорее. Час назад я с нетерпением ожидала встречи с родственниками, чтобы представить им моего жениха и вызвать у них гордость, но из-за непредвиденных перемен у меня внутри стояла полная пустота. Погода, казалось, отражала мое настроение, становясь все хуже. Небо темнело, и шла к дождю.
После того, как я целый час готовила на кухне закуски и вторые блюда, сменила свою домашнюю одежду на платье, которое мне купили пять лет назад. Однако, облачившись в него, я ощутила, как узкие рукава сдавливают мои руки, а молния на боку трескается при каждом резком движении. Мне пришлось двигаться более осторожно и медленно, словно я была хрупкой фарфоровой куклой. В то время, когда я сидела на стуле и сервировала стол, мимо меня прошел мой отец, который с трудом застегивал большими пальцами рукава своей рубашки. Я делала вид, что занята, и, чтобы скрыть свой грустный и унылый взгляд, сосредоточилась на приборах на столе.
Я задумалась о том, хочет ли Степан жениться на мне и действительно ли он любит меня искренне. Я не была экспертом в любви и не знала, как должна чувствовать себя любимой. Внезапно, я услышала победный вздох отца, который, наконец, смог застегнуть свои «проклятые» запонки.
– И почему не могут придумать замену этим проклятым запонкам, производители должны понимать, что их делают не для маленьких женских пальчиков, а для мужчин! – возмутился отец.
Я кивала головой, соглашаясь с каждым его словом. Он, стоя у меня за спиной, неловко закашлял и, подвинув стул как можно ближе ко мне, присел на него. Я повернулась к нему и опустила взгляд на пол. Мне не особо хотелось с ним откровенничать о Степане, тем более расстраивать его!
– Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения, – произнес он, как всегда, перед началом разговора, слова великого человека.
– Франклин Рузвельт! – вялым голосом произнесла я и разглядывала вилку, на которой отражался свет от люстры.
– Франклин Рузвельт, все верно! – Закивал головой он и криво улыбнулся, еще находясь под воздействием игристого шампанского. – А хочешь узнать, за что я полюбил твою маму?
Я вздохнула, и сухо посмотрела на него.
– Не за её скверный характер, не за её постоянные придирки в мой адрес…– Говорил он быстро.
– А за что? – заинтересовалась я.
Он сел поудобнее и принялся рассказывать:
– Когда я впервые встретил твою маму, мне она сразу не понравилась. Она была высокомерной, наглой и постоянно вертелась возле меня. Заставляла ходить на пары, приходила ко мне в общежитие чуть ли не каждый день. Но со временем моё мнение о ней изменилось.…. Ты догадываешься, о чем я?
– О том, что она… – подбирала я слова так, если вдруг он передаст мои слова маме или мама уже подслушивает меня за дверью из кухни. – Она умеет добиваться своего?!
– Да, это она умеет, не спорю, но я не об этом! Как сказал Фредерик Бегбедер: «Вы никогда не узнаете, что такое настоящая любовь, пока не захотите от неё избавиться!» После упорной недели подготовки к экзаменам я не выдержал и сказал ей, чтобы она отстала от меня и дала мне возможность отдохнуть и выспаться. В ответ она надулась и хлопнула дверью так сильно, что вылетели петли. Никогда этот день не забуду! – Засмеялся он, хлопая рукой об стол, и продолжил историю: – И в тот момент я очень обрадовался свободе, гулял до самого утра, прогуливал пары, но вскоре мне стало очень одиноко на душе. Я даже пробовал встречаться с другими девушками, но все было не то. Потом я понял, что мне ужасно не хватало твоей мамы. Тогда я подошел к ней с букетом белых хризантем и сделал ей предложение. Она согласилась только через неделю. Просто неожиданно подошла ко мне, схватила меня за руку и повела в ЗАГС. Сказала мне, раз я решился жениться, то не стоит с этим тянуть. Поэтому, не зря говорят, что от ненависти до любви всего один шаг! – Затем он наклонился вперед и прошептал. – Только не говори маме о других девицах, ты же знаешь какая она ревнивая!
Ухмылка моя была моим согласием.
– Видишь ли, моя дочка, не всегда любовь кажется такой идеальной, у всех есть свои недостатки. Я знаю, ты ещё плохо знаешь Степана, но, тебе стоит к нему присмотреться, увидеть его с другой стороны.
Сомнения мои по поводу Степана медленно растворялись. Может, я перегибаю палку, может он реально боится жить вместе?! Я, молча, кивнула ему, и в это время вошла мама с подносом, держа его полотенцем. Повеял аромат запеченной курочки. Отец подбежал и отобрал у неё блюдо.
– Почему же ты меня не попросила тебе помочь?!
– Я, по-твоему, настолько слаба и стара, что не могу понести своё фирменное блюдо? – возразила мама и вырвала обратно поднос.
На самом деле, это блюдо приготовлено мною, которую в девстве меня научила готовить бабушка, а мама только закинула в духовку. Отец помог ей поставить блюдо на стол и обнял ее за плечи.
– Дорогая, ты у нас самая лучшая, сильная и юная, как двадцать лет назад! – восхищенным голосом произнес он и быстро поцеловал её в лоб.
– Так уж и юна? – смутилась она и, когда раздался звонок в дверь, зрачки её глаз расширились настолько, что потемнели целиком. – Гости прибыли?! Так рано? Через два часа должны были прибыть! Руслан, ты со своими словечками отвлек меня, иди лучше встречай гостей, а не шуры-муры тут крутить!
– Как же я тебя обожаю! – сказал он и не удержался, поцеловав её в щечку, отчего мама засмеялась и оттолкнула его.
Как же я хотела жить со Степаном так же, как они. Мои родители выглядят такими счастливыми, несмотря на свои различия в характере. Иногда я задумывалась о нашей схожести со Степаном. Наше поведение и общение настолько отличаются: я скромная, тихая, умная, заботливая и чувствительная, а он – сильная личность, уверенный и находчивый парень. Противоположности притягиваются, или не так?
Тем временем, мама стремительно подбежала к входной двери, поправила прическу возле зеркало, затем сняла с себя фартук и бросила его на отца, который тут же перебросил его мне. Я, словно снаряд, выпущенный из пушки, помчалась на кухню, чтобы повесить его на место. Но не успела я вернуться в коридор, как на пороге уже стояли две интересные персоны.
Дядя Артур, высокий и тощий мужчина, на его голове красовалась тюбетейка, а его темный костюм был растянут и великоват. Тетя Нурия представляла собой полную противоположность дяде. Она была упитанной пышногрудой женщиной в коричневом платье. Ее волосы растрепались, а некоторые пряди прилипли к мокрому лбу.
Мама прямо с порога крепко обняла тетю, еле обхватив её руками.
– Здравствуй, моя хорошая! Вы вовремя приехали. – Поприветствовала мама с притворным радушием, трижды громко поцеловав тетю в обе щеки. Когда они отстранились друг от друга, мама шмыгнула носом. – Узнаю знакомые ароматы!
– Привет, дорогая Зиночка! Не вериться, что нам удалось выбраться из всех забот и приехать к вам. Почему вы выбрали двенадцатый этаж, кое-как поднялись до вас? – Спросила тетя и довольно вздыхала, снимая туфли и бросая их в сторону.
– А почему вы на лифте не поехали? – спросила мама с легкой насмешкой, пытаясь изобразить удивление и сочувствие.
– Ты забыла? Я жутко боюсь лифтом! Как хорошо, что мы живем в собственном доме, где нет никаких лифтом, ленивых коммунальщиков и шумных соседей сверху. Только тишина и уединение. Советую и вам! – Она выпрямилась, гордо выставив вперед большой живот, и принюхалась. – Чем так вкусно пахнет? Знаешь, я так проголодалась, что съела бы целого барана. Представляешь, в самолете кормят какой-то мерзостью. Мясо похоже на резиновую подошву, да еще и такими крошечными кусочками.
– В самолете всегда подают быструю еду, а у меня всё домашнее. Я два дня простояла у плиты. Готовилась к вашему приезду! – приукрасила мама и повела их в гостиную. – Еда давно вас ждет.
– Так уж два дня!? – захихикала тетя и, увидев меня, удивилась. – А это кто? Неужели наша Камилла? Как она подросла-то, прямь невеста!
Тетя крепко обняла меня большими руками и прижала к груди так крепко, что я едва могла поздороваться. Ее духи, смесь приторной клубники и ванили с запахом кислой капусты и пережаренной картошки, чуть не заставили меня задохнуться. Когда она отпустила меня, я едва устояла на ногах.
– Какая же ты худенькая и хилая! Сплошные кости. – Смутило тетю моё телосложение. – У нас бы в деревне тебя посчитали тяжело больной.
– Она соблюдает режим питания! Ежедневно! – гордо заявила мама.
– Что-то она совсем исхудала на этих режимах! – Она зашла в ванную, следом зашел её муж, который с самого прихода так и не вымолвил ни слова, затем она громко добавила: – Моя дочка ест всё подряд, ни от чего не отказывается!
– Дояркой быть её дочери, как её мама, с таким-то питанием! – пробормотала мама себе под нос, раскладывая горячий салат по тарелкам, которые я ей подавала.
– А какая сейчас у нас Айгуль здоровая, ух! – продолжала хвастаться тетя и через секунду, увидав на столе еду, тут же позабыла про нее. – Как всё красиво и аппетитно! Зиночка, ты точно знаешь, как нужно встречать гостей!
После того, как все расселись за столом, я вяло поковыряла вилкой овощи на своей тарелке, не испытывая ни малейшего желания есть. Единственное, чего мне хотелось, это уединиться в своей комнате, но вместо этого я вынуждена была терпеть происходящее за столом. Тетя жадно набрасывалась на курицу, отвечая на мамины вопросы с набитым ртом и запивая каждый кусок красным вином, которое отец едва успевал подливать ей в бокал. Наконец, насытившись, она заметила, что моя тарелка все еще была полна едой, и положила сверху кусок курицы, погребая мои замученные овощи.
– Муж бросит тебя такую – худущую! – Прогавкала тетя и дыхнула на меня винным запахом. – Камилла, ешь! Вот, честно, умоляю, на тебя так страшно смотреть. Посмотри на меня, какая я здоровая и крепкая!
– А её жениху нравится, как она выглядит! Пускай бережет свою фигуру. – Возразила мама и подняла бокал вина. – Я предлагаю выпить за мою дочь, за ее успешную защиту диплома и квалификацию юриста.
– За Камиллу! – Громко подхватила тетя и чокнулась с мамой так сильно, что послышался звон, а над столом расплескались капли вина.
Когда они выпили, дядя пригласил папу выйти в подъезд, чтобы поговорить подальше от жен. Тетя подсела к маме и пробормотала заплетающимся языком:
– Доска васа… так похоза на тебя, Зиночка, она твоя копия! Красавица, такое сокровисе, у нас в краю… все бы парни за ней очередями стояли, бились бы за неё! Я увэряю! – И обратилась ко мне. – Камиллочка, закрой уше-чки!
Ох, опять эти женские взрослые разговоры на запрещенные темы!
– Убери грязные тарелки! – среагировала мама, и я с удовольствием забрала опустевшие тарелки и понесла на кухню.
Аккуратно убрав посуду в раковину, я повернула кран и включила воду. Невольно на ум приходили мысли о разговоре, который сейчас наверняка велся в другой комнате между мамой и тетей. Разумеется, речь пойдет обо мне и о моем грядущем браке со Степаном. О чем еще им говорить?
Меня терзало любопытство. Неужели они будут обсуждать нашу брачную ночь? Будут ли гадать, как все произойдет? Почему я не могу присутствовать при этом разговоре? Мне важно знать, как себя вести в такой ситуации. Почему они обращаются со мной, будто я еще ребенок? Если этот разговор касается меня, то я имею право быть в курсе.
Женское любопытство взяло верх. Я на цыпочках подошла к двери и приникла к ней ухом. Раздался мамин шепот:
– Хороша моя дочка, не спорю! Училась прилежно, старалась как дома, так и в учебе…
Мама начала хвалить меня, но тут же сменила тон на более жесткий:
– Но такая она несамостоятельная, то это забудет, то другое. Без меня она бы вовсе ничего не добилась. Кто помог ей окончить школу с отличием? Я! А кто уговорил ректора принять ее в университет, несмотря на ее юный возраст? Я!
– Да, да! – поддержала тетя, еле проговаривая слова. – Ты во…вообце молодес, сильная зенщина!
– Вот женятся они, а мне опять придется её учить семейной жизни, ведь она ничего не может без меня! Зато она у нас очень послушная! Всё, что скажу, она все сделает!
– Фсё сделает, ты её …как её там… на пальцах …как бы крутишь, как это там… как маниа… мериане… – Тетя замычала, вспоминая нужные слова.
– Как марионетку? – И она стукнула кулаком по столу. – Так и есть! Можно, так сказать, держу свою дочь, во! В своих руках! Управляю ею!
– Угу! – пробормотала тетя и икнула. – Ик! Хоросая ты баба! А давай споём нашу песню, ты помнищ? «Миленький ты мой…»
Затем они запели песню громко и протяжно.
«Я не самостоятельная»? «Крутит, как марионетку»? Эти слова обрушились на меня, как гром среди ясного неба. Я так отчаянно училась, бессонными ночами зубрила учебники, чтобы получить диплом с отличием. Я вложила всю свою душу и старания в свою учебу. Но в итоге я, оказывается , не самостоятельная?!
Злость вспыхнула во мне огнем, но он также быстро погас, когда я услышала характерный всплеск воды. Я повернулась и обнаружила, что раковина была переполнена, а вода непрекращающимся потоком лилась на пол. Я поспешно выключила кран, схватила из под раковины швабру и ведро, чтобы поскорее убрать беспорядок до того, как моя мать заметит этот хаос. Но я не успела.
– Это что такое? – спросила меня мама, зайдя на кухню, и продолжила отчитывать меня: – Тебя нельзя ни на минуту оставить одну! Как вытрешь пол, тщательно выжми тряпку, а затем вымоешь всю посуду и не забудь вынести мусор.
– Да, мама! – ответила я ей сквозь зубы, выжимая тряпку так сильно, что она затрещала.
Мама достала с верхней полки бутылку водки и понесла в гостиную со словами:
– Продолжаем гулять?!
К моменту, когда я высушила пол, возле раковины накопилось еще больше грязной посуды. Грустно вздыхая, я неохотно встала у раковины. Вытирая пот со лба, я остановилась и задумалась.
«Что ж это получается? Я не могу ничего делать без мамы? Вот захочу и не вымою посуду. Вот так вот! Мне надоело всё это, я хочу… Я хочу…» – Я оцепенела и спросила себя, чего же я на самом деле хочу. В это время мое платье сильно сдавливало мне грудь, не давая мне дышать.
«Купи браслет! Купи его!» – услышала я внутренний голос и затем решительно и, не задумываясь, схватила из-под раковины пакет с мусором и направилась в коридор.
В гостиной женщины издавали радостный смех. Искусно и не заметно пробравшись в коридор, я извлекла из маминой сумки ярко-красный кожаный кошелек. Беззвучно выскользнув из квартиры, я осторожно вышла и тихо прикрыла за собой дверь.
В подъезде меня встретил сизый табачный дым, а воздух наполняли мужские голоса. За углом я увидела отца и дядю, которые вели непринужденную беседу, держа в руках сигареты. Папа курит? Вот это сюрприз! Заметив меня, отец в испуге спрятал сигарету за спину и выдохнул с облегчением.
– Я думал, это мама. Только ей об этом ни-ни! – произнес он дрожащим голосом и, увидев пакет в моих руках, прикусил сигарету зубами и потянулся к пакету. – Давай помогу тебе.
– Я сама! – возразила я, убирая пакет подальше от него. – Он сильно протекает, ты можешь запачкаться. Я лучше на улице в мусорные баки его выкину. Если что, я ничего не видела.
– А зачем тебе мамин кошелек?
– Она попросила купить еще фруктов! – соврала я и начала спускаться по лестнице. – Я туда и обратно!
Мужчины продолжили разговор, будто и не видели меня. Я вышла из подъезда и задрожала. На улице моросил мелкий дождь, заставляя ёжиться от холода. Я, не мешкая, вызвала такси, но не на наш адрес, а к соседнему дому. Когда я достигла нужного места с пакетом мусора, такси уже ждало меня. Я оглянулась по сторонам, опасаясь, что кто-то из моих родных или знакомых увидит меня, и, убедившись в своей безопасности, я быстро скрылась в желтой машине.
Как только мы отъехали от дома на небольшое расстояние, я почувствовала смесь волнения и гордости. Хорошо ли это или плохо, что я убежала из дома, но мне нравились эти чувства. И самое прекрасное, что это было мое решение, и только мое. Но почему-то это решение несло с собой неприятный запах. Из-за волнения я совершенно забыла выбросить мусор, и теперь он был со мной. Надеюсь, у водителя не было чувствительного обоняния. Мы подъехали к свадебному салону, в котором я купила свадебное платье. Таксист протянул руку, и я, вытащив бумажные купюры из мамина кошелька, передала их ему.
– Без сдачи! – промямлила я ему.
– У вас безналичный расчет! – Сообщил он мне и указал на пакет: – Не забудьте забрать свои багаж!
Я со смущенным видом забрала пакет с машины и немедленно вышла на улицу. Машина уехала, а я осталась стоять под дождем возле свадебного салона.
«Что я делаю? А если мама узнает, что я приехала за браслетом и купила его? Нет, не узнает, я спрячу его! Он будет моим! Я хочу купить его себе и точка!» – убеждала я себя, промокая под дождем, и, набравшись храбрости, зашла внутрь салона.
Дойдя до витрины, я заметила, что браслета там не было. Вместо него был другое украшение. Куда он делся? Я быстро добежала до кассы и не застала за ней нужного мне консультанта. Вместо неё оказалась швея, которая убирала фурнитуру по полочкам.
– Мы закрыты! – Сообщила швея, не глядя на меня.
– Да, я понимаю… извините… а куда делся браслет на той витрине?
– Возможно, продали! – предположила она и внимательно посмотрела на меня, а потом удивленно на мой черный пакет.
– Ох, прошу прощения! – Смутилась я и спрятала пакет за спину. – Я забыла его выкинуть, пока ехала сюда, в общем, вышла такая забавная история…
– О, я вас узнала! – Заявила она и пристально посмотрела на меня. – Вы с мамой недавно у нас покупали платье, которое так упорно и долго ушивали.
– Ага! – ответила я и прикусила губу. "Упорно" мягко сказано!
– Подождите, случайно, не вы спрашивали про тот браслет с Востока?
– Да, именно о нем только что я упомянула!
– Ох! Заказчик забрал его примерно в тот день после того, когда вы уехали. Как жаль, ведь вы так сильно хотели этот браслет!
– Что поделать, значит не судьба! – сказала я ей и махнула рукой.
Я хотела отойти от кассы, как она резко удержала мою левую руку и с пронзительным и удивленным взглядом спросила меня:
– Почему вас именно к этому браслету притянуло?
– Просто понравился, а почему это вас так удивляет? – задумчиво спросила я.
– Дело в том, что вы единственная здесь, кто захотел купить этот браслет, несмотря на его низкую цену. Цена на него шла с большой скидкой и в три раза дешевле других. Дело в том, что другие покупатели не хотели покупать его не только из-за низкой стоимости, сомневаясь в подлинности камней, но и боялись даже брать в руки.
– Почему? Что в нем не так? – Я поставила пакет на пол, а кошелек с телефоном убрала под столешницу.
– Браслет проклят! – громко сообщила она так, будто казалось, что стекла на витринах задрожали, затем шепотом произнесла: – Тот, кто наденет его на руку, тот навлечет себе беду и погибнет. Об этом даже не знает заграничный покупатель, который приобрел этот браслет.
От ее слов по моему телу пробежал холодный пот. Как хорошо, что я удержалась от покупки этого проклятого изделия.
– Вы почувствовали в себе какие-нибудь изменения, когда надели его? – Она глядела на меня еще больше подозрительно. – Кто-нибудь явился в вашем видении?
– Да, девушка, но откуда вы… – Я застыла на месте, меня это очень напугало.
– Разрешите глянуть ваши руки?
– Зачем? – Я спрятала руки за спину.
– Не бойтесь, я только посмотрю, вы же желаете получить ответ? Хочу уверить вас, что мне от моей прабабушки достался дар ясновидения, я вижу невидимое, прошлое и будущее.
– Хорошо… только если недолго! – Честно, я с трудом верю в сверхъестественные способности, уж не говорю про привороты и заклятия.
Она прикрыла глаза, и на левом веке бросилась мне на глаза вновь выпуклая бородавка. Внезапно я почувствовала боль. Она сильно сжимала мою руку своими холодными ладонями, заставив стиснуть зубы.
– Так, так! Я вижу… вижу… Я вижу птицу в клетке! Птица в клетке.. не понимаю, что это значит! Сидит птица в клетке и чего-то ждет! – повторяла она много раз, а я как раз понимала, о чем это она. – Очень ранимая птица, дверьце клетки открыта, но сама она не может улететь. Она боится, что на воле она может потеряться.
Ее слова поразили меня своей точностью. Клетка символизировала опеку моей матери, а птичкой была я. Я не могла самостоятельно делать шаги, потому что боялась потеряться на свободе. Грусть охватила меня, и я продолжала слушать, что еще обо мне скажет швея.
– Разрешите поменять руки! – попросила она меня, и я послушно поменяла левую на правую руку. – Что же говорит о вас эта рука? Хм… странно!
Её лицо скривилось, она быстро мотала головой, потом резко открыла глаза и посмотрела на меня пристальным и холодным взглядом.
– Не может быть! Я не понимаю. Я вроде как держу вашу руку, а вижу жизнь другого человека. Я не могу понять… странно всё это!
– Я перенесла операцию на этой руке! – выпалила я.
Она молча уставилась на меня, ожидая продолжения.
– Когда я была маленькой, мне было около года, – начала я рассказывать, показывая ей едва заметную линию шрама вокруг моего безымянного пальца. – Я серьезно прищемила палец дверью, и его пришлось зашивать так тщательно, что в итоге остался шрам, видите?
– Но операция не может повлиять на вас, только если к нему не пришили часть другого человека, и то, это маловероятно! А вам пришивали? Нет?! Вы говорите, что видели девушку, что она сказала вам? Ничего? – Расспрашивала она меня, продолжая крепко держать мою руку. – В общем… я вижу руку другого человека, именно другой девушки. Она уверенная, смелая, хладнокровная, она полна решимости и всегда добивается своего.
– Может, это моя скрытая натура? – предположила я и улыбнулась, как наивное дитя.
– Возможно! Дайте мне другую руку, там, где мне видны более ясные картинки.
Я вернула ей левую руку и глянула на телефон. Мама по любому уже ищет меня! Очень надеюсь, что она отвлеклась гостями и позабыла временно обо мне.
В следующую секунду мне реально стало жутко. Швея замерла, крепко не опуская мою руку, и её затрясло. Вскоре она впала в некое подобие транса. Послышалось, как она мычит с каждой секундой все громче и громче, и вдруг она жалобно закричала:
– Помоги мне, Камилла! Помоги! – просила она о помощи, я решила, что нужно ей помочь выйти из транса, но следующие слова убедили меня, что это была явно не она. – Ты видела меня, ты чувствовала между нами связь. Только поторопись, Камилла! С каждой секундой твоя жизнь висит на волоске.
После этих слов швея открыла глаза и растерянно оглянулась.
– Сколько сейчас время?
– Что значит, моя жизнь висит на волоске? Я умираю?– переспросила я её, но та удивленно не понимала о чем я.
– Что? Почему вы умираете? Я вам не говорила этого, я сказала о том, что вы повторите судьбу своей матери, её жизнь, работу, у вас также будет две дочери. Одним словом, пойдете по её стопам. Мне еще раз повторить?
– Но вы только что говорили совершенно другое!
– Как я могу говорить другое, если при этом говорила, то что, только что вам повторила. Что вам не понятно?
Мы в недоумении уставились друг на друга. Я решила пропустить первое предсказание от нее, считая ее сумасшедшей, и зацепилась за последнее сказанные ее слова.
– Если вы сказали, что у меня будут две дочери, как у моей мамы, но на самом деле у нее только одна дочь, это я! – возразила я и убрала руку. – Значит, что вы ошиблись?!
– Я сказала вам то, что увидела! Мои видения никогда мне не врут! Может у нее родится еще одна дочь?! – Надулась женщина и сообщила мне грубым тоном. – Уже поздно – мне пора закрывать салон! Я прошу вас удалиться, и не забудьте забрать ваш пакет и выкинуть его, может, и тогда выбросите лишние сомнения и, в конце концов, разберётесь в своей жизни! Хорошей вам свадьбы, если, конечно, она состоится!
Я едва успела выхватить кошелек с телефоном и пакет с мусором, когда женщина начала меня вытолкать к выходу. И стоило мне оказаться за дверью, как до меня дошли её слова.
– Что вы сказали? Повторите! Что значит, если свадьба состоится? Это вы специально мне назло сказали? Эй! – спрашивала я через стекло, но женщина заперла дверь и скрылась в темноте салона, оставив меня с мучительными вопросами и неясными опасениями.
Что швея имела в виду? Слово «Если» имело двухзначное значение. Это зависело от меня или от чего-то? Или эта было предупреждение? Намек на то, что со мной может произойти что-то страшное, и поэтому свадьба может не состоятся.
Я так и осталась в замешательстве перед закрытой дверью. Зря я приехала, осталась без заветного браслета и у меня появилось множество вопросов, и тем более ничего путного швея так и мне не сообщила. Было бы разумнее мне остаться дома, погрузившись в уединенные размышления в пределах своей комнаты.
Когда я вызвала такси, мне позвонил отец и сообщил, что они готовятся проводить гостей и попросил меня поторопиться. На улице заметно стемнело. Я немного волновалась, ожидая такси, но никак не ожидала, что приедет тот же водитель, который привез меня сюда. Когда он увидел у меня в руках пакет с мусором, он смутился и отказался меня везти. Я умоляла его подождать, а затем побежала в ближайшую урну и выбросила пакет. В этот момент до меня дошли слова швеи. Она правильно заметила, что я начала сомневаться в свадьбе, и лишние мысли о любви Степана только мешают мне. Таксист просигналил, и я поспешно направилась обратно и села в машину.
Перед моими глазами мелькали здания и прохожие, как и моя жизнь, которая пролетела незаметно и быстро, будто она и не принадлежала мне. С самого рождения мама управляла моей жизнью так, чтобы ей было удобно, в соответствии с ее установками и правилами. В результате я превратилась в послушную и идеальную дочь, не зная своих собственных желаний и напрягаясь от каждого ее слова. Вспоминая о тех днях, когда я дрожала, как осиновый лист, от её недовольства и упреков, я сильнее злилась толи на неё, оттого, что она ограничила мне жизнь, толи на себя, оттого, что я подчинялась ей, как собачонка, и боялась совершить плохое, чтоб не подумали, что я ужасная дочь.
Когда мы подъезжали, я заметила издалека, что возле нашего подъезда стояло другое такси, а рядом с ним толпа подвыпивших качающихся людей. Я смущенно покраснела. Собравшись духом, я решительно попросила таксиста подъехать к моему подъезду. Раз уж я ушла из дому без предупреждения, то должна уметь отвечать за свои поступки.
Выйдя из такси, я подошла к родным, гордо подняв подбородок и ожидая удара в виде миллион вопросов от мамы. Но, только вот, она была занята, тетя Нурия не отпускала ее из объятий.
– Спасипа, Зиночка моя, роднуличка, я так хоросо отдохнула! – Лицо тети скривилось из-за вина, язык еле шевелился.
– Достаточно поцелуев, пора уезжать! – Отталкивала мама её от себя и вдруг вздрогнула. – Ой, я же приготовила тебе подарок! Стойте, никуда не уезжайте!
Она прошла мимо меня, качаясь на ногах, и забежала в подъезд. Получается, она не заметила моего временного отстутсвия!? А вот отец заметил меня. Он посмотрел на мои руки с кошельком и с ухмылкой улыбнулся.
Как только тёте стоило начать петь на весь двор, отец бросился её подталкивать внутрь такси, а когда ему удалось скрыть позор, тут же отправился беседовать с дядей. Но тетя не унималась. Она продолжала петь внутри салона, ее голос пронзал воздух, как ржавый гвоздь. Я едва сдерживала смех, видя, как таксист застонал и схватился за лоб.
От смущения я огляделась по сторонам, как вдруг заметила пристальный взгляд издалека. Подумала, возможно, прохожий шокирован нашими шумными гостями, и готова была продолжить наблюдать за происходящей картиной с моими родными, но меня охватил ужас. На меня пристально глядел мужчина яркой национальной внешности, с бородой и в темных очках. Это был тот, кого я увидела внутри черной машины по дороге из свадебного салона. Холодный пот прошелся по моему телу. Как он узнал, где я, неужели проследил? Что ему нужно от меня? Я отвернулась от него. Потихоньку меня начало покидать смелость и уверенность, и мне пришлось встать рядом с отцом. Не зря мама про меня сказала, что я не самостоятельная. Поездка за браслетом обернулась неудачей, да и получила вдобавок, предсказание, которое для меня так и осталось нерешенной задачкой.