– Да ты, милашка, – пробурчала девушка. – Если бы не эти темные круги под глазами, претензий бы вообще никаких, – задравшийся край домашних штанов обнажил тонкую лодыжку, покрытую фиолетовыми разводами. – И это… Вот же обмудки. Не волнуйся, именно поэтому я здесь. Я научу тебя, как вести себя в таких ситуациях.
***
– Эш, пожалуйста, спаси. Мы ведь друзья. Поверь мне. Моя семья непричастна к этому, пощади хотя бы их. Я ведь всегда был на твоей стороне. Ты же Бог справедливости, чёрт возьми! – мужчина заливался слезами, сжимая в руках плачущего ребенка. Его, ребёнка и ещё двоих: женщину и старика, втащили на эшафот, поставив на колени. Их тела содрогались в конвульсиях толи от боли, толи от страха. Изувеченные, после ночи пыток, они, казалось, рассыплются от малейшего дуновения ветра. – Эш! Пощади хотя бы Фирса! Он же ещё ребёнок! Хотя бы его! Эш! – Ребенок в руках мужчины заплакал пуще прежнего. – Эшуубадара! Кха-кха, – мужчина закашлялся кровью, его тело содрогнулось. Боль в лёгких и боку стала совсем нестерпимой.
– Господин Олодумарэ, прошу, смилуйся. Я уверен, что они невиновны!
– Эшуубадара, неужели ты так проникся к этим людям, что идешь против своего же божественного провидения? Ты Божество, отвечающее за соблюдение закона и порядка, ты сам вынес вердикт о смертной казни, а когда выяснилось, кто является виновником, забираешь свои слова? – Мужчина средних лет, восседавший в роскошном кресле, на подиуме, с нежностью окинул взглядом юношу.
– Господин, вы правы. Я проникся к этим людям. Я сблизился с ними, когда будучи воплощён в человеческом теле, оказался на земле. Я уверен, что здесь какая-то ошибка! – Ни один мускул не дрогнул на прекрасном юном лице. Его зелёные глаза сияли абсолютной уверенностью, в своей правоте. Он верил, ситуацию можно разрешить. Эш знал, что эта семья никогда бы не преступила закона. Эшуа верил в силу своего божественного начала.