Алиса Северная
Цветочные Силки
– Малой дело говорит, – рыкает он. – В Манифесте же прям буква в букву так написано.
Юстар только кивает, с трудом удерживаясь от самодовольной улыбки. Желание блеснуть умом, который у Валафара, если и есть, то совсем неприметный, оказалось сильнее желания разделывать эльфийку прямо на площади. И эта маленькая победа придаёт Юстару ещё больше смелости, и он спрашивает:
– Ну и ты же помнишь, что там дальше?
– Конечно, помню, – кивает он так часто, что рога в воздухе свистят. – Делай всё как сказано.
Эльфийка выдыхает, и Юстар удивлённо опускает взгляд вниз. Эльфийка почти касается ткани его штанов, будто жмётся ближе. Она что не поняла, что он её убить должен? Может на фоне стресса начала понемногу рассудок терять? Или вообще была не особо сообразительная с самого начала, раз сунулась в демоническую деревню? Или, наоборот, смогла раскусить его план, в отличие от собратьев?
Как бы там не было, у них нет времени на светские диалоги. Юстар снова запускает пятерню в волосы и тащит её на себя. От того, как болезненно она выдыхает, сердце внутри коротко сжимается. «Ты Демон или кто!» – раздражённо напоминает себе Юстар, прекрасно зная, что ответа на этот вопрос сам не знает. Тайны его происхождения могла раскрыть мать, но её тело уже давно стало кормом для корней молодых елей в лесу.
Когда Юстар подходит к сараю, по толпе прокатывается волнительный рокот. Парочка Суккубов даже хихикает, обсуждая, в каких позах они переспят с новообращённым Демоном после убийства. Юстар стискивает зубы – только отбиваться от навязчивых Демониц ему не хватало.
Он толкает ногой хлипкую дверь, и та жалобно и противно стонет. В голову против воли лезут ассоциации со стонами жертв, и к горлу подступает комок. Если у Юстара горят глаза красным , то это отчаяния. Вот он сейчас затащит эльфийку в сарай, а дальше что?
А дальше наступает тишина. Как только дверь сарая захлопывается, они с эльфийкой застывают друг напротив другу. Она вскидывает голову вверх и встречает его настороженный взгляд. Это ужасно неуместная констатация, но Юстару нравится их цвет. Светло-голубой, который виден даже в полумраке сарая.
– Я нападу, – предупреждает эльфийка, вскакивая на ноги.
– За-зачем?
Юстар ненавидит себя за это заиканье, которого у него никогда раньше не было и за этот дурацкий вопрос. И чтобы исправиться, горячо и быстро шепчет:
– Стой, погоди, давай что-то придумаем.
Хотя что тут придумать? Что он вообще собрался придумывать, когда вокруг сарая кольцом стоят Демоны, наверняка подслушивая их. Юстар в растерянности шарит взглядом по эльфийке, будто что-то в её внешнем виде должно подсказать ему решение. Но то, что он видит только ещё сильнее парализует его. У неё на поясе маленький серебряный ножик – стоит коснуться им демонической кожи, и та вспыхнет огнём. И пока эльфийка не успела пустить его в дело, он выпаливает:
– Стони.
Смущённые этим предложением кончики ушей мгновенно вспыхивают. Юстар благодарит свой и без того красноватый оттенок кожи и полумрак сарая, за то, что эльфийка его смущения не поймёт. Но она как-то понимает, как-то чертовски быстро его считывает, потому что улыбается нахально и вскидывает брови.
– А кажешься таким скромным.
И, не успевает Юстар рыкнуть что-то в ответ что-то вроде «хочешь жить – стони громче», в сарае раздаётся полузадушенный выдох. Наверное, Юстар сам сошёл с ума. Потому что этот стон совсем не напоминает болезненный вскрик жертвы, а вызывает ассоциации, от которых кровь устремляется вниз живота.
И эльфийка не делает легче. Потому что эльфийка смотрит ему прямо в глаза, будто посвящает каждый стон ему. И Юстару бы что-то сказать, чтобы она начала стонать по-другому. Чтобы она не стонала, как стонут Суккубы на ритуальных оргиях, от которых он вечно сваливает в лес по самым невероятным причинам. Или Юстару бы просто прикрикнуть, что там никто не поверит в её страдания и нужно стонать отчаяннее и громче, но он стоит парализованный. «Потому что ему нравятся эти звуки», – признаётся он самому себе, сгорая от стыда.
А потом эльфийка отворачивается. Прерывает зрительный контакт, и с исчезновением её яркого взгляда, внутри у Юстара будто тоже всё меркнет. Будто связанные в тугой узел внутренности отпускает, и он облегчённо выдыхает. Но всего на секунду, потому что воздух прошивает крик.
Он подпрыгивает, готовясь отражать нападение на сарай, хотя ничего он сделать не сможет. Потому что снаружи больше полусотни Демонов, а внутри они вдвоём. Юстар озирается, но дверь сарая всё так же заперта, стены не гнутся под натиском собратьев, а крик… повторяется. И тогда Юстар вдруг различает в высоком тембре отдельные слова: «Нет, не убивай, пожалуйста, нет».
Кровь в венах густеет, а внутренности холодеют. Это кричит эльфийка. Кричит протяжно, болезненно и вымученно, будто её, и правда, убивают. И это могло бы быть правдой, окажись на месте Юстара любой другой Демон. Любой другой нормальный Демон, который связал бы эльфийку, выбрал нож поострее и принялся бы мучать её перед смертью. Может аккуратно бы вспарывал её кожу, чтобы она подольше находилась в сознании. Или опалял бы её огнём, наслаждаясь её агонией.