Алиса Северная
Цветочные Силки
Наказ 1. Никого не щади
Никогда не проявляй милосердия. Истинная сила в жестокости.
Эльфийку волокут по влажной после дождя земле. Её цветочная туника вся испачкана в грязи, лицо исцарапано, и на том испуг. Она выворачивается, пытаясь пнуть Демонов, но тщетно, те слишком подкованы по части удержания вырывающихся жертв. Тогда эльфийка упирается ногами в землю, но и тут Демоны только усмехаются, проволакивая её. За ступнями остаются глубокие борозды, и тогда на её лице отражается настоящий ужас. Такой же Юстар часто видит в глазах животных, попавшихся в демонические силки. Сначала они вырываются, пытаясь спастись, а потом в один момент вдруг понимают, что всё кончено и тогда замирают. Тогда замирает эльфийка, понимая, что судьба её решена.
К горлу Юстара подступает комок. Вопреки его демонической природе, он не может смотреть на происходящее. Так, как бывает дрожат его руки во время проверки силков, так же они подрагивают и теперь. Всё его тело мелко потряхивает, будто это его сейчас освистывают и шипят, окружив полукругом.
Но, несмотря на внутреннее волнение, Юстар всё равно заставляет смотреть себя на происходящее. Демонические собратья и без того считают его нытиком и слабаком. А, отвернись он сейчас, так вообще устроят ему такую взбучку, какой не устраивали уже пару Лун.
Демоны обступают эльфийку полукругом, и та озирается в бесплодной попытке найти путь к отступлению. Самые нетерпеливые Демоны хлещут её хвостами, радостно взвизгивая. Алая кожа кажется ещё насыщеннее в закатных лучах и контрастирует с бледной эльфийской. Так Юстару становится её ещё жальче, и он с нетерпением ждёт, когда она применит свои невероятные эльфийские способности.
Об этих способностях у Демонов сложено столько легенд, что они уже начинают противоречить друг другу. В одних легендах эльфы представлены такими искусными целителями, каких не видывал мир после падения Аббадона. В других сказаниях эльфы обладают редкими боевыми качествами и могут совладать с целым легионом Демонов.
Вот только пойманная эльфийка никакие из этих способностей не демонстрирует. Только дышит часто, и её грудная клетка лихорадочно вздымается вверх-вниз, да семенит ладонями по земле, пытаясь увернуться от новых ударов хвостами. Мучители нависают над жертвой неминуемой гибелью, а эльфийка то ли слишком напугана, то ли на самом деле не умеет колдовать, и все рассказы об их силе – это байки.
– Эй, малой, подойди ближе!
Юстар вздрагивает. И без обращённых на него демонических взглядом, он понимает, что зовут его. Сколько бы Юстар не притворялся нормальным Демоном, его неприязнь к насилию всё равно расползается по деревне слухами. И теперь, когда внимание Демонов переключается на него, он попадается в западню злых и насмешливых взглядов. Только одна пара глаз смотрит на него с интересом и надеждой. Ярко-голубые глаза эльфийки на перепачканном грязью лице светятся, как два самородка.
– Мне и отсюда видно, – скалится Юстар. – И достали звать меня «малым».
– Ну, а какой ты ещё? – фыркает Валафар. – Ты единственный, кто ещё никого не разделывал.
Юстар закусывает губы, не решаясь перечить самому здоровому из Демонов. Сейчас перечить кому-то вообще не в его интересах. Потому что упоминание о том, что Антон ещё не совершал ритуальное убийство оседает тяжестью на дне желудка. За предательство Света у Демонов отрезали крылья, но сердце похоже всё-таки не забрали. Потому что оно в груди Юстара сокращается болезненно и мучительно. На ожидающие взгляды толпы он только шелестит еле слышно:
– Неправда. Я разделывал кур.
Конечно Юстар притворяется дураком. Притворяется самым большим дураком из всех Демонов, потому что даже самый тупоголовый его собрат понимает, что речь сейчас вообще не о курах. Речь о ритуальном убийстве существа, мыслящего и молящего о пощаде, которое Юстар оттягивает по самым нелепым причинам уже несколько лет. Вернее, оттягивал до появления этой несчастной эльфийки в их поселении.
Вот надо же было ей именно сейчас прийти в их деревню! Иногда к их шахтам пробираются гномы в поисках золотых самородков или, в крайнем случае, орки, которые ищут драк, но эльфы – никогда. Эльфы умные и хитрые, даже если когда-то оказываются рядом, себя не выдают. Прицельно выслеживать их тоже незачем, мяса в них не шибко, ещё и заколдовать могут. А Юнгару посчастливилось эльфа не просто увидеть, а выпала честь его разделать. Вот только от этой чести у него руки дрожат, и голос пропадает.
– Раз кур разделываешь, и этого смогёшь, – хохочет Валафар, и толпа поддерживает его одобрительным гулом.
Громадный Демон кажется уродливым. Его живот надувается, когда он смеётся, а из пасти извергаются гортанные звуки, которые Юстара пугают. Чтобы не смотреть на его никчёмные попытки в юмор, он отводит взгляд на эльфийку.
Он стреляет в неё коротким раздражённым взглядом, как бы говоря: «раз у вас такой умный народ, ты на черта сюда припёрлась?». Но обвинение застревает в горле, стоит ему увидеть её растерянный и напуганный взгляд. И без его молчаливого презрения, положение у той незавидное.