Алиса Ковалевская
Останусь твоей

– Простите, – обратился ко мне появившийся в ложе официант, – желаете что-нибудь? Чай, закуски, шампанское?

– Бокал красного сухого вина, – немного подумав, ответила я.

Кивнув, официант бесшумно удалился, я же снова повернулась к уже почти заполненному залу. Вот-вот должен был прозвучать третий звонок. Партер, балконы, ложи: свободных кресел почти не осталось. За то время, пока я шла от такси до входа, несколько человек подошло ко мне с вопросом, нет ли у меня лишнего билета. Пригласительный был на два лица, и я хотела было взять кого-нибудь с собой, но… Не взяла. Не хотелось присутствия рядом чужих людей.

Медленно потягивая вино, я откинулась на спинку мягкого кресла. Свет в зале погас, вот-вот должен был открыться занавес. Гул голосов стих, атмосфера наполнилась чарующим ожиданием.

Ещё днём я написала Алексу сообщение, где сказала, что задержусь и приеду завтра. Получила в ответ короткое «хорошо» и выключила звук на телефоне, даже думать не желая о том, что он скажет моей сестре. Понимала, что должна позвонить ей сама, но…

Тяжёлые портьеры медленно поползли в стороны, слабый свет, льющийся как будто из глубины сцены, выхватил силуэт девушки…

Внезапно до слуха моего донёсся посторонний шорох. Ещё одна тень – уже не на сцене, а совсем близко. И…

Запах. Дорогой, едва уловимый аромат, перепутать который я бы не смогла ни с чем на свете. Запах, принадлежащий…

– Разве я не сказал тебе, чтобы ты убиралась? – раздался у меня над ухом глухой бархатный шёпот.

Руслан опустился в соседнее с моим кресло одновременно с тем, как зал наполнила музыка, ладонь его легла мне на колено, пальцы сжались.

– Ты как всегда не понимаешь с первого раза, да, Ева? Не понимаешь…

5

Ева

– Что ты тут делаешь? – в ответ резко спросила я, вскинув голову.

Помимо нас двоих в ложе никого не было – ещё несколько мест так и остались свободными. Хорошо это было или плохо, сказать я не могла. Интимный полумрак, близость Руслана…

– Разве я мог пропустить фееричные танцульки жены собственного брата? – ехидно отозвался Рус.

Развалившись в кресле, он положил руку на подлокотник и, небрежно похлопав меня по ноге, устремил взгляд на сцену. В окружающем нас неярком освещении я видела его достаточно отчётливо. Побрился. Только волосы были такими же отросшими, как и вчера.

Поняв, что слишком долго смотрю на него, я тоже перевела взгляд на сцену и сделала большой глоток успевшего согреться от моей ладони вина. В невесомо порхающей по сцене балерине я не сразу узнала Лиану. Воздушная, будто неземная, она казалась почти нереальной. Но как ни пыталась я вникнуть в разворачивающееся действо, выходило плохо.

– Никогда не понимал тяги брата к подобной ерунде, – спустя несколько минут выговорил Руслан и поднялся.

Я резко перевела на него взгляд. Ни слова не говоря, он вышел из ложи, в очередной раз начисто сбив меня с толку. Только-только я смогла отбросить всё постороннее, только-только начала получать удовольствие от постановки, но нет…

Выдохнув, я потихоньку застонала и снова было стала наблюдать за танцорами, как заметила движение рядом.

– Расслабься, зверёныш, – он буквально сунул мне в руки наполненный вином бокал.

– Я тебя не просила, – поставив его на столик рядом с пустым, гневно выговорила я.

Звучавшая в зале музыка стала громче, напряжённее, на сцене появилось ещё несколько балерин.

Руслан не ответил. Отпил глоток из пузатого бокала и вновь откинулся на спинку кресла, казалось, вовсе потеряв ко мне интерес. Я же так и ждала подвоха. Минуту, две, три…

Только к середине первого акта я, наконец, смогла немного отпустить себя и сосредоточиться на постановке. Завороженная, я практически позабыла о присутствии бывшего мужа. Лишь услышав, как тот хлопает в ладоши вздрогнула. Небрежно, как будто с насмешкой. Каждый хлопок – насмешка.

– Зачем ты пришёл, Руслан? – поднявшись, снова спросила я.

Стоявший в зале полумрак рассеялся, зрители потянулись к дверям. Первое отделение постановки подошло к концу: драматичное расставание с надеждой на новую встречу в исполнении Лианы и Льва Каширина было отыграно так, что я едва смогла сдержать слёзы. Маленькая жизнь на сцене…

– Какая же ты непонятливая, – Руслан подался ко мне так стремительно, что от неожиданности я отшатнулась назад.

Вжалась в борт ложи, чувствуя за спиной пустоту.

Рус прищурился, приблизился ко мне и, взяв за подбородок, провёл по скуле большим пальцем. С губ моих против воли слетел рваный выдох. Тёмные глаза. Глядя в эту пугающую темноту, я чувствовала, что проваливаюсь. В бездну, во мглу, в то чёрное, что жило внутри этого мужчины.

– Перестань, – сбросив оцепенение, резко отдёрнула голову и, обойдя Руслана, быстро покинула ложу.

Идя по широкому холлу, ведущему к общей лестнице, я на секунду подумала, что лучше будет вернуться в гостиницу. Однако быстро отбросила эту мысль. Нет уж!

– Да, – ответила на вызов, чуть замедлив шаг. – Сейчас? Но ты же говорила, что после… Нет… Куда? – огляделась по сторонам. – Да… Да… Хорошо, я жду.

Остановившись, убрала телефон обратно в сумочку и оглянулась назад, не зная, желаю ли увидеть Руслана или боюсь этого. Мужчина, которого мне стоило давно забыть, мужчина, сыгравший в моей жизни такую незначительную и такую важную роль.

Заметив, как открылась дверь ложи, я напряглась. Встретилась с Русом взглядом и сжала в руках клатч. Чёрный костюм, чёрная рубашка, чёрные глаза. Он выглядел как самый настоящий дьявол.

Ничего не сказав, он прошёл мимо меня и тенью растворился в глубине холла, я же так и стояла, будто окаменевшая до тех пор, пока не увидела идущую ко мне девушку.

– Добрый вечер, – проговорила она с лёгкой улыбкой. – Вы Ева?

– Да, – только теперь я поняла, что от напряжения у меня заболели пальцы. Всё это время я так и сжимала клатч. Дура… Боже, какая же я дура!

– Пойдёмте со мной, – снова улыбнулась девушка и сделала приглашающий жест. – Я провожу вас к артистам. Лиана и Лев ждут вас.

– Это Ева, – проговорила Лиана, подведя меня к своему партнёру.

Харизма его, ощущающаяся даже на расстоянии, вблизи так просто зашкаливала. Высокий, темноволосый, он казался почти что нереальным.

Смущённая, я улыбнулась, поймав на себе его взгляд. Тёмные глаза, густые ресницы, лёгкая горбинка на носу. Боже!

– Добрый вечер, – поздоровалась я, когда он, взяв мою руку, поднёс к губам и коснулся тыльной стороны ладони.

По телу пробежали мурашки. Дыхание сбилось, слова куда-то подевались.

– Лев, – представился он, хотя прекрасно знал, что имя его мне известно. – Лиана говорила мне, что вы обворожительны, но чтобы настолько…

Каширин улыбнулся, и на щеке его появилась игривая ямочка. Я смутилась сильнее. Взгляд его был прямым, немного надменным и отрешённым, как и поза, что совсем не вязалось со словами. В глазах его мелькнул интерес, когда он осмотрел меня ещё более внимательно. Облачённый в костюм для выступлений, он выглядел не менее мужественно, чем если бы на нём была военная форма.

– Как тебе первое отделение? – спросила Лиана, немного разрядив повисшее молчание.

– У меня слов нет, – призналась я совершенно честно. Несмотря на присутствие Руслана, то, что я видела… – Это ни с чем не сравнимо, – отбросив неловкость, улыбнулась и обратилась к Льву: – Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Никакой чести, – выговорил он довольно серьёзно. – К тому же, мне бы было приятно, если бы вы называли меня по имени, Ева. По имени и на «ты».

Я хотела было ответить ему, что совсем не против, но тут же почувствовала на себе взгляд. Взгляд, пробирающий до самого нутра, пронзающий холодом. Не успела ничего сообразить, как увидела… Стоящий в сопровождении двух женщин Руслан смотрел в мою сторону. Смотрел на меня. На меня и Льва, едва не соприкасаясь при этом плечом со своей любовницей. Той самой, которая вчера нагло присела в ресторане за мой столик.

Внутри всё мгновенно вывернулось. Гнев, раздражение, досада: это было неподконтрольно мне.

– С удовольствием, Лев, – выговорила я немного громче, чем следовало бы и улыбнулась. – И ты тоже. На «ты».

– Так-то лучше, – жёсткую линию его губ тронула улыбка. Моя ладонь снова оказалась в его. – Сейчас у меня не слишком много времени, – он мягко сжал мою руку. – Но я был бы рад видеть тебя на фуршете, который планируется после спектакля.

Посмотрел на Лиану. Та разве что глаза не закатила. С укором вздохнула, красноречиво глянула на меня, потом на Руслана и, ничего не став комментировать, сказала просто:

– Я пришлю тебе адрес ресторана в сообщении.

– Спасибо, – отозвалась я и мельком посмотрела туда, где только что стоял бывший муж и наглая девица, однако увидела только, как они идут к выходу, разговаривая о чём-то с той самой женщиной, что была с ними.

– Это руководитель театра, – проследив за моим взглядом, пояснила Лиана. – И…

– Не надо, – прервала я её. – Я знаю, кто это.

Лиана промолчала. Вздохнула и, посмотрев на висящие на стене часы, подозвала приведшую меня к артистам девушку, чтобы та проводила меня до ложи.

Антракт закончился вот уже около получаса назад, а Руслан так и не появился. Как в руках у меня оказался принесённый им бокал, я не заметила. Поняла это, только сделав глоток вина. Вкус, оставшийся на губах, неожиданно напомнил вкус поцелуя. Вкус поцелуя мужчины, вызывавшем во мне разом столько противоречивых чувств. Неожиданно мне показалось, что я снова чувствую его запах, его близость. Это начинало походить на наваждение.

Балерины, исполняющие второстепенные роли, рассыпались по сторонам сцены, на переднем плане остался один лишь Лев. Ничего из виденного мной раньше не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Один из лучших мастеров балета в одном из лучших театров Европы…

Отпив ещё немного вина, я поставила бокал обратно на столик.

– Не нравится? – внезапно раздался вкрадчивый и вместе с тем царапающий колючими нотками голос прямо у меня над головой.

Сердце подскочило к горлу, дыхание от неожиданности перехватило. Руки покрылись мурашками. Истерика скрипки слилась с до того томной, плавной музыкой. Тонкая, невесомая Лиана, склонившийся над ней Лев…

Развернувшись, я наткнулась взглядом на стоящего прямо за спинкой моего кресла Руслана. Как давно он пришёл? Минуту, две, пять назад?! Или, может быть, ещё раньше?!

– Не твоё дело, – огрызнулась я.

Что прозвучало это глупо и неуместно поняла только, когда заметила на его губах кривую, злую усмешку. Коснувшись моих плеч, он устремил взгляд на сцену. Усмешка стала пренебрежительной, почти брезгливой, пальцы сжались сильнее.

– Не моё, – согласился он. Ладони его прошлись по моим плечам, тонкий палантин, подчиняясь его воле, соскользнул к локтям. – Тут ты права, – дыхание коснулось виска.

Мне стало одновременно жарко и холодно, и я, прекрасно понимая, что это не поможет, поспешила вернуть палантин на место, едва не выронив при этом клатч.

Обойдя кресло, Руслан встал прямо передо мной, загораживая сцену.

– Знаешь, почему именно не моё?

– Меня это не интересует, – выплюнула я. – Отойди, Рус.

На лице его снова появилась усмешка. Пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Клатч всё-таки выскользнул из рук, оказался в его.

– Мы уходим, – резко подняв меня на ноги, процедил он. Сдавил руку сильнее. Ещё раз бросил взгляд на сцену, где в этот самый момент Лев отыгрывал очередную сольную партию.

Как же я ждала этого! Вцепилась в спинку, прекрасно зная, что вряд ли смогу увидеть всё это ещё когда-нибудь. Вот только Руслану не было до этого дела. Смяв моё сопротивление подобно фантику от конфеты, он буквально потащил меня к выходу с ложи.

– Руслан! – я дёрнулась обратно, зашипела, попробовала оцарапать его. – Я никуда…

– Мы уходим, – гаркнул он, остановившись. Опять рванул меня на себя, на этот раз с такой силой, что я как пушинка врезалась в его грудь, и процедил сквозь зубы: – Я не спрашиваю, пойдёшь ты или нет. Мы уходим, Ева, – с силой сдавил мой подбородок и проговорил с угрозой: – Сейчас ты уходишь со мной.

– Только не говори, что ревнуешь, – раздражения и гнева во мне было ничуть не меньше, чем в нём. Не таясь, я смотрела ему в лицо, вспоминая вчерашний вечер. Его фотография на дисплее телефона любовницы, её сегодняшнее появление тут…

Темнота его глаз оставалась непроницаемой. Только самый уголок рта едва различимо дёрнулся прежде, чем он заставил меня поднять голову ещё выше.

– Глупая малышка Маугли, – снова его дыхание на губах. Угрожающе ласковое касание к коже.

Не успела я опомниться, Рус смял ткань моего палантина. Теперь во взгляде его отражалась та самая угроза, что раньше звучала в голосе – угроза и темнота.

– Повторяю тебе в четвёртый раз, Ева, – накрутил ткань на кулак. – Мы уходим.

Я помнила, как легко рвётся под его пальцами кружево, как трещит беззащитная ткань. Помнила, как легко способен он ломать и разрушать, ведомый лишь собственной мимолётной прихотью. Просто так, ради забавы, чтобы показать, кто главный. Вот только терпеть этого я больше не намеревалась.

– Убери руки, – выговорила я сквозь зубы. – И не смей хватать меня подобным образом! Я не твоя собственность и не твоя игрушка. Ты понял меня?

– Н-да? – пальцы его действительно разжались. Только то, как он выговорил это короткое «н-да», как при этом сверкнули его глаза, мне совсем не понравилось.

Одёрнув палантин я оглянулась в сторону зала, однако Руслан тут же толкнул меня к двери. Чтобы не упасть, я сделала несколько шагов, развернулась к нему, собираясь послать его к чертям собачьим. Вот только продолжать разговор он и не подумал.

– Если не пойдёшь сама, – положив ладонь мне на талию, чуть выше ягодиц, заговорил он негромко, – я проволоку тебя вначале через этот холл, потом по лестнице, а потом через фойе. И поверь, зверёныш, никто и слова мне не скажет.

– Даже если я буду кричать и крыть тебя матом? – наградила я его гневным взглядом. Что-то подсказывало мне, что ответ я знаю.

– Даже если ты будешь визжать и просить, чтобы какой-нибудь педераст в обтягивающих яйца штанишках избавил тебя от посмевшего покуситься на твою честь ублюдка.

– Под ублюдком я, как понимаю, ты подразумеваешь себя? – ехидно переспросила я, на что Руслан ничего не ответил.

Стиснув зубы, я прошла с ним по холлу и стала спускаться вниз по широкой мраморной лестнице. Огромная хрустальная люстра, висевшая в фойе театра, переливалась множеством огоньков, тут и там стояли вазы с живыми цветами. Если бы не идущий рядом Рус, я бы, наверное, смогла почувствовать себя королевой или английской принцессой. Вот только ладонь его не давала мне забыть о реальности. Жар и холод…

– Что тебе от меня нужно? – осведомилась я, когда мы оказались внизу. Тут и там на серебристых подносах были расставлены фужеры с шампанским, лежали раскрытые коробки с конфетами, угоститься которыми можно было за отдельную плату. Подойдя, Руслан не церемонясь взял бокал и подал мне, но пить я больше не собиралась. Оттолкнула его руку, и шампанское, выплеснувшись, попало ему на пальцы, на мраморный пол.

– Не стоит так себя вести, Ева, – он взял другой бокал и снова подал мне. Чернота в его глазах опасно сгустилась.

Чувство самосохранения подсказывало, что действительно не стоит. Не отводя взгляда, я забрала шампанское, следом за ним – конфету, что он дал мне на протянутой ладони. Конфета…

Точно такие же я ела в его доме в самую первую ночь. Понимание этого отозвалось внутри чем-то болезненным и вместе с тем злым. Несколько долгих секунд я смотрела на квадратик шоколада, а после вскинула голову.

– Может быть, кинешь на пол? – осведомилась я холодно.

– Тебе этого хочется? – квадратик оказался в его пальцах. Сдавив Руслан зажал его между подушечками, но вопреки моим ожиданиям на пол не бросил. Глядя мне в глаза, положил на язык и, взяв другой – белый, поднёс к моему рту. Провёл уголком конфетки по нижней губе. С каждым мигом сердце моё билось медленнее, но удары при этом становились тяжелее.

– Открой рот, Ева, – сиплые нотки, порабощающий волю взгляд.

Я приоткрыла губы. Это вышло как-то само собой – он сказал, а я… я просто повиновалась ему. Ощутила знакомую и давно забытую сладость белого шоколада, смешанную с болезненностью первых унижений, щекотные пузырьки дорогого шампанского и нервно выдохнула.

– Так что тебе нужно, Руслан? – услышала свой собственный голос как издали.

Сознание было затуманенным, огоньки люстры превращали всё вокруг в одну большую декорацию. Бокал в моих руках был почти пуст, на языке чувствовался вкус уже не белого – горького шоколада. И только его взгляд… Нет, он тоже был не прежним: чернота почти поглотила карюю радужку.

– Я уже сказал тебе, – он высвободил хрусталь из моих пальцев. Поставил на край стола, и бокал, покачнувшись, с отчаянным звоном упал на мрамор. Я быстро посмотрела на стоящую возле столика девушку, но та даже не шелохнулась. Он бы мог сбросить на пол весь поднос, а она всё равно не шелохнулась бы. И если бы я закричала – тоже.

– Не сказал, – стук собственных каблуков об пол показался мне совсем неслышным, хотя каждое тук-тук отчётливо отлетало от стен. Мне срочно нужен был свежий воздух, и я, пользуясь тем, что Руслан больше не касается меня, торопливо пошла к широким массивным дверям.

Чувствовала, что он, подобно хищному ястребу идёт позади. Как будто тень его заслонила свет, игру подвесок люстры, загасила мерцание.

У самых дверей он внезапно остановил меня, взяв за локоть и, развернув к себе, вложил в ладонь нечто похожее на… билет. Это и был билет. Билет на самолёт.

– Убирайся, – только и произнёс он прежде, чем двери передо мной распахнулись.

Лицо обдало влажной прохладой апрельского вечера. Сырого, молодого апреля, пропитанного запахами моря, асфальта и свежей листвы. Запахами сырой земли и большого города.

Крепко держа, Рус вывел меня на крыльцо и заставил спуститься вниз.

Я увидела стоящее перед нами такси.

– Иди к чёрту! – всё-таки сделала я то, что уже давно хотела – послала его. Вырвалась и в миг порвала билет на несколько частей. Кинула в него и повторила: – Иди к чёрту, Руслан! Я никуда не поеду! Тем более вот на этом… – махнула рукой в сторону машины. – У тебя нет никакого права мне указывать, ясно тебе?! Ты мне никто!

– Я твой муж, – он наступал на меня, тогда как я отходила назад.

– Бывший, – выплюнула я. – И, кстати… – в памяти снова всплыла вчерашняя встреча с его любовницей. И ещё та… та, что случилась несколько месяцев назад в его кабинете. – Что мне там было положено при разводе? Бывшим жёнам ведь что-то положено, не так ли?

– Я с тобой не разводился! – внезапно процедил он, продолжая наступать. – Ты сама ушла, не забыла?

– Можно подумать, ты пытался меня удержать!

Он сощурился, и мне стало ясно – что-то будет. К чему я вообще завела эту тему?! Откуда вообще всё это взялось?!

Шаг назад, ещё один… В нескольких метрах от меня шумели проезжающие мимо машины. Я заставила себя остановиться. Руслан тоже встал, не отходя, но и не приближаясь. Осмотрел с головы до ног. На улице и так было достаточно холодно, а от взгляда его я совсем замёрзла. Грел только собственный гнев.

Вздёрнула подбородок и вцепилась в клатч, как будто он чем-то мог помочь мне.

– Не пытался, – голос его слился с шорохом шин, но я отлично расслышала каждую букву.

– Что ты делаешь? – спросила, когда он, достав что-то из кармана пиджака, взял меня за плечо и потащил в противоположную от такси сторону.

– Решил кое-что исправить, – пальцы – до боли, в голосе – злой металл.

Я заметила, как неподалёку от нас мигнула фарами машина. Белый «Хаммер». Белый «Хаммер» с развевающимися по дверцам языками аэрографического пламени.

6

Ева

– Вот скажи мне, – когда мы выехали на проспект, заговорил Руслан. На первый взгляд сдержанно, но я прекрасно слышала всё то же пренебрежение, что и раньше, – тебе действительно нравятся мужики в колготках?

– Действительно, – отозвалась я с вызовом.

Губы Руса искривились, пренебрежение стало явным. Я же, откинувшись на спинку кресла, расправила собравшееся на бёдрах платье и, не сдержавшись, всё-таки заметила:

– Только это не колготки.

Даже не услышала – почувствовала, как он хмыкнул и посмотрела на него. Небрежно положив руку на руль, он легко вёл тяжёлую большую машину и даже не пытался проявить уважение к людям, танец для которых был смыслом жизни, доведённым до совершенства искусством. Как же мне хотелось стереть с его лица это пренебрежение! Колготки!..

– Конечно, куда лучше ходить по порту с многодневной щетиной и вонять рыбой, – открыв клатч, проговорила я.

Мельком проверила телефон и, не обнаружив ни пропущенных вызовов, ни новых сообщений, убрала обратно. Не то чтобы я ждала весточек от кого-то – помимо сестры, Алекса и Лианы звонить мне было некому. Но сейчас это могло быть кстати. По крайней мере, Руслану бы стало ясно, что моя жизнь идёт своим чередом вне зависимости от его желаний и решений.

– Удивительно, что Стэлла отпустила тебя одну, – проигнорировав отпущенную мной фразу, сказал он спустя пару минут, когда мы въехали на перекинутый через широкую реку разводной мост.

В Грате вообще было много воды: реки и притоки, каналы и, конечно же, северное холодное море. Ни разу не побывав в этом городе с того момента, как покинула его в октябре, я посмотрела не одно видео, пролистала не один альбом с живописными фотографиями, сделанными фотохудожниками разных лет. Выросшая в закрытом пансионате на юге, я чувствовала себя здесь спокойно и уютно. Даже зачастую низкое серое небо и холод не пугали меня.

– Она ведь в курсе того, где ты? – не дождавшись ответа теперь от меня, обернулся Руслан.

Я продолжала молчать. Поджала губы и смотрела вперёд сквозь лобовое стекло.

На улице начался мелкий моросящий дождик. Весь день он то унимался, то начинался снова. Вот теперь опять. Поёжившись, я укуталась в палантин. Собрала кончики на груди, прекрасно зная, что молчание моё слишком красноречиво, чтобы Руслан не понял его. Почувствовала под пальцами нагревшуюся от тела подвеску – Пегаса, приведшего меня туда, где я и должна была быть. Или не должна…

– Значит, не знает, – заключил Руслан даже не уверенно – жёстко и раздражённо.

– В курсе Алекс, – сказала нехотя, хотя стоило промолчать и на этот раз. – Этого достаточно.

Выругавшись сквозь зубы, Руслан вывернул руль и втопил педаль газа. Хаммер рванул вперёд ещё быстрее, как будто в самом деле вынырнул из пламени, оставившего на дверцах свои метки.

Я заметила, как по скулам Руса заходили желваки, как вздулись на руках вены, напряглись сухожилия. Он был зол, вот только что вызывало в нём такую злость, понять было выше моих сил.

– Нашёл время, сукин сын, – разобрала я брошенное не мне – в никуда.

Всмотрелась в лицо Руслана уже без утайки. Мрачный, он бросил ещё пару фраз, обогнал волочащийся впереди нас седан, обдав тот волной брызг из глубокой лужи, и снова свернул.

Спрашивать, куда мы, больше не имело смысла, ибо я и так знала – в порт. Спрашивать зачем, не хотела, потому что… Потому что большого значения это не имело. Скорее всего, Руслан мне просто бы не ответил, хотя знать наверняка я этого не могла. Я вообще никогда не знала, чего ждать от него даже не через минуту – в следующее мгновение. Непредсказуемый.

– Как ты назвал мою кошку? – спросила я ещё спустя несколько долгих, прошедших в молчании минут. Было бы проще, если бы в машине хотя бы играла музыка, но то ли я просто не поняла, где на приборной панели прячется магнитола, то ли её тут просто-напросто не было. Почему-то я склонялась ко второму.

– Жора, – не глядя на меня, бросил Руслан.

Дорога, по которой мы ехали, показалась мне знакомой. Подсвеченные витрины магазинов и кофеен, кажущиеся мне такими удивительными всего несколько месяцев назад, стоящие по обочинам дома…

– Жора? – смешанное с возмущением удивление промелькнуло в голосе резкими нотками. – Почему Жора?!

– Потому что жрёт много.

– Это девочка! – Непрошибаемый, он с отстранённым видом смотрел на дорогу, выводя меня из себя. – Руслан! – я дёрнула его за рукав, и он нехотя глянул в мою сторону. Словно бы снизошёл. – Это девочка! – повторила ещё злее. – Кошка!

– И что дальше? – моя ладонь оказалась в его. Секунда, а после он толкнул меня обратно на сиденье. Не слишком сильно – как будто бы это вообще ничего ему не стоило. Зато я отлетела едва ли не к дверце.

– Этой кошке наплевать, как её зовут. Главное – набить брюхо. Это всё, что её волнует.

– А тебя-то самого что волнует?

Находиться с ним наедине становилось труднее с каждым мгновением. В то время, как меня буквально колотило от гнева от противоречий, от собственных непонятных чувств и попыток разгадать его, он оставался спокойным. Разве что время от времени показывал своё раздражение, но это было ничем, сущей мелочью по сравнению с тем, что творилось со мной.

– Живёшь в каком-то бараке, бросил дом, брат понятия не имеет, где ты… Тебе нравится вот так тратить свою жизнь?! Нравится?! Или это очередная твоя прихоть?! Чем ты занимаешься, Руслан?! Кто ты?! Что тебя интересует? Чего ты хочешь от жизни?! – начав, остановиться я не могла. Слова появлялись сами собой, и я, чёрт возьми, не жалела о них. Не жалела, потому что действительно хотела знать ответы. – Что тебе нужно?! Что?!

– Заткнись! – внезапно он затормозил так резко, что я, не пристёгнутая, почти слетела с кресла на пол. Не случилось этого только потому, что Руслан схватил меня за ворот и швырнул обратно. На этот раз действительно швырнул, как беззащитного котёнка.

– Заткнись, – буквально прорычал он, сгребая ворот платья. Подтянул меня к себе, проникая в душу чернотой, оскалился, подобно цепному псу.

Ткань платья натянулась. Сглотнув, я лихорадочно, нервно вдохнула, только воздуха всё равно было слишком мало. Воцарившаяся вокруг нас тишина не шла ни в какое сравнение с тем, что было до этого. Секунда сменяла секунду, а Рус так и держал меня, кривя губы, смотря прямо в глаза.

– Ты сам не знаешь, – выдавила я, собрав всю свою смелость. Положила ладонь поверх его и выдавила: – Отпусти.

Ещё один взгляд мне в глаза. Шумно втянув носом воздух, он разжал пальцы, и мы снова поехали вперёд. Только шуршание шин, только отголоски ударов моего собственного сердца, и темнота взгляда Руса, постепенно, но неотвратимо неизбежно становящаяся частью меня самой.

По боковому стеклу, оставив за собой влажный след, скатилась капля воды. Отражение моего собственного лица на фоне вечернего сумрака казалось призрачно бледным, искажённым. Как и вчера, я увидела нарисованный на витрине парусник, знакомые очертания столиков и тяжёлых штор за ним, вывеску с надписью «Гавань», но на этот раз она только мелькнула сбоку и тут же скрылась из вида.

– Тебе не кажется, что погода для выхода в море не слишком подходящая? – спросила я, когда мы остановились у причала. Несмотря на накрапывающий дождь, ветер был несильный, однако погода в Грате могла перемениться за считанные минуты. Если уж мне было известно об этом, Руслану и подавно.

– Самое то, – отрезал он, открыв дверцу со своей стороны.

Я заметила яхту. Белая, она казалась ничтожно маленькой на фоне сливающихся моря и неба.

– Я никуда не пойду, – выговорила решительно. – Мне прошлого раза хватило, Руслан. Если ты не ценишь свою жизнь, я свою…

Не став меня слушать, он обошёл «Хаммер» и, распахнув дверцу с моей стороны, заставил выйти. Покорившись, я ступила на землю. Вот только дальше идти не собиралась. На лицо упало несколько мелких капель, ветерок коснулся шеи, заставив передёрнуть плечами.

– Никто не говорил тебе, что твои желания – далеко не всё? – отдёрнув руку, осведомилась я. – Нет? Ты совсем рехнулся?! Ночь почти и…

– А ты научилась нормально разговаривать, зверёныш, – он обхватил мой затылок. Склонился ко мне, и на секунду я подумала, что сейчас его губы коснутся моих. Но этого не произошло – он лишь шумно втянул носом воздух у моей шеи. – Вот только пахнешь всё так же.

Дыхание его тронуло кожу там, где только что касался ветерок, и меня пробрала дрожь. Я подалась назад, только Рус не пустил.

– Ты же знаешь, что всё равно будет так, как скажу я, – выговорил он и, проведя по моей спине, крепко взял за плечо. Подтолкнул к пристани. – Давай, хватит болтать, Ева.

– И что дальше, Руслан? – спросила я, когда мы оказались на яхте. – Ты добился своего, притащил меня сюда. А дальше?

Ветер, почти незаметный на берегу, здесь казался сильнее. Кутаясь в палантин, я прошла вслед за мужем к рубке и остановилась в дверях, смотря на то, как он включает приборы, как настраивает управление.

Сколь угодно долго я могла требовать от него ответов, убеждая себя в том, что всё изменилось. Что теперь у меня есть имя, фамилия, что я больше не безродная девчонка, которую он выкупил из мало чем отличающегося от обычного борделя питомника. Сейчас я понимала, что, вероятнее всего Борис нашёл бы меня, но как знать… Пусть даже ради собственного развлечения, Руслан спас меня. Спас ли?

– Иди вниз, – приказал Рус одновременно с тем, как яхта, покачнувшись, начала отдаляться от берега.

– Тебе самому ещё не надоело? – только и бросила я, уходя.

Прошла к ведущей на нижнюю палубу лестнице, но задержалась, не спеша спускаться.

Огни порта, ещё совсем близкие, постепенно тонули в подёрнутом водяной пылью мареве. Полоска похожего на переливающийся тёмный шёлк моря становилась шире и шире. Вдохнув влажный солёный воздух, я обернулась к рубке и взялась за мокрый от дождя поручень.

Всего один раз я выходила в море. С этим самым мужчиной, на этой самой яхте. И море было этим же – не тёплым, Средиземным, которое так любила Стэлла, а холодным, неспокойным, северным. Тогда оно было ещё более неприветливым, чем сейчас. Эта же яхта, это же небо, этот же мужчина…

Спустившись вниз, я кинула на диван вещи и, оторвав бумажное полотенце, промокнула чуть влажные волосы. Прошла мимо стола и, не удержавшись, тронула край пальцами.

– Ностальгия? – услышала я от лестницы и порывисто развернулась.

Руслан неторопливо спустился вниз. Я пожалела, что скинула палантин – таким пробирающим был его взгляд. Хотелось прикрыться, замотаться в одеяло, пусть я и знала, что это мне ничем бы не помогло.

– Ностальгия, Руслан, – пошла я обратно к дивану, – это воспоминания о чём-то приятном. Так что…

Замолчала, предоставив ему возможность самому додумать окончание фразы и тут же почувствовала его совсем близко. Ни звука шагов, ни шорохов, только осознание – он рядом, прямо у меня за спиной.

– Выходит, ностальгия, – кончиками пальцев он коснулся моего бедра, выводя одному лишь ему ведомые узоры.

Я напряглась. Как и в то утро полгода назад мы были совсем одни. Только я, он, море и ветер, способный на многое и в то же время не способный ни на что.