Алиса Котова
Седьмое колено
Под водой так тихо и красиво. И масса времени подумать и понять – почему все так, а не иначе случилось. Почему именно с теми, а не с этими. Почему одних разлучили, а других нет. И почему грехи давно ушедших взрослых отрабатывают сегодняшние дети. А может, не отрабатывают они ничего, а попадают на другую сторону жизни, потому что там так тихо и красиво. И ничего плохого с ними уже не случиться во веки веков.
________________________________________________________
Все события вымышлены, кроме главного.
Все совпадения считать случайными.
___________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ 1. ПОГРУЖЕНИЕ
Глава 1. Близнецы
Глава 2. По ту сторону
Глава 3. Пираты Карибского моря
ЧАСТЬ 2. ГРЕХИ
Глава 1. Портрет блудницы
Глава 2. Под облаками
Глава 3. Святая Русалка
ЧАСТЬ 3. ЗАМЕНЫ
Глава 1. Борис
Глава 2. Денница
Глава 3. Волна
ЧАСТЬ 4. ГАДАНИЕ
Глава 1. Гадалка
Глава 2. Заповедь Моисея
Глава 3. Цыганка
Глава 4. Сиреневый сад.
Глава 5. Ясная Поляна
Глава 6. Дуняша
Глава 7. Сиреневые грезы
ЧАСТЬ 5. ВЫРОЖДЕНИЕ РОДА
Глава 1. Сирота
Глава 2. Панихида
Глава 3. Кукушкин след
ЧАСТЬ 6. УБИЙСТВО
Глава 1. Новая работа
Глава 2. Приработок для пенсионера
Глава 3. Сказочное место
Глава 4. Фифа
Глава 5. Классификация дур
Глава 6. Детский дом
Глава 7. Рука
ЧАСТЬ 7. СПАСЕНИЕ
Глава 1. Саня
Глава 2. Огаревы
Глава 3. Бунт
Глава 4. Чистопольский фальшивомонетчик
Глава 5. Подаренная фамилия
P.S. Долгая Поляна
________________________________________________
Седьмое колено
ЧАСТЬ 1. ПОГРУЖЕНИЕ
10.07.2011 15:25
«ИТАР-ТАСС»: «На Волге затонул пассажирский теплоход «Булгария». Инцидент произошел в 13:58 (по московскому времени) вблизи селения Сюкеево в Камско-Устьинском районе Татарстана. «По предварительным данным, на теплоходе находились около 20 человек», – сказал ИТАР-ТАСС руководитель пресс-службы Приволжского регионального центра МЧС Олег Зугеев.
Большую часть людей удалось эвакуировать, но 2 человека погибли. Причины случившегося устанавливаются. На месте происшествия работают специалисты Государственной инспекции по маломерным судам и другие спасатели».
***
10.07.2011 16:00
«РОССИЯ 24»: «Теплоход «Булгария», совершавший круиз по маршруту Казань – Болгар – Казань, 10 июля 2011 года затонул в Волге в районе села Сюкеево Камско-Устьинского района Татарстана.
Два судна – сухогруз «Арбат» и толкач «Дунайский-66», прошли мимо плотов с пассажирами и экипажем теплохода «Булгария». Первым судном, пришедшим на помощь терпящим бедствие, являлся круизный теплоход «Арабелла», экипажем которого и была проведена спасательная операция. На борту теплохода «Арабелла» выжившим была оказана первая медицинская помощь, предоставлены еда, горячее питье и сухая одежда. Несколько тяжело пострадавших были отправлены в Казань на «Метеоре».
Глава 1. БЛИЗНЕЦЫ
В то солнечное июльское утро обитатели теплохода «Булгария» с умилением разглядывали вновь прибывшую на борт компанию пассажиров в количестве четырех человек. Компания состояла из двух одинаковых бабушек и двух одинаковых внуков и являла собою картину редкую по своей симметричности, с какой стороны ни посмотри. Каждый созерцающий этот квартет непременно старался поделиться с окружающими своими познаниями в близнецовой области. Правда, познания дальше двух известных всему миру фактов не двигались. Первый состоял в том, что близнецы рождаются строго через поколение, и сей факт был налицо: две бабушки, два внука. Второй: близнецы неразлучны.
Неразлучные близнецы между тем, особенно младшая, пятилетняя их часть, наполняли пространство синхронным по своей заунывности нытьем.
– Бабуля, – завывал один, – я не хочу в древний город.
– Бабуля, – в точности до малейшей интонации включался второй, – я не хочу в древний город.
– Бабуля, – не унимался первый, – я хочу купаться.
– Бабуля, – эхом вторил другой, – я хочу купаться.
– Бабуля, я хочу нырять в Волгу.
– Бабуля, я хочу нырять в Волгу.
– Бабуля, я хочу погружаться…
– Бабуля, я хочу погружаться…
– …как папа в Египте.
– …как папа в Египте.
– Бабуля, мне же купили ласты.
– Бабуля, мне же купили ласты. И подводные очки! – вдруг выбился из последовательности второй.
– И подводные очки! – тут же подхватил первый.
Теперь близнецы поменялись ролями: второй завывал, первый подвывал. Но заметить, кто кого заменил, для неподготовленного наблюдателя было делом нереальным:
– И трубку, чтобы дышать под водой.
– И трубку, чтобы дышать под водой.
– Бабуля, хочу купаться!
– Бабуля, хочу купаться!
– Боже, как ты это выносишь? – обратилась одна бабушка к другой, закатывая в искреннем изнеможении глаза к небу.
– Это невыносимо, – отвечала ей вторая, высвобождая свою юбку из кулачков вцепившихся в оборки внуков. – Бедные мои дети! Хотела облегчить им жизнь на выходные, но выживу ли я в эти выходные в компании этих малолеток, большой вопрос. Неужели мы тоже были такими, Ариша?
– Неужели мы тоже были такими, Ариша? – передразнила ее вторая бабушка. – Ириша, а ты сама не помнишь, что ли? – и обе засмеялись, вспомнив что-то, достойное воспоминаний.
– Кажется, кто-то просил у меня сестренку, – улыбнулась загорелая дамочка в белом сарафане, обращаясь к своей дочери, с интересом наблюдающей за близнецами. – Посмотри на этих колобков, как они мучают своих бабушек!
– Но я же просила сестренку, а не колобков, – отвечала Мила. – Но от таких хорошеньких я бы тоже не отказалась, только чтобы они были девочками.
Дамочка в притворном ужасе замахала руками. Как всякая мать, она понимала, что с выращиванием близнецов мороки гораздо больше, чем с одним ребенком, но уж больно пятилетние колобки были хороши – крепенькие, сбитенькие, щекастенькие, и даже это бесконечное нытье про погружение их нисколько не портило, а лишь придавало двойное очарование.
– Может быть, сдать их в какую-нибудь игровую комнату, а? – спросила одна из бабушек другую. – Должны же на этом теплоходе быть игровые комнаты. А мы бы спокойно посидели на палубе, попили бы красного вина, – она скосила глаза на свою сумку, в недрах которой, судя по бутылочным очертаниям, вино и покоилось. – Полезно для крови, между прочим, потому что… – но полезные свойства красного напитка ей перечислить не дали.
– Бабуля, хочу погружаться!
– Бабуля, хочу погружаться!
– Чистое наказание с этим погружением, – сказала бабушка и принялась выискивать глазами обслуживающий персонал теплохода. – Милейший, милейший! – закричала она, обращаясь к клоуну с красным носом.
Клоун поспешил на зов.
– Милейший, нет ли тут у вас какой специальной игровой комнаты для детей, чтобы с ними там позанимались часика два-три?
– Бабуля, я не хочу в игровую комнату, я хочу погружаться.
– Бабуля, я не хочу в игровую комнату, я хочу погружаться.
– Помолчите вы хоть минуту! – прикрикнула на них вторая бабушка, оттягивая близнецов к себе.
Клоун улыбнулся накрашенными губами и сказал приятным девичьим голосом:
– После того как осмотрите древний город Болгар и пообедаете, мы ждем всех детей в музыкальной комнате, там с ними будут заниматься аниматоры, – клоун ласково погладил белобрысые затылки, которые непокорно отпрянули от чужой руки.
– Вот видите, – сказала бабушка, – после обеда с вами будет играть клоун. Какое счастье, что есть еще на свете клоуны!
– Бабуля, я не хочу клоуна, я хочу погружение, у меня ласты есть! – и мальчик помахал неизвестно откуда взявшимися в руке ластами. Тут же ластами замахал и его брат:
– Бабуля, я не хочу клоуна, я хочу погружение, у меня ласты есть.
– Будет вам погружение, – подмигнул клоун и убежал, помахав ручкой.
Близнецы сразу успокоились и целых две минуты счастливо молчали. После чего завелись опять:
– Бабуля, пойдем в каюту и возьмем маску для погружения.
– Бабуля, пойдем в каюту и возьмем маску для погружения.
– И трубку…
– И трубку…
– Вот именно про это писал Некрасов: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь…» – бессильно развела руками бабушка Арина.
– «…Колом ее оттудова не выбьешь…» – блестяще продолжила цитату бабушка Ирина. – Эдак они нас уморят до обеда.
– Я вот им сейчас уморю, – сделала сердитые глаза бабушка Арина. – А ну! Замолчали оба, а то после обеда пойдете спать как миленькие, а не к клоуну, понятно?!
– Бабуля, я не хочу спать, я хочу погружение с клоуном.
– Бабуля, я не хочу спать, я хочу погружение с клоуном.
– Вот тогда замолчали оба, взялись за руки, и идем осматривать древний город.
– Бабуля, я не хочу древний город…
– А ну-ка цыц! Замолчали оба, или прямо сейчас спать отправлю! – Бабушка не шутила, и близнецы покорно замолчали, подставили свои головы под бейсболки с безглазыми черепами на лбах и, с трудом сдерживая слезы, послушно держась за руки, стали сходить по трапу на пристань древнего Болгара.
Древний город их совсем не впечатлил – старые развалины и жара. Но они терпели, покорно плелись по заданному маршруту, лишь изредка бросая несчастные, полные немой мольбы взгляды на бабулю. В этих глазах плескались прохладные волны и плавали разноцветные рыбки… Но бабушка не обращала ни на волны, ни на рыбок никакого внимания, предпочитая сухопутные развлечения водным: лазила по камням, фотографировала бабулю Арину, периодически разговаривала с дочкой по телефону:
– Да, Наташенька, все у нас в порядке, отдыхайте. Они здесь, под двойным присмотром… куда они денутся… все у нас хорошо… Нет, ведут себя очень даже послушно, держаться за руки… Справляемся, отдыхайте от этих спиногрызов, отдыхайте.
К обеду, когда все уже вернулись на теплоход, близнецы полностью экипировались.
– Куда это вы так вырядились? – всплеснула руками бабушка Арина, войдя в каюту и наткнувшись на двух готовых к погружению аквалангистов.
На шее у близнецов висели маски с прицепленными к ним трубками. На ногах растопырились ласты.
– На погружение, – отрапортовал один.
– На погружение, – отрапортовал второй.
– Вообще-то у нас еще обед сначала, как вы в столовую в ластах пойдете? – удивилась бабушка Арина.
– Ой, пусть идут уже хоть в ластах, хоть в лыжах, лишь бы не ныли, – отмахнулась бабуля Ирина.
– Мы, чтобы время зря не терять.
– Мы, чтобы время зря не терять.
– Покушаем – и сразу к клоуну, на погружение.
– Покушаем – и сразу к клоуну, на погружение.
– В таком одеянии их совсем не различишь, – сказала бабуля Ирина. – Где Тимоша, а где Антоша – непонятно.
– Я Тимоша, – сказал Тимоша.
– Я Антоша, – сказал Антоша.
– Ну, тогда все понятно, – сказала бабуля Ирина. – Будем различать по ластам: у Тимоши синие – у Антоши зеленые.
– Нет, у меня синие.
– Нет, у меня зеленые.
– Понятно, – кивнула бабуля Ирина, озадаченно глядя на аквалангистов. – Хотя, если честно, ничего не понятно. Неужели, Ариша, и мы такими же были неразличимыми?
– Неужели, Ариша? – передразнил ее точно такой же голос. – Да ты вспомни, Ириша! И в зеркало посмотри!
И бабушки, взглянув в зеркало, прыснули в ладоши.
***
Во время обеда близнецы маялись, раскачиваясь на стульях. Есть не хотелось, даже свежий воздух древнего Болгара не прибавил аппетита. Они ерзали и вертелись, как и утром, приковывая к себе взгляды окружающих.
– Смотри, они уже в ластах, – сказала Мила матери. – Погружаться собрались. Прикол. Пожалуй, я соглашусь на братиков.
– Хорошенькие? – мама тоже любовалась.
– Угу, – кивнула Мила. – Жалко, что папа не видит, он бы тоже таких захотел. Я их сейчас сфоткаю и ему отправлю эмэмэской.
В конце обеда в столовую торжественно зашел знакомый клоун и пригласил всех детей в музыкальную комнату. Близнецы, несмотря на трудности передвижения в ластах, мигом оказались рядом с ним, так и не доев второе.
Бабушки облегченно вздохнули, глядя, как удаляются внуки…
– Может, тоже пойдешь, доча? – спросила мама Милу, ожидая услышать гневный отказ: ведь ей уже 11 лет, с малявками играть просто неприлично!
– Пойду, – неожиданно встрепенулась Мила, – вон туда и Карина пошла, и Альберт, с которыми мы утром познакомились… – И, чмокнув родительницу в щеку, она поспешила в музыкальную комнату.
– Я буду ждать тебя на палубе! – крикнула вдогонку мама. И вдруг почувствовала себя страшно одинокой в этом мире, среди начинавших хмуриться облаков. Новый белый сарафан, красивый пурпурный маникюр на руках – все, на что она еще пару минут назад любовалась в зеркало, перестало радовать сразу и вдруг – когда дочь оставила ее одну. Поэтому, забрав свою сумку, она переместилась поближе к музыкальной комнате, села в кресло у двери и стала ждать.
Глава 2. ПО ТУ СТОРОНУ
– О, небеса! Что за народ я допустил до жизни?! Они убиваются по детям своим и обвиняют меня – МЕНЯ – во всех СВОИХ грехах! – Всевышний вознес перст к небу, призывая в свидетели своего недоумения ангелов, коих скопилось вокруг него великое белокрылое множество. – Меня обвиняют в грехах собственных родителей и прародителей! – продолжал он. – Как неграмотные, честное слово. Сказано же в Библии: расплата за грехи до седьмого колена, а значит, нечего грешить. Или я неправ?
Ангел, к которому обратился Всевышний, почтительно склонил голову, что могло означать только одно – прав.
– Вот именно, – кивнул Всевышний удовлетворенно. – Поэтому выключи-выключи – меня этим не проймешь, – замахал он руками на огромный экран на каменной стене. – Я-то знаю, что детишкам – особенно детишкам – у меня будет лучше, чем на земле. И ничего страшного с ними до конца существования не случится, а это значит, никогда не случится. Только покой, уют, моя любовь и покровительство.
Ангел опять покорно кивнул, склонив голову, хотя и слыл Непокорным. Но подняв голову, он уже не увидел Всевышнего на прежнем месте – тот отправился в преисподнюю проведать грешников.
В подземелье стояла жуткая жара и смрад. Черная Тень метнулась к вошедшему и услужливо замахала перед ним алым веером.
– Оставь это! – раздраженно отмахнулся Всевышний. – Ты же знаешь, мне все равно. Мне ни жарко ни холодно, а твоим подопечным никакой веер не поможет.
Тень сложилась в поклоне в три погибели и спрятала веер куда-то прямо в себя.
– Где семиколенники? – спросил Всевышний.
Тень указала вновь извлеченным из своих недр веером на правый коридор. Оттуда слышались мучительные стоны.
Всевышний, поддерживая полы своих белых одежд, направился в указанном направлении. Стоны становились все громче и громче, пока взору Всевышнего не предстала картина вечных страданий: совершенно изможденные полупрозрачные личности без остановки подкидывали уголь в пылающий зев печи, на гигантских конфорках которой на сковородках величиною с три человеческих роста извивались будто черви и стонали от обжигающей боли человечки – много обугленных, просвечивающих насквозь человечков, именуемых по эту сторону земли душами.
– На минуточку прекрати все это, – обратился Всевышний к сопровождающей его Тени, показывая на одну из жаровень, – у меня для них объявление.
Огонь перестал пылать, стоны мгновенно стихли. Грешники устремили на Всевышнего измученные, но благоговейные взгляды.
– Значит, так, дорогие мои, я сейчас не буду в тысячный раз перечислять, кто за что здесь мучается, – сами все знаете. Сообщаю только, что срок мучений ваших родов подошел к концу. У каждого из вас сегодня и одномоментно случился большой праздник. Потому что те, кто является вашим седьмым коленом, очень быстро и совершенно для них неожиданно распрощались с земной жизнью. Утонули. Особо не мучились, мало что поняли, особенно дети невинные. Все сейчас здесь, у врат чистилища, всех распределят, согласно вашим грехам.
– А как дети? Как дети? Куда их, Всевышний? – заволновались грешники.
– Большинство детей виновато лишь в том, что они являются вашими потомками – вашим седьмым коленом, а я хоть и строгий, но справедливый судия, – веско сказал Всевышний. – Невинные души детей в ад не попадут, будьте покойны.
Многие из грешников облегченно вздохнули.
– А теперь продолжайте, – кивнул Всевышний Черной Тени, и адское действо продолжилось.
Глава 3. ПИРАТЫ КАРИБСКОГО МОРЯ
Клоун показывал фокусы, смешил честной народ, но близнецам было не до смеха – погружением и не пахло. Они расплющили свои носы об оконное стекло и печально созерцали плещущиеся внизу волны.
– Давай потихонечку раскачивать корабль, чтобы он перевернулся и мы погрузились, – предложил Тимоша.
– Давай потихонечку раскачивать, – обрадованно согласился второй и заработал попой.
– Мы перевернем корабль, как в «Пиратах Карибского моря», и окажемся под водой.
– Точно. Мы перевернем корабль, как в «Пиратах Карибского моря», и окажемся под водой.
Раскачивать корабль долго не пришлось – он быстро накренился набок, и отовсюду: сверху, снизу, сбоку – полилась вода.
– Ура! – закричал Антоша. – Сработало! – и быстро натянул на лицо маску.
– Ура! – закричал Тимоша. – Сработало! – и тоже натянул маску.
Вместе с распахнувшейся дверью в комнату хлынула вода, а на гребне волны показалась испуганная женщина в белом сарафане. Она что-то кричала и пыталась схватить близнецов за шкирку, но они ловко увернулись и нырнули в разные стороны. Тогда она схватила девочку – ту самую, которая все время их фотографировала, и, потеряв среди устремившихся к центру комнаты стульев сумку, стала прямо ногой выбивать окно, которое скрылось под водой уже наполовину. Женщину вместе с девочкой утянуло в разбитое окно, а в музыкальной комнате завихрился между тем настоящий водоворот – близнецы были довольны, клоун их не обманул, только самого клоуна видно не было, а все остальные кричали как сумасшедшие, барахтались и страшно мутили воду. Из-за чего невозможно было разглядеть подводных рыбок, только чьи-то ноги мелькали перед глазами. Но потом, когда вода прибыла, все сразу успокоились, стали плавать тихо и степенно, не мешая близнецам исследовать подводные глубины.
***
Карина с Альбертом познакомились только сегодня утром, на палубе. И Карина сразу поняла, что влюбилась, как в кино, с первого взгляда. Двенадцатилетний Альберт выглядел очень красиво, по-взрослому: обалденно улыбался, подавал девочкам руку, когда они спускались или поднимались по лестнице, покупал им с Милой чипсы… Они все втроем весело болтали, вспоминая школу и передразнивая учителей, а Карина мечтала только об одном: чтобы эта Мила куда-нибудь свалила… Тогда бы она смогла определить точно, так ли Альберт относится к ней, как она к нему, или это у него воспитание проскальзывает, диктующее одинаково хорошо относиться к женскому полу. Уединиться не получалось. Мила уходить не собиралась, ей явно тоже понравился Альберт, а сзади постоянно преследовал родительский конвой: посередине парочка – родители Альберта, по краям мамы Карины и Милы. Осматривая эти скучные развалины древнего города, они вели еще более скучные разговоры про учебу и периодически громко удивлялись, когда выяснялось, что в какой-то из трех школ, где учатся их дети, поборы выше, чем в двух других.
– У нас 500 рублей ежемесячно берут в фонд школы и 500 – в фонд класса, – рассказывала мама Карины.
– Ужас! Ужас! – восклицали две другие мамы. – И это называется бесплатное образование!
– А кто вас заставляет платить? – басил папа Альберта. – Не платите – и все! Сами развели эту катавасию с поборами… Сами приручили учителей к подаркам дорогущим. Вот и получайте, чего теперь жаловаться?!
«До школы еще пол-лета, а они все никак не успокоятся», – думала Карина, втайне питая надежду, что какая-нибудь из достопримечательных развалин древнего Болгара заманит всех родителей под свои своды и они сумеют от них оторваться. Но увы…
Оторваться удалось только после обеда. Альберт сам подошел к Карине и позвал ее в музыкальную комнату. Краем глаза Карина заметила, что за ними сорвалась и Мила, но задержалась, получая какие-то наставления от матери. Мгновения оказалось достаточно, чтобы они завернули за большой белый рояль и оказались там как бы наедине друг с другом. Это было замечательное чувство. Мила их не видела, хотя и искала глазами. Альберт держал Карину за руку – она даже и не надеялась, что такое возможно в принципе. Альберт говорил что-то приятное, она лишь улыбалась, глядя в его глаза – бездонные, как синий океан… Океан вдруг перевернулся и накрыл их сверху куполом, будто небо. Восхитительное чувство! На какие-то секунды все пришло в движение, все завертелось, закружилось, а потом запузырилось и успокоилось.
Держась за руки, они плыли вокруг рояля, глядя вверх, на облака. Это перевернувшееся, образовавшееся из океана небо стало очень романтичным, особенно ночью, когда на нем высыпали плавающие звезды. А потом, когда звезды потухли, их место заняли цветы – много красивых цветов – отдельных и сплетенных в венки. Над цветами Карина увидела маму, склонившуюся над водой, и пригнула голову, чтобы остаться незамеченной, – так хотелось побыть еще немного с Альбертом наедине, без надзора взрослых.
Мама плакала, стараясь разглядеть что-то под толщей воды, плакали и другие незнакомые люди, стоящие рядом с ней на палубе какого-то корабля. Родители Альберта тоже здесь были.
– Чего они плачут? – спросила Карина у Альберта.
– Не знаю, – ответил он. – Эти родители всегда такие странные. Они думают, что если мы хоть на две минуты остались без них, то с нами обязательно должно что-то плохое случиться…
И они засмеялись, продолжая прятаться под крышкой рояля.
***
Близнецы выплыли из музыкальной комнаты и отправились в каюту – бабушек не было. Они поднялись на палубу и нашли их там: обнявшись, бабушки покачивались около стола, будто привязанные лодки. Сумка бабушки Арины зацепилась за ножку перевернутого стула, не давая им уплыть далеко. Бабушки улыбались, глядя на внуков, а внуки показывали им собранные на дне ракушки и камушки…
По палубе, собирая по ходу движения разбросанные вещи, среди которых близнецы увидели и рыжий парик клоуна, плыл какой-то незнакомец в белых одеждах, развевающихся как паруса. Он ободряюще улыбался всем и звал за собой. За ним уже тянулись вереницей дети из музыкальной комнаты в сопровождении клоуна с длинными светлыми девичьими волосами, тетенька, которая играла на рояле, какие-то мужчины и женщины…
***
P.S.
…Женщина в белом сарафане вынырнула на поверхность, с жадностью глотая воздух и отфыркиваясь, как собака. Одной рукой она держала за волосы Милу, которая не подавала признаков жизни. Оглянувшись по сторонам, женщина увидела невдалеке какой-то предмет и поплыла к нему. Это было бревно – большое сучковатое сосновое бревно, на таком не далее как в прошлые выходные они всей семьей плавали-дурачились, купаясь на Карьере – в озере Изумрудном…
Кое-как закинув дочку на бревно, которое крутилось и вертелось под ней, норовя выпрыгнуть, придерживая его за сучки, женщина осмотрелась еще раз: берег синел где-то очень далеко, и вообще берег ли это, определить наверняка было невозможно. С неба лил дождь, выл холодный ветер, жара, от которой все изнывали с утра на древних развалинах, улетучилась куда-то безвозвратно. Вокруг не было ни души, помощи ждать неоткуда, и женщина, толкая перед собой вертлявое бревно, поплыла вперед, ведь не море же безбрежное вокруг – всего лишь река Волга, хоть и самая широкая в России.
___________________________________________________
ЧАСТЬ 2. ГРЕХИ
10.07.2011 16:56
«РОССИЯ 24»: «Водолазы, обследующие затонувший в Куйбышевском водохранилище Волги теплоход «Булгария», добрались до нижней палубы, где расположены детская комната и музыкальный салон. В этих помещениях за считаные минуты до катастрофы собрали детей на развлекательное мероприятие. Там могут находиться до 50 тел погибших малышей, спасатели начинают поднимать их на поверхность.
Сведения от группы водолазов поступают в оперативный штаб МЧС, власти Татарстана передают их журналистам. Премьер республики Ильдар Халиков сообщил, что численность погибших детей уточняется. А начальник пресс-службы Главного управления Центра обеспечения деятельности Федеральной противопожарной службы Татарстана Марат Рахматуллин пояснил, что достоверная информация появится только после того, как все тела поднимут».
***
11.07.2011 19:00
ИТАР-ТАСС: «Более трети пассажиров «Булгарии» были несовершеннолетними.
На затонувшем в Волге теплоходе « Булгария» было как минимум 52 туриста в возрасте до 18 лет. Об этом свидетельствуют списки, размещенные на сайте Ростуризма. Даты рождения нескольких туристов в списках ведомства не значатся. Большинство несовершеннолетних туристов, находившихся на теплоходе, 1999 года рождения.
По последним данным, опубликованным на сайте ведомства, всего на «Булгарии» путешествовало 148 туристов, 22 члена экипажа, 12 ресторанных работников, четыре сотрудника турбригады и два неустановленных лица – всего 188 человек. Спасены 84 человека, большинство из которых взял на борт оказавшийся рядом теплоход «Арабелла». Судьба 105 человек уточняется».
***
11.07.2011 19:57
ИНТЕРФАКС: «Тела детей, которые находились на детской развлекательной площадке « Булгарии», могут быть подняты только с помощью судов, оснащенных подъемными кранами, сообщил Интерфаксу в понедельник источник в спасательной группе. «Водолазы обследовали судно, и от 30 до 40 тел детей находятся в трюме, где была сооружена детская комната с песочницей. Именно туда детей отвели для развлекательной программы незадолго до того, как произошла трагедия», – пояснил собеседник агентства. При этом он добавил, что к трюму не могут подобраться из-за «очень сильного течения в этой акватории».
«Поэтому будем ждать два судна с кранами, которые вышли, – одно из Волгограда, а другое – из Нижнего Новгорода, для подъема корабля, и только тогда можно будет попасть в трюм и извлечь тела детей», – подчеркнул собеседник агентства».
Глава 1. ПОРТРЕТ БЛУДНИЦЫ
Вернувшись из речного порта, Игорь Валентинович выпил залпом стакан водки и упал на диван. Пронзительный звон в ушах, сопровождавший его с момента крушения теплохода, не прекращался ни на секунду и не давал ни на чем сосредоточиться. Он лежал один в пустой квартире и вот только сейчас, когда водка горячей волною накрыла ненавистный звон, приглушив его, осознал, что мечтал об этом диване целую неделю. Всю нескончаемую неделю, которую гостила в доме толпа шумных родственников жены из Самары во главе с громогласной тещей. Чтобы как-то развлечь эту разношерстную компанию, наполовину состоящую из галдящих детей, он взял всем путевки на теплоход, теша себя надеждой, что после возвращения до поезда у родственничков останется лишь полдня, а там, после того как поезд скроется за поворотом, он в тишине развалится на своем любимом диване перед телевизором на долгих четыре часа. Именно столько времени жена будет пересказывать теплоходные впечатления соседке, а дети – играть с соседскими в компьютерные игры. На секунду он представил, что все оно так и случилось уже, час наслаждения настал, и потянулся за пультом – телевизионные новости враз развеяли иллюзии. Все каналы передавали одно и то же: «Теплоход «Булгария» затонул в водах Куйбышевского водохранилища у деревни Сюкеево… Спаслись 70 человек… 8 тел опознаны… Остальные числятся пропавшими без вести… Спасательные работы ведутся круглосуточно…»
Игорь Валентинович выключил телевизор и невидящим взглядом уставился на портрет прародительницы своей жены – Елена Семеновна смотрела на него надменно и бесстыже. Портрет был когда-то рисованным, потом искусно подретушированным, спрятанным под стекло, обрамлен в старинную рамку и выглядел вполне презентабельно. Дама, изображенная на нем, по рассказам, приходилась прапрабабкой теще Игоря Валентиновича и великой и неугомонной грешницей, страстно охочей до мужеского полу. Тесть Игоря Валентиновича жутко не любил эту родственницу, хотя подолгу, бывало, выпив, таращился на ее декольте.
– Все сгинете из-за нее, из-за блудни, – изрекал он глубокомысленно, воздев к небу палец, допивая последнюю рюмку настойки и почти уже направляясь в сторону спальни. – Потому что все вы – бабье бесовское племя – все вы в нее, все на одно лицо, все – родня и блудня! Все – до седьмого колена!
Тестя подхватывали под белы рученьки и, преодолевая его пьяное слабеющее сопротивление, вели спать. И долго еще из-за дверей спальни изрыгались проклятья в адрес дамы с портрета.
Теща же, а потом и жена, напротив, просто гордились и упивались историями про свою прапрапрапрабабку (никто никогда не мог точно сосчитать всех «пра-», поэтому каждый добавлял их количество по желанию). Истории пересказывали друг другу, подругам и соседкам. Не очень-то вслушивающийся во всю эту ахинею Игорь Валентинович тем не менее не уставал удивляться, откуда берутся такие бесстыдные, на его пуританский взгляд, подробности, ведь если верить теще, дамы с портрета не было на свете чуть ли не лет двести. Но женщины всегда отбрыкивались от его расспросов шутками-прибаутками: мол, передавались эти подробности из уст в уста, из поколения в поколение, дошли до наших времен…
Теперь, оставшись в желаемой тишине и одиночестве, наедине с тещиной прапрабабкой и ее бесстыжим взглядом, раздевающим и прожигающим его мужское естество насквозь, Игорь Валентинович вдруг стал вспоминать обрывки историй, иногда доходивших до его слуха, и впервые, как покойный тесть, произнес: «Все сгинете из-за нее – из-за блудни!»
Он выпил еще водки и с трудом отвел от прародительницы взгляд. Отвел и опустил его на стол, где среди опавших лепестков роз, утопающих колючими стеблями в прозрачной вазе с мутноватой водой, лежала книга японского писателя Рюноскэ Акутагавы с загнутой посередине страничкой. Ее читала жена перед отъездом, она давно подсела на японскую литературу, страсть к которой наполнила их дом кучей всяческих японских безделушек: статуэток, вазочек и маленьких растопыренных деревьев в горшочках. Игорь Валентинович прочел первое попавшееся: «В бушующем пламени и дыму, истязуемые адскими слугами с бычьими и конскими головами, люди судорожно мечутся во все стороны, как разлетающиеся по ветру листья. Там женщина, видно, жрица, подхваченная за волосы на вилы, корчится со скрюченными, как лапы у паука, ногами и руками. Тут мужчина, должно быть, какой-нибудь правитель, с грудью, насквозь пронзенной мечом, висит вниз головою, будто летучая мышь. Кого стегают железными бичами, кто придушен тяжестью камней, которых не сдвинет и тысяча человек, кого терзают клювы хищных птиц, в кого впились зубы ядовитого дракона – пыток, как и грешников, там столько, что не перечесть…»
– Ад… – понял Игорь Валентинович, хотя поначалу было его посетили мысли о белой горячке. – Ад, преисподняя… – прошептал он. – Они все попали во второй круг ада – за грехи этой старой блудницы. А степень мучений в аду адекватна вине грешника… – бормотал он что-то давно читанное и забытое.