Я просыпалась несколько раз и снова проваливалась в зыбкую трясину сна, не в силах выбраться. Мне все казалось, что пока я сплю, некто без лица, но в жестком пиджаке ворвется в комнату и снова выбросит меня в море. Но я, тем не менее, не могла проснуться. Каждый раз, когда я открывала глаза, Иен гладил меня по голове и что-то говорил, и я засыпала дальше, успокоенная его присутствием. Наконец, я медленно пришла в себя и обнаружила, что больше не засыпаю.
Открыв глаза, я со стоном приподнялась в кровати. Голова раскалывалась, и от света, заливающего комнату, резало глаза.
– Это вы? – хрипло спросила я, увидев темную фигуру в кресле.
Иен невозмутимо читал книгу, забросив ногу на ногу и покачивая носком лакового ботинка. Я заметила, что он успел переодеться и выглядел свежее майской розы.
Поднявшись, альв подал мне стакан воды, и я выпила его в два глотка. В горле першило. Наверное, наглоталась морской воды при вчерашнем вынужденном купании. Или простыла, что тоже вероятно.
– Сколько времени? – уже нормальным голосом спросила я и села в постели. На грудь мне упала светлая прядь, запутанная и жесткая от соли.
– Три часа пополудни, – отозвался Иен, окидывая меня нечитаемым взглядом. – Как вы себя чувствуете?
– Ужасно, – честно ответила я.
– Выглядите так же, – "подбодрил" Иен и извлек из-за спины чашку с чем-то черным. – Пейте, будет легче.
– Что это? Почему так воняет? – я подозрительно принюхалась.
– Кофе, крепчайший, самый лучший кофе, который нашелся на этой посудине, – оскорбленно отозвался мужчина, как будто варил напиток собственноручно.
Я взяла чашку и сделала первый глоток – ну и горечь, хоть бы сахару положил!
– Я сказал, что вам нездоровится, – доложил Иен. – К вам очень рвались горничная и почему-то синьора Гризельти, но я никого не пустил. Поздравляю, – радостно добавил он, – теперь они исполнились самыми черными подозрениями по нашему поводу, потому что я торчал здесь весь день, чтобы с вами в таком состоянии ничего не случилось.
Я только махнула рукой – репутация вымышленной Вайолетт Форксон меня ничуть не беспокоила.
– Будьте добры, позовите горничную, – блеклым голосом попросила я. – Я хочу одеться. Давайте встретимся в салоне через пару часов, обговорим все… события.
Иен молча кивнул и вышел, а я наконец поднялась с постели. Тело ломило от долгого лежания в одной позе, а к зеркалу я боялась даже приблизиться. Наверняка оно отразит нечесаного гоблина с красными глазами.
Затем я придирчиво осмотрела простыни. Вдруг Иен оставил "улики"– темные волосы, часы, платок с монограммой или сразу лист бумаги с надписью "Мы спали вместе!"? Однако ничего такого не обнаружилось и, успокоившись, я отправилась за ширму переодеваться. Мысль, что Иен мог "воспользоваться моим бессознательным состоянием", как пишут в бульварных романах, мне даже в голову не пришла. Он же, в конце концов, не опереточный злодей!
Пришедшая горничная наполнила ванну, помогла мне отмыть волосы и принесла завтрак. Намазывая масло на булочку, я напряженно размышляла: кто мог подсыпать снотворное и потом забраться в мою каюту ночью? Только пассажир первого класса или кто-то из обслуги. Это явно был мужчина – женщина не смогла бы донести меня до перил и перебросить через них, даже такая крепкая, как жена посла. Да и ткань пиджака, которую я запомнила, была очень колючая, шершавая, женщины такое не носят. На вчерашнем ужине все дамы были одеты в шелковые платья, а шелк мягкий и скользкий.
Закончив завтрак, я решительно двинулась по направлению к салону, по пути постучав в дверь каюты напротив, которую занимал "дядюшка". Через минуту он присоединился ко мне в салоне первого класса. Не в том, где мы вчера ужинали, а в меньшем, отделанном голубыми шелковыми обоями. Мне он почему-то нравился больше другого, розового и помпезного.
В такой час в салоне никого не было: все предпочитали отдохнуть перед ужином. Подозвав лакея, Иен распорядился, чтобы мне принесли еще кофе.
– Спасибо, но я уже не хочу спать, – отозвалась я, но все-таки машинально обхватила чашку обеими руками.
– Итак, к каким вы пришли выводам? – спросил Иен, потягивая свой чай.
– Мне кажется, это был мужчина. Пассажир первого класса либо кто-то из персонала, – осторожно отозвалась я.
Иен кивнул, соглашаясь с моими выводами:
– Да, снотворное вам подсыпали, скорее всего, за ужином, а сделать это мог либо пассажир, либо стюард. Ну, или повар на кухне, – с сомнением добавил альв, и я согласно кивнула. Несколько пассажиров ели одинаковые блюда, откуда повар мог знать, какую я возьму тарелку? – С этого дня буду лично проверять всю вашу еду, чтобы такого больше не повторилось. Скорее всего, это кто-то из пассажиров, – продолжил мужчина. – Вы заметили, какая униформа у работников?
– Точно, – потрясенно отозвалась я. – По обеим сторонам груди у них металлические значки с эмблемой корабля. Если бы это был кто-то из прислуги, я бы поцарапала об эти значки все лицо!
– Постарайтесь вспомнить хоть что-то, – попросил Иен. – Любая деталь может помочь.
Автоматически поднеся чашку к лицу, я вдохнула аромат и поморщилась – слишком крепкий, не люблю горечь. В голове всплыла размытая картина: шатающийся пол, крепко прижимающие меня руки и запах: травяной, горьковатый… Полынь!
– Иен, – невидяще глядя перед собой, прошептала я, – от него пахло полынью, очень сильно!
– Полынью? Вы уверены? – озадаченно переспросил альв. – Получается, этот человек съел ужин, а потом зажевал пучком полыни, аки козлик?
Я возбужденно подскочила:
– Может, он выпил лекарственный сироп с травами! Или в его шкафу завелась моль, и горничная переложила вещи веточками полыни. А может, это его любимый парфюм – сейчас в моде самые странные ароматы, а не только цветочные, особенно для мужчин.
Это было сущей правдой. Например, в прошлом сезоне в магазинах продавали парфюм с запахом табака, и от всех придворных тогда разило, как от пепельницы…
– Предлагаю вам сегодня же понюхать всех пассажиров, – вполне серьезно предложил Иен.
– Вы шутите? – возмутилась я.
– Нет, что вы, – невозмутимо ответил тот. – Если есть малейшая возможность найти покушавшегося, нужно ей воспользоваться. Может, когда вы подойдете к несостоявшемуся убийце, он занервничает и сам себя выдаст. В конце концов, разве вы не хотите его поймать? В следующий раз я могу не успеть!
Это напомнило мне кое о чем:
– А как вы узнали, что со мной что-то случилось, и меня нужно спасать? – полюбопытствовала я.
– Услышал, когда вы меня позвали, – отозвался альв. – Я всегда услышу вас, где бы вы ни были. Так что, если на вас будут покушаться, постарайтесь сначала позвать меня, а потом терять сознание.
Вот оно что…
– У вас есть какие-то догадки – кому вы могли настолько сильно помешать? – спросил Иен. – Может, вы уже встречались с кем-то из пассажиров раньше?
– Догадок нет, – мрачно отозвалась я. – Есть уверенность. Тот, кто напал на меня – всего лишь исполнитель. – Я устало опустилась в кресло. – Заказчик – принц Фердинанд. Если вы читаете газеты в своей волшебной стране…
– Альвхейме, – подсказал Иен.
–…в Альвхейме, – согласилась я, – то слышали, что три месяца назад на нашу страну напали франки. Армию вел принц Фердинанд – ненаследный принц, младший брат дофина. Подкупленные генералы увели войска на север, и армия Фердинанда не встретила никакого сопротивления. Они спокойно домаршировали до загородного поместья, где я ожидала коронации, перебили всю стражу и с поддержкой премьер-министра захватили власть в стране. Другие знатные семьи принц не тронул, и поэтому смог добиться поддержки местных аристократов. К тому же он тринадцатый в очереди наследников на престол по ветви моего дяди, младшего брата отца. Вот почему его притязания на трон не были приняты как вторжение иноземцев, а, скорее, как межродственные распри в королевской семье. Кто-то даже обрадовался. Ведь многие считают, что мужчина будет править лучше женщины. Впрочем, на меня у него были свои планы: Фердинанд собирался взять меня в жены и придать своему правлению законный статус. Поэтому он запер меня в загородном поместье и начал подготовку к свадьбе, а я сбежала за пару дней до торжества.
– И почему же он предпринял попытку убийства? – поинтересовался Иен. – Было бы логичнее вернуть вас во дворец и все-таки жениться.
– Не знаю, – задумчиво отозвалась я. – Люди, которых он отправлял в погоню ранее, действительно пытались лишь пленить меня. Это первая попытка убийства. Может, передумал жениться, – я пожала плечами и встала. Задумчиво блуждающий взгляд остановился на мужчине.
– Знаете, – ласково произнесла я, и альв вздернул бровь, – я так и не поблагодарила вас за свое спасение. Позвольте обнять вас! – с этими словами я протянула к нему обе руки.
– А, – мигом догадался альв, – меня вы тоже подозреваете? Что ж, обнюхивайте на здоровье, дорогая племянница, – и он тут же вскочил и заключил меня в объятия.
Я вдохнула – от него пахло бергамотом и чем-то цитрусовым. Ткань его пиджака была не колючей, а лишь слегка шероховатой. Рука мужчины осторожно легла мне на талию, и во все стороны от нее разбежались толпы мурашек. Я озадаченно вскинула на него глаза, и …
– Кхе-кхе, – отчетливо раздалось от двери.
Иен тут же сориентировался и прижал меня так крепко, что я пошатнулась, и принялся причитать, раскачиваясь из стороны в сторону:
– Как же вы меня напугали, дорогая племянница! Совсем не жалеете седины своего дядюшки! Зачем вы прыгнули в море? Вы ведь еще так молоды, у вас вся жизнь впереди!
Я отстранилась и кротко отозвалась:
– Простите, дядюшка, я упала.
– Что? Вы бросились в море? – раздался пораженный возглас, и к нам быстрым шагом приблизилась взволнованная мадемуазель Бовинер, франкийская певица. – Милая, зачем же?! Неужели ваш жених настолько ужасен, что вы готовы покончить с собой, лишь бы избежать этого брака?
– Благодарю за беспокойство, мадемуазель, но я и вправду упала, – отозвалась я и бросила раздраженный взгляд на Иена, который продолжал причитать о своих сединах. Притом что выглядел он от силы лет на двадцать пять, и никаких седин у него не было и в помине. – Хорошо, что дядюшка это увидел и быстро меня вытащил.
– Вы сами спасли ее, это так благородно! – воскликнула певица, прижимая руки к пышной груди и глядя на Иена обожающим взглядом. – Вы мой герой! – от избытка чувств женщина бросилась ему на грудь, и он одними губами прошептал поверх ее головы: "Вот как нужно благодарить!"
Я лишь выразительно закатила глаза и пошла к себе. Как оказалось, я так дорога мадемуазель Бовинер, что никто не знает, насколько велика будет ее благодарность за спасение моей жизни. Так что не буду мешать Иену получить ее.
Однако он объявился в моей гостиной довольно быстро. Неужели блондинка-франкийка с точеной фигурой и ангельским голоском не в его вкусе?
– Я придумал, как всех проверить, – без вступления произнес альв, облокачиваясь на дверной косяк. Я отложила книгу и приготовилась слушать. – Нужно устроить танцы! Прекрасный повод приблизиться ко всем пассажирам.
– Хорошая идея, – согласилась я.
Иен пробормотал несколько обескуражено:
– Ну вот, я думал, вы будете возражать, и подготовил целый ворох аргументов.
– Представьте, что вы их произнесли и убедили меня, – я было лукаво улыбнулась, но тут же оказалась с зажатым ладонью ртом.
– Так вот, – сразу же отпустив меня, как ни в чем не бывало продолжил Иен, – попросим музыкантов сыграть вальс, в нем партнеры стоят довольно близко. А вы попытайтесь определить, кто пахнет полынью и больше всего похож на вчерашнего любителя побродить по ночам. Танцевать вальс вы, я полагаю, умеете?
– Конечно, – кивнула я и тут же спросила: – А если кто-то не станет танцевать? Я же не могу пригласить мужчину сама, я должна дождаться приглашения.
– Поверьте, вас пригласят, – он окинул меня оценивающим взглядом, от которого мне захотелось поежиться. – А если кто-то вдруг воздержится от танцев – не мне вас учить!
– О чем вы? – непонимающе переспросила я.
– Что, все-таки мне? – переспросил Иен и вздохнул: – Все забываю, что вам еще пятнадцать…
– Семнадцать, – поправила я.
–… и вы ничего не смыслите.
– В чем я ничего не смыслю? – возмутилась я. – Выражайтесь нормально, без намеков!
– Делаете так, – невозмутимо продолжил альв. – Идете мимо, потом – ах! Какая неловкость, я оступилась! – он картинно взмахнул руками и осел в кресло. – И падаете прямо на объект. Тот вас поймает, но не торопитесь обретать внезапно утерянное чувство равновесия. Сначала со слезами на глазах поблагодарите своего героя за спасение, а потом уже позвольте ему помочь вам встать на ноги. Это даст достаточно времени на то, чтобы почувствовать, не несет ли от него полынью.
– Да вы что, издеваетесь?! – зашипела я. – Я не собираюсь вести себя, как… как…
– Как женщина? – подсказал Иен.
– Как глупая женщина! – наконец нашла я подходящее слово.
Альв лишь хмыкнул:
– Поверьте мне, ни один мужчина, на которого упадет хорошенькая женщина, не посчитает ее глупой. Давайте начинать! Потренируетесь пару раз, до ужина еще есть время, – скомандовал он, и я, вздохнув, подчинилась.
Получалось у меня откровенно ужасно – все-таки я не привыкла притворяться, хоть Иен и называл это не притворством, а "женскими хитростями". Как-то до сего дня мне не нужно было прибегать к уловкам. Довесок в виде трона обеспечивал гораздо больше внимания, чем мне было необходимо.
– Лучше не говорите "ах", у вас получается как-то фальшиво, – терпеливо объяснял Иен. – И падайте медленно, изящно, а не как куль с мукой.
Я упала медленно, он подхватил меня и прокомментировал:
– Уже лучше! Теперь смотрите на меня томным взором. Не таким, словно у вас болит зуб, а завлекающим, и нежно говорите: "Спасибо, сударь".
– Я сейчас вас стукну, – нежно пообещала я и выпрямилась. – Как вы предлагаете мне привлечь кого-то, если я даже улыбнуться не могу? Вы представляете, насколько это сложно – не улыбаться в обществе? Я же нарушаю все правила негласного этикета!
– Конечно, сложно, – согласился Иен. – Поэтому я и выбрал это условие!
Наконец, Иен объявил, что больше практиковаться не имеет смысла – все равно лучше не будет. Остается только надеяться, что под влиянием момента все получится лучше. По-хозяйски забравшись в мой гардероб, он выудил платье, которое мне тоже нравилось больше других – на одной бретельке, с узкой талией и шелестящей, расшитой сотнями сверкающих бабочек юбкой.
– Розовый – не ваш цвет, – заявил альв. По щелчку его пальцев платье мигом окрасилось глубокими аквамариновыми тонами.
– Я хочу розовое! – произнесла я из чистого упрямства. Мне не нравилось, что он распоряжается и пытается контролировать даже мою внешность.
– В розовом будете похожи на моток сахарной ваты, – не согласился Иен.
– Мне нравится розовый, и я пойду в нем, – я топнула ногой. – Без розового платья с места не сдвинусь!
– Дорогая, вам так идет голубой цвет, – проворковала синьора Гризельти, а певица только бросила на меня взгляд исподлобья и отвернулась. – Надеюсь, вы отбросите глупые мысли и больше не станете сводить счеты с жизнью! – добавила она шепотом, от которого затряслась люстра. – В конце концов, никто не может заставить вас выйти замуж против воли. Вы еще встретите достойную кандидатуру! – и женщина обвела стол хищным взглядом в поисках "кандидатуры", отчего прусский граф подавился супом и испуганно закашлялся.
– Спасибо, синьора, – заученно повторила я. – Но я всего лишь поскользнулась и упала за борт. Так хорошо, что дядюшка спас меня!
По-видимому, франкийка успела разболтать свои домыслы о моей якобы попытке самоубийства всему кораблю.
– Ах, дорогая племянница, если бы я мог как-то развеселить вас! – Иен смерил меня скорбным взглядом. – Может, устроим танцы? Ваш жених, как я слышал, ненавидит шумные вечера. Возможно, это последняя возможность повеселиться!
– Танцы, танцы! – мадемуазель Бовинер захлопала в ладоши и даже подпрыгнула на сиденье, отчего ее мелкие кудряшки затряслись. – Ах, Иен, вы так умны, какая блестящая идея!
«Уже "Иен"– отметила я про себя. – Быстро же вы движетесь к цели, мадемуазель, прямо семимильными шагами! Уже обращаетесь друг к другу по имени».
Идея была принята на ура. Стюарду был отдан приказ подготовить малый бальный зал – на палубе первого класса имелось целых два подходящих помещения.
Штатные музыканты заиграли вальс, и мы смогли составить четыре пары. Первым меня пригласил, как ни странно, ученый, который постоянно спотыкался, но все-таки смог не наступить мне на ноги. Впрочем, удивляюсь, как он видит хоть что-то через свои очки…
Подняв взгляд, я заметила, что за толстыми стеклами скрываются глаза глубокого, чистого цвета молодой зелени. Бедняга, если бы не нелепая манера одеваться и не огромные очки, он выглядел бы вполне презентабельно!
От мужчины удушающе пахло какой-то химией. Наверное, проводил опыты или заготавливал своих любимых жуков. С чистым сердцем вычеркнув ученого из круга подозреваемых, я сделала реверанс и отошла к дивану, где ко мне тут же подошел принц.
Он двигался на удивление хорошо и молчал на протяжении всего танца. Странно, а я почему-то думала, что восточного человека не интересуют европейские вальсы и мазурки… От принца пахло модной в этом сезоне фрезией, так что он тоже был вычеркнут из списка.
Третий танец я танцевала с послом, от которого пахло только алкоголем. Четвертый – с прусским графом, опускавшим сальные намеки и притискивающим меня так близко, что я с трудом совершала танцевальные па. Тоже не то… От него пахло табаком, причем каким-то на удивление вонючим, и я еле сдерживала желание поморщиться.
Оставался только виконт. Но тут синьора Гризельти громогласно пожаловалась на боль в ногах, и танцы немедленно свернули. Виконт, обмахиваясь рукой, удалился в сторону балкона. А Иен, который уже успел перетанцевать со всеми дамами, сделал мне большие глаза и дернул головой в ту же сторону.
Обреченно вздохнув, я потащилась за виконтом. Почему по контракту слушаться должен Иен, а на деле подчиняюсь я? Как-то неправильно получается…
Небо было совершенно черным, и его уже обсыпали яркие звезды. Виконт, раскуривающий папиросу, бросил на меня удивленный взгляд:
– Мисс Форксон? Вы не простудитесь?
– Нет, что вы, – нежно произнесла я и направилась к нему. – В зале так душно, я вышла подышать свежим воздухом.
Кроме нас, на балконе никого не было. Мне пришла в голову запоздалая мысль, что если это преступник, он может запросто вытолкнуть меня за перила. Глупости, Иен рядом! «Случись что, он меня вытащит», – успокоила я себя и сделала еще шаг.
Виконт же озадаченно посмотрел на папиросу в своей руке. Всю его фигуру уже окутал вонючий, плотный дым, совсем не похожий на свежий воздух, которым я якобы собралась дышать.
– Ой! – я "неожиданно" потеряла равновесие и упала прямо на руки виконту. Папироса, к счастью, улетела в море, и зловонный дым перестал прибывать. – Я такая неловкая, простите! – подняв голову, попыталась принюхаться, но от сигаретного дыма у меня полностью отшибло обоняние. Нужно подождать, пока ветер не унесет эту вонь!
Но тут виконт сделал нечто весьма странное. Вместо того, чтобы послушно смотреть прекрасной даме в глаза и млеть, он вдруг заблеял какие-то извинения, а затем со скоростью света исчез в салоне. Я застыла, ошарашенно глядя ему вслед. Вот так удар по моему женскому самолюбию! В первый раз решила с кем-то пофлиртовать, а объект спасся бегством.
– Ну что? – возникший в дверном проеме Иен приблизился с обеспокоенным видом. – Получилось?
– Нет! – я обвиняюще ткнула в него пальцем. – Он сбежал! А из-за его вонючей папиросы я не успела ничего почувствовать!
– Сбежал? – непонимающе переспросил альв.
Я оскорблено сложила руки на груди. Смейся, Иен, смейся сколько угодно, из-за тебя я выставила себя дурочкой, от которой сбегают даже разряженные, как павлины, виконты!
Однако мужчина не стал смеяться, а вместо этого взял меня за руки и серьезно произнес:
– Вот дурак!
Я вскинула на него вопросительный взгляд.
– Если виконт сбежал от тебя, Вайолетт, то он настоящий, непроходимый, неисправимый тупица, – негромко произнес Иен. – Глупее не бывает! —мои губы дрогнули, а альв вдруг… подался вперед и поцеловал меня!
Его поцелуй обжег меня, словно огонь – мотылька, и точно так же ослепил и дезориентировал. В нем не было ни капли нежности – только желание, искушающее, влекущее, отчего я на мгновение потеряла голову. Одна рука мужчины забралась мне в волосы, вторая – крепко прижимала за талию, и казалось, что там, где он касается меня, остается пылающий след. Собрав волю в кулак, я оттолкнула его и…
– Кхе-кхе, – раздалось от дверей. Мы с Иеном одновременно развернулись к певице, которая бросила на нас уничтожающий взгляд и удалилась с видом оскорбленной невинности.
– Что вы себе позволяете! – вне себя от гнева, я залепила Иену пощечину, от которой он даже не поморщился.
– Вы собрались улыбнуться, – без тени раскаяния отозвался альв. – Вы же говорили, что я должен остановить вас любым способом, на мое усмотрение? Вот я и остановил.
– Говорила, – неохотно признала я и сжала кулаки. – Ну и что! Не смейте больше так делать, понятно! Вы представляете, как все усложнили?
– Не беспокойтесь об этом, – спокойно отозвался Иен.
На лице альва возникла его привычная неуловимая улыбка, от которой я слегка отвыкла за время его пребывания в шкуре "дядюшки". Иен почему-то изобразил его этаким весельчаком-балагуром и постоянно то подшучивал, то нес полную околесицу, улыбаясь при этом во все сорок зубов.
Не говоря больше ни слова, мужчина за руку потащил меня в салон, где прокричал: "Минуточку внимания!", не выпуская моей ладони.
Мадемуазель Бовинер и синьора Гризельти, шепчущиеся на диване, пронзили нас одинаковыми испепеляющими взглядами. Видимо, франкийка уже успела поделиться увиденным. Остальные просто замерли и с удивлением переводили глаза с моего пылающего лица на наши сцепленные руки.
– Господа, я хотел бы разделить с вами этот радостный миг! – слегка улыбнувшись, Иен привлек меня к себе. – Моя дорогая Вайолетт согласилась сделать меня счастливейшим человеком на земле!
Повисла гробовая тишина, в которой было ясно слышно, как у кого-то из рук вывалилась ложечка и со звоном упала на пол.
– Вы же ее дядя? – несмело напомнил посол, глядя на нас круглыми глазами.
– Семиюродный, по мачехе моей двоюродной сестры, – подала голос я, помня, что Иен не может врать, и мстительно добавила: – Седьмая вода на киселе, мы их и за родственников не считаем!
– Вайолетт, подари мне свою чарующую улыбку, и я стану самым счастливым человеком во всей вселенной, а не только на земле! – подняв мое лицо за подбородок, проворковал Иен. Я незаметно пнула его в лодыжку. Если я начну улыбаться, то он опять меня поцелует. А не остановит – наша сделка будет закончена. Вот негодяй, еще смеет просить улыбнуться!
Закрывшись веером, я спрятала лицо на груди у альва, имитируя приступ стыдливости. Наконец-то раздались неуверенные поздравления, кто-то скомандовал нести шампанское, и я под шумок стукнула Иена еще раз.
Вскоре стюарды вернулись с шампанским. Мне в руку всунули бокал, со всех сторон посыпались поздравления, на которые я опускала глаза долу и смущенно бормотала: "ах, это все так неожиданно, я не могу поверить, что все так быстро произошло!"
– Милочка, я так и знала, что он в вас влюблен, – украдкой шепнула мне на ухо жена посла. – Он все время так пристально смотрел на вас! Особенно когда вы не замечали. Прямо глаз не мог оторвать, словно слепец, который вдруг прозрел и увидел луну! – неожиданно поэтично выразилась синьора.
«Скорее, как кот, который увидел мышку», – мрачно подумала я. А затем, сославшись на усталость после тяжелого и волнительного дня, удалилась к себе.
Мне неожиданно пришло в голову, что Иен, с его слухом и реакцией, не мог не услышать, как франкийка подходит к дверям. Значит, он подстроил весь этот фарс с поцелуем и помолвкой специально!
Но зачем? Что ему нужно? Впрочем, понятно, что. Он хочет, чтобы я нарушила условие сделки! Может, альв думает, если я влюблюсь, то сама отменю приказ останавливать меня и добровольно разулыбаюсь?
«Нет уж, такого удовольствия я вам не доставлю», – хмыкнула я и вызвала горничную, чтобы та помогла мне снять платье.