Алиса Джукич
Принцесса ветра и мести

Глава 7. Коронация

– Ай! – недовольно воскликнула я, когда неосторожная портниха ткнула иголкой мне в бок. Корсет пришлось перешивать прямо на мне, поскольку за последние недели, полные тревог и самобичевания, я умудрилась изрядно похудеть.

– Ваше высочество, прошу меня простить, – ответила портниха, пришивая последний крючок для лент.

Я стояла на табуретке возле старинного зеркала в позолоченной раме. Платье на мне наводило на мысли о свежей зелени, цветущих лугах и роскоши королевской жизни. Темно-зеленый бархат, золотая вышивка на корсете, изумрудное обрамление лифа и подола, который тянулся метровым шлейфом позади меня, не могли не восхищать.

Я ущипнула себя за щеки, придавая бледному лицу румянца. Меня трясло, и портнихам постоянно приходилось поддерживать табурет, чтобы я не упала.

Беспрестанно думая о нем, я даже не могла спокойно вдохнуть. Как будто ждала, что в комнате вот-вот закружится снежный вихрь.

Однако вместо снега в покои ворвались лепестки белых роз. Отец постоянно появлялся в разных амплуа, используя то цветы, то папоротник, то хвою.

Поклонившись королю, слуги сделали еще пару стежков на корсете, поспешно стянули с меня платье и удалились. Я осталась лишь в тонкой комбинации.

Маркус приветливо улыбнулся, наблюдая за тем, как я соскакиваю с табурета.

– Как себя чувствуешь, доченька?

– Ужасно, – не стала я врать или по-светски любезничать.

Жутко хотелось сбежать из замка, провалиться сквозь землю, гореть в аду – что угодно, только бы не появляться на коронации. Танцы, Александр, убийца матери – все это с распростертыми объятиями ждало меня сегодня вечером.

Отец понимающе кивнул, и его лучезарный взгляд помрачнел.

– Все правители и их свиты уже в замке. Я подумал, что ты не захочешь оставаться одна до коронации.

Он что-то взял с моего письменного стола. И только когда свернутый листок бумаги пронзили острые шипы, я поняла, что с утра не заметила на столе записку.

– Что это? – подавшись к отцу, с тревогой спросила я.

– Отблеск боли, к которой тебе не следует возвращаться. Не сегодня.

Уничтожив послание, отец развернулся ко мне. Золотая корона в его черных волосах напоминала ореол солнечного света над темными водами.

Меня не волновало, кто автор записки: он или Бриэль. Неизгладимый шлейф прошлого и так тянулся за мной по пятам, изо дня в день отравляя мою веру в собственные силы. Я наконец-то обуздала свои чувства, а потому не рассыплюсь от нависших надо мной отчаяния и неизбежной душевной боли, когда вновь посмотрю в ледяные глаза.

А еще мне не давал покоя сговор Благого Короля с Александром. За эти месяцы я прониклась к отцу, начала доверять ему и не хотела снова быть преданной мужчиной, которого впустила в свою жизнь. Но что я могла в сложившейся ситуации? В лоб спросить у него о мотивах? Нет, конечно. Если отец по какой-то причине решил держать «дружбу» с Александром в секрете от нас с Дорианом, я только поставлю себя в неловкое положение и подорву его доверие.

В глазах короля промелькнула жалость. Не знаю, что он увидел на моем лице, но я встрепенулась и попробовала скрыть уныние за беззаботной усмешкой.

– Я не хрустальная ваза, отец. И мне не нужна нянька. Тем более эта почетная роль давно отдана Филиппу. – Я встала так, чтобы загородить гнома и монетки, так беспечно брошенные на тумбе. – Не переживай за меня. Обещаю, сегодня вечером я тебя не подведу.

Коронация новых членов семьи являлась важнейшим ритуалом для правившей династии. Она представляла собой не только красивый обряд и громкий пир, но и была своеобразной демонстрацией силы и власти Благого Двора перед другими правителями. Коронация таила в себе молчаливый посыл, предостерегала от посягательств на благие земли и подданных, укрепляла власть и короны, и наследной магии. Я прекрасно понимала, как восхождение на престол меня, единственной наследницы прямой силы благих прародителей за последние шестьсот лет, важно для династии Торгтон.

Отец недоверчиво прищурился, а я лишь махнула рукой, намекая на то, что хочу побыть одна.

– Если тебе понадобится с кем-то поговорить или…

Не дослушав, я возмущенно всплеснула руками.

– Неужели я настолько жалко выгляжу?

– Агнес, в твоих чувствах к Неблагому Королю нет ничего постыдного. Ты не знала об его причастности к гибели Элеонор, судьба свела вас не просто так, поверь мне. И дело не только в пророчестве или в твоих убеждениях. Все циклично, доченька, и взаимосвязано. Не влюбись в Эллина, ты уже воплотила бы пророчество в жизнь, отомстив за маму. Не свяжи вас магией родственных душ прародители, Неблагой Король уже давно бы убил тебя. Любовь предостерегла вас от ошибок. Судьба дарует, и она же отнимает.

Я вздернула бровь, сцепив трясущиеся пальцы в замок.

– Ты что же, защищаешь Неблагого Короля?

Отец скупо улыбнулся и совсем не по-королевски поковырял пол носком ботинка.

– Нет, я лишь пытаюсь сказать, что самобичевание ничего не изменит, а флирт с Дорианом никуда не приведет. Ты приняла боль от разбитого сердца, так прими и свои чувства к нему, а уж что с ними делать: лелеять или отпустить, покажет время.

Я не ответила. Да и что тут говорить? Что в стремлении превозмочь свою любовь к Неблагому Королю эгоистично пыталась найти забвение в чувствах другого? Что не было и дня, чтобы я не вспоминала о ледяных пальцах на моем теле и не корила судьбу за безжалостную насмешку?

– Отец… – Маркус резко оторвал взгляд от пола, его плечи напряглись. Должно быть, в моей интонации прозвучало что-то интригующее. – Я никогда тебя ни о чем не просила и не спрашивала, но… – я сглотнула свербящее чувство в горле, – Даяна… прошу, выдели ей пару минут сегодня на балу.

Король вздрогнул, в воздухе забурлила магия, наполняя пространство ароматом хризантем.

– Я знаю о вашей хм… связи и ее предательстве. Ты учишь меня не повторять ошибок, закрываться от прошлого, принимать себя и идти дальше. Может, и тебе стоит так поступить?

Отец широко распахнул глаза, золотистый мед в которых заволокло печальной тьмой. Загорелая кожа резко побледнела.

Сквозившее в пространстве замешательство ощутимо повисло над нами.

– Увидимся на коронации, милая моя, – наконец совладав с эмоциями, отозвался отец.

Он словно помолодел на несколько лет. Естественно, не в физическом плане. Тело фейри не менялось под натиском вечной жизни, но что-то изменилось у него внутри, сделав немного уязвимее, стряхнув былую стальную уверенность.

Я нежно ему улыбнулась, и отец, отвесив поклон, оставил меня наедине со своими мыслями.

Время безжалостно приближалось к коронации. Замок заполонили многочисленные гости не только из верхушки фейри, но и обычный народ, жаждавший узреть редкое событие. Отовсюду доносились лязг посуды, голоса придворных, причитание горничных и скрип доспехов караульных.

Я так и не покинула своих покоев, дожидаясь личную охрану и сопровождающего, в качестве которого должен был выступить Благой Принц.

Пока я, обложенная мягкими подушками, сидела на широком подоконнике и созерцала блеск волн, душевные терзания, словно морские воды, угрожали утащить меня на дно. Я безостановочно возвращалась к жару от поцелуя Дориана и к холоду от слез по несбыточным мечтам, думала об Артуре и о том, как мне не хватает его крепкого братского плеча.

И пока совсем не погрязла в вязком болоте собственного разума, я призвала благую магию. В воздухе расцвели лилии, пионы, розы и лаванда. Скучная комната вмиг превратилась в цветущий сад. Легкое мановение руки, и цветы начали хаотично парить. Я наблюдала за прекрасным танцем растений, стараясь сосредоточиться не на тревоге и панике, а на бурлящей силе прародителей.

«Сегодняшняя коронация не что иное, как маскарад двуличья и бал убийц. У всех свои враги, а я эпицентр кровавого действа».

– Зефирка!

От неожиданности я подпрыгнула на подоконнике и едва не врезалась затылком в нос Дориана. Он не сводил с меня восхищенного взгляда. Казалось, огонь в его глазах проникал под бархатную ткань платья.

Цветы испарились, расплывшись по воздуху цветным туманом. Я встала, и принц протяжно выдохнул. Я знала, что видит Дориан – прекрасную девушку с длинными распущенными волосами, голову которой венчает драгоценная диадема. Девушку, чье стройное тело и аппетитную грудь подчеркивает идеально подогнанное по фигуре платье. Только вот бравада была лишь снаружи, а внутри я больше походила на побитого щенка.

Расправив темно-зеленые юбки, я подала принцу руку. Изумруды на моем лифе идеально сочетались с такими же камнями, украшающими его черный камзол и золотую корону. Дориан представлял силу и дух сразу нескольких дворов, поэтому его образ смешал в себе строгий черный цвет Дикой Охоты и золотой лоск Благого Двора.

Тонкой кожи запястья коснулся жаркий поцелуй. Я вздрогнула, но все равно позволила Дориану притянуть меня за талию и подтолкнуть к выходу из покоев.

Пора.

– Как транспортный узел в Суиле? Ты наладил переправу фруктов и зерна в отдаленные деревни Благого Двора? – спросила я, прижимаясь боком к мощному телу Дориана.

Его горячая аура помогала расслабиться и не погружаться в пучину переживаний перед коронацией. Перед скорой встречей с ним. Смогу ли я спокойно заговорить с Неблагим Королем и не поддаться порыву броситься в его объятия или вонзить ему кинжал в сердце? Чего желаю больше, я так и не решила.

– Агнес, зерно – это последнее, о чем я могу сейчас думать. – Дориан опустил взгляд на мое откровенное декольте, красиво обнажающее полукружья груди. Шумно сглотнув и прокашлявшись в кулак, он добавил: – В целом все улажено, не волнуйся.

Мы покинули покои. Дориан повел меня по внезапно опустевшим коридорам с вышитыми розами на гобеленах и расписными вазами. Скорее всего, гости отправились в тронный зал дожидаться моего феерического появления. Перед лестницей, ведущей в главный вестибюль, к нам присоединилась дюжина гвардейцев. Все вооруженные фейцы послушно вышагивали за нами, держась на почтительном расстоянии.

– А что Король Дикой Охоты? Тебе удалось узнать что-нибудь об их сделке с Маркусом? – прошептала я, чтобы даже стражники не смогли расслышать моего вопроса.

Принц отрицательно мотнул головой, и я расстроенно нахмурила брови. Миновав последний лестничный проем, мы вскоре оказались в широком светлом холле. Всего пару поворотов, и перед нами предстанут массивные двери тронного зала. До нас стали долетать первые возгласы возбужденных гостей и трель ненавязчивой мелодии. Сердце бешено забилось, а внизу живота противно защекотал страх.

– Дориан, я боюсь, – неожиданно призналась я.

Чтобы не запутаться в длинном шлейфе платья и не оступиться, я придерживала его сбоку за петлю, которую в течение последних минут беспощадно сжимала в руке и крутила туда-сюда.

– Ты ведь знаешь, что тебе не о чем беспокоиться. Александр и его приспешники не пойдут против магии обряда, да и публично против Маркуса выступать не посмеют. Что касается Неблагого Короля… Агнес, я не позволю ему даже приблизиться к тебе, не то чтобы как-то навредить.

– Я не об этом. Он… Дориан, я боюсь не его, скорее себя. Знаю, как по-идиотски это звучит, но я опасаюсь, что рядом с ним потеряю контроль над магией или еще что-нибудь натворю.

Дориан резко остановился. Долговязый стражник вовремя отпрянул в сторону, чтобы не сшибить нас. Принц проигнорировал его не очень профессиональное поведение. Он немного наклонился и поднял указательным пальцем мой подбородок, поймав в плен своих бездонных глаз.

– Я буду рядом, Агнес. Стану твоей тенью. – Дориан приложил мою ладонь к щеке. Пальцы прошлись по смуглой коже, ощутив легкую щетину на нижней части скулы. – Ты справишься. Мы справимся. Можешь мне верить.

Я осторожно опустила пальцы к соблазнительным губам и нежно очертила их контур. Принц прикрыл веки, на его челюсти дрогнула мышца, и он шумно задышал.

– Дориан, спасибо тебе за все. И пусть не знаю, что ждет меня за этими дверьми, – я повела подбородком в сторону высоких створок, которые охраняли караульные, – но я рада, что ты рядом.

– Всегда, – тихо отозвался он и отстранился.

Толпа за дверьми взволнованно гудела, как и кровь в моих венах. На мое лицо опустилась золотая вуаль, и Дориан помог мне зафиксировать бриллиантовые цепочки на макушке. По правилам церемонии, пока Благой Король официально не наденет на меня фамильную корону и не провозгласит наследницей королевского рода, мое лицо должно быть скрыто от любопытных глаз собравшихся.

Остроту зрения немного нарушил золотистый фатин с вышивкой, но я несказанно радовалась тому, что мои раскрасневшиеся щеки и искусанные в кровь губы не увидят практически до самого конца обряда.

Дориан галантно взял меня под локоть. Подданные и гости Благого Двора не были осведомлены о наших теплых отношениях, поэтому любые касания, не относящиеся к королевскому этикету, будут встречены пересудами и нелепыми домыслами.

– Готова? – только и спросил принц.

Позвякивая бриллиантами, я отрицательно покачала головой. Меня тошнило от волнения, а желание бежать сверкая пятками подальше от колыбели таящегося за дверьми ужаса все сильнее укоренялось в обмякшем теле.

Дориан посерьезнел. Он тоже натянул на себя маску, но не буквально, конечно. Теперь передо мной стоял Благой Принц, каким его видели посторонние – полуулыбка, не показывающая зубы и не затрагивающая разноцветные глаза, идеально прямая спина и напускное величие.

Лакеи распахнули перед нами бледно-розовые двери. Меня ослепил яркий свет, льющийся из зала, удушил запах алкоголя со сладкой магической примесью, оглушили радостные крики придворных, громкие аплодисменты и нарастающая музыка.

Колени задрожали, и мир превратился в размытое пятно. Если бы не крепкая поддержка Дориана, клянусь, я бы споткнулась на месте и кубарем вкатилась в тронный зал.

Неутихающие овации продолжали сбивать меня с ног. Я не привыкла находиться в центре внимания, наоборот, всю смертную жизнь скрывалась в тени, пряталась от реальности и убегала от друидов.

– Агнес, возьми себя в руки. Нам нужно двигаться; если продолжим стоять в дверях, все поймут, что ты боишься, – пощекотал мне ухо под вуалью едва различимый шепот принца.

Но я ничего не могла с собой поделать, тело застыло, отказываясь внимать разуму и просьбам Дориана, зато сердце бросилось вскачь.

Принц вовремя взял ситуацию под контроль: одной рукой обхватив талию в жестком корсете, он буквально втолкнул меня внутрь.

Как только я перешагнула порог тронного зала, аплодисменты сменились удивленными вздохами придворных дам, шелестом длинных подолов и приглушенным бормотанием гостей. Даже музыка стала более спокойной и размеренной.

Внутреннее убранство зала превзошло все мои ожидания. Светлый кирпич обвивали цветущие лианы, а под потолком, напоминающим перевернутый сад, порхали птицы. С него свисали лавандовые веточки и сплетенные из разных цветов композиции. Стены украшали блестящие гобелены с символом Благого Двора – розой и венкообразной короной. На королевском пьедестале красовались три золотых трона с расписными спинками и бархатными подлокотниками, а стена позади них цвела лютиками. Солнечные лучи, словно в детском калейдоскопе, разными цветами преломлялись в витражных окнах.

Пока мозг восторгался убранством, обездвиживший меня нервный узел ослаб.

Толпа разодетых придворных и не менее разряженных горожан расступалась, пропуская нас с принцем в центр сказочно красивого зала. Фейцы учтиво кланялись, фейки приседали в низком реверансе, пока гости не сбились по обе стороны от нас, образуя ровный коридор. Отец гордо стоял на пьедестале, безотрывно следя за моим приближением. Коричневый сюртук, высокие сапоги и длинный меч с замысловатым эфесом на боку подчеркивали его королевское величие.

Чуть раньше отец упоминал, что титулованных гостей и инодворовых правителей разместят в специальной королевской ложе для лучшего обзора, комфорта и обеспечения как нашей, так и их безопасности.

Где именно находилась эта ложа, я не знала. Но внутреннее чутье, а точнее пульсирующий висок подсказывали, что левую сторону зала не случайно покрывает более густая поросль папоротника, а винтажные столы ломятся от элитной выпивки и изысканных яств. Да и гвардия вооруженных от макушки до пят караульных вдоль зеленой стены тоже подтверждала мои догадки.

Благой Король хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание. Я с облегчением выдохнула. Тысяча прожигающих глаз фейри ощущались как острые лапки мерзких насекомых на коже.

К королю поднялась Виктория, а несколько высокопоставленных лордов благой свиты шагнули на первую ступень пьедестала. Зал наводняли коричневые, зеленые, розовые и желто-оранжевые цвета, принадлежащие к гамме Благого Двора. Краем глаза я заметила вспышки лазурных, фиолетовых и даже серебристых нарядов обычных фейри, прибывших на мою коронацию с соседствующих земель.

Маркус прочистил горло.

– Мы рады приветствовать вас на значимом для королевской семьи Торгтон событии. Сегодня я официально представлю вам единственную кровную наследницу престола и избранницу прародителей благих фейри, мою дочь – Агнес Потроут.

Отец специально не стал использовать фамилию моего брата, которая принадлежала друиду, отнявшему у него Элеонор. А я наотрез отказалась принимать фамилию королевского рода. Мне хотелось сохранить хоть что-то из прошлой смертной жизни, напоминающей о маме, сахарной вате и любимых фильмах.

Гости взорвались бурными аплодисментами. Внимание присутствующих вновь обратилось на меня.

Я поежилась, заставив себя думать о чем угодно: о натирающей ступню атласной туфельке, о щекочущем лоб локоне, о ребенке благих фейри, который за колонной незаметно кусал бутон розы, только бы не думать о нем.

И пусть я не видела Неблагого Короля, но отчетливо ощущала его присутствие и ледяной взгляд, прикованный к моему скрытому вуалью лицу. Чувствовала тонкую струйку древнего холода, пронизывающего летний воздух.

Дориан, по-прежнему поддерживающий меня под локоть, напрягся и еле заметно хрустнул шеей. Видимо, щупальца холода достигли и его.

– Сегодня вы станете свидетелями восхождения Благой Принцессы на престол. Очевидцами благословения моей дочери нашими предками, – разлетелся по всему залу голос отца, словно он говорил в рупор.

Снова аплодисменты и ликующие возгласы заполнили душное пространство, отражаясь от арочных сводов и цилиндрических колонн.

– Согласно традициям, перед коронацией состоится дебют – танец принцессы и ее избранника.

Маркус расправил подол накидки, кофейным шелком ниспадающей с его плеч, а у меня сжался желудок.

«Избранника?»

– Я необычайно счастлив представить вам не только свою дочь, но и моего приемного сына, всем вам известного и горячо любимого Благого Принца – Дориана Торгтона.

Отец выпрямился во весь рост и величественно прошествовал к самому высокому трону – центральному. Викки помогла ему красиво разложить плащ, расшитый золотой строчкой.

Толпа громко зааплодировала, а Благой Принц в знак почтения едва заметно склонил чернявую голову.

Я вопросительно уставилась на Дориана сквозь складки фатина. Поморщившись от столь пристального взгляда, он произнес одними губами:

– А ты хотела, чтобы меня назвали твоим фаворитом, сопровождающим или хм… братиком? – Теперь поморщилась я. – Избранник – лишь обобщенное понятие спутника на вечер, – тихо добавил он. – Однако после нашего жаркого поцелуя на берегу реки, думаю, мой статус чуть выше.

Когда щеки вспыхнули алым, я еще раз мысленно поблагодарила фейца, решившего ввести в обряд коронации вуаль.

Мы с Дорианом так и не поговорили о случившемся на моем балконе и о пылких объятиях после тренировки, не обозначили чувства друг к другу. Учитывая, что коронация была не самым подходящим временем для выяснения отношений, я решила немного поумерить пыл и вновь уткнулась взглядом в пол.

Розовый шифон зашелестел по камню, когда вперед выступила Виктория и низко поклонилась гостям. Стоявший на нижней ступени Филипп прошелся тоскливым взглядом по ее каштановым кудряшкам.

– Прошу, маэстро, музыку, – выпрямляясь, прощебетала наставница, и по залу полилась нежная мелодия вальса.

Дориан развернул меня лицом к себе, гости Цитадели Дыхания расступились. Караульные оттеснили фейри так, чтобы в центре образовался широкий, идеально ровный круг.

Как и учил принц, я отступила на шаг и сделала элегантный книксен. Ну или почти элегантный, поскольку носком туфли я все же зацепилась за неровный шов между каменными плитами и неуклюже пошатнулась.

Воодушевленные гости сделали вид, будто не заметили несбалансированного движения, и вновь зааплодировали.

Дориан сдержанно улыбнулся, отвесив мне глубокий поклон, и грациозно двинулся вперед. Одна его рука сжала мою ладонь, а пальцы другой легли на корсет сзади.

Я встала в закрытую позицию и положила свободную ладонь на его плечо. Дориан был до безобразия высок, поэтому мне пришлось привстать на цыпочки и вытянуться.

Одинокая снежинка поцеловала мои оголенные лопатки, словно хлесткое напоминание о бале Зимней Луны и ласковых прохладных пальцах другого мужчины, прижимавшего меня к крепкой груди.

К виолончели прибавилась мелодичная флейта. Дориан шагнул ко мне, и я увела ногу назад, стараясь ни на что не отвлекаться и больше не позориться.

«Раз-два-три».

Мысленно считая шаги, я вскоре подстроилась под ритм принца. Мы плыли в медленном танце вдоль линии собравшихся гостей. Перед моим взором мелькали раскрасневшиеся от зависти лица придворных дам, заинтересованные взгляды мужчин, и в какой-то момент даже показалось, что я заметила в толпе непоколебимую Даяну.

Я научилась слушать тело Дориана и как податливая марионетка безукоризненно выполняла все, что он от меня требовал. И сейчас я прогибалась в пояснице под звонкие возгласы, а он поднимал меня в воздух и кружил под не менее громкие овации. Мои натянутые нервы стали его управляющими ниточками.

Трели порхающих над нами разноцветных птиц вторили красивой мелодии, когда Дориан прижал меня спиной к рельефному торсу и, потянув за руку, прокрутил вокруг своей оси. Подол тяжелого платья обвил щиколотки, и, не успев закончить оборот, я ощутила теплую призрачную ладонь на затылке.

Благой Принц понуждал мой разум распахнуться. Не задумываясь, я открыла ему сознание, как входную дверь старому другу.

«Ты доверяешь мне, Агнес?» – низкий голос Дориана, окутанный пеплом и сладким послевкусием миндаля, трезвонно раздался у меня в голове.

«Безоговорочно».

Принц облегченно прикрыл веки, словно такой ответ стал для него глотком свежего воздуха в удушающей мгле.

«Только не визжи и не вырывайся», – ментально предупредил он, и я, запнувшись, пропустила следующий шаг.

В карем глазу Дориана полыхнул огонь. Языки бездымного пламени поползли по мускулистым рукам ко мне, но я даже не дернулась. На холме он был готов заживо сгореть, лишь бы уберечь меня от кары собственной магии. Я не просто доверяла Благому Принцу, я верила в него!

Пламя коснулось моей кожи. Я невольно вздрогнула, но не почувствовала ничего, кроме уютного тепла. Огонь змейкой пополз вверх к плечам, распространился на шею и опустился вниз по платью.

Фейри принялись изумленно охать, кто-то закричал, а кто-то, не прекращая оваций, даже засвистел.

Пламя пожирало бархатный наряд и тонкую вуаль. Огонь, сжигая одну ткань, превращал ее в другую. Я пылала словно факел, пока принц без устали кружил меня уже не в вальсе, а в более откровенном и страстном танце.

Вуаль растворилась, явив собравшимся половину моего лица. Вместо золотой накидки появилась удлиненная драгоценная маска, усыпанная сапфирами и бриллиантами. То же происходило и с платьем. Бархат деформировался под огненными всполохами, исчезая. Корсет и лиф стали совершенно прозрачными. Только россыпь сапфиров и изумрудов блестящими каплями прикрывала интимные места, совсем не оставляя простора воображению.

Дориан ласково опустил меня на руку и описал моим телом дугу в воздухе. Мои черные локоны едва не коснулись каменного пола. Зал заполнили восторженные крики.

Тяжелая юбка больше не напоминала вычурные портьеры. Плотная ткань превратилась в облегающий тело букет цветов, по форме напоминающий перевернутую лилию. Чем ближе бутоны подходили к небольшому шлейфу, тем более яркими и весомыми становились цветы.

К нашему танцу присоединились фейри в масках, выстроившись по периферии круга так, чтобы мы с принцем оказались в центре. Это были не обычные гости замка, а специально обученные танцоры, синхронно двигающиеся в такт с нами. Лишь в некоторых моментах они специально замедляли движения или делали наклоны чуть позднее нас, чтобы мы с Дорианом оставались в центре внимания.

Музыка нарастала, принц плотнее прижимал меня к себе. Через тонкую ткань лифа я чутко улавливала, как напряжены его мышцы.

– Ты даже не представляешь, насколько ты красива, Агнес, – с придыханием признался он, поглаживая большим пальцем мою поясницу.

У меня запылала кожа и вкипела кровь.

Не успела я ответить на комплимент, как Дориан легко, словно пушинку, подбросил меня в воздух и, обхватив руками чуть ниже бедер, прокружил. Цветочная юбка всколыхнулась, и несколько розовых лепестков осели на пол. Я смотрела на него сверху вниз, когда вновь почувствовала жалящий позвоночник древний холод.

Если Дориан и заметил негласное предупреждение, то виду не подал. Танцующие вокруг нас фейри с завидной легкостью повторили наш этюд, и мои ноги опустились на твердый камень. Принц кружил и проворачивал меня, его горячие пальцы блуждали по моим плечам, ребрам и талии.

Мышцы ныли от быстрых движений, а горло все ощутимее сжимало волнение.

«Скоро я с ним встречусь, скоро заговорю».

Звуки скрипки достигли крещендо, наш танец подходил к концу. Я юлой вращалась возле Дориана, а он галантно придерживал меня за руку над головой. От летающей по воздуху юбки зал наполнился ароматом роз и пионов.

Дориан резко развернул меня к себе спиной, как в теневой позиции танго. Его полные губы остановились в считаных миллиметрах от моих. Поддавшись искушению, принц незаметно для толпы коснулся меня обжигающе кратким поцелуем. Настолько мимолетным, что я не уверена, случился ли он на самом деле.

Тронный зал взорвался бурными аплодисментами. С потолка, медленно кружась, полетели разноцветные лепестки и блестящие перышки.

Силясь совладать с собой, я облизнула пересохшие губы, но вместо умиротворения почувствовала оседающий вкус пепла, который будоражил нутро. Грудь принца быстро вздымалась и опадала, царапая мою обнаженную спину гранями золотых пуговиц на камзоле.

Благой Король грациозно поднялся с трона и уверенной походкой двинулся к краю пьедестала.

– Поздравляю тебя, доченька, с первым официальным дебютом!

Громоподобный голос отца вернул нам с принцем самообладание. Дориан отступил на шаг, наконец подарив мне возможность выдохнуть. Почтительно поклонился и, как того требовал этикет, благодарно припал губами к моему запястью.

И снова жар ударил в темечко. Я натянуто улыбнулась, стараясь не обращать внимания на подрагивающее тело и не поглядывать в сторону специально отведенной для инодворовых правителей ложи.

Вежливый жест не выходил за рамки приличий и этикета. Однако губы Дориана порхали по моей руке на несколько секунд дольше положенного. Да и то, с какой страстью он заглянул в мои спрятанные маской глаза, говорило о многом.

Гости заохали, придворные дамы зашептались и с наигранным рвением принялись обмахиваться кружевными веерами.

Это был молчаливый посыл, демонстрация намерений принца и его чувств ко мне. Я понимала, кому именно он адресован, так как до сих пор ощущала пронзающую струйку ледяного воздуха, которая обвивалась вокруг меня, словно удав.

Вскоре Дориан выпустил мою руку. Под новый всплеск оваций я двинулась к королевскому пьедесталу.