Алина Владимировна Кузнецова
Треск
Л.Ч. отхлебнул сок и принялся за капусту. М.П. в этот момент Дворецкий №104 подал исполинских размеров блюдо тигровых креветок в лимонном соусе. М.П. лязгала вилкой, клацала ровными фарфоровыми зубами. У Л.Ч. на лбу выступили бусины солёного пота. Он промокнул кожу салфеткой. Как бы ему хотелось, чтобы одна из этих креветок застряла в жирном, без перерыва хлещущем спиртное горле его матушки! Вот она хватается за шею, судорожно шевелит посиневшими губами. Глаза выкатываются из орбит, и её тушка с грохотом валится со стула.
Дворецкий №123 ставит перед М.П. бокал с вином, немного кислым, но всё таким же дорогим, и безумно красивые пирожные, обмазанные заварным кремом. Она берёт то симпатичное, что ближе к ней, пальцами и начинает поглощать. Её чавканье отдаётся в ушах Л.Ч. слишком отчётливо. У него начинают трястись руки. Он уже видит поблёскивающий нож, которым вспарывает её туго утянутый живот, а из него выпадают бесконечные кишки со всеми съеденными яствами.
М.П. облизывает свои пальчики. На них до сих пор остались ссадины и кровоподтёки. Она получила их, когда затягивала на шее мужа ремень. Мужчина из последних сил скрёб ногтями ленту из крокодиловой кожи. Его шея изгибалась как-то неестественно, неправильно. Прядь волос упала М.П. на глаза, но это не помешало закончить начатое. Через пару недель расчленённое тело мужчины нашли в заброшенном парке бездомные, и полисмены отдали его безутешной вдове. От покойного остались миллиарды и ссадины на пальцах М.П., с которых она теперь слизывала сладкий крем.
