Алина Углицкая
Наваждение. Проклятые элохимы

Глава 3

Последнюю фразу он произнес, уже отвернувшись и направляясь к буфету.

Высокий, изящно сложенный, как любой элохим, он двигался с плавной грацией хищника – бесшумно и почти невесомо. Но в то же время песочные брюки и голубая рубашка навыпуск не скрывали тренированных мышц.

Айна знала: вся эта мягкость и хрупкость очень обманчивы. Когда-то люди попались на эту уловку.

Она поднялась, продолжая сверлить его недоверчивым взглядом. Привычным жестом провела руками по голове, собирая волосы обратно в пучок.

– Оставь, – долетел тихий голос.

Как? Он даже не оглянулся!

Она растерянно опустила руки.

– Иди сюда.

Хассель не повысил голоса, наоборот, говорил очень тихо, спокойно. Но от его низкого, чуть хрипловатого тембра у Айны внутри все скрутилось в клубок. И не было ни единого шанса не подчиниться. Этот голос связал ее волю.

Она приблизилась к элохиму. Неуверенно замерла, не доходя двух шагов.

Мужчина колдовал над бокалами.

– Знаешь, – заговорил, все так же не глядя на нее, – мне кажется, вино – это лучшее что создали люди.

Он развернулся и протянул ей бокал. Его лицо оставалось спокойным. Взгляд – бесстрастным.

– А ты как считаешь?

Она не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Засмотрелась в его глаза.

Очнувшись, торопливо схватила предложенный бокал. Он оказался довольно горячим. От красной жидкости в нем поднимался аромат цитруса и гвоздики.

– Что это? – удивленно моргнула.

– Глинтвейн, – Хассель пожал плечами. – Кажется, так его называете вы.

Вы – это люди.

– Д-да… кажется…

– Как тебя зовут?

– Айна.

– Милое имя. Сколько тебе лет?

– Двадцать… три…

Айна не знала, как реагировать. Элохим сделал ей, человечке, глинтвейн? Уже то, что он впустил ее в дом и предложил напиток – верх ожиданий. Она не смеет требовать большего.

Но вот он, бокал в ее руках, ласкает теплом замерзшие пальцы.

– Пей. Тебе же нужно согреться? – в голосе элохима был слышен вопрос. – Вы, люди, неустойчивы к колебаниям температуры.

Под его немигающим взглядом она сделала пару глотков. И поняла, что он прав. Ей просто необходимо согреться. Несмотря на довольно теплый воздух, ее все еще продолжал бить озноб.

Горячая жидкость с терпким вкусом и пряным ароматом наполнила рот. Скользнула по пищеводу в желудок, и Айна облегченно вздохнула.

Внутренний холод сменился теплом.

– Присаживайся, – нувэр Хассель кивнул на одно из кресел возле камина. – Поближе к огню. Расскажешь, как ты оказалась на улице в столь позднее время. И почему у тебя до сих пор нет мужчины.

***

Последний вопрос ввел Айну в ступор.

Как он узнал? Как Псы, по запаху, что ли?

Глядя на элохима с опаской, она все-таки опустилась в предложенное кресло. Напряженная, готовая в любой момент вскочить и бежать. Нервно сжала бокал.

Но бежать некуда, а хозяин дома смотрит и ждет ответ. Небрежно поигрывает бокалом с красной тягучей жидкостью. Так, что сверкает синий камень на тонком мизинце.

Айна невольно залюбовалась перстнем. Чистая, прозрачная глубина камня притягивала взгляд, каждая грань отражала сотню цветов и оттенков. С первого взгляда понятно, что это сокровище стоит бешеных денег. И оно гораздо ценнее, чем жизнь одной человечки.

– Я слушаю, – голос Хасселя оборвал ее мысли.

Айна попыталась сложить губы в улыбку.

Черт, почему она так нервничает? Он же ей ничего не сделал!

– Простите, задумалась.

Для храбрости еще глотнула вина. Оно растеклось по венам пряным теплом. И Айна наконец-то смогла улыбнуться:

– Я задержалась в гостях.

– Это я уже слышал. У кого ты гостила?

– У… тети. – Она запнулась, удивленная новым вопросом. Зачем ему такие подробности? – Перепутала омнибусы и случайно оказалась здесь.

– Почему не взяла такси?

Она хмыкнула и прикрылась бокалом.

От вина в голове стало легко. Да и тепло камина располагало к тому, чтобы немного расслабиться.

– Я не настолько богата, – призналась девушка.

– И никто из мужчин тебя не проводил?

– Как видите, – она развела руками.

На ее щеках заиграл горячий румянец.

Айна поставила бокал и прижала ладони к щекам.

– Щеки горят, – прошептала в ответ на взгляд элохима. – Наверное, от вина.

– Оно слабое. Почему у тебя нет мужчины?

– Ну, так… не сложилось.

Не рассказывать же ему про Фила и его идиотскую попытку переспать с ней, прикрываясь заботой?

Стоило Айне вспомнить этот неприятный момент, как загудела ладонь. Та самая, которой она отвесила пощечину своему незадачливому поклоннику.

Филипп Беннот был ей как брат. И он никогда не позволял себе перейти ту грань, что обозначила Айна.

Никогда. До сегодняшнего вечера.

Воспоминания нахлынули неприятным потоком. И девушка не сдержалась, поморщилась. А потом залпом допила остывший глинтвейн.

– Я еще не встретила «своего» мужчину, – усмехнулась, ставя пустой бокал.

Хассель тоже отставил бокал. Его проницательный взгляд прошелся по Айне, отмечая все изменения.

– Ты же знаешь, что сама привлекла стаю Псов? Комендантский час однозначен и направлен на то, чтобы оградить от опасности таких, как ты.

– Девственниц, хотите сказать? – фыркнула девушка, уже не чувствуя перед элохимом прежнего трепета.

Наверное, это вино виновато. А еще этот камин. И мягкое кресло. И чуть приглушенный свет. И, конечно же, теплые меховые тапки, в которых ее ноги просто блаженствуют.

– Девственниц, – повторил эхом хозяин дома и немного подался вперед.

Крылья его тонкого носа едва заметно затрепетали.

Хассель протянул руку к лицу гостьи, но не коснулся. Его пальцы замерли на расстоянии миллиметра. Миг – и рука опустилась. Мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы и откинулся на спинку кресла.

Айна проследила за его движением. Где-то внутри ее расслабленного сонного тела всколыхнулось легкое удивление.

Он хотел прикоснуться к ней. Почему передумал?

Хассель поднялся, будто ничего не случилось, забрал ее бокал, на миг отлучился и принес уже полный.

– Где ты живешь? – новый вопрос.

Ну, вот почему он такой любопытный? Что-то она не слышала, чтобы властители мира так интересовались простыми людьми.

– В Южном квартале.

– А улица?

– Тополиная.

Он потер подбородок. Таким простым, человеческим жестом, что Айна едва не хихикнула.

– Я знаю, где это. Неспокойный район.

Ага, еще бы не знать. Уж там было кому постараться сделать его «неспокойным», чтобы такие, как этот Хассель, даже носа туда не совали.

Наверное, что-то отразилось у нее на лице. Потому что нувэр внезапно добавил:

– Переночуешь здесь. Хлоя покажет свободную комнату. А утром я тебя отвезу.

Айна едва не подавилась вином.

– Отвезете? – уставилась на элохима. – Вы? Меня?

– Тебя что-то смущает?

– Нет… – она осеклась. – Вовсе нет…

Элохимам не отказывают! Их внимание принимают как бесценный дар. Любая из подруг и знакомых Айны почку свою бы отдала за возможность войти в этот дом, пить это баснословно дорогое вино, нежиться в кресле перед камином…

Но за такое внимание платят обычно собственным телом.

Элохимы любят развлекаться с человеческими женщинами. Впрочем, с мужчинами тоже. Они даруют им неземное блаженство – такой физический и эмоциональный экстаз, что после него секс с обычным человеком уже не прельщает. Они, как инкубы из старых книг, воплощают в реальность самые грешные, самые порочные фантазии человеческого разума, доводят ощущения до немыслимой остроты и низвергают в бездну дурмана.

Это нельзя забыть. Нельзя испытать вторично. И тот, кто однажды оказался в постели элохима, уже никогда не станет прежним.

А нувэр Хассель отпускает ее нетронутой. И даже не пытается прикоснуться.

Разве это не странно?

***

Стикс следил за гостьей, как хищник за беспечной добычей. Наблюдал. Изучал, не упуская ни единого жеста, ни единой эмоции на лице.

Она смаковала дорогое вино с пряностями, не ощущая, что ее щеки розовеют, а глаза начинают искриться. Не понимая, как притягательна и хороша даже в этом нелепом бесформенном свитере с толстым горлом.

Еще одна бабочка, попавшая в его сети. Еще один мотылек, притянутый огоньком.

А он определенно начинает испытывать к ней интерес.

Если стащить с нее все эти тряпки, она будет вполне ничего. Личико милое, еще не утратило детской округлости. В глазах – переливы эмоций.

Она настоящий неограненный алмаз, совершенно не умеет контролировать чувства. Все они у нее на лице. Сладкие, нежные, чуть терпковатые, с легкой горчинкой, с капелькой остроты. Тысячи оттенков и вкусов, которые так приятно перекатывать на языке, пропускать через себя и наслаждаться.

Такую, как Айна, хочется смаковать долго и трепетно. Раз за разом открывая все новые грани ее ощущений.

Он уже протянул руку к девушке. Почти коснулся ее. Почти ощутил гладкость кожи…

Но в последний момент опомнился.

Не сейчас. Нужно подумать о более важных вещах.

Например, о времени, что стремительно утекает сквозь пальцы.

У него всего месяц, чтобы найти решение своей… проблемы, как это ловко назвал Префект. Ему нужна женщина. Та, на которую откликнется внутренний зверь. Та, которой подчинится истинная сущность тенганарца.

Люди называют таких, как он, элохимами – божествами. Верят, что власть элохимов незыблема, а сами они бессмертны.

Что ж, с точки зрения людей, все так и есть. Но с точки зрения Стикса – совершенно иначе.

Он прожил свой срок. И скоро Зверь возьмет власть в свои руки. Зверь, которого невозможно обуздать и загнать в рамки. Он вырвется на свободу, и Стикс перестанет быть элохимом. Он станет Псом – одним из тех жутких созданий без проблеска разума, что загнали к нему в дом это светловолосое чудо.

Сегодня, когда он увидел ее, в груди что-то кольнуло. Предчувствие? Прозрение?

Может быть.

Но определенно, она не просто так оказалась под его воротами именно сегодня. Случись это вчера – и он бы не увидел ее, потому что был в Риме. Вернулся утром, с напутствиями и пожеланиями Префекта поскорее найти ту самую…

И вот она здесь. Айна. Какое чудное имя. Похоже на звон колокольчика или трель соловья.

Сначала она показалась ему похожей на мокрую взъерошенную пичугу. Ее сердечко билось так быстро, дыхание было таким поверхностным, а страх настолько зашкаливал, что он с трудом сдержался, чтобы не сжать в руках ее хрупкое тело.

Остановило только отсутствие перчаток. Стикс в последний момент вспомнил, что забыл их надеть. А малейшее прикосновение к девушке запустит необратимый процесс – увядание. И тогда его гостья вряд ли проживет больше недели.

Айна продолжала что-то говорить. Она отогрелась, расслабилась, да и вино раскрепостило ее.

Стикс принял решение.

– Переночуешь здесь. Хлоя покажет свободную комнату. А утром я тебя отвезу.

Его слова отразились на лице гостьи шоком.

– Вы? Меня?

Она уставилась на него, расширив глаза. В ее увеличившихся зрачках бурлили эмоции. Такие желанные!

Стикс с трудом сдержал хищный порыв.

– Тебя что-то смущает? – проговорил, нарочито растягивая слова, чтобы не выдать собственной жажды и не спугнуть добычу раньше времени.

Она залилась краской и что-то залепетала в свое оправдание. Но он уже не слушал ее. Поднялся, стремясь отойти подальше и вернуть себе хладнокровие. Нажал кнопку на смарт-браслете. Подобные вещи были только у элохимов, простые люди довольствовались громоздкими кнопочными телефонами.

– Хлоя, зайди.

Через минуту дверь отворилась.

– Вы меня звали, нувэр Хассель?

От Стикса не укрылось, какой взгляд метнула Айна на вошедшую девушку. Он был эстетом и тщательно подбирал персонал. Даже горничная в его доме выглядела куда лучше, чем гостья.

Айна оценила кукольное личико Хлои, ее форменное платьице с белоснежным передником и кружевную накрахмаленную наколку в темных волосах.

Да, Хлоя была красива. Стикс любил окружать себя красивыми вещами. Но физического желания она у него не вызывала, как, впрочем, и желания попробовать ее эмоции. На вкус она была никакая. Как овсянка без масла и соли. Только такие могли выдержать рядом с ним довольно долгое время. Остальные сгорали как мотыльки.

– Да, – он встал так, чтобы видеть обеих девушек, – Айна моя гостья на эту ночь. Отведи ее в голубую спальню и удостоверься, что она ни в чем не нуждается.

– Слушаюсь, нувэр.

Глава 4

Понимая, что аудиенция закончена, Айна начала подниматься. Но то ли от выпитого вина, то ли от усталости и пережитого стресса, ноги ее подкосились, и она едва не рухнула на пол. Повезло, что успела схватиться за спинку кресла. Бросила на элохима виноватый, растерянный взгляд:

–Упс… прошу прощения…

И снова ей показалось, что у него на лице болезненно дернулся нерв. Будто нувэр Хассель хотел броситься ей на помощь, но почему-то в последний момент сдержал свой порыв.

Странный он. Непонятный.

– Сядь, – приказал он резко. – Я тебя отнесу.

Пока она хлопала ресницами и переваривала услышанное, Хассель подошел к секретеру, выдвинул ящик и достал резную шкатулку. Она оказалась доверху набита перчатками разных цветов. Все они были сшиты из мягкой лайковой кожи.

Хассель снял перстень с руки, надел бежевые перчатки и вернул перстень на место. После чего убрал шкатулку обратно в стол.

Айна смотрела, как он приближается.

Не может же быть, что она поняла его верно? Элохимы не носят на руках простых человеческих девушек! Они вообще никого не носят! Они отдают приказы и берут то, что хотят.

Она метнула беспомощный взгляд на горничную. Но у той на лице застыла нейтральная услужливая маска.

Если Хлоя что-то и думала насчет поведения хозяина дома, то предпочла держать эти мысли при себе.

– Я тяжелая, – пролепетала Айна в полной прострации, когда нувэр склонился над ней.

Ее обдало запахом его парфюма – тонким, терпким, как можжевеловая хвоя, и едва уловимым.

– Значит, у меня есть возможность потренировать свои мышцы, – абсолютно спокойно сообщил элохим.

Не дожидаясь ответа, он подхватил ее на руки. Миг – и она оказалась выдернута из кресла и прижата к его груди.

В опьяненном вином и усталостью мозгу мелькнула хмельная мысль: так не бывает! Наверное, ей это снится.

Завтра она проснется в своей конуре на Тополиной улице и увидит серые стены с облупленной краской. А рядом будет сидеть Фил с небритой физиономией, скалить зубы и рассказывать, что она вчера учудила.

Но сейчас ее несет на руках обалденный мужчина. Теплый, вкусно пахнущий и красивый. К которому так и тянет прижаться, замурлыкать как кошечка.

Нет. Не мужчина – элохим.

Захватчик и враг.

Тот, кто лишил ее дома, родителей и свободы.

Хмель мгновенно выветрился из головы.

– Это лишнее, – на лестнице девушка аккуратно, но настойчиво высвободилась из его рук. – Я сама.

Стикс почувствовал ее напряжение. Только что она доверчиво прижималась к нему, а теперь вдруг закрылась, выстроила между ними стену отчуждения.

Он разжал руки.

– Могу я узнать, что случилось?

– Ничего, – она отвела взгляд, – просто я предпочитаю идти сама.

Стикс усмехнулся.

Кажется, эта Айна – первая человеческая женщина на его памяти, которая отказалась от его внимания. Строптивая добыча. Но тем интереснее будет охота.

– Что ж, – он не стал ее принуждать, – я рад, что ты можешь стоять на ногах. Хлоя, проводи гостью.

Тон элохима не изменился. Ни единой нотки недовольства не проскользнуло в его голосе. Но когда дверь закрылась, по телу Айны прошелся озноб. Будто только что за спиной стояло что-то теплое, а теперь там сквозная дыра, в которой гуляет ветер.

– Прошу за мной, эрна, – Хлоя направилась вверх по лестнице на третий этаж.

Очнувшись, Айна поспешила за ней.

Поднимаясь вслед за горничной, она сверлила взглядом ее спину, а на языке крутился вопрос. Не выдержав, все же спросила:

– Хлоя, ты давно здесь работаешь?

– Уже год, эрна.

Голос горничной звучал сдержанно и отстраненно.

– И как тебе?

Айна едва успела затормозить, чтобы не уткнуться носом в грудь Хлои. Потому что та резко остановилась и обернулась.

– Нувэр Хассель не одобряет общение прислуги с гостями.

Сказала сухо, отрывисто.

– Прости, – Айна послала ей нервную улыбку.

Но та уже не смотрела. Молча вошла под арку с орнаментом и направилась по коридору к третьим дверям от лестницы.

Айна поспешила за ней, не забывая подмечать все, что находилось вокруг. Резные панели на стенах, пилястры, облицованные яшмой и бирюзой, толстый пушистый ковер, идущий вдоль коридора. Коридор заканчивался французским окном, сквозь которое сейчас виднелось ночное небо. Черное как агат, с яркой россыпью звезд.

– Ваша спальня, эрна, – Хлоя распахнула перед ней дверь из светлого дерева. – Здесь вы найдете все, что может понадобиться для сна.

– Спасибо.

Пока горничная говорила, Айна перешагнула порог.

Комната встретила ее нежным голубым сиянием. Здесь все было выдержано в сине-голубых тонах: и шпалеры на стенах, и ковер, и мягкая мебель. Даже плафоны на бра и покрывало на широкой кровати. Над панорамным окном паутинкой примостился ламбрекен из голубого шифона. Напротив него голубела рифленым стеклом дверь в ванную.

Айна завороженно вздохнула. Эта комната походила на жилище сказочной принцессы и имела мало общего с теми местами, в которых ей обычно приходилось ночевать.

– Если желаете, – продолжала Хлоя, стоя в дверях, – ужин вам подадут через час. Завтракать нувэр Хассель предпочитает в одиночестве, но вы можете спуститься утром в столовую. Кухарка приходит к шести утра.

– Нет, ужин не нужен.

Айна сбросила тапки и с наслаждением ступила на пушистый ковер. Ноги по щиколотку утонули в дымчато-синем ворсе.

«Завтракать предпочитает в одиночестве», – пролетели в голове слова горничной. Уж не намекает ли она, что незваной гостье лучше убраться до завтрака?

– Есть только одна убедительная просьба, – добавила Хлоя.

– М-м-м? – Айна блаженно зажмурилась.

Ей захотелось прогнать горничную, раздеться догола и лечь на этот ковер.

– Закройте двери на ключ и не выходите из комнаты с полуночи до пяти утра.

– Могу я узнать почему?

Хлоя поджала губы, глядя на гостью с явным неодобрением, но потом все же пояснила:

– Ради вашей безопасности. Нувэр Хассель не отвечает за жизни тех, кто бродит по дому в это время.

Айна поняла, что больше ничего не услышит. Но и этого было достаточно, чтобы она насторожилась. Вряд ли Хлоя станет пугать ее без причины.

– Хорошо. Обещаю, что до утра даже носа не высуну в коридор.

***

Оставшись одна, Айна первым делом заперла дверь на два оборота и оставила ключ в замочной скважине. А затем обыскала комнату на предмет скрытых камер и всякого рода жучков. Может, это и паранойя, но она не раз спасала ей жизнь.

Ничего не найдя, девушка подошла к окну и изучила открывшийся вид.

К ее досаде окно выходило на ничем не примечательный заснеженный пустырь. Кое-где темнели хрупкие елочки, а дальше, сливаясь в сплошную мглу, начинался еловый бор. И ни малейшего намека на забор или охранный контур.

Значит ли это, что владения нувэра Хасселя простираются далеко за границы двора?

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Айна постаралась рассмотреть, что находится под стеной дома. Ей показалось, что внизу что-то шевелится. Но там был только снег, а еще узенькая дорожка, по всей видимости, протоптанная прислугой.

Закончив осмотр улицы, она осмотрела раму. Та оказалась совершенно глухой. Только сверху открывалась узенькая фрамуга, но лезть в нее и прыгать с третьего этажа – самоубийство.

Разочарованно вздохнув, Айна направилась в ванную.

Здесь тоже царили оттенки голубого и синего. Мраморная плитка на полу и на стенах была цвета лазури. Сама ванна из голубого фаянса – круглая и такая широкая, что в ней с легкостью разместилось бы четверо взрослых мужчин. Такая же раковина и унитаз. Только латунные вентили золотились, выделяясь на общем фоне.

Айна пробежалась пальцами по лавандовым полотенцам, сложенным на полке аккуратной стопочкой. Тронула василькового цвета халат из толстой уютной махры. И замерла, восхищенно уставившись на целую батарею из баночек и бутылочек, которые выстроились у зеркала.

Медленно, боясь спугнуть волшебный момент, она взяла в руки одну из них и открыла. Поднесла к носу и, закрыв глаза, вдохнула душистый аромат.

Яркий мандарин… Тимьян… Орхидея… Капля терпких древесных нот и сладкой ванили…

Голова закружилась от нахлынувших ощущений. Вспомнился мягкий голос Хасселя, прикосновение его рук, холодящая кожа перчаток…

Околдованная запахом духов и собственными мыслями, Айна распахнула ресницы и уставилась на свое отражение.

Светлые волосы рассыпались по ее плечам, подчеркивая яркие пятна румянца на скулах и лихорадочный блеск потемневших глаз.

Она облизала пересохшие губы. Стеклянный пузырек выскользнул из рук и ударился о раковину.

Наваждение схлынуло.

Черт возьми, что она делает?! Неужели забыла, кто она и кто хозяин этого дома?

Девушка потрясла головой, возвращая ясность сознанию, поставила пузырек с духами на место и включила воду.

Определенно, ей стоит принять холодный душ, чтобы выбросить из головы всякую ерунду. Пять минут в обществе элохима – и она уже готова бежать за ним как собачка, смотреть на него, ловить каждый взгляд и капать слюной.

Эти твари умелые манипуляторы. Знают, чего ты хочешь, и дают тебе это. Сколько женщин прошло через крепкие руки нувэра Хасселя?

Последняя мысль разозлила Айну. Схватив мочалку, она начала с остервенением тереть себя, будто хотела вместе с кожей смыть следы его прикосновений.

Хватит думать о нем. Нужно решить, что делать дальше.

Общение с элохимами это своего рода наркотик. Некоторые люди привыкают к нему с первого раза, особенно женщины, у некоторых вырабатывается иммунитет.

Айна редко сталкивалась с элохимами так близко, как сегодня. И всегда эти встречи обходились без последствий. До этого дня она была уверена, что у нее есть иммунитет к притягательности этих существ. Но теперь уверенность ослабла.

Быстро сполоснувшись, она энергично растерла тело полотенцем и запахнула халат. Схватила в охапку свою одежду и вышла.