Охотник вдруг сказал: «ну все,
Это кажется оно,
Точно девка вурдалак,
Хочет сожрать ребят».
Осиновый он вставил кол в сердце черствое ее,
И вышла нечисть из него,
Тело хрупкое лежит
На снегу, слегка хрипит.
Дева бледная к утру
Умерла почти в бреду.
Плачет бабка, плачет дед
Старикам уж много лет.
Девы труп ушел пол землю, волки воют в унисон
С вьюгой что ломится в дом.
В дом Максима, а Максим
Стал как будто бы другим.
Вина терзала его душу, не знал куда себя девать, а потом решил: «пойду
И я повоюю на луну».
Встретил он у маяка
Седенького старика.
Тот говорит ему
– Мой мальчик, я бы мог тебе помочь.
– Ты души забирать охоч?
– Знаешь сам ты мой ответ, для тебя то не секрет.
– Ладно, дед, будет твоя моя скромная душа.
Стал Максим писать письмо, объясняя в двух словах,
Что читалось на устах.
«Федя, не мог найти я себе места,
ты по милости моей потерял свою невесту.
И моя лишь в том вина,
что она теперь мертва».
Федор выскочил во двор,
Снес свой хиленький забор.
Прибежав к Максиму в дом,
Увидел прям перед его окном,
Лежала в свете дня девица.
Она сказал: «Федя, я
не помню как сюда пришла».
– Моя, милая, я знаю, тебе потом все объясню,
– Я думала, что ты оставил меня в кромешной тьме одну,
На руках своих герой отнес любимую домой.