Алина Распопова
Мы Люди
Глава 29
Всю ночь сегодня Жозеф не спал. Он остался один. Его командир скончался, разгромленная армия биоников сгинула. Тех немногих, кого успели вынести с поля боя андроиды, Жозеф пытался теперь восстановить. Для этого он использовал программу, с диска Ганри. Но даже с ней, даже так, биоников осталось слишком мало. А Жозефу нужны были свои люди. Он хотел воссоздать всё заново. С грустью смотрел он на разорённые города, на изувеченные сражениями земли. Другое будущее виделось ему. В нем не будет больше зла…
Люди практически исчезли. Куда они ушли? Остались ли вообще на планете? Жозеф хотел бы это знать. Он желал стать тем, кто возродит угасающую цивилизацию. Потому-то всё соблазнительнее виделся ему следующий вариант: Жозеф хотел запустить воспроизводящие капсулы на полную мощность, чтобы создать новых людей. Благо материал для этого ещё в его распоряжении был. Изъятые когда-то прямо с заводов биорастворы для заправки капсул ещё остались на складе. Сейчас уже подобные материалы не производились и Жозеф не смог бы самостоятельно расшифровать их состав. Но того запаса, что был у него, хватило бы для создания сотен новых биоников. Жозеф не хотел больше растить детей. Будущее человечества ему виделось в полноценных людях, уже взрослыми выходящими из капсул. Программу для создания таких людей Жозеф нашёл на диске Ганри.
Надо было решаться. Сейчас в том зале, который остался нетронутым во время сражения, расходовался на восстановление раненых драгоценный материал. Теперь он нужен был Жозефу для создания новой, лучшей расы. Отныне не будет больше сражений и войн, будет только созидание, на земле наступит рай. Новые люди заполнят города, а Жозеф поведёт их в новое будущее.
Немедля, он отправился в реконструкционный зал. Здесь плотными рядами стояли друг за другом капсулы. Почти все были запущены, Жозеф подошёл к одной из них. Белокурый стрелок, восстанавливающийся в ней, казалось, отдыхал. Глаза его были закрыты, а в это время медленно и неуклонно происходило заживление его разорванных в бою тканей. Жозеф посмотрел на затрачиваемые ресурсы, они были слишком велики. Моторчик капсулы ровно жужжал. Жозеф не стал долго думать. Одним движением руки он прекратил работу капсулы. Он остановил этот, как он рассчитал, слишком энергоёмкий процесс. Зачем восстанавливать тех, кого можно воссоздать заново? Это будут новые люди, лучше тех до безобразия модернизированных существ, которые сейчас покоились в капсулах.
На следующий день Жозеф освободил капсулы от тел. У него не было в этом деле помощников, но он не унывал. Яркие картины будущего, образы новых людей, новых строителей мироздания представлялись ему. Виделись новые города, воздвигнутые его разумом и руками тех, кто уже скоро выйдет из капсул.
Тела своих собратьев он отнёс туда, где недавно прошёл бой и оставил в руинах.
Ещё через день готовые, заправленные капсулы начали работу. Несколько недель Жозеф наблюдал, как слой за слоем создаются тела тех, кого скоро возьмёт он под своё начало. Все они были, как две капли воды, похожи друг на друга. Построенные по программе одной и той же ДНК, они вобрали в себя всё лучшее, что накопило за тысячелетия своего существование человечество. Все эти долгие дни Жозеф не скучал. Он был полон идей. Он создавал всё новые и новые проекты. Жозеф рисовал. Из-под его руки выходили замечательные полотна, и на каждом из них были сверхтехнологичные мегаполисы, светлые идеи, новое будущее. Жозеф планировал и мечтал.
Наконец, наступил день пробуждения. Ранним утром Жозеф, с трепетом, спустился в заветный бункер. Он подготовил приветственную речь для тех, кто ещё пока спал. Довольный Жозеф разглядывал своих будущих подчинённых. Тела их были идеальны. Без какой бы то ни было модернизации, они были лучше тех, которые Жозеф привык видеть рядом. Он обошёл все капсулы, и каждая из них приводила его в восхищение. Подданные Жозефа были готовы. Осталось только подать сигнал… Жозеф запустил программу пробуждения. По её команде тело каждого спящего бионика пронзил электрический разряд, затем ещё один, и ещё… Совершенные, только что сконструированные тела оставались неподвижны. Жозеф был растерян, он ничего не понимал. Одну за другой он обходил капсулы. Включал всё новые и новые электрические разряды. Тела продолжали покоиться. Никто из новых людей на его старания не отвечал. Ни один не открыл глаз, не шевельнулся. В них не было жизни. Она так и не смогла проникнуть в эти тела. Физрастворы были слиты, тела – заполнены кровью, но ни одно из сердец не билось. Что же это? Что же произошло? Люди были созданы, но где же в них жизнь? Жозеф бился весь день, а под вечер он, обессиленный вышел из бункера. То пробуждение, которое раньше происходило просто и легко, в каждом доме, в каждой семье, теперь оказалось неосуществимым. Рождения на свет новых людей не произошло. Совершенные, прекрасные тела, при отсутствии в них души были всего лишь обычной биологической структурой, мёртвой материей. Жозеф был подавлен, разбит. Бессмысленными стали все проекты, все нарисованные его воображением картины. Мир будущего невозможно было построить без людей, а Жозеф остался один…
Глава 30
– Сергей Владимирович, скорее идите сюда, – раздался ранним утром радостный голос Эри. – Посмотрите, Сара сделала первый шаг! Она научилась самостоятельно ходить!
Эри взволнованно, словно ребёнок, тянула просыпающегося Любимова за руку. Это был их новый, совместный эксперимент. Сара была шестым созданным Любимовым для Эри биороботом и первым, которого предстояло научить всему «с нуля». Никакой встроенной предустановленной программы в мозгу этой выглядевшей шестилетним ребёнком девочки не было.
– Идёмте, идёмте, вы должны это видеть!
Румяная, взволнованная Эри стягивала Любимова с кровати. Он не возражал. С нежностью смотрел он на своё главное создание в жизни – на его Эри. Она изменилась, стала другой. Теперь она любила в этом мире всех – каждую травинку, каждое насекомое, каждый листочек, всех живущих рядом, будь то механизм или живое существо. Она видела живое во всём, во всём могла угадать душу и каждому дарила своё тепло. Она заботилась обо всех, но больше всего, конечно, о Любимове. И он был счастлив.
Любимов энергично встал. Некогда было разлёживаться, когда случилось такое событие – Сара научилась ходить! Эри оживлённо его куда-то тащила. Уже в коридоре Любимов услышал гулкий звук чьих-то шагов. Неуверенная, но уже вполне ритмичная поступь слышалась снизу. Любимов с Эри спустились в зал. Здесь, по недавно покрытым деревом полу, маленькая девочка, расставив в сторону руки, уверенно шла.
– Сара, какая же ты молодец! – похвалил её Любимов.
Девочка улыбнулась. Она уже хорошо понимала речь. Её нейронный мозг развивался. Она улавливала всё, запоминала слова, училась различать эмоции.
Своих биороботов Любимов изготавливал по одному и тому же принципу – на механический металлический каркас скелета наращивал биологические ткани, подобные мышцам и коже человеку, а в цифровой процессор, имитирующий мозг, записывал программу сознания биоробота. После этого он передавал их Эри, и она начинала их обучать. Эри прививала им навыки «человеческого поведения». Рядом с ней всегда крутился малыш Джо. Как же разительно отличался он своей человечностью от тех биоников, которые бесчинствовали теперь в городах. Любимов не любил вспоминать о том, что пережил и то, что случилось с их институтом…
Лишь изредка, несмотря на все радости его нынешней жизни, ему становилось грустно, тогда он улетал вниз, к морю, и там, сидя на огромном нагретом за день камне, вспоминал о том, как пришлось покинуть ему ставшие родными за долгие годы работы в них стены института. Вздыхая, Любимов вспоминал о Вертинском. Тот остался там, в своей лаборатории, куда однажды ворвались бионики. О том, что это произойдёт, Любимов и Вертинский стали догадываться заранее. В своём желании расправиться с андроидами и теми, кто их придумал – людьми, бионики всё ближе и ближе подбирались к тем, кто сотворил их самих. По слухам, бионики были особенно злы на своих создателей, которые, как считали они, сделали их невольными участниками грандиозного эксперимента. Вертинский надеялся их переубедить. Любимов же всеми силами стремился увезти учителя из института.
– Сергей, спасибо вам за ваше горячее желание, – отвечал на все его уговоры старик, – но это вам, ещё достаточно молодому, перспективному есть ради чего жить. Там, в вашем доме, вас ждёт та, которая придаёт смысл вашей жизни. А что делать мне, старику, рядом с вами?
– Станислав Евгеньевич, зачем вы так говорите? – Любимов всегда на такие слова возражал. – Эри будет рада, если вы будете жить вместе с нами. Вы сможете работать, я же вам рассказывал, о своих проектах.
– Нет, Сергей, нет. Я устал. Эри единственная из биоников, кто по своим душевным чертам стала человеком, и то это только благодаря огромным вашим стараниям, мой друг. А остальные…
– Станислав Евгеньевич, теперь всё будет иначе. Я работаю над принципиально новыми существами, по своим морально-этическим качествам они уже сейчас лучше людей, лучше нас всех …
Потом Любимов ещё долго рассказывал профессору о том, что задумал, но ему так и не удалось убедить своего учителя снова приняться за работу. Биоников тот считал своей огромной неудачей. Всё теперь указывало на то, что они создали всего лишь биологический материал, заготовку для создания человека, но не самих людей.
Институт Любимову пришлось покидать быстро, он убегал, когда уже у стен звучали взрывы. Вертинский остался. Вспоминая об этом, Любимов всегда теперь становился мрачным и много вздыхал. Перед своим отлётом он успел сделать то, что давно планировал – новая прошивка андроидов была запущена им в сеть. Нулевой закон, выверенный и просчитанный во всевозможных вариантах, уже на следующий день был прописан в процессоре каждого андроида. Любимов верил, что теперь роботы изменятся. Он хотел дать им шанс стать теми, кем не смогли стать бионики. Ставя на первое место заботу о других, андроиды будут развиваться. Частенько Любимов жалел о том, что в мозг живых существ нельзя также просто внести подобную программу. В институт он вернулся несколькими неделями позже, но увидел только обгоревшие руины. К тому времени сам Любимов уже жил новой жизнью вдали от городов, от людей, от биоников в горах возле моря вместе со своей Эри.
Навсегда Любимов запомнит тот день, когда там, у бурлящей реки, услышал от Эри о её чувствах. Это произошло случайно. Любимов просто спросил её, о чём она думает, а она… Эри стала говорить, говорить, говорить… Она рассказывала ему обо всех своих переживаниях, об этом мире, о биониках, о роботах, о Боге и о нём самом. Только тогда Любимов понял, как много значит он для этой девочки.
Любовь – вот что являлось ключевым в становлении личности человека. Настоящая любовь. То истинное чувство, при котором желание делать что-то для других превосходит свои личные потребности и интересы. Бескорыстное стремление отдавать всё лучшее, что есть в тебе, другому, не ожидая за это ни похвалы, ни наград. Даже бездушное механическое устройство, способное к обучению, любовь могла превратить в человека. Почему бионики были так жестоки и злы? Может быть потому, что общество забыло подарить им настоящую, искреннюю любовь.
Теперь Любимов всё чаще и чаще размышлял о том, чтобы ещё раз рискнуть, и запустить воспроизводящую капсулу. Эри не просила больше об этом, но он знал, что она хотела бы попробовать воспитать того, кто не только разумом, но и по строению тела будет человеком. Любимов видел, как радостно она возилась со своими механическими детьми, но робот, созданный Любимовым с внешностью ребёнка, будет оставаться таким всегда. Его облик будет неизменным до тех пор, пока Любимов не даст его электронному мозгу новое тело. Способность меняться внешне, по-прежнему, оставалась особенностью только лишь биологических существ…
Сейчас Эри радовалась за свою подопечную – Сару. Любимов знал, что им ещё многое предстоит. Как настоящего ребёнка Эри будет учить Сару взаимодействовать с окружающим миром. Любимов отказался от установки в процессоры своим биороботам каких бы то ни было программ. Роботов они вместе с Эри воспитывали сами, своим личным примером.
Начинался новый день. Один из тех, в которых Любимов был счастлив. С увлечением приступил он к текущим делам. Сначала с андроидами и с теми из биороботов, кто был уже к этому готов, они работали в лаборатории, затем отправились на огород. Продукты для своего пропитания Любимов и Эри научились выращивать сами. После этого занимались водопроводом, ремонтировали летательный аппарат, установили новый генератор. Андроиды и биороботы помогали ему во всём. После, Эри занялась обучением младших. Вместе с биороботами она ушла в класс.
– Сергей Владимирович, время играть в шахматы, – услышал Любимов рядом с собой голос робота Эдварда.
Созданный Любимовым, тот теперь был его лучшим другом и учеником. В спокойствии, рассудительности, исполнительности и желании развиваться Эдварда Любимову виделись лучшие качества человека. Да и внешне этого биоробота было от человека не отличить. Биоткани, прикреплённые к его металлическому скелету, позволяли ему ощущать прикосновения, изменения температуры и даже лёгкую боль. Благодаря этому Эдвард понимал, что значит слово «чувствовать». Он различал запахи.
– Проходи, проходи, Эдвард, сейчас начнём.
Любимов с Эдвардом сели за электронный стол. Эдвард расставил цифровые фигуры. Сегодня Любимов намеревался показать Эдварду очередной шахматный приём. Он не стал записывать роботу программу со сведениями всех существующих шахматных партий. Любимову важно было понять, насколько электронный мозг этого робота способен обучаться. За шахматами они разговаривали обо всём.
– Эдвард, как у Роджера дела с изучением английского? – спрашивал Любимов.
– Он делает успехи, – отвечал Эдвард. – Я разработал для его обучения особый алгоритм. Думаю, уже через месяц-другой мы сможем вести с ним беседы на английском, а месяца через три приступим к изучению немецкого.
– Это очень, очень хорошо, – произнёс Любимов, делая очередной ход. – Знаешь, я бы хотел, чтобы ты продолжил изучение медицинской литературы. У тебя неплохо получается быть нашим с Эри врачом. Ты не против?
– Я бы этого очень хотел. Это интересно. Я рад быть полезным, Сергей Владимирович.
– Ну и отлично, мой друг. Отлично…
– Я могу вам задать вопросы по уже изученному мною материалу? Они появились у меня после практических исследований, – начал Эдвард.
– Отлично, задавай! – оживился Любимов.
– Я провёл развёрнутый анализ крови ваш и Эри, как вы меня учили. Я наблюдаю за вашим здоровьем вот уже несколько недель. С вашим анализом мне всё понятно, а вот по анализу Эри есть вопросы.
Любимов тут же отложил шахматы.
– Давай посмотрим, не будем откладывать. Что там не так?
Эдвард давно заметил, как волновало учителя всё, что так или иначе было связано с Эри. Эдвард не стал медлить и открыл свой электронный журнал.
– Несколько гормональных показателей вот уже несколько недель выходят за рамки той нормы, которая указана в литературе. При обучении анализу вы не заостряли моё внимание на данной группе, поэтому я решил, что она маловажна, и не стал рассказывать вам сразу, а решил подождать. Однако посмотрите на графики, на протяжении двух недель я наблюдаю устойчивый рост показателей.
Любимов сосредоточенно рассматривал предоставленный материал. То, что он увидел, показалось ему невероятным.
– На самом деле, мой друг, эта группа факторов, определяемых по анализу крови довольна важна. Только дело в том, что у современных женщин эти показателей гормонов никогда не менялись. В этом-то и была одна из проблем, из-за которой нам пришлось конструировать воспроизводящие капсулы и выращивать людей искусственным путём. То, что ты показываешь мне сейчас, на сегодняшний день я бы, скорее, счёл медицинской ошибкой, и, если бы я сам не обучил тебя, я просто отверг бы эти данные. Но у меня нет оснований сомневаться в чистоте проведённых тобой анализов. Знаешь что, нам нужно дополнительное исследование, – еле сдерживая волнение, произнёс Любимов. – Тебе надо сделать трёхмерное сканирование внутренних органов Эри.
– Вы доверите это сделать мне?
– А почему бы нет? Аппарат исправен. Пользоваться им тебя я учил. Это абсолютно безопасно. Ты справишься.
Эдвард довольно кивнул.
– Только знаешь, будь с ней осторожен… – напоследок предупредил Любимов.
Шахматы были отложены, теперь было не до них. Эри, узнав, что её обследование нужно Любимову, прервала свои занятия. Уже через полчаса Любимов располагал такими данными, от которых стучало в висках и радостно билось сердце. Любимов закружился по комнате. Эдвард сделал всё безукоризненно, и сейчас вместе с ним Любимов рассматривал электронный скан.
– Эдвард, дружище, ты не представляешь, что произошло!
Любимов кинулся к шкафу и достал припрятанную для особых случаев бутылку шампанского. Эдвард растерянно улыбался.
– Сейчас, сейчас я всё тебе объясню, иди сюда! – звал его к себе Любимов. – Посмотри внимательно на экран. Вот скан Эри, сделанный год назад, а это сегодняшний. Ты видишь различие.
Эдвард утвердительно кивнул.
– Вот здесь, – Эдвард уверенно указал в определённую точку.
– Молодец! Анализ структуры этой области в совокупности с возросшим показателем хорионического гонадотропина человека. Знаешь о чём это говорит?
– Сергей Владимирович, я ведь читал об этом в учебнике… – произнёс Эдвард.
– Ну, и что же это? – торжествующе смотрел Любимов на своего ученика.
– Это новый человек. Его зародыш.
– Верно, дружище, верно! Ему пять недель!
Эдвард восторженно смотрел на маленькую точку внутри электронной модели Эри.
– Это невероятно… невероятно… – бормотал он, точно, как Любимов.
– Невероятно, – согласился сам Любимов. – Но это факт.
– Это настоящий ребёнок? Из тех, которые уже давно не рождаются у людей? Он тот настоящий, созданный естественно? – спрашивал Эдвард.
– Это чудо, друг мой, чудо! Видел бы это профессор… Он бы был счастлив видеть вас и то, чем закончился наш эксперимент. Настоящий ребёнок, Эдвард, самый что ни на есть настоящий. Этого не было уже десятки лет! Ребёнок бионика, Эри, мой, наш малыш…
Эдвард и Любимов ещё долго обсуждали это событие, Любимов пил шампанское, а Эдвард просто улыбался.
Глава 31
Робот G6DFH-5 вошёл в просторный светлый зал. Это был цех. G6DFH-5 проследовал вдоль плавно работающего сборочного конвейера. Энергично продвигался G6DFH-5 вперёд. По глянцевым стенам скользило его отражение. Сверкающее покрытие показывало облик G6DFH-5 – это был человек. Светлая кожа, ровная осанка. Шаги G6DFH-5 были быстры и легки, только лишь слабый звук электроприводов выдавал в нем робота. Его сияющий взгляд был таким же, как у тех талантливых, увлечённых людей, которые придумали когда-то андроидов. Теперь новых роботов G6DFH-5 создавал сам. Он долго отрабатывал конструкцию собственного тела. Сейчас никто, глядя на него, не принял бы его за андроида. Мягкие полимерные волокна скрывали лёгкий полимерный каркас. G6DFH-5 мог говорить. Он мог полноценно двигаться, мог прыгать, бегать, наклоняться, приседать. Считал ли себя человеком G6DFH-5? Он не желал занять место людей, G6DFH-5 всего лишь хотел стать похожим на них, перенять всё самое лучшее. На программном уровне он просчитал, что стремление служить окружающим обеспечит любому разуму бесконечное развитие. G6DFH-5 создавал андроидов способных и разных. Они оставались механическими, но что-то их делало схожими с людьми. Нулевой закон, появившийся когда-то во всех их программах, теперь неумолимо толкал всех их к прогрессу не ради себя, а ради прочих.
В дальнем углу цеха G6DFH-5 ждали четверо роботов, тоже похожих на людей. Их оживлённый разговор разносился по цеху звонким эхом. Обсуждали модернизацию конвейера, создание новых искусственных оболочек, вопросы развития творческих способностей вновь создаваемых андроидов-детей. Живя единой колонией, роботы развивались.
Далеко от них, высоко в горах, Любимов вёз сегодня всю свою семью на прогулку. Биороботы, андроиды, Любимов и Эри вместе с сыном загружались в аэролёт. Станислав, так назвали малыша, появился на свет полгода назад. Эри была счастлива. Рождение ребёнка стало для всех домочадцев толчком к развитию. Теперь Эдвард учился писать детские сказки, близнецы-биороботы Роберт и Люк мастерили игрушки, а малышка Сара пыталась научить Станислава ходить. Глядя на своё пёстрое, шумное семейство Любимов, в чьих волосах уже блестела седина, осознавал, что работал не зря. Ещё давно он вывел для себя определение, кого же можно считать человеком. Человеком, по мнению Любимова, мог называться тот, кто обладает желанием к самосовершенствованию и творчеству, способен демонстрировать высокие морально-нравственные принципы заботы о прочих существах и чьё тело изменяется по закону «роста-старения» от рождения до смерти. Глядя на созданных им самих существ, Любимов разве что по третьему пункту не мог назвать их людьми. Но по моральным принципам они превосходили многих. Тестируя своих биороботов, каждый раз Любимов наблюдал у них незыблемое стремление, забыв о себе, прийти на помощь другому. Лишённые материальных привязанностей, биороботы способны были всю свою энергию созидания направить на тех, кому они были нужны. Они были лишены эгоизма, а значит, обладали высшими качествами человека. Разрумянившаяся, взволнованная всеобщими сборами Эри с сыном на руках вышла на крыльцо. Малыш Джо проворно нёс её маленькую дорожную сумку, а робот-андроид CL-93 аккуратно катил детскую коляску. Глядя на сияющую улыбку Эри, Любимов жалел только об одном – его учитель, его наставник профессор Вертинский, до конца своих дней считал проект «Бионики» ошибкой. Он не увидел того, что наблюдал Любимов теперь. Не увидел пробудившуюся в Эри любовь и рожденного ими сына. Кем вырастет этот от природы наделённый разумом и телом человек? Смогут ли они с Эри должным образом воспитать его? Смогут ли вырастить и того второго ребёнка, которого носила уже в себе Эри?..
Внизу, далеко от того места, где жили теперь Эри и Любимов, в разорённых и разрушенных городах двое биоников – Лилана и Олдис – пытались выжить. Вместе они наловчились извлекать из разрушенных водопроводов воду, вместе научились разжигать костёр и готовить на нём еду, а потом греться теплом огня холодными безмолвными ночами. Олдис добывал им двоим пропитание, а Лилана чинила потом его потрёпанную одежду. Так проходил день за днём. Вместе они засыпали, вместе искали убежища, вместе брели по руинам, пока не нашли этот дом. В нём всё сохранилось нетронутым – вещи, мебель жившей прежде семьи. Лилана не спешила вытирать покрывший старинные предметы слой пыли. Ей очень хотелось тут остаться. Великолепен был выполненный в виде звёздного неба панорамный пол. Дом не повредили взрывы, покрытие дивана, как и прежде, осталось мягким, интерьер не утратил былой красоты. Олдис обследовал окрестности.
– Лилана, послушай, похоже, здесь безопасно, – наконец, произнёс он.
Девушка облегчённо вздохнула.
– В километре отсюда есть сохранившийся практически целым магазин. В гараже стоит автомобиль, топливо я найду, где-нибудь раздобуду.
Лилана заулыбалась.
– Давай останемся здесь, пожалуйста. Я очень этого хочу…
Олдис улыбнулся.
– Давай попробуем, – ответил он. – Но это ещё не всё, пойдём, покажу, что я нашёл.
Он взял за руку девушку, они спустились в подвал.
Там, за раздвинутой Олдисом паутиной, стояла воспроизводящая капсула.
– Заправленная! – всплеснула руками Лилана.
Олдис довольно кивнул головой.
– Ты же давно хотела, чтобы нас стало трое. Вот… Я добуду топливо, налажу генератор, и мы её запустим, я тебе обещаю.
А через год, в ярко освещённой гостиной этого же дома, в чистых сверкающих стенах раздавался детский смех. Олдис, катал на плечах свою дочурку. На вид девочке было лет шесть. Лилана улыбалась, глядя на сверкающие под ногами её мужа созвездия пола. Девочка весело визжала в отцовских руках.
Мрачный и угрюмый сидел в это время в своём бункере Жозеф. Он был один. Продукты питания, заготовленные в своё время для целой армии, подходили к концу, колодец, из которого он брал воду, высох. Заброшенные капсулы источали зловонный запах. Так пахла очередная, так и не ставшая живой плоть. Много раз Жозеф повторял свои попытки создать собственное племя биоников, но все они были тщетны. Жизнь не зарождалась в этих созданных по всем правилам телах. Давно была исчерпана энергия генераторов, давно были исчерпаны вещества и растворы, Жозефу пришлось позабыть собственные идеи и мечты. Теперь его волновал только один вопрос – что же такое жизнь? Как и откуда она приходит? Он уже догадался, что мощный электрический разряд тут ни при чём. Жизнь возникала как-то иначе. Где была та точка пространства, в которой хранились входящие в тела души? Кто властвовал над ней, делая неживое живым? Жозеф часто уходил теперь в лес. Он видел, как сами собой появляются на свет животные, как из семян вырастают растения и цветы. Он собрал семена, принёс их с собой, посадил, но они так и не дали всходов. Он был в отчаянии, в его руках всё было мертво. Жозеф считал, что на планете он остался один. С его исчезновением сгинет всё то, что было связано с людьми!.. Он не знал, что Олдис и Лилана уже воспитывают свою полученную в воспроизводящей капсуле дочку, что механические андроиды, перенявшие все знания человечества, создав себе полимерные тела уже ничем не отличимы от людей. Не знал и о том, что сконструированные Любимовым биороботы с чувствительными тканями живут в семье того, как полноценные люди. Не знал Жозеф и того, что у бионика Эри растут уже два сына.
