Алина Кускова
Жених с доставкой на дом
В аптеку пришлось идти подругам. Можно было бы, безусловно, взять незнакомца с собой, но он еще плохо держался на ногах и был слишком слабым.
– Это он прикидывается, – недоверчиво ворчала Люся, – сейчас небось все твои вещички через балкон кидает для того, чтобы подобрать их внизу и унести в неизвестном тебе направлении. Как я забыла, что такой симпатяга может оказаться обычным вором. Это его внешность усыпила во мне бдительность, я подумала, что он всего лишь маньяк.
– Люся, как ты можешь так говорить о человеке? К тому же он не выберется, мы его закрыли.
– Закрыли, – усмехнулась та. – Как будто для настоящего профессионала в воровском деле это непреодолимое препятствие.
Аптека находилась неподалеку, им повезло, она оказалась круглосуточной. Возвращаясь назад с лекарствами, которые обошлись Светлане в крупную сумму, она внезапно остановилась:
– Люся! Я знаю, кто он! – И она показала на лекарства.
– Сам Брынцалов?! – обрадовалась подруга. – Вот нам повезло! Откроем аптечный киоск на углу…
– Люся, он врач! – Светлана радовалась своему открытию. – Точно врач. Никто другой не смог бы выписать рецепт. Ты только посмотри, – они остановились под тусклым фонарем и принялись разглядывать бумажку. – Каракульки на латинском языке, как у всех врачей. Я знаю, я недавно на больничном отсидела. А аптекарша все прекрасно разобрала, привыкла к каракулькам. Вот если бы ты себе выписала пурген на латыни, она бы точно не разобрала.
– Ничего бы я себе выписывать не стала, – пробурчала подруга. – Я же не доктор.
– Вот, и я о том же! – закричала довольная Светлана. – А он – доктор! Доктор он!
И она побежала по лужам, спеша рассказать незнакомцу о своем открытии.
В квартире было пусто. На диване никто больше не валялся, в кухне за чаем никто не сидел.
– Все, – констатировала Люся, – смылся. Проверь вещи, что он не успел унести. Врач, врач, заврачевал нам, блондинкам, мозги.
– Тише, – прошептала Светлана, – кто-то поет в ванной! Бекхем! Вы здесь?!
– Вернулись? – На пороге ванны возник загорелый торс незнакомца. – Извините, я тут у вас полотенце позаимствовал, принял душ. – Он показал на полотенце, обмотанное на бедрах.
Светлана глупо улыбнулась и принялась рассказывать свою версию о докторе, которая того чрезвычайно заинтересовала. Людмила со скептическим выражением лица сообщила, что ей пора уходить. Завтра в отличие от некоторых бездельников и непомнящих ей придется идти на работу, выполнять свой общественный долг. Она бросила озабоченный взгляд на подругу, которая по уши влюбилась в незнакомца, пожелала им всего хорошего и ушла. Что она еще могла сделать?! Держать им свечку? Отрезвляющим словам про маньяков и воров Светлана не верила. А раньше не верила в аиста, разносящего женихов на дом. Люся сама уговаривала подругу не упускать такого молодца, но после того, как тот назвал ее неадекватной, поменяла решение. Зато та теперь старается обольстить незнакомца, что в принципе и требовалось. Если отбросить прочь в сторону обиду на неадекватность, то за Лану можно только порадоваться. Такие мужчины попадаются в жизни нечасто и далеко не всем. Ее подруге повезло. Вопрос только в том, надолго ли? Даже если этот кусочек счастья будет очень небольшим, он все равно останется ее счастьем.
Глава 2
«Осторожно, двери закрываются!»
Глупо сопротивляться козням судьбы. Уж если она решила сделать так, а не иначе, то разумнее всего не начинать заплыв против течения, а отсидеться на берегу. Спрятаться в кустики и оттуда наблюдать за всем происходящим. Раньше Светлана так и делала. Сидела и наблюдала за тем, как нещадно судьба кидает в свои водовороты ее подругу Люську. Та, гордо неся хорошенькую головку над бурным потоком, непременно выплывала. И не просто выплывала, а тащила с собой хороший улов. В последнем водовороте Люся подцепила на крючок большого хмурого Федора, который работал тренером в том бассейне, где Малкина якобы тонула. Все бы ничего, но Федор занимал слишком активную жизненную позицию, шедшую вразрез с Люськиным времяпрепровождением. Она любила диван и сквер, он предпочитал байдарки и парашют. Светлана советовала подруге отсидеться на берегу и подождать более подходящей для прогулок кандидатуры, но подруга, заявив, что времени на ожидание совсем не остается, принялась усиленно заниматься спортом. Конечно же, под чутким руководством хмурого тренера. Светлана сразу же ощутила потерю: гулять по воскресеньям по паркам и скверам ей стало не с кем. Люська, нужно отдать ей должное, после свиданий с Федором забегала к ней для того, чтобы проветрить подругу. Так она это называла. Но за двумя зайцами, как известно, гоняться – последнее дело. Свой хмурый заяц оказался Люське ближе к телу, и ее проветривания становились все реже. В жизни подруги образовалась прореха, которая подозрительно так вовремя заполнилась тревогами и проблемами незнакомца.
Светлана понимала, что ничего серьезного от их с Бекхемом отношений ждать не стоит. Разве можно надеяться на отношения с человеком, который ничего не помнит? Нет, конечно, с ее подачи он понял, что раньше работал врачом. Понял, но не вспомнил. За тот день, что они провели вместе, он так ничего и не вспомнил, купленные лекарственные препараты не помогли. Они восстановили только его физические силы, чем он сразу и воспользовался. Возможно, пытался вспомнить, умеет ли он обольщать дам. У него это получилось настолько хорошо, что Светлана позволила ему слишком много.
Все вышло внезапно, порывисто и бездумно. Он подошел, привлек ее к себе, она разомлела и потеряла над собой контроль. Контролировать себя, находясь в объятиях мускулистого красавца, пышущего страстью, было практически невозможно. Да что там кривить душой, Светлана сдерживать себя не собиралась и отдалась новому роману со всей неистовостью невостребованной женской души.
Это случилось ночью. Утром она постаралась избежать разговора с ним, встала первой и теперь тревожно гадала, что он скажет, когда проснется. Вдруг после ночи любви он вспомнит свою Викторию и побежит заключать в объятия другую?! Такого удара в спину она не переживет. Да что там, переживет, конечно. Поплачет на плече у Люси и все переживет. Но плакать не пришлось. Бекхем ничего не вспомнил. Он пришел к ней на кухню, где она возилась с завтраком, обнял и поцеловал в плечо.
– Извини, – прошептал он, целуя ее волосы, – я не сдержался. Мог бы сказать тебе, что больше не буду, но не стану врать. Ты очень соблазнительная женщина. Почему ты до сих пор одна?
Он сел за стол, где уже дымился в чашках горячий кофе, и приготовился слушать ее исповедь. Светлана не спешила открывать перед ним душу. К чему? Если только поговорить с ним, как с мимолетным попутчиком, который пронесется по ее жизни и через некоторое время исчезнет, сойдя на незнакомой станции? А если не сойдет? Глупо надеяться на чудо, но так хочется.
– Давай поговорим о тебе, – предложила она, выкладывая перед ним поджаренные тосты. – Пока у меня отпуск, я бы могла тебе помочь. За эти двадцать дней нам предстоит многое сделать, если ты не собираешься обращаться в милицию.
– В милицию?! – Бекхем удивленно вскинул брови. – А чем они, собственно, смогут мне помочь? Упечь в психдиспансер? Не станут же они заниматься поисками моих знакомых и родственников.
– Можно обратиться на телевидение, – подсказала Светлана, – они покажут твою фотографию…
– Это тоже не годится, – замотал головой форвард. – Я уверен, что мои деловые партнеры не одобрят подобных действий.
– У тебя есть деловые партнеры? – изумилась Светлана.
– Странно, – задумался тот, – это вырвалось само собой. Значит, они действительно у меня есть.
– Тогда ты врач частной клиники, – предположила Светлана. – Можно обзвонить все частные клиники и поинтересоваться, не пропадали ли у них врачи.
– Там не дадут такую информацию лицу с улицы, – вздохнул Бекхем, – мне почему-то так кажется.
– Значит, нужно нанять сыщика, – продолжала девушка, – пусть он звонит и интересуется.
– Как ты могла убедиться, – горестно сказал форвард, – лишних денег у меня нет. А тратить твои средства я не могу, не привык быть альфонсом.
– Глупости, – возмутилась Светлана. – Когда все вспомнишь, тогда и отдашь. Но про альфонса ты хорошо сказал. Получается, что ты вполне успешный врач частной клиники. Вот видишь! – она обрадовалась. – Такой небольшой срок мы отсидели вместе, а какие значительные результаты.
– Срок? – Он задумался. – Да, должен быть какой-то срок, после чего все встанет на свои места.
После завтрака, когда Светлана мыла посуду, он снова подошел к ней и обнял за талию. Она немного отстранилась. Одно дело отдаваться незнакомцу ночью, когда тот не видит краску на ее лице, и совсем другое средь бела дня. Двойственность натуры, права Люська. Сегодня «вторая» Лана радела за свой моральный облик. Ближе к ночи, когда под окном запоют соловьи, проснется «первая», но пока она должна держаться от этого Бекхема подальше. Не так чтобы очень, но все же на расстоянии. Он все понял, чмокнул ее в шею и пошел в комнату, где включил телевизор.
Новости ничего не изменили в его сознании. Бекхем прекрасно знал, в какой стране живет, чем занимаются ее граждане, и то, что делает правительство с народом, тоже не повергло его в шок. Память исчезла у него избирательно. Он напрочь забыл все, что касалось лично его. Зато прекрасно понял, что произошло за последний вечер.
– Нужно найти двоих, – сказал он Светлане. – Одного зовут Петрович, другого Степаныч. Я хоть и смутно, но помню, как они затащили меня в лифт. Кстати, с их легкой руки меня теперь зовут Бекхемом.
– Я не увлекаюсь футболом, – призналась Светлана, – и это имя мне не нравится. Слишком тяжело выговаривать. А на улице, услышав про Бекхема, люди станут оборачиваться.
– Хорошо, – согласился тот, – зови меня по-другому. Сейчас подумаю… Максим сгодится?
– Максим? У тебя есть что-то общее с французским рестораном? – предположила Светлана.
– Вряд ли, – признался тот, – просто имя крутится на языке. Весьма возможно, что меня действительно зовут Максимом. Макс. Как тебе, Ланочка?
– Неплохо, – улыбнулась она. – Макс. Хотя искать Степаныча возле пивной гораздо лучше Бекхему. Сразу сбегутся все болельщики и обязательно выложат какую-нибудь информацию.
– Так чего же мы ждем?! Вперед, в пивнушку!
Сказать, что приблизившаяся к пивному ларьку пара выглядела довольно странно, ничего не сказать. Максим в строгом, уже отглаженном и почищенном костюме выглядел довольно неадекватно на этом празднике живота, куда большинство предпочитало являться в растянутых трениках. Светлана, ему под стать, влезла на шпильки, облачившись в светлый льняной костюмчик, и даже надела шляпку а-ля гламурная дама. Естественно, что она не сидела на ней, как на корове седло, но тем не менее была несколько неуместна на фоне пивных кружек.
– Привет, интеллигенты, – буркнул сидевший рядом пожилой красноносый дядька, – воблой не поделитесь?
– Ты что, – зловеще зашептала Светлана, – взял с собой рыбий хвост?!
– Я подумал, что смогу по нему кого-то опознать, – пожал плечами тот. – Кто же знал, что у этого красноносого такой нюх?!
– Отдай ему рыбу немедленно, – приказала Светлана, – угощайтесь, гражданин! – Она схватила обнаружившийся хвост и вручила его красноносому. – Вы не могли бы нам помочь? Мы ищем Петровича и Степаныча, где они могут быть?
Красноносый гражданин уныло поглядел на часы, потом вцепился в хвост и принялся с ожесточением его кусать.
– Время к двенадцати, – чавкал он словами, рыбой и пивом, – они сейчас у тринадцатого магазина ящики с морковкой разгружают.
– Огромное вам спасибо, – бросила ему Светлана и потащила форварда за собой. – Это неподалеку, если пройти дворами, думаю, мы их с морковкой еще застанем.
Двое приятелей-собутыльников действительно работали на погрузке у частной лавчонки. Они сразу обратили внимание на показавшуюся из-за угла парочку.
– Петрович, – простонал Степаныч, с ужасом глядя на Бекхема, – она его назад волокет! Что будем делать?! Вчера с ним сколько намаялись, пока он с адресом определился!
– Ни в коем случае не возьмем, – поставив на тротуар ящик с морковкой, заявил Петрович. – У него же денег нет, он нам без надобности. Доброе утро, господа! – обратился он к Светлане. – Если вы возвращаете его назад, то мы ни сном ни духом. Мы его не знаем. Вчера постояли рядом, выпили на брудершафт и разошлись по домам.
– Я так и думал, – грустно констатировал Максим. – Они меня не знают.
– Первый раз в жизни видим! – заявил Степаныч и сразу поправился. – То есть второй, но это как в первый. Ни сном ни духом.
– Я не собираюсь его возвращать, – усмехнулась подобному предположению Светлана. – Я только хочу знать, о чем вы вчера с ним говорили?
– А, – протянул Петрович, – что-то с памятью его стало? Так это бывает, житейское дело. После постоянных возлияний и не такое случается. О чем говорили? О фонтанах. Он все вспоминал про какой-то дружный фонтан со статуями. Горевал, что опоздал на встречу.
– И все?! Больше я ничего не говорил? – огорчился Максим.
– Мы тебя еще про «Челси» спрашивали, но ты и про «Реал» толком ничего-то не сказал. Зато с адресом определился правильно.
– Я и «Челси», – произнес задумчиво Максим, – бред какой-то.
– А ты и фонтан? – с надеждой глядя в его глаза, поинтересовалась Светлана.
– Фонтан и я, в этом определенно что-то есть, – он погрузился в размышления, и Светлане снова пришлось тащить его за руку.
– Сядем к моему компьютеру и изучим все городские фонтаны, – предложила она. – Но перед этим зайдем в магазин мужской одежды и купим тебе что-нибудь более подходящее случаю. Костюм в нашем спальном районе смотрится слишком вызывающе, к тому же на нем пятно от рыбы.
Когда они отошли на безопасное расстояние, Степаныч поинтересовался у друга:
– Чего же ты им не сказал, что Бекхема у пивнухи из навороченной иномарки выбросили?
– Зачем? – пожал плечами тот. – Это не наше дело. Пусть со своей бабой сам разбирается.
– Пусть разбирается сам, – согласился с ним Степаныч. – Только номер иномарки я запомнил.
Светлана никогда не отличалась особой щедростью. Да и случаев отличиться не было. Людмила обходилась своими средствами, если ей на что-то не хватало, то она брала у родителей. Тяжелобольных родственников, которым требовались дорогостоящие лекарства, у подруг не было. На себе Светлана экономила весь год, откладывая на летний отдых. Сейчас у нее на руках была вполне приличная сумма для того, чтобы одеть своего мужчину, как подобает. И не скупиться на аксессуары. Она привела его в один из небольших магазинчиков с турецкими тряпками, гордо именуемый бутиком. И глубоко пожалела об этом.
Две девицы, которые до их прихода страдали от тоски, сразу встрепенулись и кинулись навстречу привлекательному парню. Светлану они фактически проигнорировали, но та постаралась сделать вид, что ничего не заметила. Девицы вились над Максом, как рой жадных ос над банкой с вареньем. Они вытаскивали вороха одежды и демонстрировали ее перед красавцем-мужчиной чуть ли не на себе. Тот снисходительно улыбался и невпопад кивал головой, ища глазами Светлану.
– Эти джинсы, – рыжая девица с волосами-макаронинами чувственно провела себя по бедрам, – обнимут ваши ноги, как сладострастная наложница. Эта рубашка-батник прижмется к вашему мускулистому телу как родная. Этот галстук обовьет вашу мужественную шею как…
– Галстук не надо! – перебил Максим. – А к джинсам лучше рубашку-поло. – Он взял несколько вещей и направился в примерочную.
– Отпад! – прошептала ему вслед рыжая макаронина.
– Какой мужчина! – восхищенно проводила его глазами вторая грымза.
Светлана присела на пуфик и принялась терпеливо ждать выхода своего мачо. Да, ей нравилось осознавать, что теперь он – ее. Пусть это даже и приносит некоторые неудобства в виде неуемной любви окружающего бабья. А что же будет, когда она появится с ним на вечеринке у Ермолаевой?! Та не ограничится восхищением и отпадом, а примется без зазрения совести отбивать его у Светланы. Правильно мама говорит: с лица воды не пить, по жизни удобнее идти с менее привлекательным мужчиной. С Максом придется не идти, а прыгать – перепрыгивать через штабеля, в которые будут складываться восхищенные его красотой дамы. В один далеко не прекрасный день можно и допрыгаться. Одна из них подставит подножку – и поминай, как звали. Не факт, что Максимом, между прочим.
– Ну и как я тебе, Ланочка? – Он вышел из примерочной, под двойной возглас восхищения встав посередине зала.
– Вполне, – выдавила из себя Светлана, глядя на его неземную красоту, которая мозолила глаза даже через рубашку-поло и потертые джинсы. – Сгодится, – она полезла в сумочку за кошельком.
Девицы посмотрели на нее так, как будто собирались тут же линчевать, но сдержались. По всей видимости, вовремя вспомнили прописные истины капиталистической торговли о том, что клиент всегда прав. Светлана понимала, что покривила душой, Максим выглядел действительно превосходно. Она отметила про себя, что, судя по его фигуре, которую сегодня она смогла рассмотреть более внимательно, он должен был заниматься спортом. Скорее всего, в каком-нибудь фитнес-центре. Но сколько их в городе?! Тысячи! Если складывать все пазлы в одну большую мозаичную картину, то вскоре можно получить то, что было изначально. Но то, что получалось, ее не радовало. Он был состоятельным доктором. Она же торчала на несколько пролетов (!) ниже его на социальной лестнице. Светлана видела, с каким недоумением он разглядывал турецкие джинсы и уже хотела было предложить ему прогуляться по дорогим магазинам, но Максим ей подмигнул и сообщил девицам, что лучше джинсов, чем эти, он не носил. Они обрадовались и пригласили его заходить почаще. «Как же, – подумала мстительно Светлана, – вы его видите в первый и в последний раз!» Она по-хозяйски подхватила его под руку и вывела из магазина. На улице ее заела совесть. Она часто ей мешала в подобных ситуациях.
– Возьми, – Светлана протянула ему несколько тысяч из отложенных на отпуск, – и ни в чем себе не отказывай. Шучу. Отдашь потом. Проценты выплатишь цветами. Я люблю лилии.
Максим, смущаясь, взял деньги. Он что-то говорил о том, что такое с ним случается впервые в жизни, что он обязательно вернет с процентами, что забросает девушку лилиями. Светлана повела его в гипермаркет, где товаров было больше, а скучающих продавщиц меньше. Там они довершили образ парня с соседней улицы всякими необходимыми безделушками, в том числе и мобильным телефоном.
– Это на тот случай, – сказала Светлана упирающемуся Максиму, – если ты снова обо всем забудешь. Если подведет твоя память, то в телефонной книжке останется мой номер.
Пока он был там один. Можно было записать ему телефон Людмилы, но он не захотел. Светлана предупредила его, что придется смириться с тем, что она ее подруга. Люськин друг Федор тоже смирился. Такая у них, у мужчин, судьба. Максим не стал спорить, но Люськин номер в свою телефонную книжку так и не внес. «Упертый, – подумала Светлана. – Интересно, это хорошо или плохо?»
Всемирная паутина снабдила их обширной информацией на предмет городских фонтанов, изучением которых они и занялись.
– Эта струя не будит в тебе чувственные воспоминания? – спрашивала Светлана форварда, изучая экран монитора. – Возле этого фонтана обычно встречаются влюбленные парочки…
– Нет, – мотал головой тот, слишком близко придвигаясь к девушке, – не будит. Вряд ли я там целовался, если только лет десять тому назад, не помню. К тому же меня будит твоя близость…
– Оставим это на потом, – смущалась Светлана, – сейчас нам важно найти какую-то зацепку на дружном фонтане. Что бы это могло быть?
Они пересмотрели еще десяток фонтанов и фонтанчиков, их оказалось бессчетное множество плюс к этому пригородные водоносные сооружения. Они могли бы изучать фонтаны до бесконечности, если бы совершенно случайно на мониторе не выплыла реклама ВВЦ со схемой проезда и фотография известного всем иностранцам фонтана «Дружбы народов».
– Это тот фонтан, – прошептал Максим. – Я не помню, что именно с ним связано, но это тот самый фонтан. – Он вскочил и схватился за голову, принялся тереть виски, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Давай поедем к этому фонтану, – предложила Светлана, – потусуемся там, и ты вспомнишь.
Ехать решили немедленно, пока хоть что-то об этой Дружбе народов навевало форварду. С памятью шутки плохи: вдруг у него в голове вновь переклинит мозги, и он забудет о фонтане?
Метро – особый вид общественного транспорта. Если нужно быстро доехать из одного конца города в другой – лучше метро ничего нет. По той простой причине, что только в метро не бывает пробок. Сев в наземный транспорт, если это, конечно же, не велосипед, рискуешь застрять в одной из них на полдня, а то и больше. Несмотря на это, большинство состоятельных жителей столицы предпочитают изнывать в душных автомобильных пробках, не желая опускать свое достоинство в метро. В принципе они-то их и создают вместе с дорожными строителями, ремонтирующими дороги исключительно летом в часы пик. Наиболее состоятельные граждане страны давно передвигаются на вертолетах, рискуя через пару лет создать не автомобильные, а воздушные пробки над столицей нашей Родины.
Светлана любила метро, его волнующую атмосферу, толпу народа, спешащего по своим делам, гул поездов и монументальное, прочно застрявшее в веках «Осторожно, двери закрываются!» То, что форвард относится к категории тех, кто создает пробки, она лишний раз убедилась, когда безжалостный турникет ударил его по ногам. Максим вскрикнул, изумленно поглядел на закрытые уши турникета и попытался их перешагнуть. Тут началось такое, что Светлана поначалу растерялась.
К форварду с гаденькой улыбкой на толстом, временами добродушном лице подплыла дама в форменной одежде и начала кричать хорошо поставленным для оперы зычным голосом:
– Ах ты, ушастый безбилетник! Думал, подлец, что я не увижу, как ты сигаешь через турникет?! Думал, что я циклоп одноглазый?! О чем ты вообще думал, когда нарушал?! Вот я сейчас милиционеров позову, они с тобой, негодяй, разберутся по полной программе…
– Он оплатил, – пискнула Светлана, подходя к ним, – я свидетель. Только поспешил пройти.
– Оплатил? – более благодушно переспросила форменная дама, внимательно оглядывая Максима с головы до ног. – А чего прыгал, как горный козел? Или не знал, что этого делать нельзя? – Дама явно улучшала свое настроение, разглядывая привлекательного нарушителя.
– Я, я… – принялся оправдываться Максим.
– Он не знал, – мигом сообразила Светлана, – точно не знал. Он же иностранец! Немец! – И она осторожно наступила Максиму на ногу. Тот ойкнул и затих.
– Иностранец? – Дама повернула Максима к себе спиной. – А! Я узнаю его! – Она пялилась на его лопатки, как будто там что-то было написано. Странно, но рубашка-поло была совершенно однотонной. – Ты этот знаменитый футболист? Ну-ка, нагнись… Точно он! Ты – Бекхем! У того такая же упругая… М-да. – Вздохнула она, когда Максим-избушка повернулся к ней передом. – А что он в метро делает? Личный вертолет сломался?
– Он в поиске, – ответила Светлана, оттаскивая на всякий случай форварда подальше от форменной дамы, – ищет эту, как ее, экзотику. Вот.
– Ладно, – добродушное выражение наконец-то заняло свое обычное место на лице дамы. – Пусть ищет. Но ты ему расскажи, что сигать через турникеты у нас не позволяется. Тарзан какой нашелся, – она все-таки не сдержалась и шлепнула молчаливого Бекхема по самой узнаваемой части тела.
Он подпрыгнул и ошарашенно уставился на Светлану.
– Прыгучий, как мячик, – довольно резюмировала форменная дама, отходя от них к своей стойке, – оле, оле, оле, оле, Рос-сия – чем-пион!
Светлана принялась тащить озадаченного Максима в сторону перрона. Она боялась, что дама, не дай бог, сообразит ликвидировать соперника российской сборной по футболу, сдав его на немилость правоохранительным органам. А те-то с удовольствием воспользуются ситуацией, обнаружив у парня отсутствие всяких документов.
– С тобой нельзя нормально выйти в люди, – шипела она ему на ухо, пока они ожидали поезд. – Бабы липнут к тебе по любому поводу. Как ты до этого-то жил?!
– Ты знаешь, – признался Максим, – до этого я точно не ездил на метро. Мне и сейчас не нравится.
Пришлось пообещать ему вернуться назад наземным общественным транспортом. Светлана ни в какую не хотела тратить немыслимую для нее сумму на такси. Когда случался конец света и закрывалась ближайшая станция метро, она садилась на трамвай и добиралась до дома или работы по душному пыльному городу. Но если расстояние было небольшим, она предпочитала идти пешком. На этот раз ходить пришлось по выставочному центру.
Светлана специально немного отстала для того, чтобы Максим сам вспомнил, где находится знаменитый фонтан. Он прекрасно сориентировался и сразу направился в сторону фонтана. Память избирательна, она об этом знала, но все равно удивилась. Скорее всего, с этим фонтаном у форварда связаны серьезные жизненные моменты. А вдруг все намного проще? Его в детстве здесь фотографировали родители, и это запечатлелось в его памяти, как самый исключительный эпизод. Или именно у этого фонтана он встретил свою первую любовь… Нет, свою первую любовь он наверняка встретил в яслях, сидя на горшке. Судя по тому, как на него реагируют женщины, этих любовей у него было пруд пруди. И вот в этот пруд попала и она. Это не пруд, это целое болото, которое ежеминутно засасывает все глубже и глубже, и сил сопротивляться уже практически нет. Где Малкина? Почему она не звонит и не отрезвляет ее своими вескими доводами? Хотя нет. Она не звонит потому, что отрезвлять не собирается. Форвард понравился и ей, хоть и называл неадекватной. Зная Люську, она пообижается денек-другой, после чего придет как ни в чем не бывало.
Пока Максим бегал вокруг фонтана, подставлял руки под его струи, пытаясь до них дотянуться, и всматривался в лица людей, гуляющих поблизости, Светлана позвонила подруге.
– Привет, – начала она тихо, – как дела?
– Отлично! – прокричала та сквозь гул и шум двигателей. – Мы с Федором сейчас собираемся совершить прыжок! Федор! Ты не забыл положить мне в рюкзак запасной парашют?! Кошелева, дорогая моя, если я погибну, то почаще приходи на мою могилку! И форварда своего приводи. Я ему прощаю неадекватность. А тебе прощаю не помню что, но я все всем прощаю! Мамочка родная, как же страшно!
– Люська! – закричала Светлана так громко, что рядом стоящая мамаша с малышом отбежала от нее на безопасное расстояние. – Если тебе страшно, то не прыгай! Никто тебя не заставляет этого делать!
– Я это делаю ради Федора, – сообщила подруга. – Ты извини, на высоте связь плохая, да еще не дают мобильниками пользоваться… Я тебе позже позвоню, если выживу. Ты держись за своего форварда. Он хоть мужик смазливый, но порядочный. Другой бы на его месте… Ой! Мамочка! Ой!
И связь прервалась. Светлана обомлела – Люську выбросили из самолета. Она представила, как ее несчастная подруга летит камнем вниз, кольцо не дергается, парашюты не раскрываются, а земля внизу с каждым мгновением приближает свою твердую поверхность. Хоть бы Люська свалилась в болото! Говорят же, что люди, упавшие с самолетов и попавшие в болото, выживают. Болото? Что она там говорила про форварда? Другой бы на его месте… Что бы сделал другой на его месте?! «Ах, Люська, Люська, как же мне будет тебя не хватать!» – горевала Светлана, в очередной раз набирая номер подруги. «Абонент недоступен», – отвечал ей сухой металлический голос. Все, Люська упала на Садовое кольцо, перегородив собой транспортный поток. Следом за ней на центральную улицу свалился рюкзак, в который Федор так и не положил запасной парашют…
– Чего плачешь?! – К Светлане подошел малыш и протянул чупа-чупс. – Не леви, а то станешь левой-коловой. А я вот стану летсиком! Буду плыгать с палашютом!
– Нет! – закричала Светлана. – Только не это, малыш! Лучше мечтай стать олигархом!
– И каким только пакостям детей учат, – покачала головой седая старушка и увела малыша.
Светлана посмотрела им вслед, глубоко вздохнула и попыталась снова набрать номер подруги. «Телефон абонента выключен…» – все, Люська отключилась в прямом и переносном смысле.
У нее же остался один форвард, который с одуревшим видом бегает вокруг фонтана Дружбы народов и пытается что-то вспомнить. У нее остался один беспамятный форвард. Но ей и не нужна вся команда.
– Я вспомнил! – радостно сообщил подбежавший Максим. – Что случилось? – Он сразу обратил внимание на ее красные глаза.
– Люська, – Светлана всхлипнула, – первый раз прыгнула с парашютом, а запасной забы-ла-а…
– Глупости, – отмахнулся Максим, – не о чем переживать. Первый прыжок совершаешь с инструктором, который ничего не забывает. Я знаю, сам прыгал. О! Так я прыгал с парашютом?!
– Естественно, – пробормотала девушка, немного успокоившись, – чему тут удивляться. Если ты не любишь метро, значит, передвигаешься по земле или по воздуху. Скорее всего, по воздуху, раз прыгал с парашютом. В Москве не везде есть где приземлиться вертолету. Ты случайно не олигарх? – Она прикрыла рот рукой и огляделась в поисках старушки, которая непременно отругала бы ее за нехорошее слово.
– Олигарх? – задумался тот. – Нет, вряд ли. В моем мозгу не возникают сложные схемы финансовых махинаций. Зато я вспомнил другое!
– Да, надо же, вспомнил, – пробурчала Светлана, понимая, что следует как-то реагировать на это.
– Сикаморо Токиява! – торжественно произнес форвард и застыл в ожидании ответной реакции.
– Это что, вторая Джомолунгма, только в Японии? – изумилась Светлана, совсем перестав страдать по подруге. То, что вспомнил форвард, оказалось более ярким впечатлением, чем роковое падение подруги в объятиях ничего не забывающего инструктора.
Ладно бы он вспомнил Викторию, ее нежные объятия, ласковые прикосновения… Ее снова не туда понесло. Это он станет вспоминать в связи с ней позже, да, о связи с ней. Так точнее. Он станет вспоминать о мимолетной связи с прелестной блондинкой. Ей вновь стало грустно. До чего несправедлив этот мир! Нет чтобы этот красавчик вспомнил, что он холостой бездетный олигарх, мечтающий жениться на простой скромной девушке, пользующейся подземкой.
– Сикакоро из откуда? Токио? – повторила она, пытаясь заставить себя соображать.
– Сикаморо Токиява! – снова произнес довольный Максим. – Вот только я не вспомнил, что это значит. Но это точно каким-то образом связано с этим фонтаном. «Дружба народов» и Сикаморо. Здесь наблюдается явная связь, тебе не кажется?
