Алика Мур
Девственница для альфы
Ева даже ахнуть не успела, как хулиганы разжали руки и с глухим стуком повалились на пол.
– Отличный удар, – похвалил сам себя «янтарный» красавчик и положил кий на зеленое сукно. – Порядок, малышка?
Ева ошарашено смотрела на бесчувственные тела и с ужасом думала, как предстанет перед судом свидетелем убийства. Парень, словно прочитав ее мысли, поспешил успокоить.
– С ними все будет в порядке. Разве что дубовые головы поболят денек-другой.
Ева растерянно огляделась: третьего хулигана и след простыл. Ну вот, из огня да в полымя. Остаться один на один с опасным спасителем, который как-то подозрительно вовремя появился здесь – сомнительная замена обстоятельств. Хотя, что и говорить, она была рада его вмешательству. Ева с содроганием подумала, чем могла закончиться встреча с пьяными мужланами и впервые прямо взглянула в глаза незнакомца.
– Спасибо.
Парень кивнул. Она успела отметить и отличный загар, мерцающий в распахнутом отвороте рубашки, и замысловатую вязь татуировки, выглядывавшую из-под закатанных рукавов. Широкая грудь плавно вздымалась, и Еве казалось, что натянутая на этот рельефный торс ткань вот-вот треснет, и на пол посыплются мелкие пуговицы. Она остановилась только тогда, когда сообразила, что шарит взглядом по обтягивающим брюкам парня и в панике подняла взгляд. На этот раз в поле зрения попали его губы. Слегка припухлые, вытянутые в жесткую линию и искаженные в легкой ухмылке. Черт. Она что, все еще разглядывает его? Ева испуганно уставилась в блестящие глаза, от которых невозможно оторваться и с ужасом поняла, что он над ней смеется.
Положение спасла девица в короткой юбке и слишком облегающем пышную грудь топике. Она вынырнула из-под арки и капризно пролепетала:
– Максик, ну где же ты пропал! Мы тебя ждем-ждем… – она надула и без того пухлые губы, демонстрируя как сильно опечалена отсутствием «максика».
Парень явно не спешил возвращаться к своим нимфам и продолжал в свою очередь откровенно разглядывать Еву. И снова ее обдало жаркой волной, будто дракон чихнул. Щеки порозовели, а пальцы судорожно вцепились в края платья.
– Вообще-то я Макс, не Максик, – он ухмыльнулся. – В следующий раз, когда решишь подразнить собак, бери с собой хотя бы биту.
Он развернулся и бодрым шагом направился к стоявшей в проеме девушке. Ева задохнулась от возмущения. Вот же… хам! Окружил себя грудастыми девицами, шарами тут разбрасывается как чертов мастер из Шаолиня и думает, что все ему позволено? Хам! Ева дождалась, пока тот скроется из виду и с опаской покосилась на лежащих парней. Надо бы и ей убираться, подобру-поздорову.
Вернувшись к своему столику, Ева с облегчением нашла за ним Лизу.
– Я хочу уйти.
Подруга, уплетающая за обе щеки ароматную лазанью, даже жевать перестала.
– Ты чего, Евич? Что-то случилось?
– Случилось.
Она покосилась на соседний столик, но ее спасителя там не оказалось. Лишь две девицы о чем-то весело щебетали, потягивая шампанское из тонких бокалов. Третьей девицы тоже не было, и это обстоятельство вызвало внутри какое-то неприятное щемящее чувство. Максик. Ева раздраженно фыркнула и повернулась к подруге.
– Звони Толику. Мне нужно срочно домой.
Лиза вздохнула.
– Давай хоть доедим.
– Сейчас же!
Глава 4
– Па-а, мы пришли!
Ева громко хлопнула входной дверью и швырнула сумочку на комод.
– Евич, ты молчишь всю дорогу, может, объяснишь все-таки что произошло? – Лиз была вне себя от возмущения. – Семен Маркович к нам со всей душей, а мы… даже лазанью не доели!
Можно подумать, что он сам эту лазанью готовил. Ева пристально посмотрела подруге в глаза. Вот и что ей объяснять? Что ее чуть не изнасиловал лысый придурок и какой-то самовлюбленный Казанова вступился за ее честь? Да Лиз только дай повод, она тут же заведет старую песню: все потому, что ты одна, Евич, заведи себе парня, Евич. Будто кота предлагает. Ева фыркнула.
– Что? Что ты фырчишь? – подруга подбоченилась и поджала губы.
– Ничего. Просто я очень устала… и голова болит, – Ева отвела взгляд.
– Вот уж пора бы тебе запомнить, что мне врать бесполезно! Снова сопишь! И нос как у кролика дергается. Не хочешь говорить, так и скажи!
– А я так и сказала, но разве ж ты отстанешь? Я устала, Лиз. Давай все разговоры завтра.
– Завтра так завтра.
Лиза обиженно выпятила нижнюю губу и, сбросив туфли на высоченной шпильке, посеменила на кухню.
– У вас есть, что пожрать? – крикнула на ходу.
Ева поплелась следом. Сейчас эта прорва начнет опустошать холодильник и не остановится, пока не лопнет. А лопнет она нескоро.
В гостиной горел свет. Значит отец уже дома.
– Ну, слава богу, пришла!
Он вынырнул из огромного кресла и сердито скрестил на груди руки. Через лоб пролегала напряженная складка: ну вот, допрыгалась.
– Что случилось? Почему ты не позвонила? Я ведь просил!
Черт. И как она могла забыть?
– Па-а, прости, – Ева сделала щенячьи глаза и чмокнула колючую щеку, – совсем вылетело из головы. Но больше такого не повторится, честное слово!
– Не повторится, – буркнул отец, – потому что с завтрашнего дня для тебя объявляется комендантский час. После десяти из дома ни шагу. Ни на машине, ни на вертолете, ни…
– О, драсьте, дядь Андрей, – прощебетала вернувшаяся из кухни Лизка.
Она держала в руке огромную шаурму: когда только успела сделать?
– Здравствуй, Елизавета. Так почему ты не отвечала? – отец снова повернулся к Еве, – Я весь телефон оборвал! И Лизин отключен.
– Ой, у меня наверное зарядка села.
Лизка выразительно посмотрела на Еву и, подхватив с дивана сумочку, чуть ли не бегом припустила наверх. Ну вот, придется одной отдуваться.
– Па, честно, ни одного звонка не слышала, – она виновато взглянула на отца. – Может звук отключился? Сейчас…
Ева выскочила в прихожую и через минуту уже вытряхивала содержимое на диван.
– Странно, где же он? Был же здесь, – она плюхнулась на диван и с тоской посмотрела на отца. – Я оставила его на столике в «Трех лилиях».
Ева вспомнила, что вызывать Толика пришлось с ее телефона: Лиз вечно забывала зарядить свой. И конечно же поговорив с соседом, подруга закинула телефон куда-то за тарелки. Ли-и-иза-а-а!
– Ладно, не переживай так, – отец обнял ее за плечи и легонько встряхнул. – Сейчас позвоню Марковичу, пускай своим клич кинет. Найдут.
Ева вздохнула. В последнее время рассеянность вошла у нее в привычку. Видимо сказывалось нервное напряжение. Ну, ничего, сейчас-то все позади – она поступила. В сентябре переедет в область к тетке Зинаиде, пойдет в универ, и начнется новая жизнь. А пока можно расслабиться и насладиться летними деньками в компании вредной, но любимой подруги.
– Пойду, па. Лизка там уже наверняка всю кровать крошками устелила.
Отец улыбнулся.
– Спокойной ночи, милая.
Ева поднялась наверх и первым делом заглянула в ванную. Пятиминутный расслабляющий душ, чистка зубов – она надела мягкий халатик и зевнула. Спать, срочно спать.
Войдя в комнату, она встретила вопросительный взгляд подруги. Та сидела на кровати в позе лотоса и дожевывала последний кусок калорийного ужина.
– Как прошло? Сильно злился?
Ева насупилась.
– Мой телефон – ты оставила его на столе в клубе.
– Ой, Евич, прости! Вот же голова дырявая, – Лиз облизала пальцы и скорчила виноватую рожицу. – Давай Семену Марковичу позвоним.
– Не надо, отец сам позвонит. Давай лучше спать. Я жутко устала.
Она и правда чувствовала себя разбитой. То ли ранний подъем сказывался, то ли пережитое в клубе. В любом случае, хороший отдых ей не помешает.
– Кыш отсюда, – она шлепнула подругу по мягкому месту, пока та неуклюже переворачиваясь и пытаясь не вымазать покрывало руками, ползла к краю.
Каждый раз, оставаясь ночевать у Евы, Лизка спала вместе с ней. Благо, широкая практически трехместная кровать позволяла не пинать друг друга ногами.
– Я, чур, с этого боку сплю, – подруга кивнула и пошлепала к выходу. – Ненавижу полнолуние. А с того края эта жуткая лунища будет пялиться на меня всю ночь. Бр-р-р. Моя зубная щетка на месте?
Ева кивнула. Шлепающий звук босых ног прервался хлопком двери, и через две минуты из ванной донесся звон бьющегося стекла. Ну вот, опять.
– Все в порядке, – донесся бодрый голос, – сейчас уберу!
Удивительно, как она еще умудряется не перебить всю посуду во время готовки. Просто чудеса. И вот почему природа, наградив Лизку талантом создавать кулинарные шедевры, забыла вставить ей руки в плечи? Ева вздохнула и стащила с кровати покрывало.
***
Это был волк. Огромное лохматое чудовище – оно гналось за ней по лесу, с хрустом ломая сухие ветки. Ева петляла между сосен. Тонкая сорочка цеплялась за кусты, мешая бежать. Дикий страх придавал сил. Добежать бы до сторожки, успеть бы. Там ружье. Там ее спасение.
В босую ступню вонзилось что-то острое. Ева вскрикнула и кубарем полетела в какую-то яму. Хищное дыхание приближалось. Это конец. Она обреченно закрыла глаза, приготовившись к смерти, но с удивлением поняла, что преследователь тоже остановился. В лесу воцарилась тишина. Ни единого шороха, ни хруста, будто все звуки разом выключили. И вдруг эту гнетущую тишину разорвал протяжный звериный вой.
Ева закричала и в ужасе открыла глаза. Сердце бешено колотилось, и она не сразу поняла, что лежит в собственной кровати. В окно сквозь тонкую гардину светила луна. Вся комната была залита серебристым сиянием. Дома, слава богу, дома. Она откинула одеяло. Приснится же такое.
Выбравшись из кровати, Ева взглянула на спящую подругу. И вот ничто ее не берет, хоть в колокол звони. Она покосилась на окно. Луна – это все ее проделки. Еще бабушка говорила, что спать, когда на тебя светит месяц – плохое дело. Ночное светило имеет какую-то тайную силу, сворачивающую мозг набекрень. Ева подошла к окну и уже собиралась зашторить, как вдруг услышала жуткий вой. Тот же вой.
Сердце покрылось ледяной коркой, и волоски на теле встали дыбом. Мамочки божечки, это еще что такое? Она испуганно задернула тяжелую ткань и попятилась. Может это чей-то дворовый пес на луну воет? Да, скорее всего так и есть. В любом случае, кто бы это ни был, сюда ему не пробраться. Ева попыталась успокоиться, но выходило не очень. Сердце отчаянно колотилось. Она тряхнула головой.
Ерунда. Даже, если это волк, то, что из того? Ну, воет зверюга на луну – повоет и перестанет. А ей с утра на рынок за продуктами, выспаться надо. Чертова псина. Ева показала невидимому зверю язык и тихонько выскользнула из комнаты.
В ванной тускло мерцал ночник. От яркого освещения Ева решила воздержаться. Сделав свои дела, она вымыла руки и посмотрела в зеркало. Ну, что, спать? Ага, как же. В желудке противно заурчало. Она с тоской подумала, что в отличие от подруги, не ела с пяти часов вечера. А это для ее растущего организма крайне вредно. Решено – короткий забег на кухню и потом точно спать. Она тихо, чтоб не разбудить отца прикрыла дверь и спустилась вниз.
В холодильнике было не густо: пара баночек йогурта да связка сосисок. Ева взяла со стола банан. Вкусно и сытно. Надо бы завтра еще прикупить. А еще шпината побольше – зеленые коктейли просто прелесть что! Она пересекла гостиную и подошла к окну. Красиво. Над кромкой леса висел серебристый диск, и Еве вдруг нестерпимо захотелось вдохнуть ночной воздух. Она вышла в коридор и набросила на плечи ветровку.
На улице было тихо. Так тихо, что Ева слышала собственное дыхание. Она прошлась по открытой веранде и уселась на широкие бревенчатые перила. Чудесные летние ночи – они восхитительны. Воздух наполнен прохладой, которой так не хватает днем. И лес. Ева с самого детства любила его ароматы, его таинственные тени, звуки. Еще какой-то месяц – и она покинет эти места. Эта мысль и радовала, и печалила одновременно.
– Я буду возвращаться к тебе, – прошептала она.
– К кому это ты будешь возвращаться, недотрога?
Перед самым носом с крыши свесилась чья-то физиономия, и Ева завизжала.
– Тише-тише, перебудишь всю округу!
Незнакомец легко спрыгнул вниз и в одно мгновение оказался возле нее. Прижав ладонь к ее рту, парень обворожительно улыбнулся.
– Привет, растеряша.
Ева попыталась отстраниться, но знакомые янтарные глаза впились в нее так пронзительно, что она замерла.
– Орать не будешь?
Она замотала головой.
– Хорошо, тогда я отпускаю. На раз, два…
Он медленно убрал руку и снова улыбнулся.
– Я тебя в комнате твоей высматривал, а ты тут прохлаждаться вздумала.
Ева задохнулась от возмущения.
– Да что ты… вы… Что вы себе позволяете? Кто дал вам такое право? Подглядывать… выслеживать… – мысли ее путались, слова вылетали в непроизвольном порядке, а сердце гулко отбивало барабанную дробь.
– Ну вот, – притворно обиженным голосом протянул Макс. – Я бросил все дела, чтобы вернуть тебе твою вещицу, а ты так меня встречаешь.
Он протянул Еве телефон и ехидно ухмыльнулся, заметив ее удивление..
– Твое?
– Где вы его нашли? Точней, понятно где, как вы меня нашли? И как узнали, что это – мой?
– По запаху, – Макс снова показал зубы.
Похоже у этого парня улыбка – самый коронный номер. Стоит ли удивляться, что девицы толпами за ним бегают?
– Шуточки у вас не оригинальные ни капли.
Ева фыркнула и выхватила трубку.
– Спасибо, но не стоило утруждать себя. Могли бы и администратору оставить.
– Могу отнести назад, – снова оскалился Макс.
– Нет уж, принесли, так принесли.
Ева оглянулась на дверь.
– Мне пора, спасибо, что заглянули. Всего доброго. До свидания.
Она развернулась, надеясь, что парень тоже пойдет восвояси, но тот схватил ее за руку.
– Неужели это все, растеряша? – янтарные глаза потемнели.
Ева дернулась.
– Я же сказала спасибо. Не уподобляйтесь тем пьяным мерзавцам, от которых сами же меня спасли.
Макс отпустил ее и вскинул руки, будто сдаваясь.
– Совсем даже не собирался, – и снова фирменная улыбка.
Сказать бы ему пару ласковых, да воспитание не позволяло. Ну что за хам. И ведь уверен в своей неотразимости. Макс окинул ее оценивающим взглядом и хмыкнул.
– Может, встретимся завтра? Чашечка кофе – и мы в расчете.
– Не думаю, что ваша капризная дама будет в восторге от этой идеи. Доброй ночи.
Ева круто развернулась и пулей влетела в дверь.
– Она не моя дама! – донеслось вслед.
– Ага, как и две другие, – буркнула она и сбросив ветровку помчалась наверх.
Глава 5
Утро выдалось невероятно жаркое. Ева бродила по рынку между рядами со свежими овощами и фруктами и старалась не вспоминать события прошлой ночи. Подумаешь. Что особенного-то случилось? Вернул телефон? Так любой нормальный человек вернул бы. Ну, разве что не ночью, и не забравшись на крышу дома. Так, опять она думает о Максе. Ну что за навязчивый тип? Даже в мыслях ее преследует. Ева рассеянно покрутила головой, пытаясь отыскать глазами подругину бабулю. У той зелень была всегда свежайшая, прямиком с грядки.
Шпинат, ей нужен шпинат. А еще укроп, руккола и базилик. Кинзу, пожалуй, покупать не стоит. Чтоб не вышло как в прошлый раз: Ева щедро добавила мелко нарезанной зелени в борщ, а отец долго принюхиваясь к кухонным ароматам, решил, что под полом сдохла крыса и им пора заводить кота. Нет-нет, кинза исключена.
Бабка Авдотья стояла в конце ряда, но пронзительный голос старушки Ева услышала еще на подходе. Та бойко торговалась с мужичком.
– Говорю тебе, жадюга ты такой, это последняя цена! И так за копейки отдаю!
– Здравствуйте, бабулечка Авдотья, – улыбнулась Ева.– Вот, за зеленью к вам снова.
Противный мужик недовольно покосился. Авдотья всплеснула руками и заголосила.
– Евочка, здравствуй родненькая! Какая же ты красавица! Вся в мамку! Как отец-то твой? Может жениться надумал? Ой, чевой-то я раскудахталась. Выбирай шпинатик-то. А Сашка мой вернулся к бабке своей, знаешь?
Ева удивленно вскинула брови.
– Как вернулся, когда? Катька не говорила ничего!
– Да вот ночью и вернулся. Напугал старую. Такой кавалер стал, о-о-ой. Ты б присмотрелась – жених!
Ева смущенно посмотрела по сторонам: десятки любопытствующих глаз наблюдали за представлением. Ну вот, еще одна сваха сыскалась. Мало ей Лизки что ли?
Сердитый мужик сунул в руки Авдотьи мятую купюру и, выхватив из ведра пучок шпината, торопливо посеменил прочь. Бабка даже не взглянула в его сторону.
– Я присмотрюсь-присмотрюсь, бабулечка. Давайте мне всего, что у вас есть… кроме кинзы.
– Ой, так выбирай, милая, чего стоишь истуканом? – старушка засуетилась. – Сколько брать-то будешь?
– Давайте по три пучка, – Ева улыбнулась. – А что Сашка, надолго?
– Да леший его знает, говорит, дела какие-то у него тут появились, – Авдотья стряхнула воду. – Держи вот.
Она протянула сложенную в пакетик зелень и торопливо сунула деньги в барсетку.
– Зашла бы к нам как-нибудь со столичным-то безнясменам поздороваться. Катька вон даже на поправку пошла, как брат-то приехал.
– Загляну, бабулечка, спасибо. Пойду я. Катя пусть поправляется, соскучились мы по ней уже. А Сашке привет передавайте, – Ева еще раз улыбнулась старушке и поспешила к выходу.
Значит вернулся. Интересно, каким он стал за эти пять лет? Когда-то ей, выросшей на сказках пятикласснице, до дрожи в коленках нравился старшеклассник Александр. Ева украдкой поглядывала на него во время перемен, с ревностью замечая каждую улыбку, каждый жест в адрес смазливых девятиклассниц. Чтобы видеться с ним почаще, она даже с его сестрой, учившейся в параллельном классе, подружилась. В гости к ним все захаживала. Но на мелкую козявку Сашка не обращал никакого внимания. Сколько же между ними было? Четыре, пять лет разницы? Да, кажется пять. Ева улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.
Два года тайной влюбленности. Ни единая душа не догадывалась о розовых мечтах, в которых прекрасный принц Александр похищал ее из дома и, перекинув через спину блестящего скакуна (именно так, по мнению Евы должны транспортировать ворованных принцесс), увозил в прекрасное будущее. Толстый в красивом розовом переплете блокнотик был единственным другом, которому Ева доверяла все свои чувства.
На розовых страничках переплетались истории невинных случайных встреч с таинственными приключениями, в которых Сашка был ее рыцарем без страха и упрека. Но через два года «рыцарь» окончил школу и уехал к отцу в столицу. Поступил там в университет и, по словам Авдотьи, стал помогать предку в бизнесе. Сказка закончилась.
Проплакав несколько дней, Ева твердо уверовала в то, что прекрасным принцам с их верными скакунами место лишь в книгах. Она как-то быстро повзрослела, стала рассудительной и перестала мечтать о всяких глупостях. Учеба вышла на первый план, и в восьмом классе Ева уже точно знала, что хочет стать писателем.
И вот он – единственный внук бойкой Авдотьи – вернулся таки на родину. Что ж, любопытно взглянуть на него. Говорят, первая влюбленность не проходит бесследно. Ева не верила в такую ерунду. Сейчас даже смешно как-то – принц Александр, придумала ж. Она громко хохотнула и испуганно зажала ладошкой рот, косясь на случайных прохожих.
Вот и кафе. В это уютное заведение Ева заглядывала частенько. Чашечка зеленого чая с фантастическим названием «Белый дракон» и ароматный яблочный штрудель с тонким слоем коричной пудры делали ее день. Здесь, в этом райском уголке тонких ароматов восточных пряностей, индийского чая и бразильского кофе Еву всегда посещала муза.
– Доброе утро, Евочка! – полноватая хозяйка, с темными под глазами, словно у панды тенями протирала столы.
– Доброе, Анастасия Львовна. Опять вы за всех работаете.
– А делать-то что? Катька вон снова приболела, – она фыркнула, поправив блондинистую прическу. – Это ж как постараться нужно, чтоб простыть в такую жару! Тебе как обычно, милая?
Она заткнула за пояс розовую тряпицу и вопросительно вздернула брови.
– Да, как обычно. Хотя добавьте еще ванильное мороженое с лимонным сиропом – жарища на улице невыносимая!
Добрая «панда» кивнула и неторопливо удалилась.
Двухместный столик в дальнем углу зала пустовал, и Ева приземлилась на холодный стул: кондиционер, недавно установленный расщедрившейся хозяйкой, работал исправно. После уличной духоты, окунуться в прохладу заведения было просто райским наслаждением. Ева откинулась на спинку и посмотрела по сторонам.
Через пару столиков от нее о чем-то тихо ворковала влюбленная парочка лет тридцати с небольшим. Счастливые. Их подернутые поволокой глаза свидетельствовали о том, что мир для них не существовал. Ева взяла из стакана бумажную салфетку и, вытащив из кармана коротеньких шортиков огрызок карандаша, стала писать. Разумеется, о парочке: эти двое так и напрашивались на страницы ее нового романа.
– Вот, мороженое кушай сейчас, а чай со штруделем через минут пять будет.
Ева поблагодарила радушную хозяйку и снова углубилась в творческий процесс. У двери звякнул колокольчик: она даже бровью не повела. На очередной салфетке пылкий влюбленный уже целовал нежные пальчики главной героини. Интересно, они, эти влюбленные, когда руки целуют, в глаза смотрят или на объект целования?
– Мое предложение все еще в силе, – бархатный голос вывел ее из размышлений.
Ева подняла взгляд и удивленно заморгала: прямо за ее столиком сидел Макс. Господи, он что, следит за ней? Крадется неслышно, даже за стол прошмыгнул как мышь. Ева раздраженно поджала губы.
Парень невозмутимо улыбался, будто не замечая ее недовольства.
– Кофе? Я угощаю, – его спокойный уверенный тон раздражал еще больше, чем настырность, с которой он преследовал Еву.
– Спасибо, не стоит. Кажется, ночью я ясно дала понять, что моя благодарность ограничивается одним словом.
– А по моему не ясно, – ухмыльнулся нахал. – Если я правильно понял, тебе не понравились мои спутницы в том клубе? Так вот, я хотел внести ясность…
– Не утруждайтесь, – резко оборвала его Ева. – Мне нет никакого дела до ваших… кхм… спутниц, как вы выразились. И я была бы признательна, если бы вы оставили меня в покое. Надеюсь, это вы правильно поймете.
Янтарные глаза вдруг потемнели, и в их таинственной глубине сверкнул хищный блеск. Ева поежилась. Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого пронзительного взгляда. Жаркая волна окатила с головы до ног, будто кондиционер внезапно перешел в режим обогрева. Вот же, черт приставучий.
– Я бы хотела побыть одна, – процедила сквозь зубы.
Внезапно Макс расплылся в улыбке. Он смерил ее оценивающим взглядом и резюмировал:
– Маленькая девочка боится серого волка. Хочет узнать его поближе, но боится, – он усмехнулся и, облокотившись на стол, приблизился к Еве так близко, что она смогла различить едва заметную родинку над губой.
Неисправный кондиционер снова обдал жаром. «Черт, Ева, да, что с тобой?», – она вжалась в спинку стула, глядя как зачарованная на искривленные в саркастической ухмылке губы. Интересно, они мягкие или такие же жесткие как и их обладатель? Черт, черт, черт. Прекратить, немедленно прекратить.
У входа снова тренькнул колокольчик, впуская в кафе порцию летней духоты и нового посетителя.
– Кто это у нас тут сидит? Наша маленькая принцесса!
К столику стремительно приближался высокий паренек с всклокоченной соломенной шевелюрой и в яркой футболке с надписью «Не женат».
– Сашка, ты! – Ева вскочила с места и тут же была заключена в крепкие объятья.
Двухметровый атлет отошел на два шага назад и окинул ее восторженным взглядом.
– Ну, тебя, конечно, не узнать! Расцвела – просто куколка!
Ева вспыхнула и покосилась на упрямого нахала. Тот все еще сидел за столом, небрежно закинув на колено ступню в кожаных пантолетах. Джинсовые шорты плотно облегали рельефные бедра и были натянуты до такой степени, что, казалось, сейчас лопнут. Пижон. Хам и пижон. Ева подняла взгляд и поняла, что Макс все так же пристально смотрит на нее. Она снова вспыхнула.
– Сань, давай пересядем за другой столик, а то здесь, кажется, уже занято, – она подхватила креманку с мороженым и, стараясь не смотреть на искрящегося от гнева нахалюгу, пошла в другой конец зала.
– Я тебя потеряла, – хохотнула Анастасия Львовна, выставляя с подноса Евин заказ. – С возвращением, Александр! Надолго к нам?
Парень сиял как медный грош.
– Прям не знаю. Собирался дельце одно провернуть, да назад к отцу. А сейчас вот думаю задержаться подольше, – он хитро прищурился и многозначительно взглянул на Еву.
– Понятно, – захохотала хозяйка, – никак жениться надумал?
И она кивнула на грудь паренька:
– В столице девки небось балованные, а наши… Вон, какие красавицы!
Александр на мгновение замер, а потом звучно рассмеялся.
– Да не, пока еще не планировал. Отец не одобряет ранние браки.
– Ага, не одобряет он. Сам-то Константин не приженился в своей Москве? – Анастасия Львовна неодобрительно покачала головой.
– Куда там, говорит, только жить начал. На одни грабли второй раз – ни за какие шиши.
– Вот же непутевый, – хозяйка шумно вздохнула. – Тебе-то принести чего?
– Минералочки принесите, пожалуйста. Только холодненькой. На улице пекло такое, что просто невыносимо. А у вас хорошо, кондиционеры, – запрокинул голову Сашка.
Из-под потолка и правда веяло прохладой. Странно. А ведь недавно жарило как из печки. Ева покосилась за столик, где еще пять минут назад сидела. Макса уже не было. Она бегло обвела взглядом небольшой зал и вздохнула. Ушел. Вот и славно. А то расселся тут как король – пальцы веером. Скатертью дорога. Она сердито тряхнула головой и взглянула на Сашку.
– А может на озеро? А?
– А что, отличная идея! Давай после обеда, у меня тут еще дельце одно планировалось, – парень подпер рукой подбородок. – А ты и правда красавица стала. В смысле ты и была хорошенькая, только мелкая слишком. Путались вечно с Катькой у меня под ногами, ни пройти, ни проехать. А сейчас…
Он замолчал. Неужели клеится к ней? Не-е-ет, это же Сашка. Ева улыбнулась своим глупым догадкам.
– Значит в два возле нашего дома? Я Лизку позову. Катерину возьми, бабушка Авдотья сказала, ей уже гораздо лучше. А на солнышке прогреется и вообще как огурчик станет!
Парень закатил глаза и застонал.
– Господи, за что мне такое наказание? Три взбалмошные девицы на мою хрупкую лебединую шею!
Ева рассмеялась.
– Санечка, шея твоя целый батальон выдержит! Ну что тебе стоит?
– Ради твоего внимания, Ева, я готов терпеть все ваши выходки! Да-да, всех троих! – и он ослепительно улыбнулся. – В два я у тебя!
Сашка взял из рук подошедшей хозяйки заведения бутылку, сунул ей в руки деньги и бодрым шагом направился к выходу.
