Альго Мира
Я золотая рыбка
На оставшиеся средства бабка себе домик заказала тридцати трём богатырям. Они без работы остались, так что теремок мигом сделали. Да такой ладный и пригожий, что все соседи дивились и частенько мимо ходили – полюбоваться. А старуха каждого добрым словом привечала, пирогами угощала. Людская молва быстро вести о вкусных пирожках разнесла. Бабке даже реклама не понадобилась.
Дед только через два месяц заявился – глаза в пол, руки в карманах, охал, хромал, волосы спутаны да немыты, воняло за три версты. Зашёл к себе в ворота – встал как вкопанный:
– Ты чё, старая, золотую рыбку поймала? Не верь ей – обманщица она!
– Ой, старик, – вышла к нему такая красавица-бабка, что тот еле жену в ней признал, – на рыбок надейся, а сам не плошай.
В ноги ей дед бросился:
– Прости меня, дорогая! Дураком был. Но казалось, что не нужен тебе.
Долго старик прощения просил да на себя пенял. Простила его наконец старуха – всё-таки не один десяток лет вместе прожили. Баньку напарила, да отмыла и принарядила своего старика. Красивую льняную рубаху ему одела, но не покупную, а своими руками сшитую. Дед про себя дивился: «Жену подменили!», а вслух нахваливал:
– Ой, ненаглядная моя жёнушка, как же я скучал по тебе!
Но характер у бабки остался с норовом. Лениться и кряхтеть больше старику не давала: только на печку полезет, затаиться захочет, тут же (как только видела?) бабка руки в боки упирала:
– Я чего тебе золотая рыбка? А ну лопату в руки и огород копать!
Дед улыбался в бороду. С такой женой он сам помолодел. Ведь чем больше двигаешься, тем моложе становишься. А дед теперь бегал с раннего утречка – пирожковое производство внимания требовало, как и жена-красавица. Ей ведь за пирожки цветы да подарки чужие мужики дарили. И дед старался не отставать, чтобы бабу из дома не увели всякие предприниматели.
Соседи восхищались, какой лад и мир в семье воцарились: не ворчит бабка, не ворчит дед, ругани давно уж не слышно. Вместе все дела делают, а вечером сядут на завалинку рядышком, за ручки держатся – на закат любуются.
