Германская военная мысль – Карл фон Клаузевиц

Тяжёлый взгляд фельдмаршала Альфреда фон Шлиффена с обложки настойчиво призывает писать кратко, чётко и по делу. “Вы уж как-нибудь без параллелизма и метафор обойдитесь, сударь”, – говорят шлиффеновские глаза. Слушаюсь, граф.Сборник трудов главных военных мыслителей Германии составлен известным отечественным специалистом по Третьему рейху Константином Залесским. Переводы сочинений Дитриха фон Бюлова, эрцгерцога Карла Габсбурга, Гельмута фон Мольтке, Вильгельма фон Шерффа, Альберта фон Богуславского и Ганса Дельбрюка взяты из книги советского военного теоретика Александра Свечина “Стратегия в трудах военных классиков” (1926). Карл фон Клаузевиц печатается по изданию 1934 г. (“О войне”), а фон Шлиффен на русском издавался в 1923 и 1938 гг. (“Канны”). Перед статьями каждого теоретика помещена биографическая справка авторства Залесского, а также предисловие о наследии стратега из свечинской книги. Наш современник довольно скуп на изысканные фразы, да ещё и страдает от ошибок редакторов, а вот слог штабиста Свечина, расстрелянного при Сталине в 38-м, живее всех живых:

Стратегия сокрушения вся проникается единой идеей, замысел её прост, как удар оглоблей, она развивается полностью по кратчайшей логической линии, идущей к конечной цели, и достигает её с наименьшей затратой своих сил и средств и с наименьшим повреждением опрокидываемого на лопатки противника; а стратегия измора представляет несравненно более сложное фехтование, гораздо менее дисциплинируемое в своих решениях требованиями быстроты, краткости и экономии своих сил и шкуры врага, допускающее гораздо большее число сносных решений, не имеющее такого регулятора, такой всеориентирующей магнитной стрелки, какую имеет стратегия сокрушения в лице решительного пункта на поле сражения.

Как ни парадоксально, предисловия Свечина – это и есть самое лучшее в сборнике. В остальном чтение напоминает просмотр тех сцен в старых фильмах, когда вас совсем не шокирует и не развлекает то, что вышибало мозг вашим родителям. Ладно, ладно, Альфред, это последняя метафора. Читателю, переворошившему гору военной литературы, будет неново, а случайному попутчику попросту скучно. Сумрачные немецкие гении весьма философичны:

В каждом отдельном случае решимость – проявление мужества; когда же она становится постоянным свойством характера, она представляет духовный навык. Здесь имеется в виду не мужество перед лицом физической опасности, а мужество в отношении ответственности, так сказать, перед лицом моральной опасности. (Клаузевиц)Вот переутомлённый гегельянством читатель радостно накидывается на главы “Фридрих Великий и Наполеон” Шлиффена и “Наполеоновская стратегия” Дельбрюка в поисках исторических примеров. Ведь вы так же любите географию, как любит её Шлиффен:

С этой целью три дивизии Сакена с сильной кавалерией должны были 5 июня начать продвижение через Арнсдорф на Вольфсдорф; за ним следовала гвардия, Багратион с авангардом от Лаунау через Гронау на Альткирх, полдивизии Горчакова по правому берегу реки Алле на Гутштадт, казаки и полдивизии Платова через Бергфриде на Гейлигенталь.?Поэзия, одним словом. Стоит ли говорить, что в книге нет ни единой карты? А Дельбрюк до того самоуверен, что походя (!) отвешивает замечания, вроде:

Если бы он [Наполеон] пришел в Москву не со 100.000, а с 200.000 человек, то ему, вероятно, удалось бы утвердиться в захваченной им области, и царь в результате принял бы его условия.

Бюлов увлекается геометрией, измеряя угол наступления:

Величина объективного угла, являющегося единственным критерием добротности операции, представляется более решающей, чем направление базы, хотя последнее и не вовсе безразлично.

Короче говоря, готовиться стоит к сложностям и неожиданностям, совсем как на настоящей войне. Известнейшие трактаты Мольтке (“О стратегии”) и Шлиффена (“Канны”) оказываются четырёхстраничными статьями, состоящими из афоризмов, у фон Шерффа вообще текст разделён на три столбика, как в школьной тетрадке, а Богуславский больше нападает на Мольтке и эрцгерцога Карла, нежели пытается сказать своё слово. Стратегией сокрушения такую книгу не возьмёшь, придётся измором, преодолевая трение и туман войны. Наградой вам будет чувство насыщения из первоисточника, которым можно козырять в интеллектуальном диспуте. И в самом деле, не младшему же комсоставу российской армии эту книгу пихать!