Алена Кеслер
Паутина Тхалле
–Кстати, вы с Монком переиграли мою легенду и мне не сказали или же у него есть племянница, которая тоже прибыла позже на учебу? – спохватилась я, вспомнив вчерашнюю сцену.
–О, Тхалле, я что, тебе не сказал? – округлил глаза Эйг.
–А что, ты, я смотрю, отличный конспиратор.
– Ума не приложу, как я мог забыть. Монк решил, что будет безопаснее сделать тебя своей племянницей, так возникнет меньше вопросов о том, почему же взяли на учебу девчонку, опоздавшую на два месяца, а не оставили ее ждать до следующего года, как всех остальных. История с недавно почившей бабулей в силе, ты думала, что осталась сиротой, но появился брат твоей матери в лице дядюшки Монка, который приютил тебя и позволил учиться в университете, хоть ты и припозднилась.
– Ты прям вовремя с информацией, – подмигнула я, на что белобрысый поморщился, – ладно, главное, что вчера смогла выкрутиться. Есть еще что-то из слов, что я обычно использую или жестов, движений, что может меня выдать, и что не спишешь на дремучесть деревенщины?
– Пока не слышал от тебя ничего такого, но вместо «черт» используй «кхаш», это почти то же самое. В целом пара-тройка слов режет слух, но не более, может даже подхватят от тебя словечки, – хмыкнул Эйг, – если что, я буду поправлять тебя в ходе обучения. Продолжим?
До самого обеда Орри втолковывал мне нудятину о подвидах плетений и их различных особенностях, а я отчаянно пыталась все запомнить. Когда мне стало казаться, что еще одно определение или термин и мои мозги полезут из ушей, меня пощадили.
– Ладно, хватит пока. После обеда встречаемся у тебя в комнате и перейдем наконец к практике.
–Разве у вас тут нет аудитории для всяких таких занятий, – удивилась я.
–Есть, но там зачастую довольно шумно, а тебе сейчас нужно тихое и спокойное место.
– А почему не у тебя в комнате, – не то, чтобы я была против моих пенатов, но спросить из вредности была просто обязана. Мне ответили лаконичным: «Потому что».
Приступить к практическим занятиям магией хотелось, но я безумно волновалась. Уж слишком фантастичной казалась мне одна только мысль о том, что я смогу колдовать, пардон, создавать плетения, и было страшно оказаться пустышкой, ведь неизвестно как на такое отреагирует Монк. Он может отправить меня домой, но скорее просто найдёт менее приятный для меня способ исследовать опытный образец в моем лице.
–Вот уж нет, – я была настроена решительнее некуда, и собравшийся было уходить Эйг, поднял брови в немом вопросе, – мы сейчас пойдём и обменяем платье, иначе, чувствую, что до самого выпуска буду ходить в одном этом костюме.
Чуть подумав, Орри решил удивить меня, и сдался без боя:
– Ладно, ты права, заодно немного освоишься в университете, но у нас уйма работы, так что быстро сбегаем туда и обратно. Иди обедать и за платьем, через сорок минут встретимся у главного входа.
Два раза повторять мне не пришлось, ведь я за вчерашний день даже нос на улицу не высунула, ограничившись видом из окна библиотеки.
Быстро пообедав и поднявшись к себе в комнату, я достала из шкафа платье и критически его осмотрела. Мда, мало того, что помятое, так ещё и швы на спине чуть разошлись. Нитки с иголкой у меня не было, да и признаться честно я вовсе не была шейных дел мастерицей, так что не придумала ничего лучше, чем просто вывернуть платье и сложить его огрехами внутрь. Даже если бдительный завхоз его развернет при приёме, то изнанка покажет вполне приличную картину. Как буду краснеть, если при нас обнаружат дефект, я старалась не думать и спустилась вниз к дверям.
Занятия после обеденной перемены уже начались, и в холле практически никого не было, не считая двух тихо переговаривающихся мужчин, видимо преподавателей, и, читающей книгу в потрепанной обложке, вахтерши. Время тянулось, я уже успела изучить лестницу, потолок, обложку книги с горячим названием "пламя страсти" и мне было откровенно скучно, поэтому я приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Низкое небо, лениво моросящее дождём, лужи и холод. Пожалуй, поскучаю внутри. Передумав выходить, я захлопнула дверь и увидела спускающегося по лестнице Эйга, который в отличии от меня был одет в куртку.
– Кхаш, совсем забыл, что у тебя нет верхней одежды. Может не пойдёшь и я управлюсь сам?
– Нет, – я мужественно надела капюшон на голову, – тут ведь не далеко?
Вздохнув Орри снял свою куртку, накинул ее мне на плечи, и скомандовав "пошли", скрылся за дверью. Признаться, я ожидала, что он просто оставит меня здесь или не обратит внимания на мою одежду не по сезону, поэтому на несколько секунд растерялась. Куртка хранила тепло прежнего владельца и слегка пахла хвоей. Придя в себя, я выскочила на улицу, на ходу продевая руки в рукава и стараясь не выронить платье.
Эйг обнаружился идущим по дорожке справа от входа. Я быстро спустилась по скользким от влаги ступенькам, и чуть пробежавшись, нагнала его. Хорошо хоть мои ботинки были на шнурках и вполне вписывались в этот мир, а то пришлось бы ещё и разуть белобрысого. Слева от нас мутной серой плёнкой тянулось озеро, идущее рябью под порывами холодного ветра и шуршащее рогозом на дальнем берегу.
Было так тихо. Я с родителями жила в городе и привыкла, что шум сопровождает тебя даже ночью, а здесь даже тише, чем в деревне у бабушки. В детстве я каждое лето проводила на природе, в компании кроликов и кур, именно такой набор живности был у неё во дворе. Целыми днями я поедала блинчики с домашней сметаной, бегала на улице с другой ребятней и собирала ягоды в лесу. С возрастом я стала все реже и реже приезжать, а последние лет шесть и вовсе проводила в городе, работая все лето напролет. Я безумно люблю природу, впрочем, как и лето, но почему тогда все складывалось именно так? Почему мы живём совсем не так как хотим? Тратим свою жизнь на людей, которых не любим, работу, которую ненавидим и неизменно пытаемся казаться лучше, чем мы есть на самом деле. Мы отдаём жизни интернету и телевизору, забывая лишний раз взглянуть на небо…
– Мы почти пришли, – отозвался Эйг, разбивая молчаливую тишину.
Я улыбнулась, выныривая из размышлений. Мы наконец дошли до угла университета, и обогнув здание, увидели две небольшие постройки из того же камня, что и основной корпус. Видя спасительное тепло, Орриган перешёл на бег, но оказавшись у двери лишь заковыристо выругался. Я побежала следом и поняла в чем дело – на двери висел замок и табличка с надписью, знакомой мне теперь уже в обоих мирах – "буду через пять минут". Неужели нам идти обратно? Может погреться в здании рядом, или оно тоже закрыто?
Эйг повернулся ко мне и окинул задумчивым взглядом, после чего подошёл и молча, пуговица за пуговицей начал расстегивать на мне куртку. Закончив, он порылся во внутреннем кармане, откуда и достал уже знакомые мне отмычки. Слегка обалдевая от происходящего, я просто смотрела на все это действо. Минута возни с замком и мы вошли в помещение, где было не в пример теплее, чем на улице. Интересно, работник склада сильно удивится незваным гостям?
Попав в здание, мы оказались не на самом складе, а в небольшой комнате. Длинный стол, занимающим бОльшую часть места, за ним колченогий стульчик, тумбочка с кружкой недопитого чая и дверь в подсобное помещение. К моему удивлению, в комнатушке имелось и окно на улицу.
– Разве на складах нужны окна? – поделилась я с Орриганом своим наблюдением, – это же повышает вероятность краж и все такое, тем более здесь даже решетки нет.
– О, не волнуйся на этот счет, – отозвался он, ходя по комнате, и собирая в руку что-то невидимое для меня. Выглядело это так, будто он рвет в воздухе воображаемые цветы.
– Замок снаружи тоже доверия не внушает, как ты заметила, а все потому, что на внутренней двери стоит довольно мощное плетение, которое и защитит университетское имущество от ворья.
Договорив, Эйг начал шустро перебирать пальцами, видимо создавая плетение. Закончив, он снял рубашку и не успела я как следует поглазеть на крепкое мужское тело, как моим вниманием завладели его дальнейшие манипуляции. Орри положил рубашку на стол, и еще пару раз шевельнув пальцами, приложил плод трудов своих к вымокшей под уличным дождем вещи. Зашипело, от ткани повалил пар, будто ее утюжили, и буквально через минуту белобрысый уже надевал сухую рубашку.
– Удобно, – отметила я, – а зачем было стриптиз устраивать?
– Чтобы не обжечься паром, – на меня посмотрели как на идиотку,– прости, не думал, что тебя такое смутит.
Вот же дурочка, где мои мозги? А этот хмырь стоит и улыбается с невинным видом, хотя от самого так и веет злокозненным сарказмом.
– Да хоть нагишом ходи, – пожала я плечами и положила еще больше измявшееся платье на стол.
– Отлично, у меня как раз брюки мокрые.
Тут снаружи послышался шум и в комнату с криками: «Ох я вам сейчас устрою, ворюги проклятые!» – ворвалась тетка, так похожая на вахтершу в холле университета. У них тут специально такой отбор сотрудников идет? Залетев внутрь и размахивая пращой сумку, валькирия чуть не огрела ею попавшегося у нее на пути Эйга, но вовремя разглядев в «ворюге» преподавателя, опустила грозное оружие. Выдохнули все: я, тетка, избежавший страшной участи белобрысый и даже сумка, выпустившая в воздух аромат свежей сдобы.
– Ах ты стервец эдакий! – решила мадам перевести бой в другую плоскость, – для кого я замок повесила? Вот пойду сейчас и нажалуюсь директору!
– Пойдемте, конечно, я как раз у него уточню ваш график работы, а то мне что-то мерещится, будто перерыв у вас еще полчаса назад закончился, – не остался в долгу Орри.
Небольшая угроза возымела волшебное действие и сделала тетку почти вежливой.
– Ладно, чего уж теперь, не под дождем же вам мокнуть было – пошла на она на попятный, и, примостив сумку на тумбочку, поинтересовалась, – чего у вас там?
– Вот, – протянул ей платье мужчина, – нужно обменять его на сорок четвертый размер, брал позавчера.
Заметно скиснув, дама достала здоровенную тетрадь и коробку с бланками.
– Фамилия, имя, отчество, – протянула она.
Чувствуя пьянящий аромат выпечки, я вполне понимала эту женщину и ее печаль от того, что от горячих булочек ее отвлекают два чучела с тряпкой.
– Да вы меня пятнадцать лет в лицо знаете, все еще не выучили?
Поджав губы, мадам решила не менять полдник на конфликт и довольно быстро нашла бланк с нужной фамилией, ну а добраться до записи в тетради оказалось делом пары секунд.
Платье перекочевало в руки кладовщика и прежде, чем делать пометки в бумагах, многострадальную вещь подвергли осмотру. Конечно, его вывернули и нашли швы в не самом презентабельном состоянии.
– Что за дела? – поинтересовалась тетка.
Эйг молча покосился на меня, а я пожала плечами и не моргнув глазом сообщила, что таким оно и было.
– Приводите вещь в порядок или платите за порчу имущества.
На лице у Эйга заходили желваки, он выхватил многострадальное платье и осмотрев внутренние швы, потянул за нитку. Шов с лицевой стороны закрылся и придраться было не к чему.
Потяни я там за что-то и платье бы распалось на лоскутки.
Поняв, что инцидент исчерпан и обошлось без крови, тетка наконец сделала пометки в документах и сходив на склад принесла платье нужного размера. Размашисто расписавшись в бумагах, Орри сунул мне в руки долгожданную вещицу и молча вышел в холод улицы.
– До свидания, – попрощалась я. Не став заморачиваться с пуговицами, сунула платье запазуху, и запахнув куртку, выскочила на улицу вслед за белобрысым.
Дождя не было, но ощутимо похолодало и от идущего впереди Эйга валил пар. Понятное дело, что он был раздражен, но чтобы настолько?
– Ты похож на закипающий чайник, – ткнула я пальцем в него.
Орри вынырнул из своих тяжких мыслей или дурацких фантазий, уж не знаю, что у него там, и осмотрев себя, рассмеялся.
– В холле университета я не стал тратить время, а вот на складе наложил плетение, которое позволяет мне регулировать температуру рубашки, поэтому на холоде от меня идет пар. Хотя ты права, в последнее время я что-то много нервничаю.
– Себя беречь надо, – глубокомысленно заметила я.
– Да уж, убережешь тут …
– Слушай, а разве не у нее ты ночью брал вещи для меня? Просто ты так злорадно указал ей на рабочие часы, но что-то сомнительна работа склада среди ночи.
– Нет, ее сменщица куда вежливей и сговорчивей. За пару серебрушек она не только помогла мне с вещами, но и часы выдачи указала другие в журнале.
Впервые с момента моего появления в этом мире я подумала о том, что из-за меня Орригану приходится несладко и он должно быть успел ни раз проклясть тот момент, когда принял решение взять странную девицу с собой на Тхалле. Но что теперь поделаешь, каждому из нас приходится приспосабливаться.
Снова начал накрапывать дождь, постепенно набирая силу и оставшийся путь до университета, пришлось бежать. Зайдя в холл, я отдала Эйгу куртку и поблагодарила его за то, что не дал мне замерзнуть, а он мило ответив: «Это лучше, чем мне лечить тебя потом», – оповестил, что зайдет ко мне в комнату через полчаса.
Поднявшись к себе, я легла на постель, и разморенная теплом, умудрилась задремать, хотя планировала просто чуть отдохнуть. Постучавшего в дверь Орри я встретила вялой, сонной и помятой, чему тот явно не обрадовался и отправил меня умываться. Холодная вода подействовала, но недостаточно, так что меня просто подвели к Сашке, теребящему муху на подоконнике, и сказали, что сейчас он окажется у меня за шиворотом. Сон как рукой сняло. Теперь меня пришлось успокаивать.
–Зачем вообще ты его обратно впустила? – возмущался Эйг, – сначала заставила лезть под кровать и вытаскивать, а потом в комнату вернула.
–Мне стало его жаль, – пробурчала я, чувствуя себя дурой. Судя по лицу репетитора, он меня тоже ей чувствовал.
–Ладно, садись на пол, закрой глаза и расслабься.
Выбрав самое чистое, на мой взгляд место, я кинула на пол сложенное одеяло, уселась поудобнее и закрыла глаза, как было велено.
– Теперь представь что-то хорошее и умиротворяющее.
Умиротворение? Меня всегда успокаивал лес. Я представила, что сижу не в душноватой комнате на колючем одеяле, а в лесу, на подсушенном солнцем мхе. Весна, вокруг слышится щебет обрадованных теплом птиц, дует нежный ветерок с едва ощутимым ароматом сырости и фиалок и поскрипывают ветви в полуголых кронах деревьев, с едва проклюнувшейся листвой. Я всегда была любительницей пофантазировать и сейчас попала в свою стихию.
–Виттория? – раздался рядом чуть напряженный голос Эйга.
Я с удивлением взглянула на учителя.
–Что-то не так?
–Кхм, нет, все в порядке, просто не увлекайся. Ты расслабилась и этого достаточно, не витай в облаках.
Я кивнула, соглашаясь.
–Хорошо, теперь опять закрой глаза на этот раз сосредоточься на дыхании. Медленный вдох носом, такой же неспешный выдох через рот.
Ну что ж, пока ничего сложного. Вдох-выдох, вдох-выдох…
Рядом послышалась секундная возня.
Он что, сел рядом?
Моих как всегда прохладных рук коснулись теплые ладони. Я вздрогнула, сердце забилось чаще, и я смутившись, открыла глаза.
– Все в порядке? – с удивлением спросил Эйг, – я буду направлять тебя, – указал он взглядом на наши руки.
– Да, конечно, просто я не ожидала, – ладони вспотели и я разозлилась на себя. От чего я смутилось то так? Будто мне десять лет и за руку в первый раз мальчик взял, вот же глупость какая.
Я вновь закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…
Поначалу я слышала, как Орри дышит со мной в унисон, но постепенно звуки словно померкли, пространство вокруг стало тягучим, будто я находилась в киселе. Это было похоже на сон без каких-либо картинок, но при том я отчетливо понимала, что не сплю. Понемногу я растворялась в окружающем пространстве и уже не ощущала себя вовсе.
«Почувствуй», – прошелестело у меня в голове легким ветерком. «Они повсюду». «Вокруг тебя сила». «Вокруг тебя жизнь». «Нити повсюду». «Они зовут тебя, почувствуй». «Смотри же, смотри…».
Будь я на тот момент в ясном уме, то обязательно подумала бы, что наверное именно так чувствуют себя бедняги-шизофреники, но к счастью саркастичные мыслишки мне не мешали, впрочем у меня не было вообще никак мыслей, или же этот навязчивый шепотом и был ими? Об этом всем я размышляла куда позже, а сейчас, наконец, начала видеть неясные очертания, цветные пятна.
Постепенно словно кто-то наводил фокус, и я УВИДЕЛА. Они и правда были повсюду, самых разных цветов и толщиной всего с мой мизинец! Я ахнула и открыла глаза. Нити никуда не делись, но видно стало лишь те, что были в моей комнате. Выглядело это так, словно кто-то здорово порезвился с разноцветными клубками пряжи, раскидав их как попало, на разной высоте и под разными углами. Я будто находилась в логове сумасшедшего паука! Парочка нитей проходила через меня, и как ни в чем не бывало, продолжалась за моей спиной, слабо светясь в сумраке.
Я попыталась вскочить на ноги, но чуть не упала, запутавшись в собственных затекших конечностях. Шипя от боли и диких мурашек, я проковыляла к окну, и совсем забыв о Сашке, толкнула створки, выглядывая наружу. Всё пространство, куда хватало моих глаз, было заполнено разноцветным свечением. Горизонтальные, вертикальные, под немыслимыми углами они уходили вдаль, соединяли небо и землю. Сказать, что я была потрясена, значит не передать и половины эмоций, что мне довелось сейчас испытать. Это было просто волшебно и невероятно. Да, меня притащили в мир полный магии, но вся эта магия была невидимой для меня. За все время моего нахождения здесь я не видела ровным счётом ничего волшебного, кроме исходящей паром рубашки, но сейчас случилось чудо, то самое что ни на есть настоящее, от которого щимит в груди и бьётся с ликованием мысль "оно и правда есть, волшебство настоящее!".
Я ведь упорно не верила, что окажусь способной хотя бы просто увидеть эти самые нити. С грустью и тоской думала, что окажусь пустышкой, выходцем из своего мира, не способным ни на что. И теперь после этой маленькой, но такой большой для меня победы я была счастлива и улыбалась.
–Красиво, правда? – раздался позади меня голос.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась, к Эйгу. В сгущающейся темноте, среди ярких нитей, он выглядел неясным бедным призраком.
– Уже вечер? – только дошло до меня, – кажется, что я всего минут двадцать просидела с закрытыми глазами, – в горле успело пересохнуть, и голос был сиплым и жалким.
– Я помог тебе войти в состояние медитации, поэтому ты не заметила, как пролетело время, зато смогла предельно сосредоточиться и отлично справилась с заданием.
Судя по голосу, Орри улыбался. Он так доволен моими успехами?
– Они такие яркие и их так много, – пробормотала я, – это прекрасно, но ведь здорово мешает в повседневной жизни.
– Не волнуйся, ты можешь контролировать их яркость и даже стихию, выбирая нити определённого цвета, а можешь и вовсе не видеть. Просто сосредоточься на том, какого эффекта хочешь достичь. Немного практики и это станет привычным для тебя делом.
Звучит неплохо и довольно просто, но на деле у меня редко когда хоть что-то получается легко.
– Мне же потом не придётся медитировать несколько часов, чтобы опять их увидеть? – насторожилась я.
– Конечно нет, – все так же с улыбкой заверил меня преподаватель, – по крайней мере я на это надеюсь, проводить ещё один трехчасовой сеанс медитации мне не хочется. Как правило, стоит единожды проявить дар, чтобы потом спокойно им управлять и развивать. Так что можешь смело гасить нити. И закрой окно, а то я уже продрог весь.
Спохватившись, я захлопнула створки, и пытаясь нащупать защелку, коснулась кончиками пальцев паутины. Меня будто током ударило. Вспомнив о пауке, я нервно шарахнулась в сторону, споткнулась о Эйга, сидящего на стуле и повисла на белобрысом как мартышка, силясь не свалиться на пол. Я не упала, и преподаватель усидел на месте, но вот рубашка, послужившая мне спасательной соломинкой, сказала жалкое "тресь" и рукав кокетливо оголил мужское плечо. Приняв устойчивое положение, я выпустила из пальцев рубашку и даже попыталась вернуть ей первоначальную целостность, подтянув рукав, тут же уныло сползший обратно.
– Я зашью, – в тишине голос мой звучал жалко и как-то особенно противно. Конечно и я и Эйг и даже треклятый Сашка, понимали, что после моего шитья рубашку можно будет смело выбрасывать.
Орриган не ответил, лишь устало подпер голову рукой, облокотившись на стол.
– Прости, я не специально, просто там паук, – мямлила я, понимая весь идиотизм ситуации, и чувствуя себя прескверно. Наорал бы на меня что ли, поругались бы как обычно и дело с концом…
Глубоко вздохнув, Эйг с силой потер лицо ладонями, и взлохматив пятерней волосы, встал и все так же молча отправился к выходу.
– Ты злишься? – сделала я еще одну попытку разговорить его.
– Я устал.
Он вышел, бесшумно закрыв за собой дверь, вот же кхаш, хоть бы хлопнул ей!
Я села на кровать и подтянула колени к груди, уткнувшись в них лицом. На душе было погано, предательские слезы жгли глаза. В последние дни со мной творилась нечто невообразимое, и я сейчас не только о попадании в другой мир и магии… Я стала слишком нервной и рассеянной, хотя в свете последних событий этот как раз и не удивительно. Мало того, что меня против воли притащили сюда, так еще и не дали времени освоиться, привыкнуть к новому миру, к мысли о том, что мне возможно больше не увидеть семью… А еще мне безумно хотелось нормально побродить по округе, по самому универу и лучше узнать это место, но меня так плотно нагрузили занятиями, что любая прогулка откладывалась на неопределённый срок, да и рядом со студентами я чувствовала себя крайне нервно, боясь кучи вопросов, на которые не смогу нормально ответить.
Думаю, мне стоит завести себе друга и с ним уже вливаться и приспосабливаться ко всему. Кроме Эйга у меня тут никого нет, и я волей-неволей начинаю к нему привязываться, хотя и понимаю, что не сдалась ему и даром. Когда он закончит натаскивать меня по учёбе, я останусь совсем одна и это меня пугало.
Поныв еще минут десять, выплакав наконец всю обиду и досаду, я размазала слезы по лицу, и взяв себя в руки, погасила нити. Уставшая и опустошенная я делала это почти машинально, как так и надо, лишь позже задумавшись о том, как у меня так легко это вышло. После разбора с нитями я включила свет, привела себя в порядок, смыв остатки слез и соплёй, что плотно на мне перемешались, после чего рассказала Сашке о том, какой же Эйг козлина, а я – молодец. К слову, паук сидел все на том же месте и по всей видимости уходить или кровожадно нападать не спешил, из-за чего моя недавняя вспышка паники, доведшая до ручки Орри, показалась еще глупее, хотя вроде бы куда уж еще.
Покачав головой, я вспомнила, что сейчас народ вовсю ужинает столовскими харчами, и если не хочу пропустить и вечернюю трапезу, мне стоит поторапливаться.
Как оказалось, Эйг тоже не пренебрег возможностью подкрепиться. Обиды обидами, а ужин по расписанию, хмыкнула я про себя. Белобрысый уминал что-то, успевая при том активно общаться с рыжеволосой женщиной. Лица ее я не видела, так как она сидела ко мне спиной, но копна густых и длинных волос медного цвета меня впечатлила. По сути, мои лохмы не хуже, но вот цвет! Я всегда хотела такие же рыжие волосы и даже пару раз красила свои, но вот беда, на краску у меня оказалась жуткая аллергия, а хна не дала такой яркости, да и волосы потом неделю пахли сеном, поэтому быть мне невыразительной каштанкой, до седин. Горестно вздохнув, я взяла себе котлетку с кашей и пошла утешаться едой где-нибудь за дальним столиком, но по пути к одиночеству увидела сидящую за ужином знакомую, вяло ковыряющуюся в каше с горестно-отрешенным видом. Решив почему бы не начать налаживать контакты прямо сейчас, я спросила:
– Можно присесть?
Данниель чуть заметно вздрогнула и подняла на меня удивленный взгляд, а узнав мою мордаху, улыбнулась и живо кивнула.
– Привет, я задумалась просто.
– О, со мной такое частенько, – заверила я, – что-то случилось?
– Да ничего особенного, как обычно дело в парнях, – смутилась девушка, – нравится один, а ему до меня дела нет.
Либо девушке не с кем было поговорить об амурных делах, либо же она выбалтывала все первому встречному, но тема для юной мадемуазель была явно животрепещущей, и требующей эмоциональной разрядки. Я появилась рядом как нельзя кстати.
– Ох эти, парни, – протянула я сочувственно, – может оно и к лучшему, бывает нравится кто-то, но в итоге сволочь он редкостная, уж я знаю о чем говорю, – пришлось закатить глаза для пущей убедительности и драматизма сказанного. При том я вовсе не кривила душой, в юности с лихвой успела напереживаться и нареветься из-за любви, а потом встретила Андрея и все пошло ровно и блекло. Мы жили до того размеренно и по графику, что незапланированный поход в магазин становился просто шоковым событием. Интересно, когда же он успел так подмять меня под свой ритм жизни…
– Понимаю, о чем ты, тебе профессор Эйг нравится, да? – перешла девушка на заговорческий шепот.
Котлетка встала у меня поперек горла, выбив из глаз слезы, а из груди кашель и хрип, привлекший внимание половины ужинающих рядом. Я честно пыталась потише не умереть от мясосодержащего куска, но все равно выходило громко. Когда наконец я смогла нормально дышать, и утерев слезы, отхлебнула компота, Данниель заверила меня, что никому не расскажет о моей «тайне».
– Ты меня прям насквозь видишь, – с улыбкой выдавила я. На самом деле какая разница, что она там думать будет о моей влюбленности, главное, что это поможет мне сблизиться с ней. Вроде две студентки, страдающие от неразделенной любви, будет о чем почесать языками для начала, а потом можно будет и «разлюбить» белобрысого.
– Только ты осторожнее, – предостерегающе округлила глаза новоиспеченная подруга, – за ним много девчонок волочится, могут и козни строить, – а чуть подумав, добавила, – хотя ты племянница директора, может и не осмелятся, – пожала она плечами.
– Что ты, я стеснительная, повздыхаю как обычно со стороны и все на этом, – заверила я девушку, и неожиданно для себя спросила. – Неужели профессор Эйг и правда так популярен?
Не верилось, что этот неврастеник нравится половине студенток.
– Конечно, я поначалу и сама на него заглядывалась. Он же такой красивый и умный, на занятиях шутит со студентами, не придирается, хоть и строго проверяет, насколько хорошо мы усвоили материал. Говорят, что несмотря на свою молодость, он уже разработал много плетений и участвовал в разных экспедициях. В общем как в такого не влюбиться?
– Как здорово, он даже лучше, чем я себе представляла! – восхитилась я для вида, про себя подумав, что со мной белобрысый, мягко говоря, ведет себя несколько иначе, хотя и проглядывает порой личность, подходящая под только что озвученное описание. Либо он слишком добр к студентам, либо моя персона его слишком раздражает. Чуть поразмыслив над этим вопросом, я все же склонилась ко второму варианту.
Решив, что все обо мне, да о моей «любви», я спросила у Дани:
– А кто тебе нравится, если не секрет? Я никому не расскажу.
Девушка покраснела, смутилась и воодушевилась одновременно, явно давно ожидавшая, с кем бы разделить тяжкий груз юношеской любви.
Мы придвинулись друг к другу над опустевшими тарелками, и я всем своим видом приготовилась внимать.
– Это Ник Шен, он с третьего курса, с факультета боевых плетений. Я, как только увидела его, сразу растаяла. Он такой красивый и сильный и…
Перечень достоинств Ника был впечатляющим, но больше всего меня зацепило его неприлично короткое имя, как и у моего «дядюшки». Конечно, местные имена могли быть куда витиеватее, на манер эльфийской столицы, но я и у себя на родине то с трудом запоминала кого как зовут.
– Вон он сидит, – стрельнула Дани глазками в сторону, наконец устав восхвалять объект своей страсти.
Мне уже было не на шутку любопытно, что же это за рыцарь там такой, и я, не став особо скрытничать, посмотрела вправо, куда и показывала девушка. Сдвинув два стола вместе и что-то весело и шумно обсуждая, сидели четверо парней.
–Кто из них то?
– Вот тот, с темными волосами.
К слову, за столом сидел один рыжик, два русоволосых парня и как раз один темненький. Парень как парень. Короткие волосы, доброе лицо с мягкими чертами, крепкое телосложение, насколько позволяет разглядеть спортивный костюм.
Видимо мое внимание все же было слишком пристальным, потому что один из мальчишек заметил мои гляделки в их адрес и вот уже все четверо смотрят в нашу сторону.
Дани покраснела до корней волос, а нам уже вовсю улыбались четыре веселые мордахи. Рыжик даже подмигнул, что и стало для вроде бойкой, но ранимой в вопросах любви, девушки последней каплей, она подскочила со стула и на всех парах понеслась к выходу, едва не переходя на бег. Не знаю, кто больше удивился, я или парни, но одно было известно определенно – посуду, что оставила Данниель на столе, предстояло убирать мне.
Виновато улыбнувшись парням и слегка пожав плечами, как бы говоря «и чего это она», я принялась убирать бардак со стола.
После еды навалилась сонливость и усталость, так, что я отправилась к себе в комнату. Сегодняшняя пробежка под дождем не удовлетворила моего интереса к окрестностям, и мне хотелось бы спокойно прогуляться, но куртки все равно не было. Ну ничего, надеюсь на днях удастся выбить у Эйга верхнюю одежду, тогда можно будет выцепить Дани в качестве гида и побродить в свое удовольствие хотя бы по территории университета. Надо будет еще помочь ей как-нибудь с Ником, пусть мне и выгоднее, чтобы она оставалась свободной, но девушка вызывала симпатию и хотелось поступить правильно по отношению к ней. С этими мыслями я прошла по шумным коридорам и окунулась в гнетущую тишину своей комнаты. Меня редко когда напрягало одиночество, обычно я даже рада была посидеть в тиши с хорошей книгой, но сейчас был тот самый случай, когда кто-то рядом был до отвратности необходим, чтобы не чувствовать себя такой чужой здесь. Я глянула на Сашку, мусолящего очередную, а может ту же самую, что и в прошлый раз муху, и возмутилась вслух:
– Ну почему у меня на подоконнике не может жить хомяк? Вот будь ты милым и пушистым зверьком, я тебя бы на руки брала, тискала и таскала из столовой тебе вкусняшки.
Сашка обиженно промолчал, зато в дверь затарабанили. Неужто добрая фея – крестная пришла исполнить мое желание?
Роль феи мужественно взял на себя Эйг, видимо в примирительных целях принёсший мне целый ворох необходимых каждому цивилизованному человеку вещей. Что тут у нас? Зубная паста в баночке, щётка, и ароматная мыльная субстанция для волос и тела. Просто шикарно! Видимо, от меня должно было начать вонять, чтоб ты наконец снабдил меня средствами гигиены.