Ален Грин
Точка зрения
Как выбрать кружок
Неделю спустя Дима сидел в школьном коридоре и просматривал список кружков: ему надо было выбрать, чем заниматься во второй половине дня. Накануне классная руководительница, та самая, с адекватной реакцией, протянула ему лист и тонким голоском сказала:
– У нас в школе в свободное от уроков время все чем-то заняты. Выбери себе дело по душе.
Дима вытянул руки вперёд и посмотрел на страницу – ничего. Точнее, только тонкие полоски вместо букв и слов. Он положил лист на пуф и закрыл глаза.
– Я… Ты… Мне нужен партнёр.
От неожиданности Дима вздрогнул. Перед ним стояла хорошенькая девушка с зелёными глазищами и волосами цвета пшеницы, которые слегка вились. Она склонилась к его лицу так близко, что её глаза казались нереально большими.
– Партнёр? – Дима невольно отпрянул: от неожиданной близости он испытал дискомфорт.
– По танцам, – девушка, наоборот, подалась вперёд. – Нет только у меня, а нам пора готовиться к выступлению. Сначала школьное, потом…
– Я не умею танцевать, – запротестовал Димка. – И вообще…
– Анна Константиновна в этом году вальс ставит. Я тоже не умею его танцевать. Мы будем учиться вместе. Пожалуйста, – она сцепила пальцы. – Мальчишки только и делают, что играют в футбол, баскетбол, волейбол. Стоит упомянуть танцы – их ветром сдувает! Я уже не знаю, кого просить.
Дима совершенно растерялся, поэтому промычал что-то невнятное.
– Значит согласен? УРА!!! – девчонка подскочила от радости. Попробуй скажи после этого «нет». Так Дима выбрал первый кружок. – Меня зовут Алиса, – тем временем представилась новая знакомая и села рядом. – Я знаю, ты в параллельном 10 «Б» учишься.
– Это точно школа, а не цыганский табор? – пошутил Димка, так как его поразила скорость распространения информации.
– Цыганский табор? – Алиса, не уловившая сарказма, нахмурилась, но потом нашлась. – Наша школа действительно похожа на табор: здесь много тех, кто любит веселиться, – она быстро вскочила и, помахав рукой, исчезла за поворотом.
Войдя после уроков в актовый зал, где проходили репетиции танцевального кружка, Дима увидел светловолосого весельчака Ромку. Тот сидел на сцене и делал растяжку.
– Соломон, тебя каким ветром занесло? – весельчак вопросительно вскинул брови.
– Ветром перемен, сын мой, ветром перемен, – Димка пытался соответствовать прозвищу.
Он прошёл в зал и встал у сцены. Предоставленный сам себе, он мог спокойно осмотреться. Расставленные по периметру стулья освободили пространство, натёртый до блеска паркетный пол красивым рисунком притягивал взор, сверкающие зеркала, которые располагались в конце помещения, вызывали ассоциации с танцевальным залом. Дима посмотрел на отражение и отвернулся; только нечёткий силуэт.
В кружок, помимо Алисы, входило ещё шесть человек: одноклассник Антон – тёзка Чехова, Ромка, старшеклассник Виктор – высокий стройный брюнет с красивым тонким лицом и надменным выражением на нём, Юля – худенькая брюнетка с холодным взглядом, безразличная к происходящему вокруг, молчаливая Марина, или Снежная Королева, – девушка-альбинос, в отличие от героини сказки, казалась приветливой и доброй, и Наташа – весёлая, шумная, вспыльчивая брюнетка с большими карими глазами и курносым носом.
– Соломон, ты раньше танцами занимался? – Ромка сел на край сцены, и их головы оказались на одном уровне.
– Нет, – в это время Димкин взгляд упал на стоящий справа концертный рояль.
– Придётся попотеть, – радостно заявил весельчак.
– Зачем вообще явился? – надменность угадывалась в каждом движении Виктора: поворот тела, наклон головы, взгляд.
– Позвали – пришёл, – теперь Димка рассматривал обрамлённые ковкой люстры с многочисленными плафонами.
– Если позовут в колодец прыгнуть – прыгнешь? – по лицу Виктора скользнула холодная усмешка.
– В пустыне прыгну, – Димкин взгляд флегматично гулял по лепнине, расположенной по периметру потолка.
– Съел? – Ромка скорчил брюнету гримасу. – Соломон – свой человек! – он с силой хлопнул того по плечу. – Принимаю тебя в ряды интернатовских хулиганов! – очередной хлопок бросил Димку вперёд. Чтобы не свалиться, он по инерции сделал шаг вперед.
– Польщён, – добавил сдавленно.
В этот момент в помещение вошла женщина на вид лет сорока – сорока пяти. Первое, что бросилось в глаза, – её прямая осанка, решительный шаг и изящные движения. Светло-русые волосы она закрутила на затылке. Женщина окинула присутствующих мимолётным взглядом, поставила сумку на стул возле рояля, стала в ней что-то искать и, не оборачиваясь, обратилась к присутствующим:
– Всем добрый день! – она извлекла на свет бутылку с водой, поставила её рядом с сумкой, потом внимательно посмотрела на Диму. – Приятно видеть в наших рядах пополнение. Мышцы слабые, их придется подтянуть. Раньше танцами не занимался, значит, начнем с азов. Становись вместе с ребятами, у нас разминка. Алиса опять опаздывает? – она подошла к магнитофону и обернулась: – Ты ещё не на сцене? – спросила удивлённо. Дима поднялся по ступенькам и, не зная, куда себя деть, застыл. – Справа от Наташи, – тут же уточнила женщина.
Заиграла музыка. Учительница отошла от магнитофона, встала по центру и стала показывать движения разминки. В ход шло всё тело: руки, ноги, плечи, кисти, ступни и голова. Все как один повторяли движения. Дима чувствовал себя совершенно по-дурацки: мало того, что он ничего не умел, так ещё и не успевал.
– Плечи, плечи работают, – подсказывала женщина, умело передвигая ими. – Раз, два, три, четыре.
– Анна Константиновна, вы действительно примете этого выскочку? – Виктор кивнул в сторону неумело двигающегося Димки. Присутствие новичка не давало ему покоя.
– Позволь, я не буду перед тобой отчитываться, – в голосе женщины проскользнули резкие нотки. – Лучше соберись, ты отстаёшь, – она перешла к новому движению, на которое не успел среагировать Виктор.
Теперь Дима знал, что преподавателя по танцам зовут Анна Константиновна. Хлопнула дверь. Рядом встала Алиса и, не говоря ни слова, включилась в работу. Преподаватель выключила магнитофон и, водрузив руки на пояс, стала расставлять ребят на позиции, которые они будут занимать в танце.
– Две пары по краям, две в глубине, ближе к центру. Здесь придётся потесниться, но в «России», как вы уже знаете, сцена на порядок больше. Не потерялись бы вы там.
Дима не знал и не хотел знать, о какой «России» идёт речь. Ему всё больше и больше не нравилось в этом пропитанном движениями месте. Анна Константиновна сошла со сцены и оценила расстановку.
– Хорошо, – она осталась довольна. – Теперь спускайтесь, покажу движения и основной ход. – В партнёры она выбрала Диму и, не давая опомниться, стала объяснять, как двигаться. – Первое: люди видят нас так, как мы им себя преподносим, – точным движением Анна Константиновна расправила его плечи и показала, как нужно держать корпус. – Второе: молодой человек с правой ноги шагает вперёд, следом двигается влево и подставляет ногу, – движения учителя точно совпадали со словами. – Чтобы танец был плавным и красивым, а не отрывистым и резким, добавляем скольжение, – она проделала те же шаги, но придала им плавность. – На первый счёт тело немного опускается, во второй максимально поднимается, на третий приходим в исходную позицию и начинаем спуск. Это – «малый квадрат». Важно, что партнёр создаёт для партнёрши форму, раму, основу, в которую та должна умело вписаться. Девушка, в отличие от молодого человека, делает первый шаг назад и начинает его с левой ноги. Голова партнёрши поднята и слегка повёрнута. Итак. Раз, два, три – ваш ход, – она посмотрела на молодых людей. – И раз, два, три – ваши шаги, девочки. – Анна Константиновна подошла к Диме, положила его руку себе на лопатку, вторую заключила в ладонь. – Подбородок подними, спину выпрями, локти расправь, – она ловко поправила позу и добавила напоследок. – Теперь веди.
Дима с трудом справлялся с поставленными задачами, с непривычки тело странно гудело и напрягалось, а ему ещё надо было куда-то кого-то вести. «С правой ноги вправо», – вспомнил он и, превозмогая мышечное сопротивление, сделал малый квадрат.
Из раза в раз, минута за минутой, они повторяли одни и те же движения. Алиса плохо держала корпус и время от времени висла на Диме. По невнимательности она путала движения и наступала ему на ноги. Прочно удерживая в голове схему, Димка двигался правильно, но скованно и отрывисто. Его голова от напряжения странно гудела, а мышцы превратились в стальные тросы.
Двадцать минут спустя Анна Константиновна показала фигуру под названием «большой квадрат», который содержал серию поворотов. Единственная пара, которая без ошибок справилась с поставленной задачей, – Виктор с Юлей. Они двигались так грациозно и умело, что Димка почувствовал себя мешком с картошкой. «Да, – думал он, возвращаясь в класс, – пока не поздно, стоит уйти».
– Неплохо для первого раза, – его догнал Рома. – Так сказала Анна Константиновна. Всё-то тебе удается, Соломон, – искренне возмутился он, потом прибавил ходу и вскоре скрылся за углом. Послышались шумные скачки по лестнице.
Дима остановился: «Всё удается?» По сравнению с остальными он передвигался несуразно и чувствовал себя не в своей тарелке, а говорят: «Неплохо для первого раза?» Дима вспомнил уверенные точные плавные движения Виктора и сглотнул: «Мне с ним не сравниться».
Дома он не стал рассказывать, что вступил в кружок танцев: во-первых, сам был в этом не уверен, во-вторых, мама и младшая сестра Варя пристанут с расспросами, а вдаваться в подробности он не хотел.
Второе занятие началось с экскурса в историю:
– Вальс – сравнительно молодой танец, ему около двухсот лет. Есть несколько версий его происхождения. Одна гласит, что прародителем вальса стал стремительный немецкий вальцер, другая утверждает, что вальс произошёл от трёхдольного танца немецких крестьян, который танцевали парами по кругу. В ходе развития танец менялся, приобретая знакомые нам с вами черты. Долгое время вальс считали развратным и постыдным, особенно в чопорной Англии, но задушить стремление людей изящно двигаться всё же не удалось. Значимыми фигурами в развитии танца стали композиторы эпохи романтизма. Вальс – нежный, скользящий танец. Он разнообразен, несмотря на укомплектованный набор движений. Его красота и зрелищность напрямую зависят от профессионализма и энергетики танцоров. В ближайшее время подберу для вас ту мелодию, под которую вы будете выступать, а пока потренируетесь на разных композициях. Вам необходимо почувствовать темп и ритм.
В этот раз Анна Константиновна сразу поставила их в пары, чтобы они научились чувствовать партнёра. Близость Алисы нервировала Димку. Он старался сконцентрироваться на движениях, но, не видя смысла в происходящем, возвращался мыслями к рядом стоящему человеку. Он сделал неимоверное количество ошибок, прежде чем Анна Константиновна остановила занятие. Её голос прозвучал резко и громко.
– Танцы – это не только заучивание движений, это, как я уже сказала, умение красиво двигаться. Стройность, пластичность, активность всегда привлекали людей. Привлёк человека – нашёл собеседника, друга, девушку. Список можно продолжить, – её раздраженный взгляд скользнул по Диме. – Если кто-то считает танцы ненужным занятием, не задерживаю.
Пришлось взять себя в руки: привлекать внимание – нужный козырь в рукаве. К тому же Алиса, видя его скептицизм, выразила явное неудовольствие.
В тот раз из зала Димка ушёл последним: за провинность перед товарищами Анна Константиновна попросила его расставить стулья. Ромка решил было помочь, но преподаватель бесцеремонно выгнала его. Минут двадцать Димка возился со стульями. Женщина сидела на сцене и наблюдала за ним. Когда же он собрался уходить, подозвала жестом.
– У тебя хорошее чувство ритма, хороший слух и – главное – умение чувствовать музыку, дар, который дан далеко не каждому. В общем, все данные, чтобы научиться танцевать. Это первый и последний раз, когда я говорю тебе это, – она взяла Диму за предплечье. – Не хочешь танцевать – не трать ни моё, ни своё время, но если я увижу тебя на следующем занятии, поблажек не жди, – она стремительно вышла, оставив Димку в растерянности.
И опять-таки Дима не рассказал родным о том, что занимается танцами. Но разговор о танцах дома всё же состоялся. Точнее, Дима присутствовал при разговоре сестры с подругой. Они обсуждали какие-то фильмы, где речь шла непосредственно об умении красиво двигаться. Девчонки вздыхали, мечтательно закатывали глаза, охали, восторженно восклицали, обсуждая танцоров и романтические моменты фильма. От радостной атмосферы, воцарившейся в комнате, Димку слегка подташнивало. Он хмурился, скептически переводил взгляд с одной девушки на другую, задумчиво тёр лоб, барабанил пальцами по столу, но, пытаясь понять, что им нравится, терпеливо слушал пылкие восторженные речи. Наконец, не выдержал приторности и вставил:
– Я вчера фильм про Дракулу смотрел.
Комната погрузилась в напряжённую тишину. Варя понимающе переглянулась с подругой, потом презрительно покосилась на брата.
– Кровопийцы да войнушка на уме, – она повернулась к подруге. – Давай поклянемся за придурков замуж не выходить.
Подруга Таня понимающе закивала в ответ.
По вискам стучало: «Привлекать внимание людей. Привлекать внимание». Димка задумался: «У меня выходит привлекать внимание со знаком минус, а надо со знаком плюс». На следующее занятие он пришёл первым и повторил движения, которые плохо получались в прошлый раз.
Интернатовские хулиганы
Урок истории начался с переклички. Потом последовал опрос по пройденному материалу. Впервые вызвали Диму. Он нехотя вышел к доске, посмотрел на учителя, который, надев очки, вписывал в журнал присутствующих, и неожиданно для самого себя спросил:
– Можно я буду отвечать и ходить?
Дима всегда легко сосредотачивался и вспоминал материал именно так. Но в прежней школе этот номер не прошёл бы, а в этой?.. Молодой человек с нетерпением ждал ответа.
– Ходи сколько влезет, – учитель указал на свободное место у доски.
Дима повёл плечами и, рассказывая нужный параграф, стал расхаживать по классу от учительского стола до двери и обратно.
– Соломон в своём репертуаре! – Ромка привстал с места, словно желая убедиться, что глаза ему не врут.
– Рома, – Юрий Антонович поднял голову, – вот ты называешь человека Соломоном, а знаешь ли ты, кто это?
– Жил такой умник, он разрешал споры и улаживал конфликты между людьми, – не растерялся тот.
– Умник! – обернувшись, с места возмутился Антон. – Соломон был третьим еврейским царём, мирно правящим окрестным народом, развивающим торговую и промышленную деятельность, увеличивающим богатство и внешнее благополучие, – юношу подчас раздражало грубое невежество друга, а точнее, нежелание исправлять его. – На иврите Соломон звучит, как Шломо, – теперь он посмотрел на Димку. – Хочешь, мы будем тебя так называть? – Димка к Соломону никак привыкнуть не мог, а непонятное «Шломо» вообще вывело его из себя. Антон, не дожидаясь ответа, продолжил рассказ. – При рождении пророк Натан выделил Соломона среди прочих сыновей Давида и дал ему имя Едидья, что означает «любимец» или «друг Бога». Некоторые полагают, что это и было настоящее имя царя, а «Шломо» – прозвище, означающее «миротворец».
– Правильно, – учитель обратился к классу. – Это интересная личность в истории, о которой до сих пор временами спорят. Библия рисует нам две стороны сущности царя. С одной стороны, он предстаёт во всем величии, могуществе, мудрости и блеске славы, с другой – это нравственно упавший и бессильный человек.
– Так не бывает, – Ромка недоверчиво покосился на учителя. – Либо смел и мудр, либо слаб и глуп.
– Что ж, – историк провёл несколько раз по усам. – В твоём рассуждении есть рациональное зерно, но существует одна легенда о портрете Соломона, – учитель заговорщически понизил голос. Чтобы его лучше слышать, Ромка подался вперёд и почти лёг на парту. – Царица Савская, поражённая мудростью, даром прорицания и личностью Соломона, решила раскрыть секрет его магической силы, потому послала к правителю своего лучшего живописца. Когда тот вернулся с портретом, царица Аравии собрала лучших мудрецов и предсказателей, умудрённых в физиогномике, и попросила их определить источник мудрости и силы Соломона. «Царица, – отвечали мудрецы, – это портрет человека жестокого, надменного, алчного, одержимого желанием власти и всеми существующими в мире пороками». Не поверила им царица, а между тем мудрецы и живописцы стали между собой спорить, выяснять, кто же прав. Видя возникшие противоречия, царица решила отправиться к Соломону и разрешить мучившие её сомнения. Прибыв на место, она с первого взгляда убедилась, что художник безупречно написал портрет. Преклонив колени перед великим человеком, царица Аравии попросила прояснить противоречия: «Вначале, пока я не видела тебя, думала, что ошибся художник, ибо мои мудрецы наиболее сведущи в науке физиогномике. Теперь я убеждена, что они совершенно недостойные люди и их мудрость пуста». Соломон ответил: «Это не так. Правы мудрецы, ибо все пороки, которые они перечислили, действительно были даны мне природой и даже в большей степени, чем они усмотрели в портрете. Однако я боролся с ними, постепенно преодолевая и растворяя их, пока всё противоположное не стало моей второй натурой. И в этом заключается моя сила и величайшая гордость». Заметьте, даже в легенде личность царя выглядит противоречиво, – Юрий Антонович пристально посмотрел на Диму. – Что ты знаешь о Соломоне? Подобное прозвище много весит.
– Знаю, что у него было кольцо с надписью: «Все пройдёт. Пройдёт и это».
– Что ж, – учитель, как бы ставя точку, положил ладони на стол. – Всё с вами ясно. Персональное задание получают Дмитрий и Роман. Через две недели жду от вас реферат на тему «Кто же он – Соломон?», плюс совместный красноречивый, подкрашенный легендами рассказ по данной теме. Теперь вернёмся к девятому параграфу.
После урока Дима подошёл к Роме – он хотел договориться, когда и как они будут писать реферат. Весельчак взъерошил шевелюру и, потянувшись, заявил:
– Напишем, не переживай.
Стало очевидно: основную работу придется взвалить на свои плечи, иначе с мёртвой точки им не сдвинуться.
– Оставайся сегодня в школе, устрою прогулку на чердак, – шепнул Ромка Диме на ухо. – Это не менее интересно, чем царь, живший много веков назад.
– Если быть более точным, то три тысячи лет назад, – быстро убирая вещи в рюкзак, поправил друга Антон. Услышав его наставительный тон, Ромка поморщился.
– Ты вообще чем-нибудь интересуешься? – Димка поддержал Антона, так как не хотел писать реферат в одиночку. – Назови любимый предмет.
Антон перестал собираться. Ожидая ответа, он пристально наблюдал за другом.
– Любимый?.. – Ромка упёрся взглядом в потолок, потом, отмахнувшись, пожал плечами. – Историю не люблю, она, как и археология, мутная наука.
– Мутная? – Димка не понял, на что намекал одноклассник.
– Сам посуди, мало ли, что и когда произошло. Мне совсем не интересно, какого цвета была шляпа на голове у Наполеона, когда он мнил себя завоевателем мира. Знать, что такой человек был, конечно, следует, но дотошно изучать каждый его шаг – увольте. А археологи, – Ромка откинулся на стуле и сцепил руки за головой замочком, – найдут ночной горшок и ходят вокруг него, восхищаются: «Какая роспись! Какая форма! Какой интересный глиняный цвет!» Нет, ты не подумай, – он поднялся и быстро покидал учебные принадлежности в сумку, – я их заслуг не умаляю. Просто не по мне это.
– У тебя не только с историей, но и с вниманием проблемы, – Антон застегнул рюкзак. – Тебя спросили о любимом предмете, а не о том, почему не любишь историю.
– Тонь, – Ромка скорчил гримасу и по-спортивному, словно собирался драться, размял кисти, – тебе не говорили, что умники вроде тебя долго не живут? И это, кстати, не моя выдумка, а исторический факт, – он взмахнул руками и начал перечислять. – Цезарь, Наполеон, Галилео Галилей…
– Во-первых, я не умник, а обычный школьник, изучающий предмет с интересом. Во-вторых, мне льстит, что ты поставил мою скромную личность в один ряд с довольно выдающимися особами. В-третьих, последний, да будет тебе известно, умер в возрасте семидесяти семи лет, что прилично даже для нашего времени. Было бы уместней, если бы ты закончил ряд Александром Македонским, – Антон направился к двери, но в проёме обернулся. – Кстати, ты так и не ответил, какой предмет любишь.
– В отличие от некоторых, я не предметы люблю, а людей, – ехидно заметил Ромка. Надо признать, он никогда не терялся. – Люблю тех, кто рядом здесь и сейчас.
– Историк ты неважный, но язык у тебя подвешен отменно, – Антон быстро вышел.
– Видел? – довольно вздёрнул подбородок Ромка. – Тонька меня похвалил.
Он подхватил сумку и, напевая себе под нос «людей надо любить, людей надо ценить», пошёл к двери. Димке вспомнился мультфильм про чертёнка, который уверял, что любить надо всех, и у него непроизвольно вырвалось:
– Тринадцатый!
– Что? – Рома обернулся, так как не расслышал сказанного.
– Буду звать тебя Тринадцатым, – Димкино решение было твёрдым: очень уж прозвище подходило новоявленному другу.
– С чего вдруг? – тот выглядел настороженно и озадаченно.
Дима пожал плечами и пошёл к выходу, а Ромка, следуя за ним по пятам, донимал, почему он вдруг сделался Тринадцатым. Димка упорно хранил молчание: «Пусть помучается. Навыдумывал другим прозвищ, а сам ходит без забот. Где справедливость?» В вестибюле Ромка сдался и, остановившись, спросил:
– Так ты остаёшься или домой идёшь?
По правде говоря, Диме было интересно, что ребята делают в школе после того, как заканчиваются уроки, но приставать с расспросами не хотел. Тут выпала прекрасная возможность разведать все самому. Он подошёл к телефону, который стоял на столе у вахтера, и набрал домашний номер. В ответ на вопрос, можно ли ему остаться на ночь, в трубке он услышал напряжённое мамино молчание; причиной их переезда была близость школы и возможность для Димы возвращаться домой каждый день.
– Не думаю, что это хорошая идея, – нотки тревоги угадывались в её голосе, – но если хочешь… – она запнулась.
– Хочу, – твердо заявил Димка.
– Хорошо, – сдалась мама.
После уроков класс принудительно выгнали во двор на прогулку. Оказалось, и это было для Димы новостью, что после уроков за ребятами присматривает воспитатель. В Димином воображении быстро предстал детский садик и толпа выбегающих на улицу малышей. Он чуть было не подавился собственным смехом, но, представив в этой весёлой ватаге себя, резко тряхнул головой. Смеяться почему-то расхотелось.
Воспитательницу, присматривающую за 10 «Б», звали Ольга Петровна. Это была женщина невысокого роста, полненькая, примерно сорока пяти лет, вспыльчивая и немного суетливая. Говорила она быстро, но чётко. Когда нервничала, краснела. Одевалась аккуратно и строго. Светлые волосы в многочисленных кудряшках почти никогда не собирала в причёску.
Как только ребята вышли во двор, воспитательница выдала им инвентарь: мётлы, грабли и мешки. Она быстро, со знанием дела разделила территорию на участки, которые следовало убрать, показала, что и как делать, и принялась за работу. Прогулка в тот день прошла плодотворно, под лозунгом, выдуманным девчонками: «Долой осени красу!»
В Димином 10 «Б» училось три девочки: полная низенькая Настя Хнурина, которая всегда хмурилась и недовольно сопела, хохотушка Оля Заварская со светло-серыми кудряшками и обаятельными ямочками в уголках рта, и обстоятельная Люда Строгонова, умная девчонка, про которых говорят – «себе на уме».
Еще два парня, два друга, лоботряса, бездельника и прогульщика: Петька Квашнин и Лёшка Светлов – умудрились отличиться. Как только Ольга Петровна ушла искать дворника, они побросали мётлы и удалились в неизвестном направлении. Через полчаса вернулись во двор подвыпившие и веселые. Они хихикали по поводу и без, изъяснялись друг с другом жестами и умилялись собственной выходке, старались держаться прямо, но всё время заваливались. Чтобы скрыть запах изо рта, они одну за другой жевали конфеты.
Вернувшись в класс, ребята принялись за выполнение домашней работы. Каждый был занят делом, в комнате воцарилась тишина. Дима поднял голову и осмотрелся. Он ещё на уроках обратил внимание, что почти все здесь пишут «носом», то есть головы над учебниками и тетрадками склоняют низко-низко. Дима задумался, а как он склоняется над книгами, когда читает. Он перевёл взгляд на страницу – неясные образы, опустил голову ниже – до страницы где-то двенадцать сантиметров. Это тебе не на вытянутых руках текст держать. Молодой человек откинулся на спинку стула и закрыл глаза; ничего уже не изменить.
До Димы донеслись шушуканье и нервные смешки. Он повернул голову: Петька и Лёшка, уткнувшись носами в книгу, пытались скрыть своё «весёлое» состояние, но у них это получалось из рук вон плохо. Учебник, за который они прятались, прыгал из рук в руки, падал с громким хлопком то на стол, то на пол. В конце концов, книга не выдержала и треснула по корешку. Лица хулиганов вытянулись, но сразу приняли блаженно-радостное выражение, и классная комната сотряслась от громкого хохота. Ольга Петровна порывисто вскочила из-за стола и указала рукой на дверь.
– Вон! Отправляйтесь в спальню. Вам проспаться нужно. Через полчаса приду и проверю, как вы себя ведёте. И завтра, будьте добры, напишите объяснительную записку на имя директора. В скором времени, это я вам обещаю, вас ждёт содержательная беседа с родителями. Я сейчас же позвоню им и расскажу о вашем поведении.
Весельчаки нехотя удалились, корча смешные рожи. Ольга Петровна вышла за ними следом.
– К завучу пошла жаловаться, – прокомментировал Ромка.
Минут через десять дверь в класс тихо открылась, и на пороге появился человек. Он прошёл в класс и сел за парту рядом с Димой. Никто из ребят его не заметил, все продолжали заниматься своими делами. Ромка читал параграф по истории и еле шевелил губами. Антон рассматривал журнал с автомобилями, так как все задания уже выполнил. Девчонки учили стихи к уроку литературы. Димка решал уравнение по алгебре. Он никак не мог сообразить, какую формулу лучше использовать. Неожиданно появившийся запах мужского сладковато-терпкого парфюма насторожил его. Он тряхнул головой и углубился в работу. Тут кто-то тихо прошептал ему на ухо:
– В этом случае лучше раскрыть скобки и…
От неожиданности Димка отшатнулся. Рядом сидел полный, круглый дядечка со смеющимися глазами и тремя весёлыми морщинками на лбу. По бокам его лысины завивались пышные кудри. Одет он был в добротный костюм, руки сложил совсем как школьник.
– Добрый вечер, – приветствуя ребят, громко сказал гость.
– Здравствуйте, – не договариваясь, хором поздоровались те.
– Ты – новенький, – мужчина упёр в Димку указательный палец. – Дима Остроумов. Правильно? – тот утвердительно кивнул. – А я – Зельтен Давид Самуилович.
Оставаясь в полном недоумении, Дима пожал тёплую руку.
– Где мои любимые артисты? – Давид Самуилович осмотрел класс.
– Их Ольга Петровна после плодотворной прогулки отдыхать отправила, – пояснил Антон.
– Пойду помогу им справиться с этим нелёгким заданием, – поднимаясь с места, крякнул дядечка. – Увидимся, – махнул ребятам рукой и смешно вышел, будто выкатился.
Димка решил узнать у ребят, кто этот странный человек, но как только закрылась дверь, все вернулись к работе. Вопрос пришлось оставить на потом.
В этот вечер произошло ещё одно событие: Димка выбрал второй кружок – моделирование. Выбрал он его так. Ромка, захлопнув тетрадь и уронив голову на стол, пробубнил себе под нос:
– Меня уроки в тоску вгоняют.
– Неудивительно, – сидевший рядом Антон оторвался от чтения. – Лень никому легко не давалась.
– Дим, ты понял, что он сказал? – продолжал бубнить Ромка.
Дима дочитывал последний абзац, поэтому протянул:
– Не сов-сем.
– Чем больше ленишься, тем больше хочется лениться, – Антон закрыл книгу.
Ромка посмотрел на часы, вскочил и куда-то убежал. Димка только и успел заметить, как за ним захлопнулась дверь. Антон пальцем постучал по Диминому плечу, тот обернулся.
– Пойдём фокус покажу. Увидишь, как человек преображается. И куда лень девается? – он встал и направился к двери.
Дима пошёл следом. Они спустились на первый этаж к кабинету черчения и рисования. Надо отметить, этот кабинет был оборудован по-особому.
Учитель рисования с красивой иностранной фамилией и обычным именем Виктор разработал аппарат, позволяющий проецировать небольшое изображение на огромный экран. Вот этот самый аппарат-проектор и занимал центральное место в кабинете. Два длинных ряда парт на шестнадцать человек, удобные встроенные в столы настольные лампы с гибкой ручкой, позволяющие менять направление света, плотно задёрнутые во время урока шторы, картины учащихся на стенах, модели кораблей, подводных субмарин, машин – все эти богатства находилось в кабинете рисования.
Антон открыл дверь и вошёл внутрь, Дима последовал его примеру. Их глазам предстала такая картина: Ромка, закатав рукава рубашки и затаив дыхание, аккуратнейшим образом приклеивал мачту к макету парусного корабля. Невооружённым глазом было видно: это занятие приводит его в неописуемый восторг.
– Проходите, в дверях не стойте, – в кабинет вошёл невысокий мужчина лет пятидесяти пяти. У него было круглое лицо, уже отмеченное многочисленными морщинками, редкие, зачёсанные назад короткие волосы и тонкие губы, которые в данный момент улыбались.
Молодые люди подошли к столу, над которым «колдовал» Ромка. Дима внимательно рассмотрел корабль – тот был сделан из мельчайших деталей. Корпус, палуба, мачты, реи – всё как настоящее, только маленькое.
– Это фрегат, – учитель встал рядом.
– Он самый! – вдохновенно подтвердил Ромка.
Дима был зачарован кораблём. В детстве он неоднократно просил отца купить ему сборную модель, но его мечта так и не осуществилась. Теперь желание собрать корабль вспыхнуло с новой силой.
– Я могу попробовать сделать что-нибудь в этом роде? – Дима сверлил учителя глазами.
Виктор Алексеевич вытащил коробку с деталями и поставил её на стол. Работа закипела.
Далее последовал ужин. Кормили ребят в столовой на первом этаже. Большое помещение разделялось на три зоны толстыми квадратными колоннами: зона у окна, по центру и у стены. В конце зала располагались столы для преподавателей. За арками размещались кухня и подсобные помещения.
Во время ужина Дима узнал, что через неделю их класс будет дежурить. Он заметил, что во время обеда еду приносят ученики, но о том, что его ожидает участь официанта, помыслить не мог.
