Алексис Алкастэн
БЕЛКА В КОЛЕСЕ
– У тебя есть любовница?– ужаснулась Джавэна.
– Её трудно назвать любовницей. Мы всего лишь общались на сайте знакомств. Подлинными любовниками мы должны были стать в дни твоего отсутствия. Но этого не произошло. Ты вернулась с дороги, когда мы с ней только лишь целовались, и убила нас с ней и себя. Я же говорю: сегодня в третий раз повторяются одни и те же события. Мы просто обязаны прервать их цепь, ведущую к кровавому финалу, если хотим, чтобы для нас наступил счастливый завтрашний день, а не снова вернулось жестокое сегодня.
Джавэна ничего не отвечала.
– Да не смори ты на меня как на сумасшедшего!– раздосадовано воскликнул Истэнджор.
– Хорошо,– сказала Джавэна.– Но, если, как ты говоришь, одно и то же повторяется уже в третий раз, почему я этого не помню?
– Я сам не понимаю почему об этом помню лишь я один. Я поэтому и рассказываю тебе это, чтобы найти союзника в борьбе с повтором кровавого в нашей жизни дня.
– А не может быть так, что ты и в правду задумал гульнуть в моё отсутствие, да совесть, противясь этому, убедила тебя в том, что твоя измена закончилась поножовщиной? Почему нет? Человеческая психика неисповедима, как пути Господни.
– Я каюсь, Джавэна, что поддался искушению. Иначе бы не было повторения нынешнего дня с его кровавой развязкой. Вот только каяться поздно. Теперь не остаётся ничего иного, как исправлять допущенную ошибку. Но для этого мне нужна твоя помощь.
– Ладно. Допустим всё, что ты говоришь имело место. Но может это всего лишь яркий повторяющийся сон, который ты принимаешь за правду? Бывают сны не отличимые от реальности. Иной раз и снится одно и то же. Со мной бывало так, я знаю, что говорю.
Истэнджор тяжело вздохнул:
– К сожалению, я имел возможность убедиться, что это не сон.
Джавэна не знала, что думать. Рациональным умом она склонялась к тому, что это всё-таки сон или даже галлюцинации на почве угрызений совести за планируемую измену. С другой стороны без причины Истэнджор не был бы так взволнован.
– Хорошо, но как можно прервать эту цепь?
– Мы знаем, что должно произойти. Застукав меня с другой, ты зарежешь меня и её, а сама выбросишься из окна, что, как я полагаю, и приводит нас к повторению этой кровавой трагедии. Чтобы избежать этого мы должны не допустить ужасного финала. Когда придёт Серпина, я расскажу ей то, что рассказал тебе, и мы втроём спокойно как цивилизованные люди переждём этот страшный день. А завтра для всех нас наступит новый счастливый день, новая счастливая жизнь. Мы с тобой, как и раньше, будем жить в любви и согласии, а перед Серпиной я извинюсь и пожелаю ей встретить хорошего парня. Может нам и даны эти испытания, чтобы мы вернулись на путь истинный.
Серпина светилась от счастья, когда в ответ на её звонок, Истэнджор открыл ей дверь.
– Привет,– сказала она. Истэнджор ответил ей тем же.– На сайте знакомств ты не прикрылся чужой фотографией как это делают всякого рода тёмные личности. И адрес твой. Это хороший знак. Вот ты какой-то не весёлый. Уж не задумал ли ты чего плохого?
– О нет, Серпина, Если бы я был маньяком, я бы сейчас разыгрывал перед тобой радость, чтобы заманить тебя в ловушку, а не демонстрировал своё истинное настроение.
– Тогда не стоит нервничать из-за того как я тебя восприму. Как видишь, я не ухожу. Значит мне интересно продолжение.
– Спасибо, Серпина. Но дело не в этом.
Серпина изменилась в лице.
– Ты сожалеешь, что меня пригласил?
– Нет-нет, что ты,– Истэнджор отсупил в сторону от дверного проёма и приглашающее протянул руку по направлению вглубь дома.– Прошу, проходи пожалуйста. Я всё тебе объясню.
Гостью, вошедшую в зал вместе с Истэнджором, Джавэна встретила сдержанно злым взглядом. Ещё бы! Он ведь хотел изменить с ней жене. Устраивать сцену она не стала потому что муж, как видно, и в правду раскаивается в своём предательском замысле. А ради восстановления их подорванного семейного счастья она готова была закрыть на это глаза и помочь своей чуть оступившейся второй половинке исправиться.
– Вот, девушки, познакомьтесь,– сказал Истэнджор.– Это моя жена Джавэна, а это Серпина.
Войдя в комнату, Серпина не заметила сидящую на диване у дальней стены молодую женщину. Просто не ожидала увидеть здесь ещё кого-то, помимо её интернет знакомого. Только теперь после слов Истэнджора она резко повернула голову на ту, о ком ей сказал парень.
– Жена?– Серпина уставилась на Истэнджора.– Зачем ты меня сюда привёл? Не лучше ли было ещё у порога сказать, что я тебе не нужна? Или вы хотите устроить со мной груповушку, чтобы освежить ваши семейные отношения? В таком случае купили бы себе проститутку. Но нет, от неё вы боитесь подцепить винеру или СПИД.
– У нас к тебе дело совсем не по поводу ублажения плоти,– вступилась за мужа Джавэна.– присядь пожалуйста. Истэнджор сейчас всё объяснит.
Иметь её вдвоём они не собирались, убивать – тоже, иначе уже давно бы как минимум оглушили бы её или связали. Серпину заинтриговало некое тайное дело и она приняла предложение Джавэны.
Серпина не поверила не единому слову Истэнджора. Этот день повторяется уже в пятый раз да ещё и заканчивается гибелью троих сидящих здесь людей. Ну разве не бред? Что с того, что Истэнджор утверждает будто никто, кроме него, этого не помнит? Она помнит, что этого дня никогда прежде не было. Что ещё нужно, чтобы понять где здесь правда, где клинический случай?
– Ты обкурился, что ли, или держишь меня за дурочку?– встав с кресла с намерением уйти отсюда, злобно сказала Серпина.
На помощь Истэнджору снова пришла жена. Она поднялась с дивана и прежде, чем Серпина привела в действие свои намерения подошла к ней.
– Выйдем в другую комнату,– сказала она и с акцентом на этом слове добавила:– Пожалуйста.
– Нет, я лучше уберусь из этого сумасшедшего дома.
Тогда Джавэна обратилась к мужу:
– Истэн, оставь нас пожалуйста ты. Я позову тебя позже.
– Боже, куда я попала?! Да ты такая же шизанутая, как и твой дорогой муженёк, если веришь во всю эту чушь, какую он несёт. Вы к психиатру не пробовали обращаться? Хотите я вызову вам бригаду санитаров?
К моменту когда Серпина досказала свои слова, Истэнджор уже оставил девушек наедине, закрыв за собой дверь. Конечно, и у Джавэны могло не получиться убедить Серпину в его правоте. Если так получится, вновь подключится он. Но пока жена на его стороне, он надеялся, что она осилит преодолеть вполне естественное сопротивление рационального ума Серпины, не желающего верить, в так сказать, чудо с тёмным оттенком.
– Нет, я так же, как и ты вполне нормальна. А вот с Истэнджором что-то неладно, если он утверждает такие, по меньшей мере, странные вещи. Боюсь у него пошатнулась психика. Но есть в его состоянии один вполне положительный момент. Он верит, что если мы спокойно переживём этот день, для всех нас наступит завтра, а не случится повторение сегодня. Если мы хотя бы сделаем вид, что поверили его рассказу, если, как он того просит, спокойно дождёмся нового дня, он увидит, что не произошло ничего страшного, увидит, что мы не вернулись в прошлый день и излечится от своего недуга. Во всяком случае я надеюсь на это. Надеюсь так же на то, что ты не откажешь больному человеку в шансе поправить своё здоровье.
Слова Джавэны тронули Серпину до глубины души. Она и в правду не могла отказать нуждающемуся в её участии. Поверив речам Джавэны, она даже перестала злиться на Истэнджора за то, что тот хотел использовать её в гнусных целях: чтобы изменить с ней жене и чтобы потом поведать свою историю в соцсети тем, для кого совесть – это лишь слово из семи букв. Глупо ведь злиться на того, кто не отвечает за свои поступки.
– Ладно,– сказала она,– ради здоровья Истэнджора я согласна.
Джавэна, как и обещала, позвала мужа и они все трое на расстоянии друг от друга расположились в зале, чтобы обеспечить приход нового дня. После того, как Серпина согласилась Истэнджору, Джавэна перестала смотреть на неё как на потенциальную разлучницу. Из благодарности она всячески демонстрировала свой интерес к гостье и завела с ней свойственный женщинам разговор и мало-помалу между ними стёрлось отчуждающее напряжение. Вскоре, подсев друг к другу, они уже щебетали как две стародавние подружки и, глядя на них, можно было с полной уверенностью сказать, что после сведшего их приключения, они не потеряют контакт.
При виде их взаимного дружелюбия Истэнджор, который в основном исполнял роль слушателя, лишь время от времени вставляющего в беседу девушек какое-нибудь словцо, успокоился наконец по поводу их троих будущего. После пережитого у всех всё будет так, как надо.
И тут о себе дало знать его либидо, спавшее в период жесточайших треволнений. Он гнал от себя прочь картинки сексуального характера. Думал о чём-то отвлечённом, листал женский журнал, читал детектив, и всё равно перед его глазами крутился порнофильм с ним в роли быка-осеменителя. Заняться любовью здесь и сейчас было не возможно по причине присутствия третьего лишнего, а сбросить сексуальное напряжение стало также насущно, как напиться изнывающему от жажды в пустыне. И он под предлогом необходимости сходить в уборную вышел из комнаты.
На кухне, куда он пришёл машинально, оказалось, что для получения наслаждения ему не вполне достаточно лишь внутреннего порнофильма. Будь он сейчас дома один, он спокойно бы обошёлся без чьей-либо помощи. Но от мысли, что всего за несколькими от него стенами находятся две женщины он ощутил острую потребность в к сожалению не доступном для него теле. Ведь интим с кем-то гораздо приятней, чем интим в одиночку. И тогда он нашёл выход, который если не компенсировал отсутствие сексуального партнёра, то, по крайней мере, значительно повышал остроту ощущений. Из кармана рубашки, этого самого надёжного укрытия от глаз жены, он извлёк сложенный в несколько раз лист бумаги с распечатанным на принтере портретом Серпины и положил его в развёрнутом виде на край обеденного стола. Затем со спущенными штанами он сам забрался на стол и, глядя на портрет стал тереться о столешницу средней частью своего туловища. В сущности он делал то, что мечтал сделать с Серпиной, когда приглашал её к себе, сейчас связанные именно с ней сексуальные фантазии привели его сюда и было это не на много хуже, чем с живой плотью под собой. Он уже был в полушаге от оргазма, когда на кухню вошла Джавэна за тем, чтобы угостить гостью печеньем и чаем.
При виде фотографии той, на которую её муж мастурбирует столь изощрённым способом, в душе молодой женщины всё перевернулось с ног на голову.
– Не-го-дяй!– сказала она по слогам приглушённым от злости голосом. Истэнджор в это время, соскочив со стола, торопливо прятал в штанах своё хозяйство.– Ты лгал, когда говорил, что после сегодняшнего мы как прежде заживём с тобой в любви и согласии. А на деле ты любишь эту тварь. Сдохни, предатель!
Истэнджор поднырнул под руки, выставленные для того, чтобы вцепиться ему в горло и, оттолкнув жену, бросился вон из кухни.
Джавэна действовала тоже очень стремительно. С огромным ножом в руке она вбежала в зал сразу за мужем, едва успевшем прокричать: «Она убьёт нас!» И точно раб, покорно выполняющий приказ своего господина, по самую рукоятку вонзила блестящее лезвие прямо ему в печень, где и прокрутила его с хладнокровием профессионального убийцы, разгорячённого смертельным поединком. Затем взялась за гостью.
Серпина с ужасом в глазах отступала от медленно надвигающейся на неё женщины, уткнувшись подколенными суставами в седло, плюхнулась в кресло, а когда Джавэна стала над ней возвышаться перекатилась на пол через подлокотник и стремглав бросилась прочь из зала. И покинула кресло как нельзя во время, так как в следующий момент нож вспорол спинку кресла. Сиди она там – ей был бы конец. И всё же Джавэна настигла её в комнате напротив и несмотря на мольбы девушки о пощаде и безрезультатные попытки отбиться искромсала её едва ли не в фарш.
Потом Истэнджор, лежавший в луже собственной крови, в четвёртый раз наблюдал одну и ту же картину. Джавэна, не зная зачем, вошла в зал, её покинула безумная жажда крови, на освободившееся место пришёл страх расплаты за содеянное, и чтобы избежать долгих мучений от следствия по делу о двойном убийстве, от судебного разбирательства и ожидания страшной минуты экзекуции она, прицелившись на торчащие из земли подпорки, выпрыгнула из окна.
27 мая-5-7
На пятое утро с момента, когда он с двумя девушками застрял в одном и том же повторяющемся дне Истэнджор проснулся с двояким чувством на душе. С одной стороны его угнетали прошлые провалы в борьбе за возвращение в нормальное время, с другой – так как он всё ещё жив, в нём жила надежда преодолеть навалившиеся на него проблемы и она толкала его к поиску нового спасительного средства.
«Не позволить Джавэне зарезать нас с Серпиной»,– решил он, и когда жена уехала на конференцию, запер в подвале все колюще-режущие предметы.
Но всё равно Джавэна, застукав его во взаимных объятиях кокой-то наглой девицы вернулась с кухни с тем самым как и всегда тесаком и сделала своё чёрное дело.
* * *
На шестое утро Истэнджор решил ликвидировать источник зла. Он разбудил Джавэну, стиснув на её горле руки и несмотря на её отчаянную борьбы за жизнь отправил её к праотцам.
– Это временно, как беременна,– говорил он, удушая жену; говорил и, чтобы её успокоить, и чтобы самому не отказаться от её убийства.– Если я убью тебя сейчас, вечером ты не убьёшь меня, Серпину и себя. И мы вырвемся из этого чёртова дня в нормальный новый. Твоя гибель всем нам троим только на пользу.
Через убийство жены Истэнджор настолько хотел разорвать круг непосильных проблем, что после того, как Джавэна перестала дышать он ещё целых пятнадцать минут не разжимал пальцев с её горла.
И всё равно, когда после убийства жены он готовил себе завтрак, на кухню как ни в чём не бывало вошла Джавэна и, усевшись за стол стала с аппетитом уплетать поджаренные им тосты с джемом и свежесваренным кофе.
Остолбенев от столь невероятного воскрешения жены, Истэнджор взирал на неё, теряясь в догадках: это и в правду его Джавэна или перед ним её призрак?
– Я не привидение,– точно прочитав его мысли, сказала жена.– Потрогай меня, если не веришь.
Подавляя страх перед тем, что может быть, Истэнджор так и сделал, и его указательный палец не провалился сквозь плечо жены, как судя по кино, бывает при соприкосновении с призраками. Тогда он вкрадчиво спросил:
– А ты случайно не помнишь, что произошло сегодня утром?
– Как что? Я проснулась и пришла сюда на запах завтрака. Ты, наверно, хотел подать мне его в постель. Но мне не терпелось тебя увидеть, любимый.
С куском тоста во рту Джавэна чмокнула мужа в губы.
– То есть то, что я тебя задушил ты не помнишь?
– Ты меня что? Да ты просто соснил страшный сон.
Джавэна подошла к вмонтированному в дверцу холодильника зеркалу.
– Вот видишь, на шее никаких следов удушения. Ты много работаешь Истэн, вот тебе и снятся кошмары.
Остаток дня прошёл для Истэнджора в бездейственном и тревожном ожидании трагического финала, который и произошёл в точное время и в точности так, как всегда.
* * *
На седьмое утро Истэнджора озарила новая идея как можно прорваться в нормальное время с нормальной в нём человеческой жизнью.
«Джавэна возвращается с дороги на конференцию, чтобы избавить меня от хандры в период её отсутствия. Всего-то и нужно не дать ей повода для возвращения. Тогда, глядишь, и с Серпиной можно будет позабавиться, чтобы выложить материалы этой забавы на страницу в соцсети «КАЗАНОВА».
Истэнджор делал всё, чтобы добиться своего. Весь день он был бодр и весел, хохмил, шутил, дурачился. А когда Джавэна уехала не потребовав с него обещания не скучать, он переполненный эмоциями сказал себе: «Вот оно наше спасение. Кто ищет, тот всегда найдёт».
Застав мужа с любовницей, Джавэна сказала иное:
– Ты недооценил мою интуицию, мерзавец. Не смог скрыть радости от того, что я уезжаю. Вот и заплатишь мне вместе со своей подружкой.
На этот раз Истэнджор не бездействовал. Он принялся уговаривать Серпину убежать из этого дома, пока Джавэна не вернулась из кухни с ножом. Но Серпина была настолко сбита с толку появлением неизвестной женщины, да и сам Истэнджор больше захлёбывался от волнения в своих словах, чем доносил важную для их жизней информацию, что никак не могла взять в толк чего от неё так настойчиво требуют. А потом было поздно. Джавэна зарезала мужа, зарезала убежавшую в соседнюю комнату Серпину, после чего и сама наложила на себя руки ставшим уже традиционным способом.
27 мая-8
«Да что же это я всё о ком-то и о ком-то?– проснувшись, подумал Истэнджор – Джавэна и Серпина точно специально вставляют мне палки в колёса. Они, не помня, что этот день повторяется, не предпринимают никаких усилий, чтобы прорваться из него в нормальное время. Они мне не помощники. Я сам буду тем, кто спасшись, разорвёт цепь трагических событий, приводящих к повторению этого дня. Я верну нам счастье жить по-человечески».
Когда под вечер Джавэна уехала, первой мыслью Истэнджора было спрятаться где-нибудь в соседнем доме. При его нестерпимом желании как можно скорей оказаться в безопасности ничего другого ему просто не могло прийти в голову. Потом, как озарение свыше, он почему-то подумал, что более надёжным укрытием для него будет одновременно и другой дом и солидное расстояние от его собственного. Окрылённый этим спасительным решением, он выскочил на улицу и заметался, не зная какое направление выбрать: правое или левое. «Наше дело правое»,– пришло ему на ум крылатое выражение. А кто бы сомневался, что спасение себя и двух женщин, в чём-то ему дорогих, не правое дело?! Самое правое. Правее в его незавидном положении просто некуда. И он стремглав бросился бежать в правую, если находиться спиной к его дому, сторону улицы.
Впереди у стены продуктового магазина показался укрывшийся под тентом лоток с книгами, журналами, газетами и прочей продукцией полиграфической отрасли. Одних с Истэнджором лет парень, стоявший на входе под тент, ещё издали заприметив бегуна, не сводил с него глаз, пока тот не приблизился достаточно, чтобы слышать обращённые к нему слова.
– Возьмите пожалуйста газету,– сказал он, протягивая «7 ДНЕЙ АЛЕСАНДРИИ».
«Сменил место торговли,– подумал Истэнджор, даже не притормозив.– А всё равно засунь себе свою газетёнку сам знаешь куда».
Бежал он долго, оставляя позади себя километры преодолённого расстояния и сотни различных строений, жилых домов многоэтажных муравейников и частных одно, двух и даже трёхэтажных коттеджей, офисов, мастерских, магазинов…Остановился он только, когда совсем выбился из сил.
Вокруг него раскинулся целый квартал один другого краше домов. Возбуждённый страхом перед трагедией в его семье, он не мог остановить свой выбор на каком-нибудь из них одном и, вертясь на месте, бегал по ним глазами, словно следя за хаотичным полетом мечущейся в воздухе мухи.
«В конце концов я же не покупать его собираюсь»,– решил он мучавшую его дилему и поспешил в дом, на котором остановил свой взгляд в момент, когда его посетило решение.
Закрывшись на все замки, Истэнджор почувствовал, что этот дом, словно пиявка дурную кровь высасывает из него мучащий его адреналин. По мере того, как он всё более и более обретал душевное спокойствие в нём рос было утраченный интерес к полноценной жизни, наполненной приятными событиями. Спустя минуты три, когда его наполнила стопроцентная уверенность в том, что на этот раз он проснётся в продолжающем свой бег времени Истэнджор вообще отклеился от подпираемой спиною двери и отправился с эксурсией по дому.
