Алексей Владимиров
Кольцо Веры
Все имена персонажей и события, совпадающие с реальными, случайны.
© Алексей Владимиров, идея, сюжет, текст, 2021
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2021
В археологию Верочка пришла необычно. Это сегодня она – Вера Владимировна Буковская, молодой кандидат наук, автор интересных монографий, переведённых на несколько языков. Но для многих одноклассников и сокурсников она до сих пор остаётся «везучей Верочкой». Так когда-то прозвали её мальчишки в дружной компании садоводства «Синявино» за удивительное везение и чутьё при раскопках. «Копательство» в местах боёв под Ленинградом было страстью уже нескольких поколений городских детей, вывозимых в летние каникулы на многочисленные садовые участки под присмотр неунывающих пенсионеров-огородников. Штыки, каски, противогазы, изъеденное ржавчиной оружие, безымянные могилы, заросшие блиндажи и окопы – это был целый пугающий, но завораживающий мир – эхо страшной войны. Именно здесь Верочка впервые почувствовала интерес, а потом и радость настоящей охоты за скрытыми артефактами, рисующими картину давно минувших событий без прикрас и нелепых фантазий пафосных сочинителей истории. Это и привело Веру в университет к специальности «археология Кавказа». Не странно ли для коренной петербурженки? Вовсе нет! В многонациональном Петербурге не иметь в знакомых армянина невозможно, поэтому поездки на Кавказ, в частности, в Армению, давно стали для неё не путешествием или турпоездкой, а обычной командировкой на дальний объект исследования, родину друзей, и с их рекомендацией.
Всё складывалось замечательно и в этот раз – работа в архивах и на раскопках, обсуждения и обмен информацией с армянскими коллегами. Всё как обычно, но только до сегодняшнего дня. Сегодня на раскопках монастыря святого Михаила в окрестностях Эчмиадзина, в углублении одной из разрушенных колонн храма, «везучая Верочка» нашла хорошо сохранившийся кусок льняной ткани с начертаниями бурого цвета и странным чертежом, очевидно, холодного оружия. Сфотографировав находку, Вера упаковала её вместе с другими историческими ценностями – подковами, гвоздями и наконечниками стрел, говорящими о том, что здесь когда-то находилась древняя монастырская кузница. Экспедиция заканчивала свою работу, и основная группа археологов вылетала вечером домой, в Петербург. Верочка оставалась ещё на сутки, чтобы попрощаться с любимыми местами Армении.
На следующий день с утра Вера отправилась на автобусе по популярному туристическому маршруту. У входа в собор Святого Григория Просветителя она обратила внимание на группу монахов. Среди них выделялся высокий пожилой священник, которому молодые послушники оказывали особое почтение. Вчерашняя странная находка из тайника древней кузницы не выходила у Веры из головы, и она осмелилась к нему обратиться:
– Уважаемый, не могли бы вы помочь мне разобрать эту старинную надпись?
Увидев фотографию, старик изменился в лице:
– Откуда это у тебя?
– Это находка из раскопок в храме святого Михаила. Я археолог и помогаю вам восстанавливать церкви Армении.
– Благим делом занимаешься, куир джан. Помочь не могу. Иди, иди с богом.
Под изумленными взглядами молодых монахов старец вдруг извлек из складок рясы телефон, развернулся и поспешил в сторону от храма. Двое послушников направились было за ним, но их остановил его строгий жест. Не прерывая разговор по телефону, священник скрылся из вида. Вера удивилась, но не расстроилась и продолжила свою прогулку, в которой экскурсоводом была она сама.
Неприятное ощущение того, что за ней следят, у Веры возникло по дороге из Гегарда, когда в автобус подсели два угрюмых брюнета в дорогих солнцезащитных очках. Даже чёрные стёкла не могли скрыть впившихся в нее пронзительных взглядов незнакомцев. Они сопровождали каждое её движение и шаг вплоть до дверей небольшой ереванской гостиницы, где любила останавливаться Вера. «Ерунда. Показалось. Какого чёрта?» – она осторожно выглянула из окна номера, но на улице царили полусонная тишина и спокойствие. Встревоживших ее пассажиров не наблюдалось. Улыбнувшись своим страхам и окончательно успокоившись, Вера приняла душ, переоделась и решительно собралась провести приятный вечер в близлежащем знакомом уютном ресторанчике. Повинуясь привычной манере заканчивать дела на месте перед отъездом, она привела в порядок свои записи, музейные документы с разрешительными резолюциями и собрала немногочисленные вещи в любимый чемодан. Приятное чувство скорой встречи с домом напрочь отодвинуло все недавние тревоги и волнения. Завтра – аэропорт Звартноц, а через несколько часов – родная Петроградка! Ура! В отличном настроении Вера поспешила на запланированный армянский вкусный ужин.
Что такое внезапный страх, Вера поняла, вернувшись в номер гостиницы. Вещи вперемешку с бумагами валялись на полу по всему номеру. Выпотрошенный чемодан неуклюже лежал на боку, насквозь проткнутый заточенным прутом арматуры. В комнате стоял тяжёлый мужской запах пота. Незваные гости оставили надпись на рекламном постере какой-то армянской туристической фирмы корявыми русскими буквами без точек и запятых: «Убирайся из Армении воровка достояния республики». Страх как пришёл, так и ушёл. Незаслуженное оскорбление подействовало на Веру не хуже нашатыря. Вернулась способность рассуждать и действовать. Первым делом были вызваны испуганные администраторы гостиницы. Веру мгновенно переселили в люкс, наполовину снизили стоимость проживания и на следующий день за счёт отеля предоставили такси в аэропорт. Вера Владимировна в очередной раз убедилась, что гнев и ярость, облаченные в ледяную форму спокойствия, всегда отличают, а нередко и выручают уроженцев Северной столицы даже в самых горячих точках и острых ситуациях.
Голос интуиции Вера услышала, садясь утром в такси: «Посмотри, не едет ли кто за тобой». Посмотрела – едут! Через лобовое стекло следующей по пятам машины отсвечивали две пары чёрных очков на небритых рожах. «Звони Ему!» – потребовал внутренний советчик и сразу отключился. Попытки Веры удивляться, возмущаться и спорить были пресечены на корню. Набрав по памяти многократно удалённый номер своего старого и сложного друга, Вера по возможности безразличным голосом попросила встретить её в Пулково. «В городе прохладно», – ответил ее друг и тут же отсоединился.
А в одном старинном монастыре на окраине Эчмиадзина в огромном зале со сводчатыми потолками собрались очень суровые на вид мужчины. Непосвящённый православный подумал бы, что попал в секту раскольников-неофитов. Большая красочная картина с ликами святых апостолов Фаддея и Варфоломея не имела ничего общего с иконописью, а огромная, во всю стену, фреска изображала Копьё Судьбы на фоне Голгофского креста. Неистовая громкая молитва на коленях, нестройный стук бьющихся о каменный пол лбов раздавались здесь ежедневно и непрерывно с восьмого века от Рождества Христова.
По окончании молитвы Командор Тайного ордена хранителей Священного Копья Судьбы пригласил всех за огромный круглый стол в соседнем зале. Тихий голос Командора повышался и наливался гневом с каждой последующей фразой: «Свершилось огромное святотатство, о котором мы, братья, не знали до сих пор. Нам выпала великая миссия. Для этого 1300 лет назад был основан наш Тайный орден. Великий орден Окровавленного Копья – защиты и благоденствия нашего народа. Нам стало известно из верного источника, что осквернитель святынь, отступник и еретик, которому доверили реликвию, обманул Церковь. Он укоротил Копьё и сделал для себя и своих потомков Кольцо. Это произошло 1700 лет назад, но это ничего не меняет. Будь он проклят во веки веков! Мудрые основатели знали, что Копью нужна защита, и вот настал наш час найти и воссоединить Кольцо и Копьё! Уже изучается род этого осквернителя, мы должны быть готовы в любой момент».
Алексей Котов ехал на такси «Индекс» в аэропорт Пулково в комфортной обстановке, располагающей к спокойным размышлениям. Сегодняшний звонок Веры из Еревана застал его если и не врасплох, то уж точно некстати. В тот момент он собрался сдаться на короткую, но приятную перспективу незнакомой девушке. Пышногрудая блондинка с озорными глазами за столиком напротив в ресторане гостиницы «Москва» была сражена безукоризненной внешностью настоящего полковника. Хотя и в отставке. Присланная с официантом бутылка шампанского и записка: «Десерт – в моём номере» завершили дело. Кивок головы покорённой совпал со звонком из Еревана. «Это что же у моей Веры за спецтехника слежения и пресечения нарушений моего нравственного облика?» – удивился Алексей. Под изумлённым взглядом блондинки он стремительно подошёл к ней, забрал из рук записку и, подозвав официанта, распорядился включить заказ девушки в его счёт. «Мне очень жаль», – сказал он, постаравшись придать своему лицу подобающее выражение, и направился к выходу.
Ещё капитаном в первую чеченскую кампанию Алексей Котов решил никогда не жениться на «другой». Это случилось оттого, что ему отказала Вера. Верочка Буковская в те времена подрабатывала экскурсоводом в Эрмитаже, а бравый капитан, планировавший в отпуске с войны пропитаться не только спиртным, но и культурой, в стремительной атаке на симпатичную музейную сотрудницу обломался быстро и безжалостно. В некотором смысле осада крепости Веры продолжалась и по сей день – с переменными успехами и поражениями. Бесконечные командировки, карьерная занятость, несовпадающие отпуска и прочая рутина не давали им возможности побыть вместе хоть сколько-нибудь достаточное время для принятия судьбоносного для обоих решения. Они, смеясь, называли это дружбой с элементами здоровой эротики. Алексей Веру никогда не забывал и хранил лучшие воспоминания поближе к сердцу. Как ни смотри, а хорошего в их встречах и расставаниях всегда было намного больше, чем дурного и обидного, когда каждый что-то доказывал себе, окружающим или всей вселенной. Полковник все про себя понимал и осознавал, что любить Веру не переставал ни на минуту. И это его только радовало. Жизнь без любви даже ему, жёсткому прагматику и напускному цинику, казалась невозможной.
Отпустив такси, Алексей бодро направился по указателям в зал прибытия рейса Ереван – Санкт-Петербург. Букет из пятнадцати роз и павлопосадский шерстяной платок – лучшее средство от классической атмосферы промозглой сырости и тревожного ожидания неприятностей в родном городе. Вера прилетела «под присмотром», и Алексей понял это у стойки заказа такси на выходе из аэропорта. В шумной и возбуждённой толпе прилетевших и встречающих, гортанно приветствующих друг друга, он отчётливо выделил двух крупных молчунов. Встретив таких же близнецов-брюнетов, они сосредоточили свое неприметное внимание на Вере с Алексеем. В машине сбивчивый рассказ Веры о событиях минувшего дня не прояснил ситуацию, но отмёл всякие предположения о бытовой версии происходящего. Пока было ясно одно: какие-то уроды пытались угрожать человеку, который даже таракана не способен убить. Ну, если только морально – своим безразличием и презрением к нему, к таракану.
На подъезде к городу Алексей, искоса поглядывая на Веру, решил действовать безотлагательно. На кону безоговорочная капитуляция с последующими пожизненными репарациями, аннексиями, контрибуциями и всякими другими приятными бонусами победителя. Прижав девушку к себе, он сказал тихо и просто: «Всё будет хорошо, милая, но для этого мне нужна твоя помощь. Обещай во всём и всегда слушаться меня». Светлая головка Веры, доверчиво и покорно прильнувшая к плечу Алексея Котова, и одновременно вонзённые ему под рёбра ногти подтвердили её согласие и значимость предбрачного договора.
Подъехав к гостинице «Москва», он подхватил чемодан Веры, и они поднялись в номер, снятый им накануне. Дело в том, что ремонт в его квартире на Московском проспекте вошёл в стадию специфических строительных ароматов и присутствия днём посторонних, весьма бесцеремонных трудяг-работяг, выносящих мозг бесконечными согласованиями и своим мнением о дизайне. «Всё, буду приходить раз в неделю, принимать проделанную работу. Возможны внезапные проверки», – припугнул строителей Полковник и переселился в гостиницу.
– Почему мы не поехали ко мне на Петроградку? – заволновалась Вера.
– Думаю, наши преследователи уже в курсе твоего домашнего адреса, да и всей доступной информации о тебе. Побудешь пока здесь. Что мы знаем теперь точно – это не вымогательство и не мой ревнивый конкурент в борьбе за твою благосклонность. Твоя родительская квартира в старом жилфонде, дачные десять соток в Синявино с ветхим домиком, ретроавтомобиль и три золотых колечка на цепочке с брошкой – это не масштаб для таких, как наши злодеи. Покажи-ка мне лучше фотографию, с которой начались твои злоключения. Похоже, это связано с твоей работой, и раскопала ты приключения на свою пятую точку.
Вера в ответ возмущенно фыркнула:
– Моя работа очень много значит и для меня, и для науки, и твой солдафонский юмор здесь неуместен!
Алексей увеличил на экране телефона изображение старинной надписи.
– Ты можешь прочитать его? – спросил он.
– Я смогла понять только слова «Христос», «Копьё» и «Кольцо», но я знаю того, кто нам поможет. Академик Пиоровский! Он из семьи потомственных востоковедов и настоящих учёных. Уверена, что он сможет расшифровать письмо.
– Точно! К тому же мои родители тесно дружили. Надеюсь, по старой памяти мне не откажут. Я позвоню ему и попробую договориться о встрече на завтра. И – все-все! Сегодня отдыхаем! И давай-ка закажем ужин в номер.
Напротив гостиницы «Москва», где поселились Вера и полковник, отсвечивал зеркальными окнами бизнес-центр средней руки. В нескольких помещениях с видом на отель с вечера царило напряжение. Крепкие темноволосые люди сосредоточенно и деловито собирали мебель, монтировали мобильный командный центр. Аппаратуры было столько, что хватило бы опутать паутиной слежки и контроля весь Питер. В отдельном помещении уже была оборудована оружейная комната. Распоряжался всем высокий коротко стриженный мужчина лет 35–55 – сразу и не поймёшь. Он четко и коротко отдавал команды сразу на нескольких языках: одним исполнителям – на французском, другим – на армянском, третьим – на русском. Приказы сыпались один за другим: «Номер в отеле – на круглосуточный контроль визуальными и электронными приборами!.. «Ноги» за обоими, двумя парами за каждым! Два автомобиля и дежурная смена!.. Мобильные локаторы с видеофиксацией!..»
– Если потребуется, мысли их читать будете! Ясно? – чуть громче обычного произнёс старший. – Какие у нас позиции и контакты с правоохранителями в этом регионе? – его вопрос на мгновение повис в воздухе.
– Командор должен прислать контакты с полицией и ФСБ к полудню, – прозвучал уверенный ответ.
В кабинете папского прелата в Петербурге тихо звучал голос на непонятном епископу армянском языке, переводчик торопливо переводил. «Потрясающие новости! Если они достоверны, то значение их трудно переоценить – и для Римско-католической церкви, и, конечно, для папской курии во главе с великим Кардиналом. О таком подарке шефу можно было только мечтать! Главное – не проворонить удачу и срочно направить по следам артефакта помощников без сантиментов, лично преданных Кардиналу и Святому престолу, – молодой епископ, замеченный Кардиналом ещё розовощёким и нежным мальчиком-певчим в хоре, с трудом сохранял спокойствие. – Надо незамедлительно составить доклад патрону – только факты и здравые рассуждения. Да, и еще исторические справки, благо есть допуск в апостольский архив Ватикана. Всякое промедление недопустимо, и моя смелость будет вознаграждена», – решил епископ и осмелился просить срочной личной связи с Кардиналом в Риме.
Полковник протянул шоферу гостиничного такси несколько тысячных купюр и назвал адрес коттеджа Пиоровского на Каменном острове. Глаза водителя радостно блеснули. «Доставим, не беспокойтесь! Лучшим гостям отеля – лучший сервис!» – улыбнулся он и уверенно влился в поток машин на набережной Невы. Всего через двадцать минут Алексей вышел из машины и неторопливо зашагал по центральной аллее острова. По ее сторонам в зелени огромного городского парка скрывались уютные коттеджи известных жителей города. В один из них Полковник уверенно и направился.
В просторном кабинете Пиоровского на нескольких столах стопками вперемешку лежали книги, печатные работы, научные журналы, приглашения на симпозиумы, выставки, лекции и прочая, прочая, прочая… «А, Полковник! – бодро поприветствовал хозяин старого знакомого. – Присаживайся. Сейчас закончу рецензию на одну очень интересную работу по Византии и поговорим». Наблюдая, как Пиоровский дописывал отзыв, Алексей размышлял, как давно он сам ничего не рецензировал, а пора бы что-нибудь этакое сделать. Теперь, в отставке, вполне можно восстановить университетские навыки – благо, время есть…
«Итак, мой юный друг, – любимая присказка Пиоровского, – что там у тебя стряслось? Я вроде востоковед, а не юрист и не воин, как ты. Рассказывай, а лучше показывай, что тебя привело ко мне, и какое это имеет отношение к Армении?» Алексей кратко пересказал недавние события с Верой и представил внимательному взгляду академика максимально увеличенную на экране фотографию находки, которую извлекла на свет из тьмы веков его «археологиня».
– Интересно, и как же это связано с твоими и твоей подруги приключениями? – удивленно поднял брови Пиоровский, переписывая на бумагу рисунки и знаки.
– Вот именно это я и хочу понять. Надеюсь на ваши энциклопедические знания, опыт и воображение. Верю, что они помогут нам составить правильную логическую цепочку событий из прошлого в наши дни, – с надеждой отозвался Алексей.
Договорившись связаться по получении первых результатов исследования «манускрипта», старинные знакомые выпили по чашечке настоящего кофе по-восточному и расстались.
Из дома Пиоровского Полковник вышел в задумчивости. От мыслей его отвлекли два субъекта не очень приятной наружности, неотступно следовавшие за ним. Короткие стрижки, чуть загорелые скулы, военная выправка, безапелляционность во взгляде, как у фанатиков, которых полковник Котов видел на «югах» нашей огромной страны. Давно это было…
Они уверенно догоняли Полковника. «Удобное место, чтоб пообщаться по душам…» – решил он и резко свернул в боковую аллею, скрывшись за высоким кустарником. Преследователи вышли на аллею и остановились точно в рассчитанном Полковником месте. Впереди никого не было. Это мгновенное замешательство Алексей использовал максимально. Внезапно появившись у них за спинами, он нижней подсечкой сбил с ног стоявшего к нему ближе и на пружинистом подъёме ударом кулака вбил кадык в позвоночник его удивлённо повернувшемуся напарнику. Икнув, тот без сознания медленно повалился на грунт, а Алексей закрепил положение лёжа амплитудным ударом ладони под основание черепа у ошеломлённого первого. Оба лежали рядом – тихо и удобно для транспортировки. Ухватив обоих за запястья, Полковник проволок их через кусты на скрытую от глаз полянку.
Быстрый досмотр обнаружил у обоих портативную многоканальную связь со сканером частот, лингафоны, телескопические дубинки и странное холодное оружие в виде то ли пики, то ли заточки. «Мне такое никогда не встречалось, – мелькнула у Алексея удивлённая мысль. – Черноволосые, загорелые, хорошая физическая форма. У обоих паспорта Французской Республики. Наёмники? Мафия?» – он быстро расстегнул у них пиджаки и рубашки. На груди у каждого – одинаковые татуировки в виде навершия для флага или копья и надпись по кругу незнакомыми знаками. «Разберёмся», – пробормотал Алексей и сфотографировал эту «живопись». Тихо защёлкала обнаруженная аппаратура. «Где-то рядом контроль – ищут. Найдут и помогут», – рассудил Полковник, поправляя одежду и распихивая обратно вещи и документы преследователей. От приведения в порядок места происшествия Алексея оторвал сигнал sms. «Археолог Вера вспомнила обо мне или о деле? Надо как-то помягче сообщить, что, возможно, она, а теперь и он тоже, вляпались в большущее дерьмище», – подумал Полковник, вылезая из кустов и направляясь к выходу из парка Каменного острова.
Вернувшись в отель, он нашёл несколько раздражённую долгим его отсутствием Веру. На лице её читалось одно – «ничего хорошего ждать не приходится». «Предлагаю пообедать, а там поведаю я вам, милая барышня, что есть, что будет, и чем сердце успокоится», – попытался пошутить Алексей. С неохотой она согласилась. Обедать решили не в отеле, а где-нибудь «с видами на город». До ресторана они ехали молча, размышляя каждый о своём. Расположившись за столиком и заказав еду, Вера, с тревогой глядя в глаза, спросила напрямую:
– Алёша, насколько всё плохо?
– Посмотри и подумай сама. Вот татуировки с тел незадачливых посетителей парка на Каменном, моих сегодняшних преследователей, – отозвался Алексей и передал свой телефон Вере.
Вглядываясь в рисунок и знаки, Вера вдруг тихо ахнула: «Вот же он, точно такой же, и надпись во многом схожа», – она достала свой телефон с фотографией находки с раскопок. Сравнение не оставляло сомнений – он с Верой в центре водоворота событий, и без информации от Пиоровского резкие движения бессмысленны и опасны. Надо ждать. Закончив ужин, они вернулись в гостиницу, не таясь и не обращая внимания на возможную слежку. Чему быть, того не миновать.
Размеренный и однообразный звон колокола собора Святого Петра в Ватикане совпадал с неторопливым ритмом шагов пожилого Кардинала. Прогуливаясь по галерее внутреннего дворика старого католического монастыря, седой прелат раздумывал о последних новостях из России. Ему, руководителю Священной конгрегации, бывшей святой инквизиции, выпал уникальный шанс стать следующим папой римским. Нынешний папа, возможно, раньше отпущенного ему богом срока перейдёт из жизни в разряд светлого образа. Тогда он, Кардинал, смиренный слуга божий, имея артефакт, о котором ему стало известно от армянского шпиона, может быть уверен в победе на очередном конклаве. Частица Священного Копья обернётся белым дымом однозначного одобрения его кандидатуры и густо повалит из печной трубы на крыше Сикстинской капеллы. Эта приятная мысль о воображаемом триумфе вызвала в теле мелкую дрожь, которую прелат почему-то квалифицировал как благословение Девы Марии, а не привет от Паркинсона.
С древних времён по всему миру раскинута сеть доносчиков и шпионов католической церкви. Традиции поддерживаются Ватиканом неукоснительно. Ни один новый понтифик не посмел упразднить детище святой инквизиции. Менялись только способы улавливания в сети продажных человеческих душ. И вот один из хранителей Копья попался! Горячий армянин влип, как муха в медовую ловушку, и разболтал жрице любви тайну Кольца. «Человек слаб», – Кардинал усмехнулся своим грешным мыслям, заканчивая прогулку.
В кабинете он вызвал помощника для распоряжений и ещё раз рассмотрел фотографии из Петербурга. На них были лица, документы, отпечатки пальцев и татуировки армян, за которыми службой конгрегации велась слежка. Именно она привела к тем двум русским – молодой женщине Вере и мужчине, который оказался достаточно ловким, чтобы обнаружить «хвост» и избавиться от него. «А вот предположить «хвост» у «хвоста» русский не смог…» – Кардинал ещё раз усмехнулся и распорядился послать в Петербург сообщение: «Церковь и кардинал довольны вашей службой. Посылаем вам наше благословение, а также усиленную группу отважных и умелых братьев из папской гвардии с необходимыми полномочиями. Приказываем продолжить следовать за русской Верой, которая приведёт вас к цели заветной. Действовать скрытно и без ограничений в средствах и способах. Помощника Веры попробовать обратить в истинную веру или подкупить, или отправить в «обители вечные». Армянских еретиков обнаружить и уничтожить в их логове. Все возможные грехи и прегрешения уже прощены вам ради достижения славы Церкви. Храни вас Пресвятая Дева Мария».
Закончив диктовать, Кардинал отдал сообщение шифровальщикам и вернулся к приятным размышлениям о своей роли в истории Святого престола.
Командор Ордена хранителей был в бешенстве. Рушился его план возвращения Кольца – украденной части Священного Копья, того копья, что пронзило сердце Спасителя Иисуса Христа на Голгофском кресте. Само Копьё надёжно хранится в резиденции католикоса всех армян, и только избранные теперь знают тайну срезанного Кольца – тонкого металлического ободка с того места, где Копьё крепится к древку. Срезал его местный кузнец, которому монахи отдали Копьё для небольшого ремонта, и смастерил себе кольцо. 1700 лет прошло с тех пор, но дело о святотатстве не закрыто! Ему, Командору Ордена хранителей, суждено вернуть реликвию. Все обнаруженные следы пока ведут в Россию.
План Командора был прост. Русская девчонка Вера, прочитав письмо, начинает поиск Кольца в России. Хранители следуют за ней по пятам и в случае успеха изымают находку в пользу Ордена. Но провал в начале операции поставил под угрозу срыва весь план. Командор ещё раз просмотрел видеозапись и скрипнул зубами. Мало того, что незаметная слежка закончилась, не начавшись, и двое его людей раскрыты, так ещё и конкуренты возникли. Проклятый Ватикан! Проклятые папские прелаты! Разнюхали что-то и вдруг появились на месте последних событий в Петербурге.
«Провидение Господне с нами! – усмиряя волнение, размышлял Командор. – Кто бы мог подумать, что охрана коттеджей на Островах Петербурга расположила камеры видеонаблюдения почти на всех фонарных столбах. К тому же ФСБ держит под полным контролем места проживания значимых людей города. Не дай бог с ними что-нибудь произойдёт! Вокруг дома Пиоровского напичкано столько аппаратуры, что все тайное сразу становится явным. Плохо, что ищейки ФСБ теперь знают о нас! Но хорошо, что ватиканских шпионов идентифицировали. Места проживания и все маршруты передвижения с момента прибытия их в Петербург теперь известны». Один из старших офицеров ФСБ, верный армянин местной диаспоры, с которым давно установлена неформальная связь, предоставил запись и данные на двух граждан Италии, прибывших из Женевы. Это они вдруг появились в парке и успели сфотографировать и обшарить незадачливых агентов Ордена. «Я уничтожу их, как бешеных псов», – яростно прошептал хранитель Копья.
Командор очень редко покидал пределы Эчмиадзина, но обстоятельства не оставили ему выбора. Он встал из-за огромного стола. Мощный голос его, гулко отзываясь многочисленным эхом под каменными сводчатыми потолками древнего армянского монастыря, промчался по всем помещениям. Он донёс до каждого, кого это касалось, его категорический приказ: «Приготовить к вылету самолёт. Погрузить аппаратуру, технику, оборудование, снаряжение, оружие. К вылету собрать отряд из 15 человек. Сообщить в Петербург о нашем прибытии – подготовить прохождение границы и таможни, транспорт и две резиденции. С нами Бог и Священное Копьё Судьбы!»
В то же время на Васильевском острове в респектабельном особняке, принадлежащем католической церкви, происходили малопонятные события. В размеренную жизнь служителей вмешалась тревожная суета политики Ватикана. С вечера один за другим начали прибывать крепкие, подтянутые, одинаково одетые люди, суровые и неразговорчивые. Их багаж доставлялся по отдельности различными курьерскими службами.
Сообщения, полученные главой прелатуры Ватикана в Петербурге, ничего конкретного не объясняли: принять, оказать помощь, не вмешиваться, не распространяться. Личная подпись главы папской курии под приказами подчёркивала серьёзность происходящего: как же, сам Кардинал, руководитель Священной конгрегации, бывшей святой инквизиции. В этом ведомстве перестали шутить ещё со времён Великого инквизитора, и угрюмо-серьёзные его представители деловито и по-хозяйски обосновывались в тихой католической обители на берегах Невы.
На следующий день к небольшому старинному особняку на одной из линий Васильевского острова подъехало несколько машин: две кареты скорой помощи и машина аварийной газовой службы. Из аварийки вышли работники в синей униформе и устремились к дверям особняка. Старший группы дал в лингафоны команду включить установку подавления всех видов сигналов связи, включая видеосигналы. Один из бригады аварийной службы достал небольшой прибор и отмычки. Через несколько мгновений, надев на лица сплошные плотные маски с усиленными фильтрами, парни уже входили в особняк. В парадной тот, что был сзади, достал из рюкзака металлический баллон и портативный вентилятор. Открыв вентиль баллона, «аварийщики» стали ждать, поглядывая на часы.
Через несколько минут старший «ремонтник» газовой службы коротко отдал приказ: «Все входим!» Из машин скорой помощи ловко вылезли крепкие «санитары» в защитных медицинских костюмах и проследовали в здание особняка. Вскоре они вывели наружу по очереди пять человек. Двоих уложили на носилки, остальных посадили на сидячие места в скорых. «Отходим», – послышалась из лингафонов команда старшего.
В машинах скорой помощи «медбратья» спешно стягивали брюки со своих «пациентов», которые под воздействием неизвестного газа бессмысленно таращили глаза и пускали слюнявые пузыри. Каждому из них по очереди вливали по литровой клизме. «Пусть напьются до смерти», – приговаривал один из «медбратьев», вводя очередную лошадиную дозу виски при помощи резиновой груши внушительных размеров. Жертвы не оказывали никакого сопротивления, и вереница машин с включёнными проблесковыми маячками синего цвета без остановок доставила их на пустынный спуск к Неве на Стрелке Васильевского острова.
В арендованный хранителями Копья скромный бизнес-центр напротив известной петербургской гостиницы тихо вошли четверо неприметных мужчин, неуловимо похожих друг на друга как внешне, так и по экипировке, – в неброской одежде и с ручной кладью. До этого они наблюдали, как отъезжают от бизнес-центра две машины скорой помощи и, выждав достаточное время, начали действовать. Заменив положение сидевшего у входа охранника на его же, лежащего без сознания в подсобном помещении, они расстегнули куртки и вытащили на свет короткоствольные автоматы. Быстро привинтили к ним глушители, и старший группы, высокий седой итальянец, скомандовал: «Вперёд!» Он же первым начал подниматься на второй этаж. Слаженная работа группы и каждого в отдельности выдавала в них подготовку специальных подразделений. В цепочке по одному они бесшумно подошли к дверям, ведущим к оборудованному командному центру хранителей Копья. Пока старший работал отмычками, двое страховали лестничный пролёт, а четвёртый включал аппаратуру подавления сигналов. Через несколько секунд они уже заходили в офисное помещение, плотно закрывая за собой входную дверь.