Алексей Толстой
Завещание Афанасия Ивановича
Я пошел в горницу. У стола сидел Афанасий Иванович, глядел в окно на степь. Глаза у него были красные.
«Умер старый боевой товарищ, значит – и мне скоро в могилу… Вот, и он указал на исписанную бумагу, – прочти, и чтобы так все было сделано, как тут я сказал».
Никогда я не видал таким Афанасия Ивановича. Взял написанную его рукой бумагу и прочел: «Ворон! Спи, незабвенный друг и товарищ. Ты пережил много терний на своем славном революционном пути. Ты совершил неслыханный в мире поход от Одессы до Батума. Ты собственными ногами начертил карту революционной территории боев. Ты гордо, молниеносно носил меня в лихие атаки на врагов рабочих. Тебя знают как гордость революционных коней все красные кавалеристы. Тебя знают и враги, которые были настигаемы тобой и гибли от моей руки. Ты спасал мне жизнь. Ты провел красной нитью побед двадцать три тысячи верст за власть пролетарскую. Тебе обязаны славными победами все красные части, мною командуемые. Ты в трудные минуты пехоты и кавалерии в секунду доносил меня и спасал много жизней. И там тебя, среди града пуль и снарядов, холода и голода, берегла судьба. А здесь, среди мирной обстановки, она жестоко тебе изменила. Последнее прощай, верный товарищ! С тобой мои победы, и с тобой тут же я завещаю похоронить себя при моей смерти. Спи спокойно, вечная тебе память…»
Когда я окончил чтение, Афанасий Иванович закрыл глаза рукой, и между пальцами потекли слезы.
