Алексей Толстой
Касатка
Маша. Я не только романсы пела.
Варвара. Чем же вы там еще занимались?
Князь. Ну, дай бог памяти… Прыгала через обручи.
Варвара. Через обручи прыгала?
Князь. Работа тяжелая и очень почтенная, по крайней мере я так нахожу. (Отходит к окошку.)
Варвара. Так вы акробатка?.. Господи помилуй!.. А уж я, простите, Марья Семеновна, чуть голову не свихнула, все думала, чем вы занимаетесь?
Маша. Я, Варвара Ивановна, и прачкой была.
Варвара. Прачкой?
Маша. И горничной, и в магазине служила. Я сама деревенская, псковская.
Варвара. Боже мой, боже мой!..
Князь. Мой друг, все-таки это не тема для беседы. У каждого из нас были ошибки…
Варвара. А что это значит – Касатка?
Пауза. Входит Раиса.
Раиса. А я вас жду в саду. Здравствуйте, Князь. (Маше.) Мы с вами виделись. Вода такая свежая, славная. Я купалась.
Князь. Славная, свежая. Боже, какая молодость…
Раиса (прикладывает ладони к щекам). Какие пустяки вы говорите.
Варвара. Анатолий, ты не педагогичен.
Илья (Маше, глухим голосом). У вас были светлые волосы, не правда ли…
Маша (вспоминает). Да, раньше у меня были светлые волосы, как рожь.
Князь (Раисе). Если вам не скучно со мной, позвольте предложить руку. Я стар и безопасен. Пойдемте рвать крыжовник.
Раиса взглядывает на тетку.
Варвара. Идите, идите.
Раиса. Надо решето захватить.
Князь. Решето! Боже мой!
Маша (многозначительно). Анатолий!
Князь. Что, Мари?
Маша. Ты, может быть, забыл?
Князь. Я забыл. Что? Важное? Не помню. (Легкомысленный жест.) Какая-нибудь чепуха.
Маша (сквозь зубы). Иди, иди, голубчик…
Князь уходит с Раисой.
Варвара. Илюша… Марья Семеновна… Объясните же мне.
Илья (не слушая ее, обращается к Маше). Было особенно душно в этот вечер… После полуночи пошел дождь. Я все-таки дождался и побежал за автомобилем. Вы окатили меня грязью… Я упал.
Маша. Я помню и другое. Каждый вечер…
Илья. Я приходил каждый вечер глядеть на вас.
Маша. Выхожу, бывало, петь. Смотрю, в публике глаза, черные, как угли. Горло перехватывало, так, бывало, испугаешься.
Илья. Боялись моих глаз?
Маша. Известно. С такими глазами жди беды.
Варвара (берет Илью за руку). Друг мой, я уважаю всякое мужское прошлое. Это твой духовный опыт. Но сейчас, Илюша, будь благоразумен. Одолей свой характер. Марья Семеновна, надеюсь, поймет и сама поможет нам. Вели заложить дрожки, поезжай в луга.
Илья (резко). Тетя Варя, я положил расходную книгу тебе на стол. (Хватает счеты.) Книга запущена.
Варвара. Успею проверить, батюшка.
Илья. Немедленно! (Отворяет боковую дверь.) До моей свадьбы должны быть проверены все счета.
Варвара. Хорошо, хорошо. Ураган! Чистый бурелом! (Берет счеты, уходит.)
Илья бросается в кресло, закрывает лицо.
Илья. Это вы!.. Да… Ужасно!
Пауза.
Маша. И вспомнила я вас только сейчас! Когда руку обрезала, а вы подскочили. Ну и глаза. Еще страшнее стали, право.
Илья. Зачем вы приехали?
Маша. Ай-ай-ай! Я вот в цирке служила, помню, бросила раз в клетку львам зарезанного голубя. Так у них потом целую неделю глаза горели.
Илья (вскакивает). Вам здесь нельзя оставаться, уезжайте!
Маша. Куда же мы поедем? Мы проигрались. Мы такие несчастные.
Илья. Я дам денег вашему князю.
Маша. Не возьмет. Он благородный стал от здешнего воздуха.
Илья. Я проиграю в карты две, три тысячи рублей.
Маша. На неделю не хватит. Да и князь собирался прожить здесь до осени.
Илья (ходит по комнате). Тот год в Петербурге навсегда погребен, отрезан, я не хочу вспоминать ни одной минуты прошлого. Вам-то лестно, конечно, припоминать, как одурелый идиот, мальчишка, пялил на вас глаза. Вы смеялись, когда я сорвался с автомобильной подножки, и, должно быть, не слыхали, что я кричал вслед. Да, да. Вы были очень великолепны в горностаях и перьях. Как я вас ненавидел! О господи! Длинные эти белые ночи без сна, на железной кровати. Какие кошмары лезли в голову. Я неотступно жил в ваших комнатах. Моим воображеньем были пропитаны все ваши платья. Я пробирался за вами во все спальни, душил вас, молил пощады… Ужасно! Умирал у ваших ножек. Я их хорошо помню. Красные каблучки на туфельках. Раскаленными каблучками прямо в мозг… Никто, ни одна женщина не могла погасить моего воображения. Я знал, – гибну, гибну!.. И каждый вечер снова шел глядеть, как вы, надменная, порочная и все же потрясающая, пели фальшивым голоском все одну и ту же мерзость про какого-то старичка.
Маша (взволнованно). Вы так меня… любили?
Илья (с резким жестом). Тетка увезла меня… Она чуть с ума не сошла от моих писем. Я вылечился. (Кричит.) Я вас забыл… Вы понимаете?!
Маша. Забыть такую любовь?
Илья. Я люблю мою невесту. Раиса чистая, достойная девушка. Мы все радуемся этому браку. Я счастлив, я больше ничего не хочу.
Маша усмехается.
Чему вы смеетесь?
Маша. Вижу, что любите очень вашу невесту.
Илья. И вот с этой минуты ни разу даже не позволю себе подумать ни об одной женщине, кроме Раисы.
Маша. Наплачутся от вас женщины, Илья Ильич. Вот через таких-то и травятся и карьеру свою теряют. (Подходит к нему.) И руки таким целуют. Каких-каких глупостей не наделает наша сестра.
Илья (тихо). Вы слышали, что я сказал? Я на Раисе женюсь и любить ее буду.
Маша. А меня?
Илья. Марья Семеновна, не шутите.
Маша. Вот видите, чуть было с вами про Анатолия не забыла. А он как меня любит, такой мягкий, нежный муж. А я, как бешеная, мучаю его, все хочу чего-то необыкновенного. (Показывает на окно.) Посмотрите, идут с вашей Раисой, не наговорятся. А ведь, правда, между ними какое-то сходство. Простите меня, Илья Ильич, и забудемте, что было. Идите-ка, я вас поцелую, родной мой. (Целует его в лоб.)
Илья (отскакивает). Черт!
Маша. Вы что? Укололись?
Илья. Все, что я сказал, так и будет. Я так решил! (Быстро уходит.)
Маша. «Я так решил!» Довольно глупо.
