“Слушай, младший мой братишка,
За себя чтоб постоять,
Первым бей и сразу в морду:
На те, блять, да на те, блять!”
Понял, принял! Приступаем!
Ну-ка, друг, чо ты сказал?
Подойди же на секунду,
Хоп – и в челюсть прописал!
За три дня – второй десяток
Пострадавшей ребятни.
Все раскрашены вручную:
Шишки, сливы, синяки.
На приеме директрисы
Хулиган не отступил:
– Кто тебя так надоумил?
– Старший братец научил!
“Предков вызвонили в школу!
Как ты смел так настучать???
Чтобы не было повадно:
На те, блять, да на те, блять!”
Не знаю, зачем и за что,
Взобралось на плечи бремя.
Шепнуло на ухо: Неси,
А то упадешь на колени.
Не смел я перечить судьбе –
Прикончит в сердцах, одним махом.
И вот мы идем с ним вдвоем,
Идем с ним вдвоем, шаг за шагом.
И бремя мое тяжело,
Крестом позвоночник сковало,
Но шепчет, как прежде: Неси!
Как будто пронес его мало.
И пусть эту ношу тащу
Сквозь боль, что подчас невозможно,
Под грузом ее я узнал
что должно
что нужно
что ложно.
И вроде бы даже привык,
И пользу нашел от поклажи,
Я все еще жду, ну когда ж
Бросай! мое бремя мне скажет.
Не знаю, зачем и за что,
Взобралось на плечи бремя.
Я с бременем этим в пути,
А путь занимает время.
Эх, если б только Данте коми был!
В таком бы случае, при виде Беатриче,
Воскликнул он, не сдерживая чувств:
Ах, что за нывка! Мича! Мича!