Алексей Шмаков
Макото. Том пятый
Пролог
– Ты должен сделать так, чтобы парень смог воспользоваться преобразователем, – раздался голос куратора, от которого оператор подпрыгнул на месте.
Опять начались его тупые шутки. Далеко уже не мальчик, не первую тысячу циклов разменял, а продолжает вести себя как ребёнок. Вроде уже присмирел, после того момента, как их агент в мире 13387 получил преобразователь, ходил сама серьёзность, даже не улыбался, а тут снова за старое.
– И каким образом я это должен сделать, если даже сам не знаю, как им пользоваться? – задал вполне резонный вопрос оператор, но куратор лишь отмахнулся от него и полез к управляющей панели, начав набирать неизвестные оператору команды.
– Я уверен ты сможешь что-нибудь придумать. Ведь не зря ты уже столько времени занимаешь пост главного оператора по планированию.
– Как главного оператора?! – не веря услышанному, переспросил оператор.
– Вот, так! Я только, что от начальства и лично видел уже подписанные документы о твоём повышении, – усмехнулся куратор, не отрывая своего взгляда от монитора, по которому сейчас бежали сотни вводимых им команд. – Им очень понравилось, что агент с огромным потенциалом смог стать одним из членов нашей команды, обзавёлся преобразователем. Поэтому мир 13387 с этой секунды становиться самым приоритетным миром. А ты уже как несколько часов старший оператор хранителей.
После этих слов куратор ввёл последнюю команду, и все экраны операторской заняло изображение графиков и таблиц из мира 13387. Вот только на этих графиках и таблицах название мира начало изменяться. Вместо Мир 13387, теперь красовалось название – Шестая Колыбель.
Куратору до этого момента всего пару раз удавалось слышать о мирах-колыбелях, но он и представить не мог, что будет работать с одним из таких миров.
Миры-колыбели – это миры, потенциал которых просто невероятен. Подобные миры вынашивают в себе Демиургов, которые впоследствии становятся боссами их конторы. Тот же куратор был выходцем из Пятой Колыбели. Можно сказать, что сейчас он ещё учится в школе, а вот когда закончит её, поднимется на самый верх, если, конечно, сможет найти себе замену.
С новостью, что он будет заниматься миром-колыбелью, оператор совсем забыл о своём повышении. Хотя эта новость была ничуть не хуже, а конкретно для него даже в сотни раз лучше. Теперь он из наёмного работника, которого могли в любой момент отправить в отставку, если он перестанет справляться со своими обязанностями, переходил в разряд кадровых служащих. Это гарантировало ему место в конторе до тех пор, пока он сам не решит уйти. И ещё кучу привилегий, одной из которых была возможность эволюционировать из простого клерка, которыми, по сути, и были все операторы, до полевого агента или даже куратора.
Но, что-то он совсем замечтался, сперва необходимо установить полный контроль над Шестой Колыбелью.
– Я думаю, тебе не следует говорить, что значит изменение названия мира? – спросил куратор и, не дождавшись ответа оператора, продолжил: – Если парень сможет овладеть силой преобразователя, то вполне вероятно сможет перескочить через десяток ступеней, эволюционировав сразу в куратора. Ты понимаешь, что для меня это шанс, который выпадает раз в эон циклов. Я имею реальную возможность стать самым молодым демиургом, за всю историю существования нашей организации.
Куратор говорил и говорил, но оператор уже давно перестал его слушать. Сейчас он начал проверять уже подготовленные событийные цепочки. В связи с новыми данными многие из них стали неактуальны и бессмысленны. Теперь ему нужно было перераспределить ресурсы из таких цепочек по всей системе и если потребуется создать новые.
Только сейчас в рабочем пространстве появились новые возможности, одной из которых стало привлечение других операторов к его работе. Теперь ему не нужно будет лично просматривать столько информации.
Сразу же, скинув самую скучную работу на свободных операторов, он начал перераспределять уже освободившиеся ресурсы, но, к его удивлению, не было никакого лимита, он просто исчез. Неужели миры-колыбели настолько важны, что руководство совершенно не жалеет на них ресурсов? Да это же просто потрясно! Теперь вислоухие будут подтираться собственными ушами, после событий, что он сейчас может позволить себе запрограммировать.
Пока другие операторы выполняют его поручения, он лучше займётся новыми событийными цепочками, совершенно не ограничивая себя ни в чём.
– Что случилось? – вывел его из раздумий вопль куратора.
Только сейчас оператор понял, что вокруг надрывается сирена системы безопасности. Что-то совсем дерьмовое случилось в Шестой Колыбели. Пальцы главного оператора с молниеносной скоростью забегали по экрану, набирая необходимые команды.
– Эти отрыжки Симов смогли создать своего истинного, – выругался куратор, увидев появившиеся на экране результаты запросов.
– Да ещё в несколько раз сильнее нашего агента. И у него уже имеются все инструменты, которые тоже мощнее наших в несколько раз, – произнёс оператор, понимая, что его мечты висят на тоненьком волоске, готовом вот-вот оборваться.
Как вислоухим удалось создать подобного монстра? И где они откопали столь мощные инструменты?
– Вот теперь ты должен сделать всё, чтобы парень научился пользоваться преобразователем. Эта наша единственная возможность заполучить колыбель себе, – слова куратора заставили его встрепенуться.
Его пальцы ещё быстрее начали набивать команды, время сейчас играло против них.
– Выдели мне рабочее место и говори, что нужно делать, – сказал куратор.
А вот это он очень хорошо придумал. Сейчас нужно мобилизовать абсолютно всех, кто способен работать с интерфейсом, задача, поставленная перед ними из разряда невыполнимых. Но когда это останавливало хранителей. Либо победа, либо оглушительное поражение, третьего не дано.
***
– Где вам удалось их отыскать? – спросила Ясмин у учителя, привезшего с собой три бессознательных тела. В одном из них она хоть и с трудом, но смогла узнать Дариму Лэгбэ.
Матрона выглядела просто ужасно. Её лицо и тело были превращены в один огромный кровоподтёк. Все пальцы на правой руке были переломаны и вывернуты просто под нереальными углами. В левом плече торчал каменный осколок. Если бы не вздымающаяся в такт дыхания грудь, Ясмин подумала, что учитель для чего-то привёз в убежище труп.
Два других владеющих, тоже показались ей смутно знакомыми, но сейчас она сперва должна помочь старой матроне: слишком ужасны её повреждения.
Ясмин влила в Дариму всё, что у неё только было. Собственных сил старухи не хватило бы даже на то, чтобы срастить кости, не говоря уже обо всех повреждениях, что имелись у неё внутри. Вообще, было очень удивительно, как она до сих пор оставалась в живых.
Почти все её внутренности были отбиты, а это уже само по себе должно было давно убить матрону. Старуха, находясь уже одной ногой в могиле, продолжала цепляться за жизнь. Подобной воле могут позавидовать сильнейшие мужчины.
– Дальше я сам, – сказал учитель, возникнув рядом с чашкой кофе в руках.
Ясмин благодарно кивнула ему и сделала большой глоток, одним махом ополовинив кружку.
За то время, пока она занималась матроной, он уже успел позаботиться об остальных, перевязать их раны и уложить на свободные кушетки в медицинском блоке.
Вот и сейчас он, несмотря на свой возраст, с лёгкостью поднял тело матроны и перенёс его на кушетку, освободив операционный стол.
– Думаю, они придут в себя не раньше завтрашнего утра, – задумчиво произнёс учитель, вернувшись к Ясмине. – Фарах пал.
Эта новость заставила Ясмин вздрогнуть. Значит, орден смог разбить его защитников, и теперь все свободные земли лежат у него как на ладони. Сколько потребуется времени, чтобы орден подмял под себя все крупные города? Две недели? Месяц? Два?
И что будет тогда? Запасы учителя не безграничны и вскоре закончатся, что тогда делать им?
В её голове сейчас крутилось столько вопросов, что даже начни она их записывать, половина всё равно потеряется.
– Что нам делать? – спросила Ясмин, смотря на свои руки, которые после слов учителя начали трястись, словно у неё начался припадок.
– Продолжать жить. И не сдаваться, что бы ни случилось, – ответил учитель и накрыл её руки своими. При этом он заглянул ей прямо в глаза и улыбнулся. – Ради тех, кого мы защищаем.
Для неё было огромной загадкой, каким образом учителю всегда удаётся подобрать нужные слова, но всего парой фраз, он смог показать ей, что ещё слишком рано сдаваться. Даже если она не знает, что делать дальше, найдутся люди, которые укажут верный путь.
Даже если она считает, что они обречены, найдётся человек, который сможет вытащить их из этого болота.
Всегда есть те, кто сможет справиться с задачей, которая кажется тебе невыполнимой.
– С самого рождения я любил рисовать, – начал рассказывать учитель и Ясмин тут же забыла обо всём. Так происходило всегда в годы её обучения. Хоть и прошёл уже не один десяток лет с того момента, но ничего так и не изменилось. – Бабушка Яманако, рассказывала, что уже в месяц я тянул ручки к карандашам, когда она садилась рисовать возле моей колыбели. Тогда она давала мне один из карандашей, и я спокойно засыпал. Эта любовь пошла намного дальше, засыпания в объятиях с карандашами.
В пять лет я уже отлично рисовал природу и животных. К десяти мог нарисовать портрет любого человека, который выглядел, словно фотография. И это всё я смог постичь самостоятельно. Бабушка несколько раз пыталась нанимать для меня учителей, но они постоянно говорили мне какую-то чушь: то я не так держу кисть, то рисую неправильные линии и вообще начинаю не с того, с чего следует. С каждым из этих учителей я проводил не больше одного занятия. В итоге бабушка смирилась и позволила мне самому осваивать все тонкости искусства рисования, вместо этого, отведя меня к учителю боевых искусств, а в частности бою на мечах. Так я и продолжал рисовать, пока не пришло время отправляться в старшую школу.
Бабушка владела сразу несколькими рётэями в разных городах. Один из них даже стоял в столице, поэтому я считался выходцем из довольно обеспеченной семьи. Она устроила меня в одну из лучших школ нашего городка. В этой школе учились дети чиновников и местных богачей. Мне предстояло учиться вместе с ними. К тому моменту у меня был один-единственный друг, с которым я был, знаком с самого детства – Сато. Он так же, как и я любил рисовать, именно на этой почве и взошла наша дружба.
Как только мы стали старше, то начали мечтать о девушках. Я в отличие от Сато вполне нормально общался с девушками, а он не мог произнести и слова в их присутствии. К тому же бабушка Яманако сделала для меня подарок в честь поступления в старшую школу, пригласив двух юдзё*, которые и показали мне, насколько приятно можно проводить время в женском обществе.
Для Сато такого подарка никто не делал. А попав в старшую школу, в которой девушки обучались наравне с парнями, он вообще едва не сгорел от стыда. В нашем классе из тридцати человек было всего три парня. Сато едва не хватил удар, когда мы об этом узнали. Я же, наоборот, обрадовался, на тот момент ещё не зная, как трудно угодить женщине. Но делать нечего, в нашей стране учёба всегда считалась очень важной ступенью в жизни любого человека.
Почти все девчонки в нашем классе оказались дикими скромницами, за исключением двух оторв, которые с самых первых дней дали всем понять, что будут делать только то, что хотят, не обращая внимания на остальных.
И сразу эти оторвы стали нашими с Сато идолами. Сперва я пытался ухаживать за другими девчонками, отчего-то не решаясь подойти к объектам нашего с Сато воздыхания, но понял, что девушкам очень трудно угодить. И тогда я присоединился к Сато, который уже довольно давно начал следить за оторвами с безопасного расстояния, провожая таким образом до дома и встречая возле школы. Я прекрасно понимал, что это ненормально, но не мог с собой ничего поделать.
Я и сам не заметил, как увлёкся и вслед за Сато, пользуясь возможностью, на каждом уроке начал рисовать этих девчонок. Но так как нам было всего по шестнадцать лет, наша фантазия в рисунках уходила очень далеко. Мы с Сато оба видели рисунки обнажённого женского тела и смогли спроецировать это на наши объекты вожделения. Я, благодаря подарку бабушки, являлся для Сато настоящим гуру в этом вопросе. Он же руководствовался только увиденными картинами в жанре кибёси** и укиё-и***.
Со временем подобных рисунков становилось всё больше и больше. Как-то раз я решил нарисовать сразу обеих девушек и представил, что они целуются. Моя фантазия полетела очень далеко и в итоге у меня вышла серия рисунков очень фривольного содержания. Где мои богини вытворяют друг с другом вещи, о которых мне даже подумать было стыдно.
Эти рисунки меня очень вдохновили, я таскал их с собой, повсюду не решаясь показывать даже Сато. Но в один день, случилось так, что я выронил эти рисунки, когда споткнулся обо что-то. Они упали прямо к ногам лучшего ученика школы, который должен был выпускаться в этом году.
Он был самым популярным парнем в школе, и все девчонки вешались на него, чем он беззастенчиво и пользовался. Ходили слухи, что он поимел едва ли не всех девчонок в школе. И вот в руки к этому парню попали мои рисунки.
Я просто лежал и смотрел, как он рассматривает их. С каждой новой перевёрнутой страницей в его глазах загорался дьявольский огонёк. Я уже думал, что сейчас он пойдёт всё рассказывать директору, но вместо этого он спросил, есть ли у меня ещё подобные рисунки.
Не представляешь, каким было моё удивление, когда он это спросил. Других рисунков у меня не было, но я сказал, что при необходимости смогу нарисовать ещё.
Звали того парня Осама Миядзаки. И он предложил мне рисовать мангу с изображением обнажённых женских и не только тел. Он будет писать диалоги, а от меня нужно будет только рисовать. Поначалу я отказался и, забрав свои рисунки, поспешил уйти. В тот день Миядзаки чан не стал настаивать на своём предложении. А через неделю я сам разыскал его и дал своё согласие.
Отчего-то я дико загорелся подобной идеей. Сато меня поддержал и тоже согласился присоединиться к нашей небольшой команде.
С тех пор Миядзаки-сэмпай стал нашим с Сато партнёром. Он разрабатывал сценарий и писал тексты, а мы с Сато воплощали всё это на бумаге. Между собой мы шутливо начали называться редакцией для парней.
Первую нашу мангу мы раздавали бесплатно всем желающим парням. Для начала было решено показывать это только мужчинам. И, как оказалось, мы сделали совершенно правильно.
Первая же девчонка в руки, к которой попала эта манга, тут же побежала вместе с ней к директору и уже через десять минут наша троица стояла у него в кабинете.
Досталось нам тогда очень сильно. Директор назвал наше творчество Хентаем или извращением, если говорить по-другому. Позже, для своего творчества мы начали пользоваться именно этим термином.
Миядзаки-сэмпая даже едва не исключили из школы, но благодаря его прошлым заслугам решили дать ему ещё один шанс. Нас же просто посчитали простыми исполнителями, наёмными работниками, поэтому мы ограничились только выговором.
Пришлось на время прекратить нашу деятельность, но парни, которые получили первые экземпляры начали требовать продолжения. С каждым днём их количество всё возрастало и возрастало. К нам начали приходить и из других школ, а когда заявилась целая делегация из столицы, состоявшая сплошь из отпрысков представителей высшей знати мы сдались.
Тем более, за наше творчество нам начали предлагать очень хорошие деньги. За один выпуск я получал больше, чем бабушка зарабатывала в своих ресторанах за неделю.
Робость Сато перед девушками никуда не делась, но зато теперь он выплёскивал все свои нерастраченные эмоции на бумагу, рисуя самые откровенные сцены, до которых только мог додуматься. Я старался не отставать от него. Наши читатели были просто в восторге. Взяв в руки наше произведение, они избавлялись от кучи проблем, возникающих при общением с девушками.
Два года всё было спокойно, пока в один ужасный день ко мне не пришли люди, сказавшие, что их прислал мой отец. Пришло время мне становиться тем, кем я был по праву рождения. Меня ждало бремя императора.
– Вы шутите учитель? – не выдержав, перебила сэнсэя Ясмин. Она знает его большую часть своей жизни и только сегодня впервые, услышала, что он потомок императора!
– Нет, Ясмин. Этой части своей жизни я стыжусь больше всего на свете, – после этих слов Хироши-сэнсэй надолго замолчал. – Но сейчас я хотел рассказать тебе совершенно о другом. Как только за мной пришли эти люди, моя жизнь сразу перевернулась с ног на голову. Как оказалось, люди отца следили за мной всю жизнь, и каждый мой шаг был им прекрасно известен.
И дело, которым мы занимались последнее время, тоже было им прекрасно известно. Мне было строго-настрого запрещено продолжать рисовать Хентай. А наш уже ставший достаточно крупным бизнес у Миядзаки-сэмпая выкупил лично император, оставив его руководить всеми внутренними процессами. Вскоре он разрешил подобную мангу на законодательном уровне, поняв, какой доход это будет приносить.
Я просил его отдать в мои руки эту развлекательную отрасль и позволить продолжить рисовать. Делать то, что мне действительно нравится.
Тогда император начал докапываться до причин, почему я начал рисовать подобное. В то время я был очень наивным парнем и рассказал ему всё.
Этим же вечером в мою комнату пришли пять молоденьких юдзё, которые показали мне очень многое. От этого моё желание рисовать хентай только усилилось. Из визита юдзё я почерпнул множество новых идей для своих рисунков.
Подобные визиты происходили ежедневно, на протяжении нескольких месяцев. Но как ни старался император, он так и не смог заставит меня прекратить рисовать Хентай. К тому времени появилось множество художников, которые встали на наш путь и начали создавать сотни новых сюжетов в месяц, но они так и не смогли даже близко приблизиться к нашим первым работам.
Сейчас за уцелевшие экземпляры коллекционеры готовы платить десятки миллионов.
Но всё же настало время, когда мне пришлось бросить любимое занятие, на него просто не хватало времени. Именно тогда я начал собирать свою коллекцию.
Ясмин сразу же поняла, о чём говорит учитель. Тайную комнату в его жилище видели должно быть все, кто задерживался у Хироши-сэнсэя хотя бы на неделю. И теперь она сразу поняла предназначение этой комнаты. Только там учитель становился самим собой и мог расслабиться?
– Тогда почему вы не начали снова рисовать, когда перебрались в это убежище?
– Когда я перебрался сюда, я уже был слеп. Да, я могу с лёгкостью обходиться без зрения. Но нарисовать хороший рисунок, не видя линии карандаша, именно глазами просто невозможно.
Юдзё* – собирательное название проституток и куртизанок (но не гейш), существовавших на протяжении всей японской истории.
Кибёси
** – бытовой роман, сюжеты в котором в основном носили эротический характер. По форме кибёси представляли собой рассказы в рисунках, снабжённые краткими текстовыми пояснениями.
Укиё-и
*** – направление в изобразительном искусстве. На гравюрах в этом стиле изображали порнографические сцены, где персонажи с преувеличенно огромными половыми органами принимали самые разнообразные позиции, вступали в половые акты с демонами мужского и женского пола, призраками, животными
Глава 1
Яркая вспышка света и я уже стою на ногах. А рядом со мной начинают появляться и другие члены нашего отряда. Бабушка смогла вытащить всех, вот только Гриши не было видно, но он и сам обладает умением мгновенного перемещения, поэтому, скорее всего, давно в безопасности.
Чёрные всполохи вокруг тройки марионеток подтвердили мои предположения. Этот придурок решил в одиночку напасть на марионеток, которые только что одним ударом сровняли с землёй половину крупного города. Но своим глупым поступком он дал нам немного времени.
– Ступайте за кукольником, – раздался за спиной голос бабушки. – А мы с Гришей и Мстиславом займёмся этими марионетками.
После чего перед глазами пронеслась очередная вспышка, и я оказался метрах в пятидесяти за спинами у марионеток. Через мгновение рядом со мной появилась Софа. А к чёрным всполохам присоединились ослепительные вспышки света вперемежку с толстыми жгутами сырой энергии.
С монстрами, подобным этим марионеткам могут справиться только другие монстры.
– Вперёд, – сказал я и, ухватив Софу за руку, потянул за собой.
Метка кукольника находилась совсем рядом. Я чувствовал, что он ждёт нас.
Метрах в трёхстах от места схватки виднелся большой дом, огороженный высоким забором. Именно там и находился кукольник.
Софа попыталась что-то возразить, но я даже не стал её слушать. Нужно верить в наших товарищей, они обязательно справятся. Все же марионетки это просто куклы. Лучшей помощью сейчас будет обезвреживание кукольника, тогда и марионетки должны будут перестать функционировать.
За нашими спинами творился настоящий хаос. От мощи стихий, сражавшихся там, у меня по спине бегали мурашки. Софа тоже чувствовала это, её всю трясло, но наш бой ещё впереди.
Метров за пятьдесят до дома из ворот к нам навстречу вышли две до боли знакомые фигуры – Инесса и Голицын. Валерий Алексеевич уже был марионеткой, в то время как у Маннергейм я не заметил управляющего канала. Тогда получается, что она добровольно делает всё это?
Ярость заклокотала во мне. Мощнейшие энергетические импульсы полетели в сторону наши бывших союзников, но они даже не подумали защищаться. Импульсы просто прошли сквозь их тела, разнося каменную кладку забора за их спинами.
Что за хрень? Подобный импульс должен если не убить владеющего на месте, то совершенно точно серьёзно ранить, даже несмотря на его защиту.
Ответом мне послужил сильный удар чем-то тяжёлым по голове. Я запнулся и, оступившись, полетел кубарем вперёд. За моей спиной выругалась Софа и полетела следом за мной, заваливаясь сверху.
По-любому это был Голицын, со своим монструозным пистолетом. Значит, та парочка, что до сих пор стоит возле ворот – иллюзия. Вот только направлена она против нас.
Зона маны не помогла, я по-прежнему не видел наших противников. Зато отчётливо почувствовал атаку на разум. На этот раз Инесса не пыталась делать всё тихо и осторожно, она пёрла напролом, надеясь снести защиту с ходу. Вот только она не знала, что с нашей последней встречи я усилил её парой очень интересных конструктов.
Дикий вопль боли, раздавшийся откуда-то слева, показал, что Маннергейм уже обо всём знает. Сейчас её собственный разум подвергся моей атаке. Подобный конструкт я уже использовал на Кудашеве. Самые сильные страхи Инессы вылезли сейчас наружу и сводили её с ума.
Сперва крики сменились всхлипами, а после негромким скулежом. Инесса сейчас просто сидела и скулила метрах в двадцати от нас. Пусть я её и не вижу, но отлично слышу. У нас есть ещё минимум час, чтобы уничтожить марионетку Голицына, пока действует конструкт.
Самостоятельно снять действие конструкта, если он уже активирован невозможно.
Оглушительный выстрел раздался где-то совсем рядом, и я увидел, как мимо меня пролетает изломанной куклой тело Софы. На ходу выставив жёсткие щиты по периметру, я поймал сестру и с облегчением выдохнул. Какой бы оторвой она ни была, но во время боя всегда принимала правильное решение. Вот и сейчас она успела активировать свою защиту, что и спасло ей жизнь.
Софа просто потеряла сознание, а на её лице мгновенно начал расползаться фиолетовый синяк. Выстрел угодил ей в скулу, совсем рядом с глазом.
Положив Софу на землю, я начал ждать, когда марионетка совершит следующий шаг. Он в любом случае должен будет проявить себя.
Сейчас я стоял рядом с телом Софы, нас окружали жёсткие щиты. Откуда-то слева доносились всхлипывания Инессы. Как только разберусь с Голицыным, займусь ею. Слишком много вопросов у меня имеется к этой дряни. В конце концов, просто отдам её Грише, он с радостью «поработает» с ней.
Стоило мне подумать об этом, как ворота с отвратительным скрежетом начали открываться, и в нашу сторону хлынула толпа марионеток. Впереди всех бежал огромный мужик в кожаном плаще, размахивая тяжёлым топором. Ещё и этого мне не хватало!
Охота на Голицына откладывалась до того момента, пока не разберусь с новыми гостями.
Концентраторы появились у меня в руках, и я шагнул навстречу бегущим марионеткам, оставляя тело Софы, в коконе из жёстких щитов.
Как только я вышел из-под защиты, прогремел громовой раскат, в глазах начало темнеть.
***
Все же марионетки, созданные без необходимости маскироваться под кого-либо, получаются во много раз сильнее. Что и доказали её новые творения.
Одним ударом совместной техники, они уничтожили едва ли не половину Благовещенска. Каким образом её преследователям удалось перенаправить удар, было загадкой. Но не зря среди них присутствует сильнейший владеющий империи и член императорской семьи.
Всё внимание кукольницы сейчас было сосредоточено всего на пяти марионетках. Пяти сильнейших её созданий, за всё время, что она этим занимается. Даже марионетка императора Алексея Второго, была в разы слабее, хотя она считала её настоящим шедевром, произведением искусства.
Сразу после первой атаки преследователи разделились. Парень и мелкая девчонка пошли дальше, а трое взрослых остались сражаться с её марионетками.
Теперь, когда под контролем кукольницы появилась ещё одна сильная марионеточница, она хотела поймать парня живым. Из него получится просто потрясающая марионетка.
Из марионеточницы она пока не стала делать куклу, в таком случае будут утрачены все её воспоминания. А кукольнице нужно было точно знать, какими способностями обладает девчонка. Марионетка истощившегося паренька была уничтожена той мощной атакой. Поэтому терять знания девчонки сейчас было нельзя. Способностей кукольницы едва хватило на то, чтобы перехватить контроль над девчонкой.
Зато второй захваченный вместе с ней владеющий по силе не уступал тройке, одним ударом уничтожившей полгорода. А его способности по созданию иллюзий стали просто идеальными для того, чтобы заманить парня в ловушку. Теперь осталось только довести задуманное до конца.
Ближайшие десять минут покажут, сможет она справиться самостоятельно со своими преследователями или нет. Но в любом случае агент госпожи был готов эвакуировать их в любой момент.
***
Выстрел из пушки Голицына едва не оставил меня без головы, в последний момент словно кто-то дёрнул меня назад. Я получил только лёгкий удар, вскользь задевший мой лоб. Выстрел был произведён откуда-то справа, самого Голицына я не увидел, уловив только вспышку, от которой у меня и потемнело в глазах.
Валерий Алексеевич вновь исчез, поджидая очередной удобный момент. Расслабляться мне было нельзя ни в коем случае. Но для начала нужно разобраться с толпой марионеток, первые из которых уже практически достигли меня.
Но как ни странно, все они рвались в ближний бой, даже не пытаясь атаковать на расстоянии, как это делали все предыдущие.
Вот теперь я наконец смогу показать, чему меня учил Хироши-сэнсэй. Хидари и Тадаши слегка подрагивали от предвкушения.
Первую марионетку я разрубил от плеча до пояса, её тело ещё не успело упасть, как Хидари снёс голову второй. Дальше я метался от одной твари к другой, отрубая руки, ноги, головы, разрубая их на части.
Клинки в моих руках были в восторге. Им ещё никогда не доводилось забирать столько жизней. Хотя подобное существование было очень сложно назвать жизнью.
Как только обезглавленное тело последней марионетки упало на землю, я наконец позволил себе обернуться.
– Нет! – оглушительный вопль непроизвольно вырвался из меня, когда я увидел Голицына, стоявшего сейчас над Софой и наводящего свою пушку на её голову.
Как он вообще смог пробраться сквозь мои щиты? Сильно сомневаюсь, что они пропускают даже воздух, не говоря уже о человеческой плоти.
Я потянулся к высшим энергиям, но наткнулся на пустоту. В том месте, где обычно они обитают, ничего не было. Даже малейшего намёка на Синки и тёмную лентяйку, словно их никогда там и не было.
Время шло, и я должен был, что-то предпринять. Марионетка Голицына уже прицелилась и её палец начал медленно нажимать на спусковой крючок. Время для меня резко замедлило свой ход, словно хроностазис пытался пробиться сквозь какой-то барьер, но у него не до конца это получалось. Я уцепился за это ощущение всем, чем только можно было, изо всех сил, стараясь протащить хроностазис через этот барьер.
Но в этот самый момент начало происходить, что-то совсем нереальное. Уже изрубленные тела марионеток начали шевелиться, собираться вместе, соединяясь между собой. Для них время, наоборот, словно было ускорено в несколько раз.
Отрубленные мной руки, ноги, головы собирались в общую кучу, в которой они начинали словно растворяться, соединяясь в отвратительную лужу биомассы. Как только в эту лужу сползлись все крупные останки, по ней прошёлся сильнейший импульс силы, которую я не смог опознать. Совершенно точно это была не стихийная энергия и не одна из высших.
Эта энергия вдохнула в образовавшуюся биомассу жизнь.
Сперва из лужи появилась одна рука, обтянутая тугими канатам мышц, за ней вторая, третья… и так, пока не показались все шесть рук.
Следом за руками показалась отвратительная голова, которая имела сразу четыре бесформенных лица, смотрящих во все стороны. Глаза, рот и нос были просто обозначены тёмными провалами. На темечке создания рос пучок жидких испачканных в какой-то слизи огненно-красных волос.
За головой показались мощные плечи и не менее мощный торс. Столь идеального строения тела я не видел ещё ни разу. Каждая мышца была словно произведение искусства.
К счастью, ног у этой твари оказалось всего две, а её половые признаки были на уровне куклы Кена. А то, боюсь, пришлось бы мне страдать от комплекса неполноценности, окажись у этого чуда между ног такой же идеальный аппарат, как и всё его тело.
Следом за первой тварью поднялось ещё две точно таких же, на этом лужа биомассы закончилась.
Ростом эти страховидлы были метра под три, а весили не меньше трёх центнеров. Стоило им только полностью предстать передо мной, как я ощутил, что хроностазису так и не удалось преодолеть поставленный кем-то барьер. Время снова начало нормальный ход, а вместе с ним послышался оглушительный выстрел, заставивший сжаться всё у меня внутри. Посмотреть, что этот ублюдок сделал с Софой я не мог.
Одновременно с выстрелом на меня бросились четырёхлицые страховидлы. В скорости они совершенно не уступали мне, да и их боевые навыки был на несколько порядков выше того мусора, из чьих тел были сделаны.
