Алексей Сапачев
Машина
Прошел еще месяц, за это время я стала лучше управляться со своими имплантами, отменно рисовать я так и не научилась, рукам не хватало тактильных ощущений, но я была рада и этому. Неделю назад я нашла себе подработку, благодаря своей подруге, она недавно вернулась в город. Я работала менеджером в одной компании.
Неподалеку было кафе, я заходила туда иногда, после работы. В кафешке мне нравился потолок. Он был такой высокий, что это позволило использовать трехмерные голограммы. Днем он имитировал погоду снаружи, но вечером небо всегда становилось чистым, ближе к закрытию все небо занимало чудесное северное сияние. Как-то раз, я даже спросила у официанта, почему в кафе выбрали такой дизайн, на что он мне ответил.
– Потолок меняет погоду, потому что день тяжёлый, а вечером всё плохое уходит и оставляет место для радости.
Мне безумно нравится посещать это место, не только за интерьер, но и за то, что здесь никто не смотрит на тебя с презрением, недоверием, здесь все во мне видели обычного человека, а не опасного полу робота, никто не не обращал тут внимания на мои импланты, до одного вечера.
Ко мне подсел мужчина. Он был мил, обаятелен, хоть и не красавец. Представившись фотографом одного популярного журнала, моделями которого были только люди с имплантами, он предложил мне фотосессию. Мы с ним разговорились, несмотря на свои протезы, мне было приятно, положительное внимание со стороны мужчин.
Позже я вспомнила, что мне нужно пойти и получить свои лекарства, я забыла это сделать днем, он предложил проводить меня. Когда мы входили на склад, то недалеко от входа увидели группу людей с плакатами: призывающими закрыть подобные центры и оскорбляющие имплов.
Мне стало жутко от этого. Я вспомнила что на прошлой неделе, толпа подожгла вход на склад с лекарствами, и напала на выходящих оттуда людей. Когда я забрала лекарства, мы решили выйти через черный ход. Попав на улицу, мы пошли подворотнями, чтобы не наткнуться на митингующих, но оказалось, что мы сами шли навстречу неприятностям. Мы попали на площадку, закрытую с трех сторон.
Спереди была бетонная стена с огромным подвижным граффити. Изображение на нем сменялось с рисунка сожженного робота с человеческой головой, на слова – «Вечная жизнь дарована лишь Богом, а не машиной». Слева и справа выход перекрывали стены домов, возле одной из них стояли контейнеры с мусором. Как будто отовсюду воняло мочой и гнилью. Мы как будто попали в совершенно иной город, грязный, вонючий и совершенно неприветливый, даже к простым людям.
Я увидела возле стены двоих людей, и предположила что один был подвыпивши, потому что он держал в руках банку с алкоголем. Тот сказал своему другу.
– Пора выйти на улицу и расшевелить эту никчемную толпу, нас наняли для этого, а не стены разукрашивать и охранять.
– Нужно еще подождать, пока митингующих не станет больше. – ответил второй.
Заметив нас, они сразу прекратили разговор. Как только мы развернулись чтобы уйти, человек с банкой в руках, кинул её в меня, видимо, он заметил мои импланты. Банка попала прямо в голову и окатила меня дрянным и вонючим пойлом, которое еще долго не отстирывалось от одежды.
Другой достал какое-то устройство из кармана, оно было похоже на кастет, но от него исходил стрекочущий звук,
– Чего же ты себе нормальную бабу не выбрал – сказал он моему спутнику и накинулся на него.
Дальше все происходило очень быстро. Помню, что я закричала, когда тот, что облил меня, повалил на землю и достал зажигалку, он что-то говорил про огонь, про имплов. Я почти не слышала его, мне было страшно и слова доносились как будто издалека.
