Алексей Сапачев
Космофобия
Конец связи.
Бортовой журнал, запись номер шестьдесят четыре.
Я снова вижу, как взрывается двигатель. Вижу, как Сергея отбрасывает ударной волной, как он тянется за тросом, пытается ухватиться за него, чтобы спастись, но замечает, что тот уже оборвался. Я не вижу лица Сергея, не слышу его голоса, лишь вижу, как мой друг беззвучно исчезает в бескрайней, темной пустоте космоса.
Мне страшно. Я остался тут один. Совершенно один. Рисование, чтение – всего лишь жалкие попытки отвлечься от мысли об одиночестве.
Не хочется мне умереть здесь.
Конец связи.
Бортовой журнал, запись номер шестьдесят восемь. Прошло восемь дней и три часа после аварии. Запись ведет Лебедев Константин, космонавт.
Я смог восстановить систему охлаждения на корабле. Оказалось, что при попытке заменить блок памяти у БП-9, я подключил его неправильно, и он сгорел. Правильно говорят, “Не лезь туда, в чем не разбираешься”. Сейчас занимаюсь установкой старого блока.
Думал выбраться наружу, но вспомнил, что придется выходить через люк, ведь автоматические шлюзы не работают. Если что-то пойдет не так, я окажусь заперт в космосе без возможности вернуться на корабль.. Придется заниматься починкой внутри.
Если вернусь домой к жене и сыну, больше никогда не покину землю.
Конец связи.
Бортовой журнал, запись номер семьдесят.
Снова проснулся от кошмара. Мне постоянно снится момент взрыва. Яркая вспышка мгновенно заполонила все вокруг. За ней последовал мощный толчок. Корабль, до этого крутившийся как волчок, перестал вращаться, но получил ускорение и его отбросило совершенно в другую сторону.
Трос, что удерживал Сергея, не выдержал давления от взрыва и лопнул. Мне снова приходится наблюдать, как мой друг исчезает во тьме, которая поглощает с жадностью голодной, уличной собаки, которая смогла ухватить кусок мяса на прилавке с рынка.
Сергей кричит, я слышу его крик отчетливо внутри моего шлема. В конце, сиплым и охрипшим голосом он умоляет меня помочь ему, но я этого сделать уже не могу. Его голос обрывается после того, как корабль сталкивается с космическим мусором, и теряет связь с внешним миром. Я сам еле смог спастись в тот день, но чувство вины все равно не проходит.
Бортовой журнал, запись номер семьдесят один. Прошло десять дней и пять часов после аварии.
Я боюсь. Боюсь выйти в открытый космос. Мне очень страшно. Там за дверьми таится холод , пустота и смерть. Там нет жизни. Только всепоглощающий и беспросветный мрак. А внутри этого мрака нечто неживое, и, наверное, поэтому столь темное, что ни человеческий глаз, ни оптика любого прибора не сможет его засечь. Стоит тебе протянуть руку, как это нечто затащит тебя в самую темную свою часть так глубоко, что тебе никто не сможет помочь, особенно ты сам. И ты будешь умирать в полном одиночестве. А в голове все ярче будет гореть мысль о том, что не стоило тебе протягивать руку.
Я не хочу умереть. И тем более я не хочу умереть так.
