Алексей Романович Мельников
Тоннель. Последняя записка
– Остановись… – голос принял умоляющий тон.
Я надавил на педаль тормоза и остановился на обочине. Весь мир вокруг словно исчез. Ни единого звука, кроме скрипящего динамика.
– Остановись, ее не спасти…
Через меня словно прошел электрический разряд, я схватился двумя руками за руль и поехал, не обращая внимания на светофоры. Вдавил педаль газа, стараясь уехать, как можно дальше от этого места, где телефон принимал неизвестный сигнал. Где-то в глубине я осознавал, что этот голос управляет моим состоянием, словно я тесно связан с ним. Словно он поглощает мой разум. На секунду я вспомнил это состояние. Как в тоннеле, когда я очнулся в машине после встречи с той девушкой.
На этот раз меня разбудили удары по стеклу. Около машины стояла моя жена, она барабанила руками и била ногами по двери, а из ее глаз скатывались слезы.
Что-то липкое стекало по моей щеке. Я дотронулся до брови, в голове прикосновение отозвалось болью. На соседнем сиденье лежали осколки. А правая рука не слушалась. Я вновь повернулся на Алену, она дергала дверную ручку и что-то кричала. Ее слова перебивала сирена, кажется, это «скорая помощь». Что произошло? Я опять отключился…
4
– Арсеньев, ну, как тебя угораздило, – рядом с моей кроватью, в моих тапках и в моем кресле сидел начальник.
– Что произошло, – голова еще гудела, а во рту пересохло, – есть в моем доме вода?
– Держи, – начальник протянул мне стакан. – В твою машину на полной скорости влетел учебный автомобиль, он не обратил внимания на спецсигнал, – Сергей Дмитриевич улыбнулся, – думаю, этому парню теперь будет сложно сдать на права.
Я молча взглянул на жену.
– А куда ты так спешил? На аварию?
– Какую аварию?
– Аварию в тоннеле, – строго посмотрел начальник.
– Кажется, – я не знал, что ответить. Но точно не мог сказать, что пытался уехать от навязчивого голоса в моей телефоне.
– Странно это все, Арсеньев… – он вздохнул и привстал с кресла, – я сейчас в отдел, врачи сказали, что тебе нужно отсидеться дома, хотя бы несколько дней. Жду тебя в понедельник, каскадер, – он снова улыбнулся и вышел из комнаты.
Дверь в гостиную закрылась.
– Как это произошло? – Спросила Алена, ее теплая щека коснулась моего плеча.
– Я не знаю, ты же слышала, что он сказал. В меня врезалась учебная машина, а я спешил на вызов.
– Это действительно так? – У нее была прекрасная интуиция или предчувствие, когда происходит что-то не ладное. Как еще можно назвать ее волнение в действительно трудных ситуациях.
Будь я уверен, что все произошло только по моей вине, я бы ей признался. Но это как сон, в котором ты пытаешься что-то делать, а твои руки становятся ватными, рот заклеен и все в тумане. А затем ты просыпаешься в поту или с чувством разочарования в своих силах.
