Алексей Ракитин
Неизвестные серийные убийцы. Хроники забытых уголовных расследований
Они спустились под мост, находившийся в том месте, где Либерти-стрит пересекала канал Майами в Цинциннати [сейчас этого моста не существует, а канал давно засыпан]. Пикник под мостом – это так романтично! Гораздо романтичнее свидания на кирпичном заводе или в общественном туалете…
Кнапп не стал тратить время на пустяки и сразу перешёл к содержательной части мероприятия. Он сноровисто задушил бывшую любимую жену и сбросил труп в канал. После этого отправился в полицию и подал официальное заявление об исчезновении благоверной. Затем пришёл домой, выпил вино и с аппетитом прикончил буженину с виноградом. В общем, провёл день с толком…
Труп Дженни был обнаружен в водах канала Майами 17 августа. Несмотря на его сильное разложение, коронер верно определил причину смерти – механическая асфиксия. Поскольку никаких оснований подозревать преступление не имелось, коронерское жюри постановило, что имело место самоубийство.
Альфред Кнапп вместе со своей второй любимой супругой Дженни Коннерс-Кнапп. Её он задушил 7 августа 1894 года во время романтического пикника под мостом через канал Майами в городе Цинциннати.
Муженька-рецидивиста никто ни в чём не заподозрил! Ну, какие могут быть подозрения – он же сам явился в полицию с заявлением об исчезновении любимой супруги?! И ведь не поспоришь…
Убедившись, что местные правоохранители никаких проблем ему не доставят, Альфред Кнапп вместе с Ханной Годдард уехал из Цинциннати. Чтобы начать жизнь с чистого листа и всё такое… вы понимаете, да?
Сначала они обосновались в городке Минси (Mincie), штат Индиана, затем перебрались в Индианаполис. В тот период Кнапп, по его собственному признанию, совершил большое количество нападений на девушек и женщин, но ни одна из них не умерла.
Однако в июле 1895 г. в ходе очередного нападения в Индианаполисе Кнапп задушил 13-летнюю Айду Гебхард. (Ida Gebhard). К этому времени манера его криминального действия уже получила законченный вид – преступник не тратил время на долгие разговоры, оказавшись с жертвой наедине, он действовал очень быстро, поскольку знал, что ему требуется всего-то 5—7 минут. Нападение на Айду протекало именно по такой схеме – Кнапп около полудня вошёл в совершенно незнакомый дом, не зная, кого там встретит. Он был готов к любому повороту сюжета, но всё получилось даже лучше, чем он хотел. На кухне он столкнулся с девочкой, усадил её на стул и без долгих разговоров стал душить.
Задушив, убежал! Всё…
О своей манере убивать Альфред рассказал в таких словах: «Я всегда убиваю сзади, я ставлю их перед собой, затем хватаю их за горло, упираюсь коленом в спину и сгибаю их. Они сопротивляются, но недолго. Они смотрят мне в лицо, но я не возражаю».5
Удушение 13-летней девочки уже никак нельзя было списать на самоубийство, и местная полиция возбудила расследование. Не дожидаясь его результатов, Альфред Кнапп со своей любовницей покинули Индианаполис и возвратились в Цинциннати.
Там в декабре 1895 года они бракосочетались. Так у Альфреда появилась жена – третья и самая любимая, ибо разделяла его сексуальные и садистские интересы.
В 1896 году Альфред попался на очень опасном для него деле – в городе Мичиган-сити (Michigan city) в штате Индиана он напал на 12-летнюю Бесси Драпьер (Bessie Drapier), и хотя бежал с места преступления, его запомнили свидетели и впоследствии опознали. Дело могло закончиться для Кнаппа весьма печально, ведь он прежде уже был судим в Индиане, а потому считался рецидивистом! Во время судебного процесса ему очень повезло, поскольку ряд важных свидетельских показаний был отведён, и приговор суда оказался на удивление мягким – всего 3 года лишения свободы. Выйдя из тюрьмы в 1899 году, Кнапп приехал к родне в Коламбус, штат Огайо, и… там напал на свою двоюродную сестру Элис Хилл (Alice Hill). В общем, вырвался на свободу, как кобель из передержки!
Родственники не стали сглаживать острые углы и заявили о покушении на убийство. И Альфред ещё на 3 года отправился к друзьям «в полоску». Невероятно, но Ханна Годдард-Кнапп его ждала! Проявленная ею верность в те годы подтверждает слова Кнаппа о полной осведомлённости супруги о криминальных проделках муженька. Её явно всё устраивало, и она была согласна на протяжении многих лет ждать возвращения своего благоверного из мест лишения свободы.
В июне 1902 года Альфред в очередной раз освободился из тюрьмы и возвратился к Ханне в Гамильтон. Зажил он почти счастливо, однако Альфред вскоре отметился в довольно странной истории, породившей впоследствии большое количество пересудов и разного рода подозрений.
14 сентября 1902 года произошло жестокое нападение на детей местного портного по фамилии Мотцер (Motzer). Преступник действовал в манере очень похожей на ту, что демонстрировал Кнапп – он вошёл в дом и без долгих разговоров напал на девочку, но… в доме находился её младший брат, который, перепугавшись, стал кричать. Преступник погнался за ним, но тут стала кричать девочка. В общем, злоумышленник потерял контроль над ситуацией и бежал, при этом его видели несколько человек. Вскоре они успешно опознали негодяя. Нападавшего звали Джои Рот (Joe Roth), и он по иронии судьбы оказался довольно похож на Кнаппа.
Такова завязка истории.
Нападение на детей Мотцер наделало много шума, что легко объяснимо – Гамильтон был небольшим городом, и такое там происходило нечасто! Преступление заинтересовало Кнаппа, догадавшегося, что где-то неподалёку живёт некто, очень на него похожий. После своего ареста в феврале 1903 г. Альфред признался, что решил разыскать этого человека – ещё до того, как Рот был задержан полицией – и для этого явился в дом Мотцера, представившись новым детективом. Он опросил членов семьи и соседей, собрал необходимые сведения, но они ему не пригодились, поскольку Джои Рота вскоре арестовала полиция.
Однако история о некоем человеке, выдававшем себя за детектива, но таковым не являвшимся, не была забыта. Полиция узнала, что некто, изображавший из себя полицейского, навещал потерпевших и наводил справки с неясной целью. Осенью 1902 г. разобраться с этой историей не удалось, но после признаний, сделанных Кнаппом в конце февраля 1903 года, возникла вполне разумная версия о том, что на детей Мотцера нападал вовсе не Рот, а именно Кнапп. Версия эта горячо обсуждалась, её подхватили адвокаты Джои Рота, было проведено несколько опознаний. В конце концов, полиция и окружная прокуратура убедились в том, что рассказ Кнаппа правдив и на детей действительно напал Джои Рот, но в Гамильтоне многие верили в ошибочность этого вывода и невиновность последнего.
В том же сентябре 1902 г. Кнапп стал планировать нападение на двух сестёр Грэхэм (Graham) – очень привлекательных девушек 16 и 14 лет. Однако история Джои Рота, не справившегося с контролем двух человек, навела Кнаппа на мысль о необходимости сообщника. Альфред обратился к своему приятелю – 30-летнему Чарльзу Кэблу (Charles Cable), судимому прежде за изнасилование – с заманчивым предложением. Задуманное Кнаппом нападение должно было развиваться по такой схеме: они вдвоём нападают на девушек, Кэбл их насилует, а Кнапп – душит. Каждый получает, что ему надо, а дом после этого можно обворовать и поживу разделить!
Однако идея Чарльзу Кэблу не понравилась. Не совсем понятно, что его остановило – то ли здравый смысл, то ли сама личность Кнаппа доверия не вызывала – но Кэбл отказался иметь дела с Альфредом, и тот не смог реализовать задуманное.
После ареста Кнапп рассказал об этом плане, и Кэбл на допросе подтвердил правдивость этой информации. Поскольку недонесение о готовящемся преступлении само по себе образует состав преступления, Чарльз Кэбл пояснил, что не принял болтовню Альфреда всерьёз и не подумал, будто тот и впрямь собирался совершить нападение на девушек.
Утром 22 декабря 1902 г. Альфред задушил свою любимую третью жену Ханну, когда та ещё лежала в постели. Свою потребность убить женщину он рационально объяснить не смог, заявив только, что испытал сильное желание задушить кого-либо, а никого, кроме жены, рядом не оказалось. Когда детективы сообщили Альфреду, что его любимая Ханна готовилась к разводу и даже наводила у адвокатов необходимые справки, Кнапп не поверил. Он настаивал на том, что их совместная с Ханной жизнь была очень даже неплохой, и они прекрасно понимали друг друга.
После убийства любимой третьей жены Альфред отправился погостить к любимой сестрёнке Сэйди в Цинциннати. Там он пробыл три дня – 23, 24 и 25 декабря – всё время был очень спокоен и находился в прекрасном расположении духа, но в последний день вдруг испытал необъяснимую тревогу, заявил, что жена его пропала без вести и он отправляется её искать. С тем и отчалил, вызвав у сестры и её мужа смешанное чувство недоверия и тревоги.
26 декабря он пробыл в Гамильтоне, после чего отправился в Индианаполис, где 2 января познакомился с Энн Мэй Гэмбл. Их бурный роман развивался стремительно и однонаправленно, Альфред понял, что в очередной раз встретил женщину своей мечты. Он рассказал ей, что задушил жену, но Энн это не смутило, она ответила, что ей безразлично, что он делал ранее (дословно: «It don’t make any difference to me what you have done»). Восхищённый новой возлюбленной, Альфред сделал ей предложение, и они без лишних проволочек бракосочетались 4 февраля.
Как нетрудно догадаться, Энн отвергала какую-либо осведомлённость о проделках мужа, но Альфред настаивал на том, что она всё знала. Всякий раз, когда ему напоминали об этом противоречии, Кнапп хитро улыбался. Поначалу Энн Мэй рассказывала журналистам, как любит своего супруга и планирует регулярно встречаться с ним в случае его пожизненного осуждения, однако через несколько недель пафос четвёртой любимой жены немного убавился, и она перестала общаться с газетчиками.
Одним из важнейших направлений расследования стал розыск тела Ханны Годдард-Кнапп. Альфреда нельзя было предавать суду, не убедившись в том, что его третья любимая жена действительно мертва. Вы только представьте, какой бы случился скандал, если бы в зале суда появилась женщина, якобы убитая подсудимым!
2 марта 1903 года обезображенный труп был замечен в песке у Западной 4-й стрит в Гамильтоне. На место обнаружения тела прибыл окружной коронер Старр (Starr). При ближайшем рассмотрении выяснилось, что обнажённое тело принадлежит женщине средних лет – более ничего определённого сказать не представлялось возможным. Труп, раздувшийся из-за разложения и потому всплывший, подвергся сильным посмертным изменениям. Волосяной покров полностью отсутствовал из-за сползания кожи ввиду мацерации. Из одежды на теле присутствовали только тёмные гольфы, завязанные под коленями синими тесёмками.
Слева: газетное сообщение об обнаружении 2 марта 1903 г. трупа, предположительно принадлежавшего Ханне Годдард-Кнапп. Справа: одна из многочисленных статей того времени, посвящённая состоянию расследования преступлений Альфреда Кнаппа.
Последующее изучение трупа в морге привело к обнаружению перелома голени, поверх которого была наложена повязка. При первоначальном осмотре на месте обнаружения она осталась незамеченной, т.к. её скрывал гольф. Также был обнаружен кусок хлопчатобумажной ткани, зажатый в подмышке – это, по-видимому, было то, что осталось от истлевшей майки или ночной сорочки. На различных частях тела – руках, плечах, животе, ногах – были отмечены многочисленные повреждения кожи, а на темени – протяжённое [около 5,5 см] рассечение мягких тканей.
Рост женщины при жизни составлял 173 см, что соответствовало росту Ханны Годдард-Кнапп. На безымянном пальце левой руки находилось довольно необычное 8-гранное золотое кольцо «с завитками». Кольцо не имело гравировки. В ушах трупа находились серьги из золотой проволоки.
Украшения помогли идентифицировать тело, которое ввиду значительных повреждений кожи и отсутствия волосяного покрова опознать было практически невозможно. Труп принадлежал Ханне Годдард-Кнапп.
Перелом голени, по-видимому, был прижизненным, а вот прочие повреждения – посмертными. Тело было сброшено в воду в ящике, однако ящик так и не был найден. По-видимому, он разрушился от многочисленных соударений о дно и с массивными предметами, плававшими в реке [прежде всего, с досками и брёвнами]. Именно этими соударениями и объяснялись многочисленные посмертные повреждения кожи трупа, обнаруженные судмедэкспертами.
Сильные повреждения тел утопленников от соударений о дно и плавающие предметы представляют собой явление, хорошо известное судебным медикам. А вот перелом голени и попытка его бинтования наводили на определённые размышления. Дело выглядело так, словно Ханне сначала сломали ногу, затем попытались оказать первую помощь и лишь после этого убили.
Истинная картина устроенной Альфредом Кнаппом расправы, по-видимому, сильно отличалась от той версии случившегося, что он озвучил в ходе следствия. Вполне вероятно, что преступник поначалу не хотел убивать благоверную и даже попытался оказать ей помощь, но затем произошло нечто, что побудило его изменить намерение. Но что это было, выяснить не удалось – Кнапп утверждал, будто ничего не знает о переломе ноги и вообще плохо помнит события утра 22 декабря.
Вскоре выяснилось, что это был отнюдь не единственный провал в его памяти. Другой оказался связан с событиями января 1903 г. Напомним, что в 1896 г. Кнапп был осуждён судом Мичиган-сити за нападение на Бесси Драпьер, причём тогда ему почти удалось ускользнуть из рук Правосудия. Судья отвёл часть важных свидетельских показаний, и у преступника появился неиллюзорный шанс быть оправданным и, покидая суд, весело посмеяться над напрасными усилиями «законников».
В конечном итоге присяжные всё же вынесли обвинительный вердикт, что вызвало неконтролируемую вспышку гнева подсудимого. Кнапп стал кричать, что отомстит каждому, едва выйдет на свободу, и не останется никого, обделённого его вниманием. Сцена получилась безобразной, Кнаппа тогда вывели из зала, но в стенограмму суда этот эпизод попал.
С той поры минуло более 6 лет, все в Мичиган-сити давным-давно позабыли об угрозах какого-то там Кнаппа, но в январе 1903 г. приключился пожар на ферме Вомака (Womack), бывшего окружного шерифа, раскрывшего нападение на Бесси Драпьер. А через два дня сгорела ферма Альберта Бордмана (Al Boardman), старшины присяжных на процессе Кнаппа. Поджоги были умышленными, следствие выяснило, что двери скотных сараев и конюшен подпирались снаружи досками. Пожары причинили большой материальный ущерб, фактически обанкротив обоих потерпевших.
После того, как в конце февраля 1903 года газеты сообщили об аресте Альфреда Кнаппа и его чудовищных признаниях, жители Мичиган-сити моментально связали недавние поджоги с угрозами, звучавшими из уст этого человека после оглашения вердикта присяжных.
Кнапп не признал свою причастность к поджогам в Мичиган-сити, но и надёжного alibi предоставить не смог. Полной ясности в том, действительно ли он поджёг домовладения шерифа и старшины присяжных, как не было тогда, так нет и сейчас. Альфред ранее сознавался в совершении тягчайших преступлений, и ничто не мешало ему признаться ещё в двух поджогах, если только он действительно их устроил. Подобное признание, строго говоря, ничем ужасным ему уже не грозило. Однако он этого сделать не пожелал, и нам сейчас остаётся лишь строить догадки, что послужило тому причиной – его непричастность к случившемуся или же некие соображения, нам сейчас непонятные.
Газетная иллюстрация: Альфред Кнапп и его последняя жертва – Ханна Годдард-Кнапп.
13 марта 1903 г. Альфред Кнапп дал показания в суде по делу Джои Рота. Там он выступал в качестве свидетеля обвинения, рассказав о своём появлении в доме потерпевших под видом детектива. Тогда же он получил возможность увидеть того самого человека, с которым планировал встретиться минувшей осенью, дабы вместе совершать преступления.
Дальнейшая история Кнаппа довольно тривиальна, никаких особых зигзагов она в себе не таила, да и вряд ли какие-либо зигзаги были вообще возможны, учитывая добровольное признание Кнаппом своей вины. Хотя сам обвиняемый рассчитывал на пожизненное заключение и возможность регулярных встреч с любимой четвёртой женой, довольно быстро стало ясно, что ни о каком приговоре, предполагающем сохранение жизни обвиняемому, речи быть не может – прокуратура будет добиваться только смертной казни.
В этой обстановке единственным шансом на спасение жизни могло бы стать признание Кнаппа душевнобольным, но все назначенные медицинские освидетельствования (а таковых было 3!) констатировали его вменяемость и полную подсудность.
Перед началом судебного процесса в июне 1903 г. Томас Дерби (Thomas Darby), адвокат Кнаппа, предпринял попытку признания юридически ничтожными всех заявлений, сделанных его подзащитным в период следствия. Из этого ничего не вышло [что следует признать ожидаемым], и признания Альфреда были успешно использованы для доказательства его вины.
16 июля 1903 г. Кнапп был приговорён к смертной казни.
Далее последовала обычная для американского Правосудия игра «отмени приговор – добейся нового суда». Честно говоря, останавливаться на этих зигзагах сюжета, по мнению автора, не очень интересно, поскольку такого рода детали важны в тех случаях, когда истинная картина случившегося неочевидна и возможны несколько противоречащих друг другу версий событий. В данном же случае общая криминальная канва ясна и особых сомнений не вызывает. Вся юридическая свистопляска в такого рода ситуациях представляется формальной и даже избыточной.
22 июля 1904 г., к тому моменту, когда все правовые способы отменить смертный приговор оказались исчерпаны, адвокат Томас Дерби подал прошение о помиловании. Губернатор штата Майрон Тимоти Херрик (Myron Timothy Herrick) своей властью мог сохранить Альфреду Кнаппу жизнь, но делать этого не стал.
Майрон Херрик, губернатор штата Огайо, отказал Кнаппу в помиловании, заявив, что тому лучше прогуляться до «горячего стула». Впрочем, возможно, что это всего лишь исторический анекдот.
19 августа 1904 г. спустя несколько минут после полуночи осуждённый встретил смерть на электрическом стуле. Согласно протоколу, подписанному присутствовавшими при казни должностными лицами, первый разряд тока был дан в 00:02, смерть была констатирована в 00:09. В последние дни своей жизни Кнапп отказывался отвечать на вопросы, связанные с его признаниями в убийствах, поэтому многочисленные детали содеянного этим преступником остались не до конца ясны.
Прежде всего, много вопросов связано со списком жертв Кнаппа. Ещё в 1903 г. появились предположения, согласно которым от рук этого человека погибло гораздо более 5 девушек и женщин. Не до конца выяснен список выживших жертв и хронология нападений. Кнапп сообщал об эпизодах, никому не известных и не нашедших подтверждения при проверке, но при этом отрицал причастность к реальным нападениям, хорошо соответствовавшим манере его криминального поведения. Трудно отделаться от ощущения, что этот человек был вовсе не таким простачком, каким пытался казаться, и его чистосердечные признания были вовсе не чистосердечны. Он явно руководствовался неким расчётом, и хотя этот расчёт в конечном итоге не оправдался, сие не значит, что его не существовало.
Публикации в американской прессе, посвящённые казни Альфреда Кнаппа. В центре – заметка в немецкоязычной газете. Казнь убийцы была встречена без ажиотажа, но с одобрением и даже удовлетворением от произошедшего.
Другой круг вопросов связан как раз с неожиданным признанием Кнаппом собственной вины. Непонятно, как он планировал преодолеть те проблемы, которые сам же и создал. Неужели отправиться на много лет в тюрьму в статусе убийцы ему действительно показалось лучшим выходом, нежели отсидка в 1—2 года за двоежёнство? Или он вообще не планировал попадать в тюрьму, а надеялся на путешествие в сумасшедший дом? Что питало такую уверенность, если таковая и впрямь существовала?
Кнапп явился классическим представителем убийц -«дестройеров», прирождённых убийц, получающих удовольствие от самого акта умерщвления жертвы. Разоблачение этого преступника, как и Германна Маджета-Холмса6 несколькими годами ранее, стало своего рода сигналом американскому обществу, предвещавшим скорое явление новой и непонятной большинству разновидности изуверов – серийных убийц (или убийц с неочевидным мотивом).
Пройдёт совсем немного времени, и по Североамериканскому континенту – от Атлантического побережья до Тихоокеанского, а затем и по Среднему Западу – покатится волна из многих десятков убийств топором (этой истории посвящена моя обширная работа «Все грехи мира» в 4-х книгах). Едва закончится эта эпопея, как начнётся другая: убийства – опять-таки с использованием топора – в Новом Орлеане. А потом начнутся весёлые 1920-е годы, и на криминальной авансцене явятся новые герои, если, конечно, этих изуверов уместно называть подобным словом. Это будут не только киношные гангстеры, но и серийные убийцы, такие, как Эрл Леонард Нелсон [очерк о нём можно найти на авторском сайте «Загадочные преступления прошлого», а его развёрнутая версия опубликована в сборнике «Американские трагедии. Книга III»], семейка Норткотт с закопанными окрест их куриной фермы трупами детей и «Безумный Мясник из Кливленда», о котором мы знаем только то, что он существовал [причём действовать начал вовсе не в Кливленде].
В 1903 году начиналась новая эпоха. И начиналась она в том числе с Альфреда Кнаппа.
