Алексей Птица
Сомали: Чёрный пират
Накупив полную сумку еды, я вернулся в убежище уже поздно вечером. Фарах меня давно заждался, думая, что я либо сбежал, либо меня поймали. Вот так же и я ждал его у подъезда родителей.
– Ты где бродил так долго?
– А что? На рынок ходил. Вот тебе и себе одежды купил, еды и рюкзаки удобные.
– Но почему так долго?
– Потому что ещё в порт заходил. Надо осмотреться. В общем, сегодня спим, завтра идём в магазин и покупаем себе по велосипеду. Хотелось купить мотоцикл, но это сложнее, проще велосипед, ему не нужна заправка. Собираемся, покупаем велосипеды и уезжаем из города в сторону Холь-Холь. Время идёт, время бежит, время работает не на нас.
– А почему туда?
– По кочану! – ответил я по-русски, потому что на местном диалекте таких слов просто не оказалось. – Потому что там змей много водится, а я змей люблю.
– Ты любишь змей?
– Конечно! А почему бы мне их не любить? У меня и прозвище соответствующее, ничего в этом странного нет. Так что давай собираться. Я покажу тебе, как можно легко наловить змей, а потом их продать.
Оба рюкзака мы набили едой, вещами и оружием. Автомат и гранаты я взял себе, а Фараху отдал трофейный револьвер. К сожалению, патронов в нём оказалось всего шесть, а докупить их в оружейном магазине я не рискнул. Всё остальное оружие находилось у меня в тайнике, кроме ещё одного револьвера, что хранился в подвале. Подумав, я поменял эти револьверы.
Американский уже засвечен, и патронов к нему, как я уже говорил, всего шесть. А к другому прилагалось две коробки по 32 штуки. Короче, мы готовы отчалить отсюда. Но нужно основательно всё вычистить. Саму лабораторию с собой не заберёшь, да и приборы тут находились самые простейшие и недорогие. Пусть пока всё остаётся на месте, а дальше посмотрим. Все старые и новые эликсиры я погрузил в рюкзак, тщательно перемотав их тряпками, чтобы не разбились, и в принципе был готов ехать.
Незаметно со всеми этими событиями наступил 1979 год. Праздновать его в подвале мне показалось моветоном, и поэтому мы просто плотно поужинали дорогими консервами и легли спать.
Утро нас застало спешащими в магазин, где продавались велосипеды. Их там оказалось много разных, но я остановился на велосипеде одной известной марки. Хороший шоссейный велосипед с толстыми шинами, что может ехать и по пересечённой местности, и по шоссе, так что их и взяли.
Денег мы потратили немного, то есть все отобранные у американца франки. Взгромоздившись на велосипеды, мы смело влились в бурлящий поток разношёрстного транспорта и, тренькая колокольчиками звонков, направились на выезд из города. Что я, что Фарах уже отвыкли ездить на двухколёсных конях, но былые навыки восстанавливались буквально на ходу.
Возле самого выезда, справа от дороги стоял припаркованный полицейский автомобиль. Его мы увидели издалека. Пришлось дать большой крюк по непонятным закоулкам и пригородным участкам обрабатываемой земли. С трудом объехав патруль, мы устремились вперёд, энергично крутя педали.
Как говорит народная мудрость: крути педали, пока по башке не дали. Вот мы и крутили, наяривая ногами. В таком темпе мы ехали часа два, потом резко сбавили обороты. К этому времени моя задница уже стонала от жёсткого велосипедного седла и настоятельно требовала отдыха. Даже не требовала, а скорее вопила, чтобы мы остановились передохнуть.
Что ж, пришлось остановиться. Съехав на обочину, мы с Фарахом отошли как можно дальше от шоссе, чтобы нас не было видно, и принялись обедать. Тут пригодилась купленная в одном из кафе свежеприготовленная еда, заботливо завёрнутая в тонкие лепёшки. Жаркая волна воздуха накрывала нас, убирая расслабленное состояние.
Отдыхали мы недолго. Снова вскочив в сёдла своих коней, мы поехали дальше, пожирая километр за километром длинную дорогу.
Глава 6. Планы на будущее
До окрестностей Холь-Холь мы добрались через три часа. В сам городок я заезжать не стал, а направил туда Фараха. Объяснил, где прикупить продуктов, и остался ждать.
Спустя час Фарах вернулся, и мы, объехав город, остановились в небольшой пещере, которую я присмотрел, пока охотился здесь на змей. Сухая и достаточно уютная, она как нельзя лучше подходила нам в качестве временного пристанища. Выгнав всех мелких животных и опасных насекомых, мы разложили одеяла и подобия спальников, чтобы праздно провести время.
– Как сходил, что видел? Полицейские патрули есть?
– Да всё спокойно, но один патруль я видел, он на станции стоял. А так больше ничего интересного. Продукты купил.
– Понятно. Сегодня спать, завтра ты останешься за старшего, а я пойду на разведку и заодно деньги заберу. Нам ещё лодку покупать.
– Но зачем нам лодка, ведь мы в горах?
– Затем, что на ней нам проще доплыть до Сомали.
– А мы разве поплывём в Сомали?
– А ты хочешь остаться в Джибути?
– Нет, но я думал, мы поедем в Эфиопию…
– Ммм, а что мы там будем делать?
– Ну, я буду врачом работать.
Я почесал свою репу. Почему бы и нет? Вот только у Эфиопии нет выхода к морю. Как использовать Фараха я так толком и не придумал. Был бы у меня настоящий пиратский корабль, он бы стал корабельным врачом. А так, он вроде и может оказаться полезным в перспективе, но пока от него пользы как от козла молока. На берегу тоже свой врач нужен, но бывший политический таким быть не сможет. Так что, вариант неплохой, хоть и спорный. Наверное, стоит поехать в Эфиопию, но патруль…
– Ладно, поехали. Устраиваешься там и ждёшь от меня весточки. Поедем вдвоём. На билеты у нас деньги есть. Я смотаюсь туда и обратно, а ты останешься. У тебя документы-то есть какие?
– Да, я забрал все свои дипломы, а мама дала мне свидетельство о рождении.
– О, какой ты продуман! А у меня ни мамы, ни папы, ни брата, ни сестры, а теперь ещё и ни паспорта, ни визы.
Фарах пожал плечами.
– Ну, я же тут не при чём.
– Действительно, ладно, давай тогда спать.
Утром я решил направиться к своему тайнику, чтобы проверить его. Всё оказалось нетронутым. Пришёл я сюда не просто так, а спрятать автомат и револьвер. С собой решил взять револьвер американца, выкинуть, если что, не жалко.
Ещё нужно забрать из тайника деньги, но немного. Взамен я уложил туда всё самое ценное из лекарств и ингредиентов, в том числе и слёзы редкого ладана. Просканировав окрестности: вроде вокруг всё пусто, замаскировал тайник и вернулся обратно в пещеру. На следующий день мы пришли на станцию. Патруль полиции стоял на прежнем месте и изредка оглядывал прохожих, желая удостовериться, что всё нормально. Со своими велосипедами мы были видны издалека, но пришлось идти на риск.
– Эй, вы двое, идите сюда.
Не подавая виду, что испугались, мы попёрлись к стражам порядка, ведя свои велосипеды рядом с собой. Я предполагал, что так и будет, и заставил своего товарища жевать листья ката, чтобы не нервничать. Но рука моя вспотела, револьвер лежал в рюкзаке почти на самом дне, и достать быстро его не получится.
– Кто вы такие и куда едете?
– Мы путешествуем. Мой дядя Мохамед Рафад подарил мне велосипед, и я решил со своим другом поехать в путешествие. На машине мы уже ездили, теперь вот решили на велосипедах покататься.
Полицейские невольно переглянулись. Мохамед Рафад был главным прокурором Джибути, и связываться с его родственниками не больно хотелось. Наш вид негров-очкариков полностью соответствовал нужному образу, а хорошая дорогая одежда показывала наш статус, да и велосипеды недешёвые.
Нужно срочно закреплять успех. Я достал пачку сигарет.
– А вы курите? А то у нас с собой много ещё, а вы стоите тут на перроне, охраняете нас. Мой дядя всегда говорил, что полицейские – это наша охрана.
– Давай-давай. Передавай привет своему дяде и спасибо, что воспитал таких родственников! Мы как раз хотели подымить.
– Забирайте всю пачку.
– А вы куда собрались?
– А мы до границы хотим добраться и обратно. А может, и до Аддис-Абебы доедем.
– Понятно, вон там касса, билеты ещё есть.
– Спасибо! – и мы направились к кассе.
Оплатив проезд до приграничной станции, погрузились на поезд, когда он подошёл к перрону.
Велосипеды мы взяли с собой, за них дали взятку проводнику и, усевшись на свои места в общем вагоне, стали с интересом смотреть на проплывающий за окном пейзаж. До границы оставалось километров двести или чуть больше, и ехали мы в крупный город с трудновыговариваемым названием Дыре-Дауа. То есть не совсем в него, нам паспортный контроль ни к чему.
Ехать пришлось около пяти часов. Сойдя с поезда и вытащив свои велосипеды, мы отправились на экскурсию за станцию. Велосипед – не машина, где с трудом, а где достаточно легко мы пересекли нарисованную только на картах границу и попали в Эфиопию.
Опыт у меня уже был и, медленно крутя педали, мы поехали в ближайший город, им оказался Дыре-Дауа. Мы никого тут не интересовали. Дыре-Дауа оказался обыкновенной дырой, или самой настоящей дырой, как кому удобнее называть. Его и построили, собственно, когда начали строить дорогу Джибути – Аддис-Абеба. И это второй по величине город Эфиопии!
Но, боже! Самый провинциальный город с железнодорожной станцией типа Тьмутараканска выглядел в тысячу раз лучше этого крупного по африканским меркам города. Однотипные и убогие одноэтажные строения, улицы загажены, да ещё уличные торговцы пытаются всучить вам всякую ненужную всячину. И в качестве дополнения: снующие по своим делам вездесущие дети в пёстрых одеждах. Короче, типичная африканская картина.
Иногда попадались и вполне современные здания, построенные совсем недавно, трёх или пятиэтажные. Выше не было. Так мы и бродили по городу, ища, где бы приткнуться на короткое время.
Лучше всего, конечно, купить комнатку или квартиру, весь вопрос в цене. А Фарах упорно замалчивал свои финансовые возможности. Побродив по городку, мы узнали все цены и остановились на окраине в какой-то халупе из местной глины.
Удобства располагались во дворе, воду нужно носить из колонки, что в полукилометре от самой халупы, но ничего: в российской деревне почти так же. Это, правда, город, но не буду повторяться, чем отличается африканский город от российского.
Вокруг лежала холмистая местность с редкими деревьями. Деревья росли и в самом городе. В основном те, что давали тень или апельсиновые. Городок считался торговым, и здесь можно было купить всё что угодно, как и продать. Думается, здесь можно легализовать мой бизнес, о чём я тут же сказал вслух:
– Фарах, твоя задача здесь легализоваться, устроиться работать в больницу и потом обустроить аптечный пункт. Я тебе оставлю самые слабые зелья или концентрацию сильных разбавлю, увеличив количество эликсиров. Всё в твоих руках. Налаживай связи, находи нужных людей, ищи выходы на иностранцев. Давай взятки людям при власти. Деньги на это можешь тратить с выручки от зелий. Главное – выйти на рынок Европы, США или Японии. Что получится. Ясно тебе?
– Да. Я буду стараться.
– Старайся, только учти, узнаю, что ты мои деньги присваиваешь себе или предаёшь меня, убью сразу. Может, дам помучиться сначала, в зависимости от того, насколько ты меня обманул. И я не шучу.
Я окинул Фараха равнодушным взглядом, словно примериваясь, как лучше лишить его жизни. Вскрыть ли ему горло или прострелить голову, можно и в живот выстрелить, много способов есть, чтобы заставить мучиться человека. Человек – существо слабое и ранимое, и часто очень глупое, лишь воля и бесстрашие делает его человеком. Да только не всем они даны.
Один вроде спокойный и пугливый, а на войне ведёт себя как настоящий воин, другой весь из себя такой мачо: брутален, бесстрашен, особенно когда имеет дело с кем-то слабее себя, а на войне вдруг оказывается полным ссыклом. Разные люди, разные реакции. Фарах судорожно вздохнул.
– Я не предам, Мамба.
– Все вы так говорите, пока пятки не подпалишь.
– Но я не…
– Без всяких «но». Ты готов участвовать в древнем обряде чёрной клятвы?
– А что это за обряд? – нахмурил парень чёрные брови на чёрном лице.
– Да или нет? – перебил я его.
Фарах взглянул на меня и неожиданно сдался.
– Готов.
– Вот и отлично, тогда ночью проведём обряд.
– А где?
– В ….. на нижней полке. За городом, разожжём костёр и проведём.
Фарах только обречённо кивнул.
Ночь. Луна. Улица. Мы шли вдоль последних домов, выискивая подходящее место для проведения ритуала. Я и сам не сильно во всё это верил, но моя вера это одно, а вера Фараха – совсем другое. Чем мрачнее, тем лучше, а то знаю я чёрные души негров и их любовь к бесплатной наживе.
Вскоре мы нашли подходящее место, и я занялся разведением костра. Когда он запылал жарким пламенем, я дал Фараху листки ката и бросил в горящий огонь смесь душистых трав. Воздух сразу же наполнился благовониями. Шепча разные заклинания и играя голосом, то повышая тональность до визга, то обрушивая его вниз до шёпота, я вводил себя в божественный транс. Условно, божественный. Фарах жевал листья ката.
Жаркое пламя вызвало у меня капли пота, но те же капли пота виднелись и на лбу у Фараха, хотя он сидел довольно далеко от костра. Он смотрел на меня, и в его глазах я ощущал страх. Его пробрало до дрожи, и теперь он, кажется, что-то для себя понял, и это его отнюдь не обрадовало.
– Давай свою руку, ты поклянёшься на огне.
Фарах молча протянул ладонь, лихорадочно жуя кат. Чиркнув по ней ножом, я перевернул её над костром и дал стечь каплям в огонь. Кровь, падая в открытое пламя, мгновенно испарялась, придавая воздуху и благовониям непередаваемый запах и вкус железа.
– Клянись! Я, Фарах Рабле, клянусь никогда не предавать своего товарища и господина Башира Бинго по прозвищу Мамба. А если же я предам его, то пусть моя кровь упадёт на меня же, а все мои предки проклянут мою душу во веки веков и предназначат её духам Африки. Клянись!
– Клянусь! – помертвевшими губами прошептал Рабле. – Я клянусь никогда не предавать Мамбу и следовать его словам, как своим. А если я предам его, то прокляну себя и отдам свою душу на поругание духам.
– Закрепляю твои слова своей кровью! О, духи Африки!
Резанув по собственной ладони, я поделился с костром и своей кровью. Ярко вспыхнул огонь, на мгновение загоревшись синим пламенем, после чего резко угас. Мистический шёпот проник в наши уши, словно ища там убежище:
– Ваша клятва услышана богами. Мы принимаем эту клятву и подтверждаем её.
Фарах вздрогнул и скорчился от страха в позе эмбриона. Проревев несколько слов, завершающих ритуал, я перестал скакать вокруг костра и, остановившись, подошёл к Фараху, тяжело дыша.
– Ты всё сделал правильно, – торжественно изрёк я у затухающего огня. – Теперь ты мой брат по крови, и я в ответе за тебя. Не бойся, пока ты будешь верен своей клятве, с тобой ничего плохого не произойдёт.
– Да, да, да, – держась за руку и дрожа всем телом, промямлил Фарах.
– Вот прими, тебе полегчает.
Я перевязал ему руку и напоил растительным транквилизатором, чтобы расслабить психику. Затушив костёр, мы вернулись обратно в свою хибару. Фарах без сил бросился на лежанку и сразу же уснул, а я не спал, обдумывая следующие действия.
У меня опять появился веер возможностей. Можно остаться в Эфиопии, тем более я воевал за неё. Тут, я думаю, есть возможность добиться очень многого. Можно пойти в пираты, но ненадолго, так, срубить бабла для начального капитала и исчезнуть. Можно вернуться в Джибути, сделать поддельные документы и снова легализоваться, взяв под контроль банду гадюк.
Дальше – больше: гадюки захватывают весь район Серпент под свой контроль, сращиваются с властью, а потом… потом по ним бьют французы. Ну, или американцы, или ещё кто. Джибути перевалочная база для многих, никто не позволит уголовникам взять там власть. Недаром там до сих пор находится база французов. А может, договоримся? Нет, скорее всего, не выйдет ничего хорошего из этой затеи. Я вздохнул.
Этот вариант пока отметаем, но оставляем, как резервный. Остаются первые два. Что же выбрать? Хрен или редьку? Редьку или хрен? Хрен редьки не слаще, как говорят. Ехать в Сомали и втихую организовывать в портовом городе пиратскую абордажную команду? Ну, как вариант, и даже очень неплохой, но тут свои сложности, а именно малочисленность.
Предположим, найду я пару-тройку человек. Найду лодку или украду моторный катер, кто крышевать будет мой бизнес? Сиад Барре? Пока до него что-то дойдёт, меня уж триста раз поймают и расстреляют. Нет, пиратство – это всё же разовая акция. Бесперспективно. Но попробовать пару раз стоит. Чисто, чтобы проверить на деле. Там ещё и цель надо выбирать, корабли стран соцлагеря или капиталистического мира.
Если состав стран соцлагеря достаточно однороден, то капиталистический мир очень разнообразен. Есть ещё и страны Азии или арабские, они тоже как бы сами по себе. В общем, надо пробовать, а там как фишка ляжет или не ляжет.
Остаётся ещё последний вариант, он же первый. Работать через Эфиопию. Мой рассказ о нападении на базу сомалийцев абсолютно правдив, эта операция наверняка зафиксирована у кого-то из советников. Война, судя по газетам, подошла к концу, но отдельные стычки всё же имеют место и всякие фронты освобождения, сопротивления, свободы и неравенства растут как грибы после дождя. Естественно, они растут не просто так, а при поддержке Эфиопии.
Стоит над всем этим основательно подумать. Однако думать не хотелось. Хотелось жить, как обычный человек: есть, пить, размножаться, испражняться, изредка читать газеты, смотреть телевизор, обсуждать родственников и друзей, растить детей. Хотя с телевизором пока всё не сильно хорошо, но можно слушать радио. Всякие там музыкальные передачи.
Я и не помнил, что за музыка сейчас была популярна, всякие там буги-вуги, или мы из джаза, или регги. Много в мире музыки, много всякого всего. А, вспомнил! Толкунова пела, а ещё Зыкина, а больше не помню никого, и то, потому что мать их слушала. А мне до фонаря.
Ладно, пора уже спать. Я прикрыл глаза, но тут же распахнул их, услышав подозрительный шорох. И едва не обделался от неожиданности: в паре сантиметров от моего носа, прямо в пятне лунного света стоял и шевелил вибриссами монстр! Лысое розовое тельце с единичными редкими волосками было сморщено, глаз на морде я не заметил, а вот четыре вертикальных жвала или огромных резца находились в угрожающей близости от моего лица! Я кошкой вскочил с места. Мелкий уродец упырского вида повторил мой манёвр, тоже резко подскочив на месте, развернулся чуть ли не в воздухе и, сыпанув на меня своими задними лапками горсть песка, исчез в ближайшей дыре в стене. Млять! Он же не больше обычной мыши! Но если «это» стоит непосредственно перед глазами, то может показаться размером с собаку. «Хи-хи! – раздался в моей голове незнакомый женский голос. – Испугался голого землекопа!».
Вот же гадость! Ну, и кто из местных богинь решил надо мной подшутить? Вопрос, разумеется, остался без ответа. Пытаясь унять бешено колотящееся сердце, я осмотрел комнату на предмет других жильцов, что пришли сюда поохотиться на халяву.
Из зверюшек больше никого не нашёл, лишь дохлый трупик огромного жука валялся рядом с норкой неведомой зверушки. То ли лысая мышь его грохнула, то ли сам от моих пируэтов окочурился. Психика слабая оказалась, но я-то не ссыкло. Подумаешь, великий Мамба мини-упыря испугался! Да любой бы уже орал благим матом на всю ивановскую! А Мамба нет! Мамба – кремень! Хохотнув над самим собой, я встряхнул матрас и расправил на нём тонкое шерстяное одеяло, потом сунул в нору какую-то тряпку и улёгся. Верблюжья шерсть, между прочим…
Устроившись на матрасе, я ещё некоторое время изучал низкий потолок, пытаясь пробить его взглядом и увидеть далёкие звёзды. Ничего не получилось. Эх, не дали мне сил боги Африки, как обещали, ну и ладно. С этой мыслью я и уснул.
С утра разговор с Фарахом начался по новой.
– Как чувствуешь себя? – спросил я у него, едва тот проснулся.
– Нормально вроде, – глянул он на свою забинтованную руку.
– Это хорошо. Ты всё помнишь, что вчера говорил?
– Да, я не отказываюсь от своих слов.
– Хорошо, теперь мы с тобой повязаны, но ты не переживай. Твоё дело это работать, учиться, лечить и искать выход на крупные европейские или фармацевтические компании. Мои отвары, эликсиры, микстуры и зелья самого высшего качества. И они очень сильные. Я могу вылечить экзему, опухоль, импотенцию, анемию, депрессию и ещё пару десятков болезней. Но не все, я не волшебник, я только учусь.
– Да, я это уже понял, Мамба, я всё сделаю.
– Хорошо. Теперь тебе нужно найти и купить помещение под аптеку и определиться, где жить будешь.
– Не надо, я устроюсь работать в больнице и буду искать возможность встретиться с родителями или сообщить им хотя бы, что со мной всё в порядке. Они помогут мне купить помещение под аптеку.
– Ладно, вот тебе немного денег, должно хватить на первое время. А то вдруг ты мне врёшь, что деньги у тебя есть.
– Есть, но мало, – опустил глаза Фарах.
– Понятно, вот тогда ещё. Ладно, ты парень взрослый, справишься. Я поехал обратно, приеду, может, через месяц, может, через два. Узнаю адрес твой, чтобы писать было куда. Да и сам определюсь, что делать и где. Лекарства опять же с собой привезу, так что ты тут не раскисай, мне нужны преданные люди. Преданные… – ещё раз специально для него повторил я и заглянул прямо в глаза Фараха.
То, что я там увидел, мне понравилось, от души отлегло. Собрав вещи, я нагрузил рюкзак, закинул его за спину и, сев на велосипед, уехал. Довольно быстро вырулив из города, я снова помчался по дороге, теперь опять в направление Холь-Холь.
Жаркий ветер бил в лицо, обгоняли машины, обдавая упругой волной раскалённого воздуха. Но меня это не раздражало. Я крутил педали и смотрел в будущее. Какое оно будет?
