Алексей Петрович Морозов
Закон зверей
Посплетничать о явном, надо
Неявного увидеть нить
Уметь, чтоб ложь нашла преграду
В уменье правду различить!..
Лев умирал… Но трупов горы
Шакалов сделали пейзаж
Саванны страшным! Злобной сворой
На свой последний абордаж
Почти бездыханного тела
Шакалы шли уже затем,
Чтоб хоть в физических пределах
Победу одержать над тем,
Чей дух как был непобедимым,
Так и остался вечно быть
Примером всем неоспоримым:
Шакалам льва не победить!..
«Ох, плохо мне, моя подруга…
Я умираю… Помоги… –
Души тревожным львица слухом
Услышала во сне! – враги
Одолевают… Уж не выжить
Мне в битве тяжкой… Злобна рать
Мои сумела соки выжать…
Тебя пред смертью увидать
Хотел бы я разок последний…»
«Да что же это! Разве быть
Такое может?! Ведь намедни
Шакал сказал, что разгромить
Противника – пустое дело!
Неужто лгал премьер? Зачем?..
Прошли уж сутки! Одолела
В бою чья сила? Кто над кем
Победу одержал? Скорее
На поле боя мчаться! Там
Решенье, верить ли, созреет
Во сне услышанным словам!» –
Уже стремительно летела
В далёкую степную даль,
Где лев сражался, львица смело!
И сил для этого не жаль
Ей никаких, конечно, было!..
Она бы всех врагов тотчас,
Обидел друга кто, убила! –
Кто б усомнился в том из нас?..
И вот открылось поле боя
Передо львицей, наконец…
Один там только был героем!
И всяк иной там был подлец…
Герой лежал, ещё пытаясь
Могучей лапою взмахнуть,
На льва похожим быть стараясь
В последнем вздохе хоть чуть-чуть…
Бандитов стало меньше втрое.
Другой уже была их цель:
Найти в проигранном уж бое
Хоть малую к спасенью щель.
Бывает так, что проигравший
Сражение на всё готов,
Как вор, за воровство уставший
Тяжёлых не снимать оков…
И не за царскую корону,
Уже за право здесь же жить
Мошенникам пришлось врождённым
Бессмысленную бойню длить:
Ведь львица справится с остатком
Несостоявшихся господ,
А недобитых для порядку
В предел иной навек сошлёт…
И злобным вспыхнула оскалом,
Едва увидев львицу, вспять
Не отодвинувшись нимало,
Потрёпанная пёсья рать!..
Но львица сходу налетела,
Врезаясь в гущу, на толпу
Разбойников! Остервенело
В жестокую вошла борьбу!..
И было всё теперь иначе!
Что львица друга половчей,
Известно: опыт не растрачен
Её охот, где равных ей
Ещё не видела саванна!
Но и её теперь узнать
Не мог никто! На поле бранном
Она была одна как рать,
Готовая разбить любого
Врага! И била! Вряд ли так –
В пределах случая иного! –
Любой был бит хоть кем-то враг!..
За друга мщения настала
Теперь жестокая пора! –
И львица сотни истребляла
Врагов в минуту! И гора
Уже была вонючих трупов
Шакальих скоро столь большой,
Разбойникам что самым глупым
Пришлось признать: проигран бой!..
И двинулись не в отступленье
Уже шакалы, испытав
Удар заслуженного мщенья,
Бежали в панике, устав
Едва теплившейся надежды
Пытаться призрак сохранить:
Хотя бы в прежние одежды
Себя тщедушья облачить!..
Не знали серые, судьбою
Они не первые такой
Награждены: запомнить боя
Уроки может лишь герой,
За правду бившийся! Но детям
Уже его не объяснить
Ни лжи особые приметы,
Ни правду как определить! –
И будут в новый бой потомки
Его за истиной идти,
Достигнув правды чтобы кромки,
Осколки мудрости найти
Сражавшегося здесь же предка
За те же истины! И вновь –
Бывает по-другому редко! –
Прольют за то же здесь же кровь…
Но лжи творцы узнать тем боле
Не могут опыта отцов!
И не хотят! Не зря у роли
Всегда такой не счесть творцов…
И потому всё повторялось
И повторится много раз
Ещё! И зла – какая жалость! –
И впредь не раз наступит час…
И тишина пришла нежданно…
Кровавою была теперь
Зелёно-жёлтая саванна…
И битвою распуган зверь…
И подошла, забыв усталость,
Подруга к другу своему.
И поняла, что жить осталось
Минуты краткие ему…
Ещё не видела подруга,
Чтоб слабым был любимый друг…
Но смертью близкой не испуган
Он явно был: один испуг
Мог охватить царя саванны –
Лжецов ленивых торжество!
Но смерти тела страх – подавно! –
Всегда бывал не для него…
Ещё подруга не успела
На раны друга поглядеть,
Чтоб от истерзанного тела
На миг хоть отодвинуть смерть
О нём участливой заботой,
Как ухо чуткое её
Услышало: крадётся кто-то,
Какое-то идёт зверьё…
И львица резко обернулась,
Готовая к боям любым!
И тут же грустно усмехнулась
Щенкам плетущимся двоим
Едва, в усталости качаясь,
Упорно к цели что брели.
То были львята… Не смущаясь
Длиной пути, они пошли
Во след за мамою, мгновенно
Что унеслась в ночную степь!
Беда какая-то, наверно,
У мамы! – Леса даже крепь
Не остановит их! Помогут
Хотя бы чем-то ей: беда
Когда нашла к семье дорогу,
Не в счёт щенячьи тут года!..
Отца едва увидев, львята –
Мальцы пока ещё совсем! –
Понять смогли: их ждёт утрата,
Невосполнимая ничем…
И стали сразу дружно раны
Его жестокие лизать
Они! И видела саванна,
Как в лапы смерти отдавать
Не соглашаются ребята
Отца единственного их! –
Да будет смерть вовек проклята,
Сирот рождающая в миг,
Когда им нужен так родитель,
Своих что любит сорванцов!
Пусть остановится воитель,
Не убивает пусть отцов!..
Заботу принял благодарно,
Слабея быстро, царь зверей
И, смерти вопреки коварной,
Стал успокаивать детей:
«Не плачьте, добрые созданья…
За правду счастье умереть!
Со злом я расплатился данью
Жестокою… Страшна не смерть…
В конце концов, ко всем когда-то
Она приходит… Пострашней
Бывают вещи… Помнить свято
Прошу я вас закон зверей,
Зовёт самим себе который
Уют и пищу добывать,
Не размножались чтобы воры
И мастера красиво лгать,
Для коих первая забота –
К удобству сделать своему
Обмана тонкости работой,
Бедой наивному уму…
Едва поймёте: нет ужасней
На свете лжи и воровства,
Вам имя гордое в прекрасный
Тот день примерить можно льва!..
И никому не уступайте
Свободу воли! Эту грань,
Кто б ни призвал, не преступайте:
Так жестока за это дань!..
Скорей взрослейте: надо маме
Опорою надёжной быть.
И впредь моей желаю драмы
Вам никогда не повторить…»
Уже прерывистым дыханьем
Агония чертила след
Пути к жестокому свиданью
Со смертью близкой! – И привет
Ещё успел послать последний
Своей подруге верной лев:
«Не слушай больше лживых бредней
О бескорыстии: посев
Как раз тогда взойдёт обмана
В доверчивой душе, когда
Узнать не сможешь в том тирана,
Рабом твоим кто навсегда
Клянётся стать и отнимает
Кусочек воли только часть
Твоей ленивой прежде, зная,
Что сможет всю затем украсть…
Как только доверяешь долю
Кому б то ни было своей
Свободы, помни: этим волей
Скорее жертвуешь ты всей…
Бывает вряд ли бескорыстье:
Корыстны все!.. Каким путём
Искомое находят: чистым
Или нечистым – корень в том
Распознавания злодея…
А чистый у того лишь путь,
Добыть кто пищу сам умеет…
Добытчицей – как прежде! – будь
И ты! И с каждым будет годом
Тогда всё более видней,
Как верен наш, самой природой
Подаренный закон зверей!..
Я не стону… И о пощаде
Судьбу смиренно не молю…
Не смерти опасаться надо…
Хотя, как все, я жизнь люблю,
Всё ж лучше, я в бою жестоком
Её отдам, свободы труд
Чтоб львам нелёгким длился роком,
Но не обмана лёгкий зуд…
Я ухожу… Прощайте, дети…
Подруга верная моя…
Теперь за деток ты в ответе…
За их судьбу спокоен я…»
И умер лев… И не сумела
Его уход остановить
Подруга… Только друга тело
Смогла, скорбя, похоронить…
«Вот так всё в точности и было… –
Рассказ, окрашенный в печаль,
Свершила львица… – лжи открыла
Я поздно признаки… Как жаль…»
Она вздохнула… Утро свежий
Уже зари прислало миг…
И я, почувствовав невежей
Себя, главой пред ней поник…
Конечно, думал я о львице,
Привыкшей силою решать
Проблемы, вряд ли научиться
Ей ложь был шанс распознавать.
От правды ложь неотличима,
Когда объектом став забот
Лжеца, ты вдруг необъяснимо
Влюблён в того, тебе кто лжёт…
И ты, в плену его вниманья
К себе, откажешься вникать
В речей обманных содержанье
И правды облик узнавать!
Отвергнешь мелкие сомненья.
Потом, когда обман поймёшь,
Большим пометишь сожаленьем,
Что не отвергнул прежде ложь.
Но будет поздно: завершится
Обман победою лжеца!
Тебе ж останется смириться,
Что власть теперь у подлеца!..
Зачем мы шепчемся смущённо
Тогда о том, что лжива власть,
Когда лжецу мы сами склонны
Её к ногам порою класть?..
О, как же мир смешно устроен
Во всей трагедии своей!
Свободным быть давно достоин,
Плодить тиранов любит, злей
Каких и зверю вряд ли можно
В охоте неудачной быть!
Но жить, считает, так и должно…
Ну, как же миру объяснить,
Что к власти слабые стремятся,
В итоге, честью слившись с ней,
Ещё слабей чтоб оказаться,
И оттого – душою злей…
Что власть порочным кругом слабых
И сильных странно единит:
Для первых выживанья штабом
Бывая, у вторых, кредит
Беря доверия на годы,
Которые когда пройдут,
Мошенников под небосводом
Земным уже и не найдут…
Что власть, конечно, не порядок,
О ней как думают порой:
Желанья лучше стать упадок
Она, стоит когда стеной
Непроходимой пред душою,
Взошедшей мыслью высоко,
Не позволяя взять без боя,
Что можно с миром взять легко…
«А что ж, – мой оппонент-мечтатель
Тогда захочет возразить, –
Безвластье лучше? И ваятель
Сей повести всем учинить
Анархию желает?..» Что же,
Умён, я чуял, критик мой
Быть должен… Я не верю тоже
Фантазии иных больной,
Что печься о свободе можно,
Границ которой нет! Отнюдь!
Свободы полной нет! И сложно
Ей наступить когда-нибудь…
Приволья без границ, пожалуй,
И власть тирана не страшней…
Душа запретов не познала
Которая, всегда слабей
Души, собою что владеет,
Свободу находя лишь в том,
Что удовольствие имеет
Найти в занятии простом…
Другая, между тем, граница
Куда важнее нам, межой
Что жажду прочно утвердиться
Благополучием крутой
От чести напрочь отделяет,
Как будто связи с долгом прав
На удовольствия не знает,
Предпочитая власть забав…
Её бы не было, свободу,
Как у зверей, объединить
Могли бы с властью мы! – Народу,
Наверно, легче б стало жить…
Сраженья власти со свободой
Никто не ведал до людей! –
Закон единственный, природой
Рождённый, видно, всех умней
Законов вместе взятых, людям
Что захотелось наплодить:
Теперь идти я должен к судьям,
Замест того, чтоб залепить
Бандиту в морду, как желаю
По чести дело завершить!..
Тем боле, судей наших знаю…
Им невиновных осудить
Бывает легче, чем виновных:
По упомянутой шкале,
Богаче кто, в боях бескровных
Тот и удержится в седле…
Такая что ли власть безвластья
Получше будет хоть на гран?..
Законов множество балластом
Для жизни счёл уж и болван
Любой давно! – И исполняет
Их мало кто! Лишь сделав вид,
Законы вроде всё решают,
Как лучше, каждый сам решит…
Но соблюдается единый –
В единстве власти и свобод! –
Закон зверей! И нет причины,
Его чтоб дикий смел народ
Не уважать! Объединяет
Он то, должно всегда что быть
Неразделимым, отвергая
Что, мы сумели разделить, –
Свободу выбора и власти
Над волею своею плен!
Зверьё ведь нас не головастей,
Но разум их не точит тлен
Идеи отделенья воли
От власти мудрой над собой…
А нам понять важней тем боле:
Свобода с властью лишь в одной
Душе ужиться мирно могут,
Её заставив сильной быть…
Чужие ж души волей строгой
Возможно разве что убить…
Для дикой особи свобода
Есть над собою прежде власть!
Не та у нас души порода…
И тела непохожа масть…
Когда научимся немного
Хотя б собою управлять,
Себя дождёмся мы предлога
Не хуже, чем зверьё считать…
Пока же явно не хватает
