Алексей Петрович Бородкин
Футбольный мяч на цветочной клумбе
– Оригинально, – пророкотал под нос Жеран, – виртуозная композиция… этот Фрессон большой пошляк, как я погляжу. Предпочитает обширные пастбища.
– Согласен, – тон Юпа опять возвратился к критически минималистическому. – Он вполне мог сам кокнуть дружка.
– Не станем торопиться с выводами, мой опрометчивый друг. Впрочем, вашу бредовую идею мы станем придерживать в мозгу.
Мансардный второй этаж занимал значительно меньшую площадь, и был составлен привычнее первого этажа: лестница-коридор, бильярдная (как основная комната). Рядом спальня хозяина, обширная сантехническая территория (туалет/ванная/бельевая – это отделение дублировало помещение на первом этаже). С другой стороны, от хозяйской опочивальни – комната сиделки с маленькой раковиной, шкапчиком, диваном, телевизором, чучелом совы, доставшимся от предков и книжной полкой на которой красовалась полудюжина разнокалиберных бутылок.
– Недурственно! – отметил Жеран, окинув взглядом. – Спартанский приют.
– Тут можно жить, – кивнул Юп.
Из показаний вытекало, что вечером, примерно в четверть девятого незнакомый месье (Преступник) вошел в парадную дверь и тщательно вытер о коврик ноги…
– Вскрыть замок не оставило труда, – молвил Жеран.
– Или его отжали фомкой, – Юп.
– Он вошел, продвинулся на кухню, – компаньоны переместились к зоне кухни. – Здесь Преступник осмотрелся, вытянул ящик стола и взял бязевые кухонные перчатки.
– Поэтому на пистолете нет его отпечатков. – Юп.
– Затем он… тут есть сомнения, впрочем, весьма незначительные… быть может он прежде посетил кабинет, или спальню…
Юп возразил: – Нет-нет! Он двинулся в гардеробную. Там он облюбовал себе подходящий несессер.
– Из чего вытекает ваша уверенность?
– Фрессоны отметили массированную пропажу столового серебра. Надевая перчатки, молодчик приметил избытки серебряной руды, и задумал их изъять.
– Резонное предложение, – дю Жеран почесал кончиками пальцев лоб, как бы поощряя умственную деятельность. – Затем Преступник проник в кабинет хозяина. Здесь он выявил фиговые листы в виде просроченных счетов, долговых обязательств и аляповатой картины мадам Пикко…
– …а также сейф.
– Сейф… да… но почему он не попытался его открыть?
– Вопрос.
Жеран:
– Запишем его в отделение "загадочное".
Коллеги переместились в спальню хозяйки, где пропали наличные деньги… незначительная, впрочем, сумма и женские драгоценности: два кольца, серьги, кулон и ещё одна пара серёжек, с бриллиантами и "масепусенькими изумрудами" – последнее определение должно было уязвить супруга, купившего такие маленькие камни.
– Удача, – проговорил Юп. – Эта находка вдохновила Преступника на дальнейшие действия.
– Тем паче, – продолжил мысль Жеран, кивнув головой, что в кабинете хозяина он нашел револьвер и патроны.
На второй этаж Преступник поднялся по лестнице, и хотел осмотреться, но…
– …его услышали.
– События развивались стремительно, – сказал Жеран. – Преступник шагнул к полуоткрытой двери.
– Навстречу из бильярдной устремился Мишель Ушар. Они столкнулись, и Ушар получил пулю в лоб.
– Показания свидетелей сходятся.
Здесь Юп отметил нелогичность поведения Преступника:
– Зачем он бросил пистолет?
Дю Жеран успокоил:
– Сработало подсознательное желание избавиться от орудия убийства, как от основной улики.
Детективы помолчали. Детали преступления складывались и… не складывались. За окном промелькнула растревоженная сорока, ветер завыл в печной трубе. День незаметно превращался в вечер. В желудке детектива заурчало, сподвигая к решительным действиям. Подошел старший жандарм, козырнул и отчитался, что осмотр помещения и придомовой территории закончен. Сказал, что всё осмотрели дважды, и что все нюансы отражены в бумагах.
Дю Жеран пожелал служаке спокойного вечера и подумал, что такое витиеватое дельце не разгадать с помощью улик.
– Напротив! – возразил Юп, – только силою улик мы и сможем его расколоть!
Месье и мадам Фрессон решили переночевать в гостинице, кухарка отказалась от места и сделала через жандарма заявление: "Через неделю ноги моей больше не будет в этом гадюшнике, – так она выразилась. – Можете передать мои слова этой скупой стерве!" – имея в виду хозяйку дома.
Из свидетелей оставалась только сиделка, следствие решило провести с ней беседу. Эми Кано, смиренно сложив руки, ждала у очага.
…это была девушка ангельской красоты, с тем только отличием, что ангелы традиционно белой масти. Эми Кано принадлежала племени жгучих брюнетов, фракции "воронье крыло". Она не была высокой, не казалась низкой. Черты лица не бросались в глаза, однако умиляли симметрией и гармонией. В глазах мелькали ласковый искорки…, впрочем, эту иллюминацию можно было разглядеть не всегда, и уж определённо не теперешним вечером.
Эми ошеломила компаньонов до такой степени, что мужчины остановились и переглянулись. Ладонями инспектор проговорил: "Вот те раз!" Юп задал бровями вопрос: "Как поступим?" – в том смысле, что неловко допрашивать ангелов… даже, если они немножечко согрешили.
Дю Жеран откашлялся и попросил пересказать события вчерашнего вечера. Эми выговорила фразы из протокола: сидела-вязала, услышала шаги, потом выстрел… она смертельно испугалась и упала на ковёр. Когда подняла глаза, всё было кончено: четыре дырочки в двери и хозяин – мосье Фрессон, – безумно клацающий спусковым крючком пистолета.
– Револьвера, – поправил Юп.
– Что?
– Стреляли из револьвера. Револьвер, не совсем пистолет. Точнее, пистолет не совсем револьвер, и…
Дю Жеран оттеснил напарника:
– Кажите, мадемуазель, вам не показалось поведение Преступника странным?
– В каком смысле?
Эми Кано работала у Фрессонов восемь с половиною лет. Утром она меряла хозяину давление и считала пульс, в обед контролировала калории, которые проникали в организм старика… следила за физической активностью, за эмоциональным состоянием, за нервозностью, за витаминами, необходимыми для работы мозга (подразумевалось, что он ещё функционирует), вечером ещё раз измеряла артериальное давление и даже инспектировала густоту и цвет фекалий… когда случались желудочные сбои.
– Вам не показалось, что Преступник… – дю Жеран пошевелил пальцами, словно водорослями, подумал, что надо бы поехать на выставку в Лион и справиться о луковицах гладиолусов, продавцы обещали диковинные сорта из Амстердама, – излишне…. – опять заминка, – хозяйственный, что ли. Домовитый.
Девушка перепугалась, покачала головой, сказала, что не ухватывает мысли.
– Очень просто, – Жеран посмотрел ласково, – успокойтесь, мадемуазель. Рассудите сами, Преступник проникает в дом, притом, как в свой собственный…
Покуда дю Жеран проговаривал свою мысль, Юп, заложив руку за руку, прохаживался по кухонной бамбуковой дорожке. Когда было необходимо, вставал ремарки:
– Проник без труда, – проговорил он.
Инспектор продолжал:
– Не опасаясь хозяев или прислуги, он сметливо направился к ящику, вынул перчатки. – Эми кивнула. – Затем проследовал в гардеробную и взял несессер.
– Не понимаю… – опять пролепетала Эми.
– Что вам непонятно?
– -Мне непонятно, что вам непонятно? Ведь несессер самый удобный саквояж для грабителя.
– Именно! – возликовал Жеран. – Но откуда Преступник мог знать, что он найдёт серебро в столовой, а несессер в гардеробной?
– Но ведь столовое серебро обязано быть в столовой, – выговорила девушка. – А несессер хранится в гардеробной. Разве нет?
– Допустим, – неохотно согласился Жеран, – Но почему он не попытался вскрыть сейф? Сейф плёвый, с элементарным замком.
– Этого я не знаю, – Эми пожала плечами.
Юп поднял указательный палец:
– Да потому что в сейфе было пусто! Словно в Аравийской пустыне декабрьским полднем.
– Там нечего было брать, – пояснил инспектор. – Но откуда Преступник мог это знать?
