Алексей Пехов
Ветер и искры (сборник)

Я выстрелил прямо ему в сердце. Стрела прошла насквозь, и мелкие капли крови попали на простыни и подушки. Трехпалый завалился на правый бок и, спустя мгновение, умер. Девчонка тихонько и обреченно захныкала.

– Не вздумай орать, – строго сказала ей Лаэн.

Та что есть сил зажмурила глаза и заскулила:

– Пожалуйста, не убивайте! Ради Мелота! Я даже не видела ваших лиц! Я вас никогда не узнаю. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалейте!

Лаэн оказалась рядом с ней и несильно ударила ее ребром ладони по шее. Этого вполне хватило, чтобы рыжеволосая на долгое время потеряла сознание, и мы могли не опасаться, что она поднимет на ноги весь дом. Я на всякий случай проверил тело Йоха. Убедившись, что он действительно мертв, показал моему солнцу на выход. Здесь нам больше делать нечего.

В приемной мы обнаружили Гаррета. Вор, привалившись к дверному косяку, с мрачным интересом смотрел на лежащих в крови мертвецов.

– Не слишком чисто сработано. Ковер теперь не отстираешь. А, между прочим, за него можно было бы сорвать соренов триста.

– Хватит трепаться, – сказал я. – Поговорим, когда выберемся.

– Как скажешь. Лично я после обхода нескольких комнат преставившегося хозяина, да пребудет он в свете, проживу и без ковра.

Мы довольно быстро оказались у лестницы и начали спускаться, но на втором этаже удача от нас отвернулась. Дверь распахнулась, и прямо на нас вышли двое. Первый, с мечом, был каким-то головорезом Йоха. Другой оказался внешне очень похожим на Га-нора – рыжим северянином.

Гаррет шарахнулся в сторону, под прикрытие наших спин. Лаэн всадила болт в живот сыну Ирбиса, здраво посчитав его самым опасным. Тот, несмотря на рану, выхватил меч, заревел так, что задрожал потолок, и бросился на нас. Помог Гаррет, выпустивший два болта подряд. Оба человека остались на полу, но свое дело они сделали, подняв весь дом.

Из дверей мягкими кошачьими шагами появились еще двое рыжих. Третий северянин поднимался по лестнице с первого этажа.

Великолепно!

Вор не стал ждать дальнейшего развития событий и дал деру, выбрав для себя несколько оригинальный путь к отступлению. Забросив разряженный арбалет за спину, он рванул к окну, прыгнул и вместе с рамой и осколками стекла упал куда-то на улицу. С учетом того, что второй этаж находился на достаточно большой высоте от земли, поступок Гаррета можно было расценивать как чистое самоубийство. Но ушел он красиво, это бесспорно. Даже наши противники на одно мгновение застыли в полном ошеломлении.

Этим я и воспользовался, подстрелив того, что шел снизу. На меня тут же с рычанием бросился один из оставшихся воинов. Я взялся за у-так. На мое счастье, рыжий поскользнулся на крови убитого товарища, упал на колено, подставив темечко. Удар у меня вышел смазанным и не слишком сильным, и северянин, даже будучи ранен, едва не подрубил мне мечом ноги. Пришлось уворачиваться и добивать его вторым ударом.

Когда с врагом было покончено, я развернулся к Лаэн, но она справилась без моей помощи. Рыжий счел, что женщина не представляет для него никакой опасности. Схватил ее и приподнял в воздух.

Напрасно.

Спрятанный в левом рукаве кинжал прыгнул Лаэн в руку, и она вогнала оружие противнику под подбородок. Затем резко дернула вниз, вспарывая шею.

Где-то этажом выше раздались встревоженные крики, и мы бросились вниз. Оказавшись в зале на первом, я швырнул в окно увесистый столик для бумаг. Стекло с оглушительным грохотом лопнуло, и по скрипящим под ногами осколкам мы выскочили наружу.

Вора не было. Если честно, я ожидал увидеть его разбитый в лепешку труп, но на земле остались лишь вывороченная рама да стекло. Наш, так вовремя удравший компаньон, оказался на удивление живучим парнем.

Мы бросились через клумбы, безжалостно давя несчастные тигровые лилии и гроганские розы. Дом с каждой уной просыпался все больше, в окнах верхних этажей мелькали огни – там бегали люди с факелами. Пока они думают, что убийцы в доме, но очень скоро начнут обыскивать окрестности.

Мы почти добрались до сада, когда я увидел, что из-за угла дома к нам бегут трое. У двоих в руках были короткие луки. Ближайший ко мне лучник выстрелил, но промазал.

– Под деревья! Живо! – крикнул я Лаэн.

До стрелков не больше восьмидесяти шагов.

Танг!

Одного из лучников я уложил, зато его товарищ оказался проворным малым. Сокрушительный удар в правое бедро ослепил болью, и я рухнул на траву. Стрелок победно вскрикнул и бросился ко мне. Рядом с ним бежал вооруженный дубинкой охранник.

Эта скотина все же умудрилась в меня попасть!

Стрела пробила бедро насквозь, и штанина быстро намокала от крови. Пришлось стоять на левом колене и, практически ничего не видя от боли, бить на шум.

Танг!

Противный хрип известил меня о том, что я не промазал. Оставался еще один противник, но тут подоспела Лаэн. Она вырвала у меня из-за пояса топорик.

Свист рассекаемого воздуха, тупой удар, падение тела.

– О Мелот! – простонала она, подхватывая меня под мышки и волоча под прикрытие деревьев. – Терпи! Все будет хорошо, любовь моя!

Боль немного отступила, и зрение постепенно прояснялось. В горле пересохло, и ужасно хотелось пить.

– Не смертельно, – просипел я. – Надо избавиться от стрелы.

– Сейчас.

– Нет. Я сам.

Сжав зубы, я сломал торчащее из ноги древко. Застонал, а затем, не мешкая, выдернул то, что торчало у меня с противоположной стороны бедра. И едва не потерял сознание.

– Надо остановить кровь. – Лаэн все это время держала меня за плечи.

– Не сейчас и не здесь. – По моим щекам катились слезы. – Надо убираться, пока не стало еще хуже. Помоги встать.

Прыгая на здоровой ноге и опираясь на ее плечо, я поковылял прочь. Не знаю, за сколько времени мы добрались до амбара, иногда боль подступала, и мне становилось не до счета. На наше счастье, больше мы ни на кого не напоролись.

Лаэн подхватила оставленный нами фонарь, оказалась в яме первой и поддержала меня, когда я неловко спрыгнул вниз.

– Кажется, вор не добежал, – сказал я. – Или был так добр, что оставил нам свет.

– Мне плевать, – ответила она.

Мое солнце опустила решетку, затем я с трудом протиснулся под разобранной стеной и с грехом пополам помог ей поставить кирпичи на старое место. Это давало хоть какую-то надежду на то, что мы ненадолго собьем погоню со следа. В ушах шумело, голова кружилась. Прежде чем заняться раной, следовало отойти как можно дальше, но я понимал, что если отсрочить лечение, то очень скоро потеряю сознание из-за кровотечения.

Лаэн кинжалом взрезала окровавленную штанину. Быстро достала из сумки чистые тряпки и пузырек с едкой, пахучей жидкостью.

Вытерла кровь.

– Чисто прошла, – сказала она, имея в виду стрелу, и неожиданно вылила на меня половину флакона. Я взвыл от жгучей боли и едва не выскочил из собственной шкуры.

Она начала ловко бинтовать рану, стягивая повязку. У меня в глазах метались разноцветные пятна, а в ушах гремел колокольный звон. На какое-то время я потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что нога уже перебинтована, а Лаэн беззвучно плачет.

– Не надо, – попросил я. – Обещаю не умирать в ближайшие сто лет.

Она послушно вытерла слезы и улыбнулась:

– Все хорошо. Я просто испугалась.

Не буду рассказывать, как я ковылял по подземному коридору обратно. Но могу гордиться тем, что стены, которые когда-то создал Скульптор, услышали от меня столько проклятий и ругательств, что их хватило бы на целую команду матросов.

Из оружия у нас остались лук да кинжалы. Лаэн потеряла арбалет во время драки с северянами, а верный у-так остался в черепе одного из врагов. Ни я, ни мое солнце в тот момент не озаботились его подобрать.

Жалко. Эта игрушка была со мной еще со времен Сандона.

Когда впереди мы увидели льющийся с потолка тусклый свет, я заорал:

– Пень!

– Ну, наконец-то! – с явным облегчением отозвался он. – Проклятье! Что с вами?

– Может, ты вначале нас вытащишь, а потом будешь задавать вопросы? – вяло огрызнулся я.

Он сбросил веревку:

– Вы с удачей?

– Да, – коротко бросила Лаэн.

– Слава Мелоту! – с еще большим облегчением, чем раньше, выдохнул гийян. – Давайте, мы вас вытащим. А где вор?

Значит, Гаррет решил не возвращаться старой дорогой. Умный. Понял, что Молс может от него избавиться. Или же просто предпочел другой путь. Надеюсь, он выпутается из этой передряги.

– Ты пойдешь первой, – тихо сказал я жене. – Они опасаются Дара, но все равно будь осторожна.

– Справишься самостоятельно? – на всякий случай спросила она.

– Да. Пень, тяни!

Пока она поднималась, я потушил фонарь и проверил кинжал. Вряд ли нам собираются устроить какую-нибудь пакость, но береженого Мелот бережет.

– Давай! Не тяни! – крикнул Пень.

Я хорошенько обвязался, затем, не обращая внимания на боль в ноге, встал, опираясь на стену. Двое подручных красномордого гийяна живо втащили меня наверх.

– Не повезло, – буркнул тот, быстро глянув на мою ногу. – Тебе бы к лекарю.

– Я как раз об этом подумываю.

– Парни, помогите ему добраться до двери.

– Ни к чему. Справлюсь самостоятельно.

– Не доверяешь? – усмехнулся Пень.

– А ты бы стал? – Я вернул ему усмешку.

– Твоя воля, ковыляй сам. За мной, ребятки.

Он, обиженно сопя, направился к лестнице, оставив нас с Лаэн наедине.

– Вроде настроен он мирно, – неуверенно сказала она.

– Но кинжал в рукаве не помешает. Помоги подняться, пожалуйста.

Я худо-бедно взобрался наверх, и когда мы оказались в основном помещении, случилось то, что случилось.

Лаэн предупреждающе вскрикнула, и в то же мгновение на наших руках появились полупрозрачные лиловые кандалы. В следующий миг мы оказались на полу, связанные магией по рукам и ногам. Все, что я мог, это смотреть.

Кроме Пня и его подручных здесь была Молс с шестью людьми, пяток гвардейцев Наместника и Ходящие. Три женщины в длинных синих платьях с красным кругом, вышитым на груди, и белыми покрывалами на волосах.

Я с яростью посмотрел на Молса:

– Глупо, Катрин!

Ее лицо осталось бесстрастным:

– У меня не было выбора. Сам понимаешь.

Понимаю. Но не прощаю. Рано или поздно она ответит за предательство. Клянусь Бездной!

– Это точно они? – спросила самая старшая из Ходящих.

– Да, – сказал знакомый голос откуда-то справа. Я скосил глаза и увидел Шена. Живого и здорового.

– Да, – повторил он. – Это они.

А затем наступила темнота.

Глава 23

Тиф беспрерывно думала о ночной встрече у пирса и терялась в догадках, с кем свела ее судьба и как этот обладающий непонятной силой человек связан со стрелком. Так продолжалось до позднего вечера, пока она не почувствовала всплеск магии девчонки-самородка. Той, из-за которой все началось.

Проклятая немедленно бросилась туда, где использовали колдовство. Но пока она добралась до нужного места, мерзкая девка успела исчезнуть. Зато трактир, в котором, судя по всему, она находилась, кишел стражниками. Проклятая чувствовала смерть. Уже в темноте на место прибыла Ходящая. Дольше оставаться здесь было рискованно, и Тиа убралась подобру-поздорову. Она не успевала добраться до Гавани к началу комендантского нара, поэтому решила переночевать под открытым небом. Для этого отлично подходило старое кладбище Второго города, то самое, где недавно прятались Нэсс и Лаэн.

Устроившись поудобнее, Тиф задумалась.

Девка оказалась еще глупее, чем можно было предположить, раз использовала Дар на виду у Башни. Проклятая надеялась, что опередит Ходящих и первой доберется до самородка. Ближе к утру неожиданная вспышка сразу трех «искр» заставила ее проснуться. Ожидания Тиф полностью оправдались. Когда она прибежала на нужную улицу, из небольшого винного подвальчика, примостившегося в одном из ничем не примечательных домов, гвардейцы Наместника вынесли двух потерявших сознание людей. В свете факелов она прекрасно рассмотрела и стрелка и девку. И едва не выдрала себе волосы от разочарования, увидев идущих следом троих Ходящих. С ними ей, в теперешнем положении, было не справиться. А потом появился мужчина, в котором она, к своему несказанному удивлению, узнала Целителя. Парень оказался Ходящим, чего не было уже со времен Скульптора!

Пленных увезли прочь, и Тиа оставалось лишь локти кусать. Она ничегошеньки не могла поделать! Единственное, в чем Тиф была уверена – теперь этих людей следует искать в Высоком городе. В Башне, куда путь ей совершенно заказан. Следовало дождаться рассвета и проникнуть на Скалу^[39].

Она вернулась на кладбище, где сейчас было для нее безопаснее всего, и с нетерпением стала наблюдать за быстро светлеющим небом.

Я очнулся оттого, что в глаза бил солнечный свет, и какое-то время лежал, не поднимая век. Было тихо. Тогда я пошевелился, и тут же правая нога отозвалась жуткой болью. Стараясь не стонать, открыл глаза и, приподнявшись на локтях, осмотрелся.

Каменный мешок с низким сводом. Крепкая решетка вместо двери и небольшое оконце напротив того места, где я лежу. Через отверстие проходили теплые солнечные лучи и падали мне на лицо. Прости прощай Золотая Марка! Капитан Даж вряд ли нас ждет. Небось давно ушел в море. А мы остались здесь. В лапах Ходящих.

«Лаэн?» – мысленно позвал я.

Нет ответа.

Гаррет оказался провидцем. На свою беду, мы нашли наш ветер и попали в такую бурю, из которой вряд ли выберемся целыми.

Больше чем через нар раздались шаги, зазвенели ключи, замок лязгнул, и ко мне вошел Шен в сопровождении двух гвардейцев и тюремщика. На его черной бархатной куртке серебряными нитями было вышито пламя^[40].

– Оставьте нас, – коротко бросил он.

– Если что, мы рядом, – сказал тюремщик и вместе с солдатами вышел.

Шен дождался, пока они удалятся, затем улыбнулся:

– Здравствуй, Нэсс.

– Что с Лаэн? – вместо приветствия процедил я.

– Можешь не волноваться. – Он позволил себе еще одну осторожную улыбку. – Ты ее скоро увидишь.

– Как скоро?

– Как только мы поговорим.

– О чем? О нашей дальнейшей судьбе? – скривился я. – Могу предположить, что ничего хорошего нам не светит.

– Хочу осмотреть твою рану, – неожиданно сказал Шен.

– Ну, попробуй.

Он тихо и обидно рассмеялся:

– Ты похож на пса, который мечтает сцапать кошку, Серый. Не стоит глупить.

– А то будет что? – с вызовом спросил я. – Зажаришь меня, Ходящий?

– Рад бы, да не умею. Послушай. Многие в Башне хотят погасить «искру» Лаэн. Я постараюсь, чтобы они этого не сделали, и поговорю с Матерью. Ну, так как? Мне помочь или ты и дальше будешь скалиться?

– Бездна с тобой. Делай, что хочешь, – сдался я.

– Вот видишь, всегда можно договориться. – Он уже был рядом.

– Что-то я не припомню, чтобы ты спешил договариваться во время нашего путешествия от Песьей Травки.

Он не ответил, и я перевел разговор на другую тему:

– Мы с Гисом в какой-то момент посчитали, что тебя слопали мертвяки. Как тебе удалось выбраться из Плеши?

– Повезло. – Мальчишка пытался распутать засохшую от крови повязку.

– Ай!

– Не дергайся, – строго сказал Целитель. – Вы неслись как угорелые, а моя лошадка подотстала. Ну вот и получилось, что дальше пришлось действовать в одиночку. Я вернулся к реке, перебрался на тот берег и выскочил через кладбище в поля.

– Герой, – сказал я и тут же взвыл оттого, что он положил руки прямо на рану.

– Сказал же, не дергайся! – рявкнул Ходящий.

Я шипел и сыпал проклятьями. Он не обращал на меня никакого внимания. Его ладони засияли ярким, солнечным светом. Спустя уну в ране стало холодно, словно туда засунули ледышку. Холод расползался по ноге, и я уже не чувствовал пальцев. Мороз, иначе это не назовешь, начинал безжалостно грызть кости.

А затем все разом закончилось. Приятное тепло растеклось по телу, и я открыл глаза. Осторожно пошевелил ногой, с удивлением понимая, что ничего не болит. Раны больше не было. Остался лишь небольшой светло-белый шрам. Несколько побледневший и вспотевший, Шен довольно ухмылялся:

– Иногда в Даре Целителя есть свои преимущества. Не могу делать то, что Огоньки и другие Ходящие, зато умею лечить. Порой это умение оказывается очень кстати.

– Ты неожиданно добр.

Он поморщился:

– Очень не хочется тащить тебя на себе. Только и всего.

– Предпочитаешь, чтобы я взошел на плаху самостоятельно? – поинтересовался я.

Целитель пристально посмотрел на меня, затем нехотя произнес:

– Вы убили Ходящую и заслуживаете смерти. Но сейчас с вами всего лишь хотят поговорить. В особенности с Лаэн.

– Интересно глянуть на того, кто почтит нас беседой. Бедняга, наверное, опух, пока придумывал столь сложный и нелепый план нашего возвращения в Альсгару.

– Догадался?

– Не совсем. Быть может, по старой дружбе объяснишь мне, что к чему?

Он неохотно кивнул:

– Поиски вас не прекращались все эти годы. Но вы как сквозь землю провалились.

– Представляю, как Башня должна была злиться, – вставил я.

– Достаточно для того, чтобы вас в конце концов нашли. Причем совершенно случайно. Люди Молса постарались. Она была должна нам.

– Я в ней разочарован.

– Ну, это лучше, чем каторга в Медных рудниках, так что булочница согласилась оказать содействие. Ты должен понимать, что Лаэн представляет для Башни некоторый интерес. Но если бы Ходящие или Огоньки появились в вашей дыре, никакого разговора бы не получилось. Никто не знал, на что способна твоя жена, и поэтому Мать не стала рисковать. До сегодняшнего дня. После встречи с Проклятой, Ласка несколько подрастеряла Дар. Что касается Йоха, то Молс сама сделала так, чтобы подкинуть ему слушок о том, что вы все еще не в Счастливых садах. Он давно точил на тебя зуб и, на свою беду и наше счастье, не пожалел денег за ваши головы.

– Гениальный план, – с иронией сказал я. – А если бы его люди все же умудрились выпустить из нас дух?

– Риск был невелик.

– Ага. Иди, скажи это Седому и его друзьям. Они нас едва не прибили. Но раз вы рисковали, значит, мы были для вас не так уж и важны.

– Я всего лишь Целитель и не вхожу в Совет. – Он пожал плечами. – Все решала Мать.

Порой я начинаю думать, что Ходящие не слишком дружат с головой.

– Именно поэтому с Кнутом поехал ты?

– Да. Молсу сказали несколько слов, и меня взяли в их компанию. «Искру» Целителя никому не увидеть, пока он не использует Дар. Так что я был вне подозрений. Лаэн никогда бы ничего не почувствовала. Я всего лишь должен был узнать о ее возможностях и проследить, чтобы вы без проблем добрались до Альсгары.

– А если бы мы не поехали?

– Но ведь поехали.

– М-да… – глубокомысленно изрек я. – Поступки Башни ставят меня в тупик.

Шен неожиданно рассмеялся:

– Ну и ладно. В общем, все шло отлично до прихода набаторцев, ну а потом ты знаешь. К тому же я вас потерял в Плеши. Так что вся надежда оставалась на Молса. Ты рано или поздно должен был к ней прийти.

– Да, – сухо сказал я. – Только она не спешила вас обрадовать. Вначале загребла нашими руками горячие каштаны, а уж потом сдала.

Ах, Молс, Молс! Старая ты гадюка.

– Давай на время оставим этот разговор. Надо идти. – Он встал и, подойдя к решетке, позвал тюремщика.

В карете было светло и чисто. Богатые сиденья, обитые красным бархатом, позолоченные ручки, широкие окна с шелковым занавесом бордового цвета. Ребята не пожалели дорогих сидений. Мне оказали честь, усадив на них грязным, да еще в изрядно рваной и окровавленной одежде.

Шен сел напротив, а по бокам от меня устроились два неулыбчивых широкоплечих гвардейца на тот случай, если я начну капризничать. Лишняя предосторожность. Пока у них в руках мое солнце, я не стану рыпаться.

– Где Лаэн? – вновь спросил я.

– Прояви немного терпения. Очень тебя прошу. Ты встретишься с ней, как только мы прибудем на место.

Карета тронулась, и Шен, потеряв ко мне всякий интерес, начал смотреть в окно. Гвардейцы словно в рот воды набрали, но, стоило мне пошевелиться, парень, что сидел справа, начинал нервничать. Это забавляло меня до тех пор, пока второй гвардеец не потерял терпение и не пихнул меня кулаком в бок. Стало совсем тошно. Я волновался за Лаэн. Неизвестно, что решат Ходящие.

Иногда я бросал взгляды в окно. Очень скоро мы проехали через парк, и карета остановилась у небольшого озера.

– Снимите с него кандалы, – отдал приказ Шен.

Он вышел, следом за ним – гвардеец, другой легонько ткнул меня в спину, чтобы и я не засиживался. Звеня цепью, я спрыгнул вниз.

На улице нас ждали с десяток солдат. Один из них избавил меня от оков.

Подъехала еще одна карета. Оттуда появились трое Ходящих и Лаэн. На ее руках все так же сияли лиловые браслеты. Мое солнце была бледна, но когда увидела меня, на скулах выступил яркий румянец, а синие глаза заблестели. Не обращая внимания на сопровождение, направилась ко мне.

– С тобой все в порядке? – спросил я.

– Если не считать этой мерзости. – Она скривила губы и показала на магические кандалы. – Но более-менее. А у тебя?

– Точно так же, – усмехнулся я и тут же увидел улыбку на ее губах. – Шен снизошел до того, чтобы вылечить мою ногу.

– Ну, не стоит благодарности, – скромно сказал Целитель.

– Жаль, что у меня связаны руки. – Лаэн зло сверкнула глазами. – Я бы с радостью двинула тебе в зубы, гаденыш. За все хорошее.

– Значит, мне повезло, – совершенно серьезно сказал он. – Идемте, нас ждут.

Что же. Буря ждет. За то, что мы совершили семь лет назад, придется заплатить. Весь вопрос в том, какую цену с нас попросят?

– Сними с нее кандалы, – сказал я Целителю.

– Нет! Ее Дар…

– Снимай, забери тебя Бездна, или можешь забыть о всяких разговорах! – рявкнул я.

Шен прищурился, потом кивнул Ходящим. Те были не в восторге, но отчего-то послушались мальчишку. Сияние погасло.

Интересно, как сейчас обстоят дела с Даром Лаэн? Не думаю, что эти тетки сумели освободить ее «искру». Я скосил глаза вправо.

Там находилась Башня. Огромное строение, подпирая облака, угрюмым великаном нависло над нами. Несмотря на светлый, с розовыми прожилками камень, из которого Скульптор сваял одно из своих самых величественных сооружений, – от этого застывшего величия веяло неприкрытой угрозой. Слишком многое за тысячу лет повидали эти стены. Они помнили кровь тех, кто умирал в них во время Темного мятежа, насытились болью, страхом, отчаянием и безумной надеждой сражавшихся друг с другом магов. Впитали в себя их души, сжали камнем и не отпустили ни в Счастливые сады, ни в Бездну, заставив вечность наделять себя силой. Обычные люди редко попадали в колоссальный, увенчанный семью остриями шпиль. Это была вотчина Ходящих и Огоньков, всем остальным проход был дозволен лишь по особому приглашению. И крайне прискорбно, что мы попали в это мизерное число.

Что нас ждет? Чего хотят от нас маги? Я не верил Целителю. Вряд ли нас ловили так долго только для того, чтобы «поговорить». Почти никто из прошедших через Светлые ворота никогда не возвращался обратно.

– Теперь мы можем идти? – ядовито поинтересовался Шен.

Какую-то уну мы с Лаэн смотрели друг другу в глаза. Затем она едва заметно кивнула и, крепко взяв меня под руку, повернулась в сторону возвышающейся над всем миром башни Ходящих.

Октябрь 2004 – август 2005