Алексей Олейников
Замок на болотах
Художник Тамара Мартынова
© Олейников А. А., 2010
© Мартынова Т. Ф., 2021
© ООО «Издательство «Абрикос», 2023
Часть первая
Смерть пахнет розами
Глава первая
Дрессировщик выразительно посмотрел на Марко. Тот не торопясь выставил на стол маленькую резную статуэтку из слоновой кости. Три крохотные обезьянки сидели рядком: одна – с закрытыми глазами, вторая – с закрытым ртом, третья – с захлопнутыми ушами.
– Порода макака-резус, – определил Брэдли.
– Это три мистические обезьяны. – Бровь у фокусника слегка дернулась.
– И что они делают? – Дженни с любопытством поглядела на фигурки, но трогать не стала – так, на всякий случай.
– Прикрывают нас. Что бы мы сейчас ни обсуждали, со стороны человек будет слышать обычный пустой разговор, – пояснил Марко. – Вот, к примеру, наша милая хозяйка миссис Ллойд, стоящая за дверью, слышит, как мы рассуждаем о целебных свойствах корнуоллских туманов или вкусе устриц с лимоном. А если амулет задействован в полную силу, то сторонний наблюдатель видит не нас, а каких-то других людей, а вскоре и вообще забывает об этом.
– Здорово, – оценила девочка. – Но зачем нам прятаться?
– Есть причины. – Брэдли сел за стол. – Дело в том, что мы нашли Калеба.
– Что? – Дженни показалось, что она ослышалась.
– Калеба видели в Честертоне. Это городок рядом, на границе Дартмура. Паршивец жив-здоров, почту забирал в городе! Я тут поспрашивал… у разных людей. В общем, у Альберта Фреймуса в Дартмурских болотах немаленькая усадьба.
– В каких-каких болотах?
– Это большой национальный парк, недалеко от нас, – пояснил Марко. Он задумчиво барабанил пальцами по столу.
– Когда я узнал о том, что Фреймус может оказаться рядом с вами, то сразу приехал, – продолжал Брэдли. – Слишком все это. Конечно, это может быть простым совпадением…
– Совпадений не существует! – Франчелли постучал пальцами по столешнице. – Во всяком случае, когда речь идет о Магусе.
– Ну, не знаю… – Роджер не стал спорить.
– Я-то полагал, мы спрятались от Фреймуса, – помрачнел Марко. – А мы к нему в гости приехали. Завтра же уезжаем в Шотландию!
– Никуда я не поеду, – заявила Дженни. – Я вот тоже считаю, что совпадений не бывает. Так что… я с тобой, Роджер! И только попробуй возражать.
– Джен… – Роджер в замешательстве поглядел на фокусника, развел руками. – Ты о чем?
– О том самом! Думаете, я не понимаю? Вы же хотите Калеба вытащить!
Дженни переводила горящий взгляд с дедушки на дрессировщика, пыталась встретиться с ними глазами, но Роджер внимательно разглядывал стол, а Марко и вовсе смотрел в окно. Холодным безучастным взором.
– Вы… хотите меня оставить?! Роджер, Марко, да вы что?!
Тяжелая долгая пауза. Дженни не сводит глаз с Марко. Роджер не знает, куда деть руки – большие кулаки с короткими пальцами, поросшими рыжим волосом. Сильные руки, сколько раз он валил медведей за загривок или отшвыривал вызверившихся лаек. Куда их сейчас девать?
Очень тихо. За окном звенит звонок велосипеда.
– Дедушка… я же почти спасла Калеба. – Дженни едва не плачет, но упрямо кусает нижнюю губу. – Ты же сам говорил, что нельзя сдаваться. Никогда.
Марко поворачивается, смотрит на нее долгим испытующим взглядом.
– Он там один с этой тварью. И с колдуном, – не успокаивается Дженни. – А я должна сидеть на попе и тихо дышать?!
Роджер хмыкнул, потянулся.
– Я тебе говорил, что она не усидит на месте?
– Хотелось верить, что у нее хватит на это ума. – Марко поправил круглые очки, и желтые стекла слегка ослабили холод его взгляда. – Не хватило.
– Я…
– Баста! – Марко повел ладонью, будто обрезая нить ее голоса. – Ни ты, ни Роджер понятия не имеете, куда хотите сунуть нос.
– Ты знаешь закон. – Брэдли наконец-то нашел применение рукам: он методично сминал пивную банку в алюминиевый комок. – Она в Магусе, Франчелли. Она вольна…
– Я знаю закон.
Такой жесткости в голосе дедушки Дженни никогда не слышала. Он всегда был сдержан и скуп на эмоции, но сейчас…
– Поэтому не могу ей запретить.
– Что?! – Дженни аж подпрыгнула. – Дед…
– Я пойду с вами! – оборвал ее Марко.
– А я все гадал, когда же ты присоединишься, – повеселел Роджер. – Стало быть, нас семеро: Дьюла, Людвиг, Эдвард и Эвелина тоже в деле.
Дженни подхватила львенка, потрепала по ушам.
– Семеро и мадагаскарский лев!
– Я бы не спешил радоваться, – остудил ее восторги Марко. – Без подготовки ты и шагу не ступишь. У тебя будет очень насыщенный месяц, миа кара[1].
– Нда… – сочувственно вздохнул Роджер и вручил Дженни розу, скрученную из пивной банки. – За все надо платить.
В субботу Дженни проснулась раньше обычного. Лежала, накрывшись одеялом с головой, и думала.
Как же все перевернулось за какие-то два месяца!
Вчера они – Роджер, дедушка, сама Дженни и немного львенок – обсудили, что делать дальше. Решили, что Дженни будет сидеть тихо и ждать сбора команды.
Роджер уехал, через месяц он вернется с остальными «штурмовиками», как выразился Марко.
А Дженни места себе не находила! Сколько времени она тупо просидела на подоконнике, как фикус в кадке. Вчера перед сном пошла на простое сальто назад – едва в стену не впилилась! И что же, еще месяц ничего не делать?!
Поэтому она завела будильник на шесть часов и, что самое удивительное, нашла в себе силы подняться.
«Так, Далфин. Или быстро взяла себя в руки, или марш на свалку!» Дженни распахнула шкаф. По стенам запрыгали солнечные зайчики. Сколько можно киснуть дома!
Фоссеныш наблюдал за порхающими по комнате футболками, куртками и джинсами из бельевой корзины. Необычная активность хозяйки его обрадовала.
– Срочно входить в форму! Ага, вот и они!
Дженни выудила пару длинных черных легинсов. Поверх них натянула носки из разных пар – один кислотно-зеленый, другой лимонно-желтый.
Костюм дополнил тонкий, но теплый свитер с капюшоном из верблюжьей шерсти, весь разукрашенный ярким зелено-желто-красным орнаментом в духе южноамериканских индейцев. Она извлекла из пыльной коробки под кроватью кроссовки цвета ядерного апельсина.
– Ха!
В зеркале выплясывало нечто невообразимое, но в точности отражающее всю глубину мировой скорби, ее терзающей.
– Ну как, зверь?
Львенок взволнованно застучал хвостом.
– Не нравится? – Дженни посмотрела на отражение. – Да, брат, ты прав. Я забыла самое главное.
Она протанцевала к кровати и вытащила из-под подушки скомканную шапочку. Грязно-розового цвета с растрепанным помпоном на макушке.
– Вот теперь все! Ну что, львя?
Фоссеныш выпрыгнул из корзины и выбежал из комнаты.
Девочка еще раз оценила свой бесподобный вид, подмигнула отражению и спустилась вниз. Настроение улучшалось.
Дед уже готовил кофе, сосредоточенно помешивая его в глиняной джезве[2], и – о чудо! – что-то напевал себе под нос.
Джен оторопела. «Битлз»? «Фифти цент»? Старушка Мадонна? В музыке она разбиралась слабо. Ошарашило ее другое: Марко пел! Такого за ним не водилось.
– Доброе утро!
Дженни с опаской зашла на кухню. В последний раз он пел… да никогда он ничего не напевал, не было у него такой привычки!
– Доброе утро, синьорита Далфин, – не оборачиваясь, пробормотал дедушка. – Сегодня вы рано.
– В самый раз. Пойду на пробежку.
– Я только за, – согласился дедушка, отставив джезву с поднявшейся кофейной пеной. – А вернешься, будем кофе пить по-мароккански… Пресвятая Мадонна и двенадцать апостолов! Куда ты в таком виде?
– Разве мне не идет?
– Ты похожа на беженца из Эквадора! Сними хотя бы эту ужасную шапку.
– Вот еще! – фыркнула она. – Чао, нонно![3]
– Чао, миа кара!
Марко вернулся к кофе. Попробовал его и поморщился:
– Так, перца многовато…
Прохладный ветерок овевал лоб, нежаркое ласковое солнце чуть грело спину. Дженни бежала по узкой извилистой улочке вверх, от гавани и причалов, от спокойного моря, лижущего подошвы меловых скал.
Утро было прозрачное, осеннее и чуть пахло яблоками и поздними розами, еще цветущими в палисадниках. По обеим сторонам улицы – бордовые и белые розовые кусты, и ей казалось, что она бежит сквозь открытую оранжерею. Вокруг ни души – лишь розы лили свой густой аромат в ладони бризу, поднимавшемуся от моря. Только редкие продавцы открывают свои лавки, сгоняя со ступенек толстых рыжих котов. И те и другие провожали ее одинаково удивленным взглядом. А она мчалась вверх, чувствуя, как застоявшаяся кровь разгоняется по жилам и тело, сонное и ленивое с утра, оживает, наполняется горячей силой.
– Я. Должна. Войти. В форму! – чеканила Дженни, прыжками преодолевая крутой подъем.
Она замедлила ход, чтобы перевести дух, но не остановилась – никогда, ни в коем случае нельзя останавливаться, как бы плохо ни было! Надо бежать вперед – это она знает железно.
И поэтому Дженни продолжала движение, хотя больше всего ей хотелось присесть на ближайшую скамейку, упасть на дорожку или просто рухнуть на траву.
Через пятнадцать минут она уже хотела тихо скончаться – наступила самая тяжелая часть пробежки, когда первый запас сил исчерпан, а организм еще не привык к нагрузкам: еще не понял, что это всерьез.
Дорога провела ее мимо складов и офисных зданий на окраину. Здесь асфальтовое шоссе уходило прямо, а налево круто поднималась на холм грунтовая дорога. Дженни, несмотря на усталость, заметила, как это красиво – лента мелкого красного гравия, на которую наброшена еще прозрачная, утренняя тень от старых раскидистых ив.
На подъеме Дженни пыхтела, как беременная барсучиха. Она смутно представляла, как выглядит барсук вообще, а уж беременная барсучиха – тем более, но чувствовала, что сейчас похожа именно на нее.
– Зараза! – Дженни преодолела самый тяжелый участок и не выдержала – на мгновение остановилась. Согнулась, упершись руками в колени, и тяжело задышала.
«Слава богу, хоть не видит никто, – подумала Дженни, обтирая лицо ладонью. – Такое позорище. Рожа красная, пот ручьем, а всего полчаса пробежалась!»
– Меньше сладкого жрать надо, – назидательно заметили откуда-то сверху.
Дженни вскинула голову.
В развилке ивы, болтая ногами, сидел мальчишка примерно ее возраста. Насмешливые серые глаза, усыпанный веснушками нос, чуть вздернутая верхняя губа, обнажающая передние зубы, – прикус у мальчишки, надо заметить, был неважный. Да что там говорить – скверный прикус. Коренной житель Бигбери-он-Си (а она отчего-то сразу поняла, что он местный) с большим интересом наблюдал за Дженни. Потной, красной и злой как черт.
– Тебе чего надо?
– «Судзуки-Катана-600», – последовал неожиданный ответ. – Объем двигателя – 656 кубиков, на трассе выдает больше ста пятидесяти.
– В смысле? – захлопала глазами Дженни.
– Ну, ты спросила, что мне надо…
– Чего тебе от меня надо?!
– Раз мотоцикл у тебя просить бесполезно…
Дженни уперла руки в бока и посмотрела наверх не без интереса.
– …то даже и не знаю. Может, расскажешь историю своей не слишком успешной жизни?
– Интересно, ты хамишь всем незнакомым девушкам? Это такой убогий способ познакомиться?
– Нет, только тем, кто бежит так, будто за ним гонится бригада пластических хирургов. С аппаратом для откачки жира.
– Тебя туда собаки загнали? – поинтересовалась девочка. – Есть в тебе что-то заброшенное. Как в котенке. Или ты туда залез, чтобы хоть в чем-то быть выше остальных?
– Люблю высоту, – ухмыльнулся парень. – Отличный вид, чистейший воздух, орлы парят, по скалам овцы скачут. В розовых шапках.
– Бедняга. Ты съел папины таблеточки от депрессии? – осведомилась Дженни, размахивая руками, чтобы не остывать. Вот отдохнет чуть-чуть, словесно попинает этого древесного жителя – и обратно бежать. – А может, не ту марку лизнул? Или добрый порошок понюхал? Ты посиди там, я вернусь в город и пришлю помощь.
– Не расстраивай горожан, они думают, что чудовище в розовом ушло из Бигбери навсегда. Могут сжечь с перепугу.
«Сбить его вниз, и все дела! – Дженни примерилась. – Вон и палочка подходящая валяется. Я ее подцеплю…»
Девочка глубоко вздохнула. Ей скоро штурмовать резиденцию темного мага, надо тренироваться, а не состязаться в остроумии с сельскими дурачками.
– Чао, маугли, – ядовито улыбнулась она. – Когда освоишь прямохождение, найди палку-копалку и займись делом – червячков наковыряй, например.
Она развернулась и побежала обратно. Розовый помпон прыгал на шапке в ритме «а мне наплевать».
– Закатывайся еще, пончик, – гостеприимно предложил парень. – Мне будет тебя не хватать.
Он достал перочинный нож и задумчиво вогнал его в кору.
Обратно двигаться было проще: она спускалась к морю, и городок выступал ей навстречу, раскрывался, как каменная раковина, и жемчужина моря трепетала в его сердцевине.
«Вот ведь дитя джунглей! – Из головы не выходил этот наглый обитатель ивы. – И откуда такие берутся?»
Она миновала центр Бигбери – площадь, на которой углами сошлись сувенирный магазин, здание почты, полиции и муниципалитета (три в одном, как в шампуне), булочная и красная телефонная будка.
Будка была новенькая, блестящая лаком и металлом и приятно радовала глаз на фоне грубых каменных стен.
Из булочной вышли две дамы лет шестидесяти – в шляпках успокаивающих оттенков и платьях покроя «Боже, храни королеву».
– Это самое нелепое убийство, которое ты совершала, Мэри!
Дженни замедлила шаг.
Женщина помоложе, в шляпке нежно-кремового цвета, остановилась и возмущенно переспросила:
– Что? Хочешь сказать, ты бы убила его лучше?
– Я бы сделала это намного профессиональнее! – отрезала ее собеседница в фиолетовой шляпке. – Уж точно не при помощи отравленной иголки граммофона!
– Возможно. Но для этого тебе надо совершить хотя бы одно удачное убийство!
Дамы фыркнули и, одинаковым жестом поправив сумочки на плече, разошлись в разные стороны.
«Что это было?» Пребывая в легком ошеломлении, Дженни зашла в булочную.
– Простите… сейчас отсюда две женщины вышли.
– Да, – важно кивнул низенький индус в белом фартуке. – Два кекса и четверть фунта пахлавы взяли.
– Да-да, это существенная информация, – кивнула Дженни. – Но разве вы не слышали, как они говорили…
– Об убийстве? – Индус сверкнул белозубой улыбкой. – Вы нездешняя, мисс?
– А какое это имеет значение? – опешила девочка.
– Просто в это время года они всегда говорят об убийствах. Сплошные убийства и пахлава, ха-ха! Отличное время! Хотите халвы, кстати? Свежайшая…
– Н-нет, спасибо. – Дженни торопливо покинула кондитерскую.
«Местные жители, очевидно, с приветом, – озабоченно думала Дженни по пути домой. – Причем с большим».
Она только сейчас обратила внимание, что на улицах довольно много женщин – в возрасте примерно от тридцати до семидесяти. Далеко не все из них были одеты в стиле конца Британской империи, многие выглядели вполне современно, но всех их отличал какой-то безумный огонек в глазах.
В какой-то момент Дженни поняла, что движется к набережной в толпе этих дам. А вокруг стоит деловитый гул и над головой летают фразочки типа:
– …топором проломила голову, представляешь, как вульгарно?
– …я считаю, что цианид давно вышел из моды. В настоящее время убивать цианидом – это дурновкусие.
– Да, гораздо изящнее подсыпать толченые алмазы: способ дорогостоящий, но верный.
– …перерезала горло струной от банджо, представляешь?!
Краем глаза Дженни увидела переулок и прыжком раненой лани рванулась туда. И бочком, бочком, пока сбрендившие дамочки не двинулись за ней, рванула домой.
«Не знаю, что вообще в Бигбери происходит, но лучше держаться от этого подальше», – решила она.
Больше приключений по пути домой не было, если не считать того, что ей попался на глаза этот ивовый бандерлог. Он шел вниз по Черри-стрит и рот раскрыл, когда ее увидел. Дженни пробежала мимо с совершенно отсутствующим видом, будто его и не существует в окружающей реальности. И даже не подумала обернуться, когда завернула к себе в пансионат.
А зря, иначе она бы могла насладиться картиной полного изумления, в котором пребывал молодой человек.
Глава вторая
Через день она снова ступила на беговую тропу.
Правда, на сей раз Дженни отправилась другим путем – не в гору, а вниз, на набережную.
Пробежалась она отлично, а на обратном пути погоняла жирных горластых чаек, пообщалась с полудохлыми медузами у пирса и отыскала отличнейшую сухую корягу на пустынном песчаном пляже. В размытые солью дырки от сучков она положила белых камушков. Коряга одной стороной походила на директора цирка Билла Морригана, а если ее повернуть, то с другой стороны – вылитый Дьюла.
«Нельзя такую красоту бросать на пляже, – решила Джен. – Отнесу Марко, он оценит».
Пляж переходил в песчаную косу, которая тянулась далеко в море и упиралась в небольшой остров Бург, запирающий бухту Бигбери-он-Си. Там располагались модный отель – весь из стекла и белого дерева – и несколько небольших коттеджей. По песку в сторону острова уходил вдаль тракторный след, наполовину сглаженный волнами. А у самой набережной стоял странного вида агрегат: зеленый кузов на высоких тракторных колесах с навесом и двумя рядами скамей вдоль бортов. На одном из концов этого… транспорта виднелись руль и водительское кресло.
Старик в синем рабочем комбинезоне копался в моторном отсеке.
– Простите, это устройство вообще для чего? – Дженни постучала корягой по тракторному колесу, выкрашенному красной краской.
«Устройство» отозвалось глухим металлическим звоном.
Механик выпрямился и прищурился, вбуравливаясь в Дженни маленькими серыми глазками. Он был чуть выше ее, коренаст, с небольшим пивным брюшком и уже давно перевалил за половину земной жизни. Лицо у него было обветренное, с седой щетиной и жесткими складками около рта.
– Недавно к нам приехали, да?
– И почему всех так это волнует? – возмутилась Дженни.
– Эта штука туристов возит. На остров, да? – буркнул механик. – Вода поднимается, и косу затапливает. Прилив называется.
– Спасибо, я в курсе, что такое прилив…
– …и только на нашем «Льве» туда можно добраться.
– Льве? – изумилась Дженни.
– На «Красном льве» из Бигбери-он-Си! – несколько торжественно сказал механик.
После чего, видимо сочтя, что дальнейшие объяснения бессмысленны, вернулся к работе.
Дженни примерно минуту озадаченно созерцала агрегат, потом осторожно заметила:
– Простите, мистер…
– Билл Чапли. – Старик не поднимал головы. – Я тут вообще-то работаю, да?
– А меня зовут Дженни Далфин. Мистер Чапли, но ваш «Лев»… он…
– Чего еще?
– Он зеленый.
Механик выпрямился, посмотрел на нее с сочувствием:
– Разумеется, зеленый. Каким же ему еще быть, господи?
– Но вы же сами сказали, что это «Красный лев» из Бигбери-он-Си.
– Конечно, красный! – Старик начинал терять терпение.
– Но он же зеленый! – Дженни чувствовала, что вступила на опасную тропу, ведущую к бездне безумия, но природное упрямство не давало ей остановиться. – Как Ирландия. Как шпинат. Как моя тоска!
Механик в явном раздражении уронил гаечный ключ на крыло и глубоко вздохнул.
– Слушайте, мисс Даблин…
– Далфин…
– Мисс, вы не уважаете жителей Бигбери?
– Да вы что?! Очень уважаю. Меня прямо распирает от уважения. Но цвет…
– Кузов зеленый. Но колеса-то у него красные!
На этот аргумент Дженни не нашла возражений. Она в глубокой задумчивости прошлась по набережной. Затем вернулась к «красной» гордости Бигбери, из-под которой торчали тощие ноги Чапли в стоптанных кроссовках.
Бежать дальше не хотелось. Всю охоту к спортивным упражнениям этот старикан ей перебил.
Продолжать диалог тоже особого желания не было, однако механик неожиданно проявил инициативу.
– Эй, Балфин… – донеслось из-под днища.
– Далфин я, Далфин.
– Ну да, я и говорю, Малфин. Не поможете? Надо вот этот шланг подержать. А я его прикручу, да?
Дженни без особого энтузиазма взялась за черный липкий шланг. Механик бодро заскрипел ключом и, видимо желая отблагодарить за помощь, завел светскую беседу. Как он ее понимал.
– Вы, часом, ничем не болеете, мисс?
Дженни аж подпрыгнула.
– А что, по мне заметно?
– Хм, видок у вас такой… чахлый.
– Вы сама галантность, мистер Чапли, – едко заметила Дженни.
– Это да, – довольно отозвался старик. – Мы, Чапли, всегда галонностью отличались. Мой папашка мог целый галлон пива зараз уговорить. Так, стало быть, вы не больны?
На основе каких фактов мистер Чапли делает свои странные выводы, Дженни не поняла. Поэтому просто кивнула, забыв даже о том, что механик ее не видит. Это не помогло. Ее молчание Билл Чапли расценил как знак, что он на верном пути в своих умозаключениях.
Он вылез и без обиняков спросил:
– Значит, вы из этих?
Дженни издала неопределенный звук. Ей захотелось оказаться дома и закрыть двери на все замки. Аборигены начинали ее пугать.
– Не расслышал, мисс…
«Не отцепится, – с тоской подумала она. – Старикашка глуховат, но въедлив. Что же ответить? Откуда я – из этих или из тех? Соглашаться или все отрицать? Что выгодней?»
– Я здесь проездом…
– Все мы здесь проездом, да, – философски заметил мистер Чапли. – То есть вы не агатовед?
– Кто?!
– В смысле кристолог, да?
– Я ни первое, ни второе, – с облегчением ответила Дженни. – Я с дедом. А кто эти ваши… веды?
– Так они каждый год сюда приезжают. – Механик почесал затылок грязной пятерней. – Как осень, так эти дамочки валом на остров съезжаются. Поклонники Агаты Кристи, да. Исследователи, значит, ее книжек.
– Агата Кристи? А это кто?
– Вроде как писательница детективов, – пожал плечами мистер Чапли. – Знаменитая. Говорят, на весь мир. А… по ней еще фильмы снимали. Этот… «Восточный экспресс» и «Десять негритят». Вот они, значит, агатоведы собираются в этом отеле на острове и изучают эту Агату Кристи.
– Детективы… – Дженни задумалась, а потом аж подпрыгнула. – Так вот почему эти ненормальные тетки говорили про убийства! Они агатокристоведы!
– Не, они спокойные. Только на убийствах повернутые малость. – Механик снова взялся за ключ. – Ладно, заболтался я, Далфин. «Красный лев» сам по себе не поедет. Через два-три дня начнется у нас завоз. Когда этих кристоведов полный кузов наберешь, так колеса в песок уходят. Дамочки-то в теле. Не приведи господи заглохнуть на косе. Прилив подойдет, и фьюить…
Мистер Чапли выдал музыкальную фразу художественного свиста, повертев ключом в воздухе.
– В каком смысле… фьюить? – заморгала Дженни.
– Унесет в море.
– То есть… – Девочка взглянула в безмятежную белесую даль.
– С концами! – И Чапли даже сплюнул для убедительности. – Все, бегите куда бежали, мисс.
Он решительно углубился во внутренности «Красного льва».
Дженни поправила шапочку и побежала домой. Мало ли чего, еще в море смоет.
Какая замечательная вещь – коряга. Сухое дерево, просоленное, отполированное волнами и высушенное солнцем и ветром, так и просится в ладонь. Ею можно колотить по деревьям, проводить по заборам, слушая дробный перестук штакетника, волочь ее по траве или просто крутить над головой.
Дженни возвращалась домой легкой трусцой и развлекалась с деревяшкой, которую подарило ей море.
Завернув за угол, на ставшую уже почти родной Черри-стрит, она едва не сшибла с ног парня.
– Осторожнее! – возмутился тот, когда коряга просвистела над головой.
– Ой, простите… – сказала Дженни, но тут разглядела, с кем ее столкнула судьба. С тем самым мальчишкой, сидевшим на дереве. С местным острословом, красой города Бигбери. – Ха! Ты уже эволюционно развился?
– Ох ты! – заморгал парень. – Это же «девочка – закатите меня на холм». Разве ты можешь перемещаться без посторонней помощи?
– Тебе следовало остаться на дереве, – с печалью заключила Дженни. – В твоем лице человечество ничего не приобрело.
– Зато в твоем приобрело сразу двух человек по цене одного.
Дженни вздохнула и опустила корягу. Дед не одобрит, если она нанесет этому… телесные повреждения.
– Тяжело сталкиваться с реальностью? Смирись с жестокой правдой и сядь на диету.
«Дружок, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на такие глупости. – Слова Марко прямо звучали в ушах. – Он просто наглый мальчишка. Ты знаешь и умеешь в сто раз больше него. Забудь и иди дальше».
Дженни отогнала заманчивую мысль навесить хотя бы пару синяков коренному обитателю Бигбери и молча прошла мимо. До дома миссис Ллойд было рукой подать.
Было бы здорово идти и гордиться, какая она взрослая и рассудительная, но парень увязался следом. Он шел позади и буквально сверлил взглядом спину.
«Вот привязался!»
Дженни знавала таких. Теперь будет слоняться следом и не давать проходу. Чтоб он провалился!
– Куда же ты? Береги сердце, с таким весом тебе опасно так быстро двигаться.
– Пол Догерти!
Дженни оглянулась. Это была их хозяйка, миссис Ллойд. Она шла с большим пакетом в руках, из которого торчал пучок зеленого лука.
Мальчишка как-то разом сник.
– Привет, ба.
– Ты донимаешь моих постояльцев? Дженни, он грубил?
– Ну… – Девочка задумалась. Он назвал ее «ба»?!
– Нет, мы обсуждаем погоду, – отреагировал мальчик. – И вообще, мне пора.
– Куда, интересно? Прогуливать уроки?
– У нас отменили последний. Мистер Честер заболел.
– Значит, у тебя есть время помочь старой больной женщине.
Пол покорно принял на руки пакет и пошел вперед. Но у миссис Ллойд была хватка чайки: она никогда не выпускала рыбешку так легко.
– А вчера заболела мисс Даунинг? А позавчера слегли все учителя?
Мальчик ускорил шаг.
– Не сердись на него, милая, – посоветовала миссис Ллойд, идя налегке рядом с Дженни. – Он хороший мальчик, ему просто не хватает внимания.
– Ба! – Пол заметно занервничал, припустил вперед еще быстрее.
– Отец вечно в море, а мать работает и тоже редко бывает дома… Сама понимаешь, растет, как подорожник, без всякого ухода. Прогуливать вот начал.
– Ну ба… – Пол возмущенно приплясывал у двери. – Мне домой пора, уроки делать.
– Смотри-ка, какая тяга к знаниям! – поразилась старушка. – Ты на него положительно влияешь, милая.
– Ну что вы… – пробормотала Дженни. Она была в большом смятении. Этот наглый и вредный Пол – внук миссис Ллойд?! Вот так сюрприз. Это что же, он теперь постоянно будет здесь околачиваться? Вот она влипла.
– В таком возрасте девичье общество полезно, – авторитетно заключила хозяйка. Она взошла на крыльцо своей половины дома и открыла дверь.
Двухэтажный домик позапрошлого века был разделен на два крыла. В одном жила хозяйка, а другое она сдавала. Именно там сейчас обитали Дженни с Марко.
– Всего доброго, – ошарашенно попрощалась Дженни и пошла к своему входу.
Этот невероятный и сулящий множество последствий факт следовало обдумать.
– Куда это вы собрались, молодой человек? – услышала она, уже закрыв дверь. – Мы с вами еще даже не начинали.
«А я на Марко злюсь. Он меня из-за такой ерунды, как прогул или невыученный урок, никогда не ругал».
– Джен, где тебя носило? – Дед выглянул в прихожую из кухни. В руках его виднелся толстенный фолиант в кожаном переплете. – Сегодня мы приступаем к изучению Краткого справочника запрещенных существ.
– Это Краткий справочник? Какой же тогда подробный?!
– О, его привозят на тележке! Живо сюда, птица Алконост с Аспидом тебя заждались.
«Стариков всех на специальном заводе делают, – трагически осознала Дженни. – Занудно-литейном!»
