Алексей Николаевич Рыжаков
Чёрный Магистр
Глава четвертая. Безразличие
Он возвышался средь людей,
Являясь чем-то чужеродным.
И каждый человек скорей
Желал в тот миг вдруг где угодно
Оказаться, миновать
Эту улицу быстрее,
Боясь глаза свои поднять,
От страха будто холодея.
Узреть Багрового прохожим
Было просто не по силам,
Но страх их доводил до дрожи
И словно резал им по жилам.
Сергей решительно шагая,
Шел противнику навстречу,
Путь прохожим уступая,
Чьи лица ужас изувечил.
– Ну, здравствуй, – вымолвил Багровый. –
Вот мы и встретились с тобой!
Нас Кладовест здесь свёл обоих,
Дорогой одарив одной.
Но вижу я, что путь не ведом
Тебе, и ты пришёл спросить
Меня, чтоб отыскать ответы.
И правду я готов открыть!
Сергей с вопросом не спешит,
Он Кладовест читает,
Но тот как запертый молчит,
И смысл ускользает…
– Я вижу, что тебе по силам
Внимать сиянью Кладовеста!
Похвально! Что же ты увидел?
Ответь же, что тебе известно?
Что ничего? Вот твой ответ!
И знаешь, почему же?
Да потому что её нет!
Разгадки, что так душит!
Я вижу ненависть ко мне,
Ты ею как огнём пылаешь!
Но почему она в тебе?
Бьюсь об заклад, что ты не знаешь!
Ведь мы с тобою никогда
Ещё ни разу не встречались.
Тебя убил Вадим, не – я,
А кто дал маску, вспоминаешь?
И пробираясь их следами
В кромешной тьме непониманья,
Ты заразился их мечтами
И ощущаешь лишь страданья.
И смерти ты моей желаешь
Разве не так? Не так? Скажи?
Сейчас ты всё прекрасно знаешь,
И вот теперь меня суди…
Сергей решил, что это правда
Всё было так, как тот сказал.
Не верить глупо этим фактам! –
Он ясно это понимал.
– Елену вспомни! Да, признáюсь,
Что Кладовест я исказил,
Но сделал это я, пытаясь
Всё изменить, но допустил
Ошибку, но ты посуди –
Ей смерти я желать не мог!
За ней охотились они,
Решив, что это их урок!
Его слова неоспоримы!
Сергей уверен – это так!
Они и в Кладовесте зримы,
Хотя скрывал их раньше мрак!
И что-то было там ещё,
Но не увидеть всей картины…
Сергей, однако, понял, что
Всё это нити паутины
В которой все они завязли.
Но мысли его вновь прервали…
– Корить себя, поверь, напрасно
Ведь нам же выбора не дали.
Пойми, тебя, меня, и всех
Нас сделала такими маска.
И вместе с силой дала грех,
Что злу внутри даёт отмашку.
И все пытаются понять
Источник, смысл этой силы,
И начинают вдруг искать
Его в предназначеньях или
В потугах миссию найти,
Явить спасенье всему миру!
Но это тщетно всё, увы,
Ведь так же и со мною было.
И знаю я теперь, что это
Пустая трата сил и блажь,
Просто растраченное время,
Повязка для незрячих глаз.
Однако ныне выбрать путь
Ты можешь, это твоё право!
Дорога разрушенья? Пусть!
Путь созиданья? Что же, браво!
И да, своей стезёю хаос
Избрал в каком-то смысле я,
И без каких-то либо пауз
Одарен ярлыком был зла!
Незамедлительно Андрей
Поставил цель меня убить.
И вслед за ним и ты теперь
Решил, что так тому и быть.
Всё так? Пожалуйста, дерзай!
Я смерть принять готов уже давно!
Но только ты, Серёжа, знай,
Что смерть моя не значит ничего!
Убьёшь меня – появятся другие,
Погибнешь ты – всё повторится!
Всегда останутся такие,
Кто вновь сойдутся, чтоб сразится!
И знаешь, что хочу сказать?
Взгляни на проходящих мимо!
Им никогда нас не понять,
Ведь мы для них не постижимы!
Им безразлично кто мы есть,
Им наплевать на эти споры.
Предназначенье? Смысл? Крест?
Нам на глаза одеты шоры!
Я осознал, что они правы –
Какой бы ни избрал ты путь,
Пойдёшь налево иль направо,
Но неизменной будет суть.
А она в том, что всё напрасно,
И безразличие – вершина!
Но коли с этим не согласен –
Оно сметёт тебя лавиной…
И этот эфемерный мир
Безумным хохотом взорвав,
Багровый вновь его спросил:
– Скажи, ну разве я не прав?
И пустота внутри Сергея
Согласным отозвалась гулом,
И словно навсегда немея,
В ответ Багровому кивнул он.
Мир уходить стал из под ног,
Всё застилал собою мрак…
Нет! Верить в это он не мог!
Сергей воскликнул: Всё не так!!!
Запястья обагрились кровью.
– Ты грязный лжец! Это обман!
Я сыт по горло твоей ложью!
И вышла сталь мечей из ран.
И в искр всполохе клинки
Вскричали скрежетом металла!
В глазах их вспыхнули огни,
И битва вновь заполыхала!
***
Кружась в смертельной этой пляске
Они… взлетели в небеса!
И сотрясая воздух лязгом,
Бой раскалили до белá!
Один безудержный удар –
Кровь алым ливнем пролилáсь!
И без обеих рук упал,
Ощерив криком свою пасть
Багровый. Рухнул камнем вниз.
Сергей за ним вслед поспешил,
Небесную оставив высь,
И в грудь противника вонзил
Мечи по самые запястья,
Насквозь Багрового проткнув.
Но вдруг тот впился своей пастью
Сергею в горло, изогнув
Его пожаром адской боли,
Ударила фонтаном кровь!
Но сжав в кулак всю силу воли,
Он осознал как от оков
Избавиться. И сталь мечей
У оснований надломилась!
Боль устремилась в апогей,
И руки яростно вцепились
В лицо Багровому. И кожа
Под пальцами трещит и рвётся.
И руки пробирает дрожью,
Когда Багровый вдруг смеётся.
И Сергей тянет на себя,
Лишая маски его лик,
А тот от боли вереща,
Вновь хохотом сменяет крик:
– Ведь понимаешь ты прекрасно, –
Смех говорить ему мешал. –
Что всё напрасно! Всё напрасно!!!
И ты всегда об этом знал!!!
– Это не так! – Сергей кричит,
И маску надвое ломает,
Но Багровый не молчит:
– Я прав!.. – и с этим исчезает.
И лишь его безумный хохот
Гремит как майская гроза,
Но затихает грома грохот –
Мир поглощает тишина…
***
Асфальтовые русла городов
Машины наполняли смогом,
А в вышине, в белилах облаков,
Закат светился алым оком.
Сергей не поднимая глаз,
В час-пик стоял в толпе прохожих,
И как мифический Атлáс
Справлялся с непосильной ношей.
– А ведь Багровый прав во всём –
Мне ничего победа не дала.
Хотя остался я, а сгинул он –
Кошмарного мне не оставить сна
Мне нужно попросту проснуться, –
И с этой мыслью он взлетел! –
Тогда удастся мне вернуться,
Ведь я всего лишь жить хотел!
Достигнув нужной высоты,
С небес он к тверди устремился,
Но внезапно у земли
Он вдруг в закате растворился.
А маска на асфальт упала
И просто вдребезги разбилась.
Огнём осколки засияли
И дымом в небо испарились.
Потух закат. Ночь наступила.
Орнамент звёзд украсил небосвод.
И вновь тьма город поглотила,
Его оставив без забот.
Под светом грустных фонарей
Неспешной поступью шагая,
Сливаясь с сумраком теней,
Багровый шёл вперёд, гадая
Насколько этот дурень жалкий,
Исчезнувший в своём аду,
В его колёса ставя палки,
Мог повлиять на всю войну?..
Глава пятая. Разговор
Сколько раз опали листья?
Выпал снег, потом растаял?
Время шло? Остановилось?
Вадим себе не представляет…
Как в целое соединить
Жизнь, разбитую в осколки?
Кáк после такого жить?
Ведь они давно умолкли
Кусочки счастья, бытия,
Мировоззрения и мыслей.
Нет ничего кроме бóли и зла
И выхода в самоубийстве…
Но ощущенье дежа-вю
Заставило дыханье сбиться.
И в его вдруг всплыл мозгу
Тот миг, когда он был Магистром.
Когда он подбирался к жертвам,
Готовый тотчас принести им смерть,
Судивший лишь по своим меркам,
Уверенный – иного пути нет.
Кровь по запястьям потекла,
Мир начал наполняться гулом.
И этот шум сводил с ума,
Словно приставленное дуло.
Но в то же время гул давал
То ощущенье былой силы!
И потому он ощущал,
Что снова стал непобедимым.
– Кто из вас пришёл за мной?
Багровый? Чёрный? Кто убийца?
Но гость Вадима ждал другой –
Навстречу Серый шёл Магистр.
– Ну вот и встретились, Белесый.
Нас свёл с тобою Кладовест.
Явился я, дабы завесу
Тьмы отогнать. Вот моя весть.
Себя напрасно хоронить
Решил. Ты всё ещё живой.
По мне, так тебе жить и жить.
Так что подумай головой!
Не стоит, поверь мне, сдаваться.
Ты жизнь свою можешь вернуть.
За это, наверное, стоит сражаться?
И я укажу тебе путь!
– Но маску мою Багровый украл,
И в осколки разбиты клинки.
И я уже раз попадался в обман,
Вдруг так же лжёшь мне и ты?
Довольно пролито мной крови,
Погублено столько людей!
И причинённой мною боли
Сто моих не искупит смертей.
– А ты представь, что тебе дан
Шанс это всё же искупить.
Найти спасенье от ран
И снова научиться жить?
Раз прикоснувшись к Кладовесту,
С ним связан будешь навсегда.
Но овладеть ли им сумеешь?
Это зависит от тебя.
В нём столько знания и силы,
Сколько способен ты принять.
И если совладаешь с ними,
Тебя не сможет смерть забрать.
Ты в силах к этому прийти.
Не сразу, но ты осознаешь.
Но коль захочешь, то уйти
Ты сможешь, если пожелаешь…
***
– В те времена, которых не упомнить
Каждый знал о Кладовесте.
И словно нечто он простое
В быту людей был повсеместно.
Это был Золотой Век людей!
Жизнь длиною в целую вечность!
Но и он, в порядке вещей,
Оказался не бесконечным.
Кладовест стал отныне закрыт,
Род людской оказался в пучине
Темноты и вечной зимы,
По какой неизвестно причине.
Но сотни лет тому назад
Великий человек явился!
Он Кладовест сумел познать,
И навсегда мир изменился.
До мощи почти небывалой
Его разум и сила развились,
Но вдруг его просто не стало.
Неизвестно, что с ним приключилось.
Но после себя он оставил
Маску, как ключ к Кладовесту,
Что нас привело, как ни странно,
В это время и место.
Таких как мы, быть может, много,
Под сенью Кладовеста сущих.
Но об одном скажу особо –
Душой черней он тёмной тучи!
Оплот безумия и зла!
Чего он хочет – непонятно.
Но смог я в точности узнать –
С ним лучше избежать контактов.
Мы бились с ним не один раз,
Но бой наш длился бесконечно.
Он начинал сводить с ума
И приносил не мало бедствий.
И я узнал, что он способен
Кладовест, как книгу править.
И если кто-то неугоден –
Ему проблемою не станет
Того заставить выбрать смерть,
Чтоб неприкаянно слоняться
Самоубийц несчастных средь,
Что гибель осознать бояться.
И выхода из этой муки
Объятий бесконечной тризны
Нет. По замкнутому кругу
Ты будешь умирать при жизни.
Но если путь ему укажут,
Вновь Кладовестом озарив,
Сим ужасов смертельных сажу
С его души заблудшей смыв,
Он сможет духом вновь воспрянуть,
Былую силу обрести.
Но в одиночку просто канет –
Его поглóтят эти сны…
И слову этому внимая,
Вадим узрел в его лице
Печаль, что не имеет края
И всегда живёт в душе.
– Живу долго, я не скрою
И зовут меня Олег.
Сколько не играет роли,
Но сейчас мне сотни лет.
И долю львиную из них
Я веду свою борьбу.
Цель моя одна – убить
Того, о ком я говорю.
Ненависть в его словах
Вадиму опалила слух,
И тогда он осознал,
Что Магистр Серый друг…
***
– Как я тебе уже сказал, -
Продолжил говорить Олег, -
Я вновь и вновь его искал,
Чтоб в схватке честной одолеть.
Но избегал он новой битвы
И из норы своей не вышел.
Но в Кладовесте, как в молитве,
Я имя вдруг одно услышал…
– Елена – вымолвил Вадим
– Я знал, оно тебе знакомо,
Ведь ты её чуть не убил
Обманутый Багровым…
***
Она в плену жила у страха.
Он с нею день за днём.
Она им даже пахла!
Реальность словно сон.
Каждую ночь один кошмар.
Он горем её душит.
Всегда тот прóклятый пожар,
Который жизнь разрушил.
Всё застилает пламя,
Треск разрывает перепонки.
Она в бессилии рыдает
Так пронзительно и звонко.
Она кричит и умоляет
Её детей скорей спасти!
Но никто, увы, не знает,
Как их в пламени найти!
Пожарные бьются с огнём,
Но бой абсолютно неравный.
Созвучие детских имён
Издаёт её голос усталый.
И валится вдруг кровля!
Звук рушащихся стен.
Нет ничего помимо боли!
Мир заполняет тлен…
Два было ангельских лица,
Теперь две урны пепла.
И уже больше никогда
Их смех не разнесётся ветром.
И месяцы на препаратах,
После бесед о её снах.
В плену своей кровати,
В поту холодном как во льдах.
Её ли сны? Её ль кошмары?
Елена, а Елена ли она? –
Совсем уже не понимает,
Что за безумий череда…
***
– Багровый знал – его ищу,
И потому создал вассала.
И повелел убить ему
Ту девушку, что так страдала.
Андрей, вкусивший силу маски,
Магистром Чёрным обратившись,
Узнал, что этот Рок напрасно
Он принял, в монстра превратившись.
И потому возненавидел
Создателя сего проклятья,
Что был основой пирамиды
Лжи, сжавшей всех в своих объятьях.
И сковал Андрея страх –
Он свою маску разделил,
И тем себя обрёк на крах,
Когда его ты погубил…
Но всё-таки успел Андрей
Найти столь нужные ответы.
Он понял, что один Сергей
Предать способен в руки смерти
Багрового. Но зло не дремлет –
Лишила ложь Сергея смысла.
Он Кладовесту вновь не внемлет,
Горя в аду самоубийства…
И чтобы одержать победу,
С тобой должны мы разделиться.
Я верну Сергея к свету,
А ты Елену от убийцы
Должен будешь защитить…
– Но хватит ли у меня силы?
О, да! Я жажду отомстить!
Но мои клинки разбились…
В руках Олега в тот же миг
Меч огромный оказался –
Он вдруг из воздуха возник.
– Как трусом был, так и остался!
Ты не достоин Катиной любви!
А значит биться нет причины.
Так что немедля смерть прими,
Хоть претворись на миг мужчиной!
«Да как он смел упомянуть
Её святое имя?!» -
Он злости он не мог вздохнуть,
До смерти ненавидя.
Запястья болью запылали,
От злобы слёзы полились,
Но клинки не показались –
Лишь нити устремились вниз!
Сверхтонкие, они сияли!
Неся мучительную смерть в себе.
Всё! Теперь враги узнают,
Что значит жить в кошмарном сне!
Рывок назад, и струны вмиг
Вонзились в плоть, как в масло.
И не раздался даже крик –
Картина столь ужасна!
Брызжет кровь из частей тела,
Меч упал, раздавшись звоном.
И Вадим глазам не верит.
Сердца стук подобен грому.
Он перепонки разрывает.
Кровь алая повсюду!
Взгляд Вадиму застилает
Останков рваных груда.
Вадим был очень поражен.
Он просто потерял дар речи.
В ушах всё раздавался гром.
Он полон был противоречий.
– Ну что, Вадим, а ты боялся –
Мощь и сила воротились.
Я в тебе не сомневался,
Но хватит, вдоволь нарезвились.
Пóлно слов уже, пора, –
Олег живой и невредимый! –
Нас большие ждут дела,
Довольно мы наговорили.
Мы вернули твои силы.
Но, Вадим, прошу, учти,
Чтоб тебя не захватила
Паутина его лжи!
Не верь Багровому ни в чём!
Он каждым словом будет лгать…
– А скажи, Олег, с чего,
Что не врёшь и ты, мне знать?..
Глава шестая. Дневник
11 февраля
Серое дороги полотно
Под бампером машины исчезало.
И оставаясь за окном,
Поля сменялись городами.
Салон автобуса разбитый –
Он вряд ли был когда-то новым.
Ревёт движок во чреве скрытый,
Что делает мой путь бессонным.
Но нету сна не от того,
Что неудобство отовсюду,
А от того, что я влюблён
А, значит, и терять не буду
Не одной секунды счастья,
Что дарованы судьбою.
За окном хоть и ненастье –
Я согрет своей мечтою.
Ведь я люблю, любим в ответ
Богиней, что наземь спустилась.
Она мне подарила свет
Небес, что прояснились.
Да, пусть она сейчас не здесь,
И я не в силах быть с ней рядом,
Но разлука канет в полусне,
И мир вновь станет райским садом…
Я помню робкие попытки
Впервые с ней заговорить,
И в помощь крепкие напитки,
Чтобы увереннее быть.
И вот шампанское и бой курантов,
Желанье выпитое с пеплом,
Что стать должно моим гарантом
При получении ответа.
И, – Да! – Сказала она мне.
– Люблю тебя, – она сказала.
Нет, я, наверное, во сне –
Такого прежде не бывало.
Но монотонность скучного пути
Меня толкнула в руки дрёмы.
Я снова там, где правят сны –
В приятной пелене бездонной.
И вдруг сквозь сон я голос слышу –
Он так звучит проникновенно.
Неужто мне это приснилось?
И просыпаюсь я мгновенно.
В проходе, между кресел ровных
Стоял печальный человек,
И голосом приятным монотонным
Он говорил, не поднимая век.
Он руку пред собой держал
И шёл меж кресел, не спеша.
И вопрошал монет на храм,
Всё говоря и говоря.
Он не учил никого жить,
Не проповедовал по вере,
Но захотелось лучше быть
И в доброту поверить.
Его хотелось слушать,
Его словам внимать,
Что согревали в стужу
И помогали встать.
Своей дорогой он ушёл,
Собрав немного подаянья.
Что же со мной произошло? –
Я вдруг сижу в непониманьи…
6 марта
Пути иного не сыскать,
Дорога к счастью лишь одна.
Я более не в силах ждать –
Спешу туда, где ждёт она…
4 июня
Я думал – будет легче,
Я мыслил – всё пройдёт!
Но боли всё не меньше!
Когда же истечёт мой срок?!
Ещё свалилась и болезнь,
Меня как будто добивая.
Петля на шее всё тесней –
А думал – хуже не бывает…
30 июня
Будни, друзья, развлеченья –
Всё мрачно, безрадостно, грустно.
И так много мыслей о смерти
В душе, где ныне пусто.
Минул мой день рожденья.
Я вниз смотрю – Смогу ли? Спрыгну?
Но слишком велики сомненья,
Что я вот так возьму и сгину…
13 июля
Я на автобус сел какой-то,
На кресле мне не усидеть.
И на душе вновь беспокойство –
Я жить хочу иль умереть?
Какой-то город, мы стоим.
Торгуют бабки пирожками.
Мне вспомнились былые сны,
И вдруг я словно бы ошпарен.
Я вновь услышал этот голос,
Тот, что звучал проникновенно.
И пробрало меня ознобом –
Случится что-то непременно!
С места тут же я вскочил,
Вслед за голосом помчался.
Не спеша, пошёл за ним.
С неба начал дождь срываться.
– Эй, отец! – Его окликнул.
Человек не оглянулся.
Наконец его настигнул
И плеча рукой коснулся.
– Святой отец, я извиняюсь…
Он, наконец, остановился,
Взглянул в лицо мне, улыбаясь:
– А вот и ты – Чёрный Магистр…
Я замер, сердце моё замерло.
Что, к чёрту, за Чёрный Магистр?
Но что-то со мной вдруг произошло –
Нет, я – не сáмоубийца…
***
… – Сергей, ты вспомнил кто ты есть?
Свой облик, память воротил?
Вкусил вновь горький Кладовест?
И тяжесть Рока ощутил?
«Сергей? А кто такой Сергей?
О боже, что же здесь творится?
Ведь моё имя Алексей …»
Но тут пришлось вновь удивиться.
Его невзрачная одежда
Сменилась серостью стальной.
Улыбка на лице беспечном
Казалось доброй и простой.
Длинный серый плащ до пола,
В руках огромный меч и маска,
Что глядела столь знакомо
На окружающих с опаской.
Он вспомнил рукописные станицы,
Которые в блокнотах разводил.
Теперь они Бозоны Хигса,
Что держат в целости весь мир.
Он вспомнил всех тех персонажей
Своих историй странных,
Что создавал забавы ради
В четверостишьях рванных.
Оскал тот и цилиндр чёрный
Стали истории началом,
Когда ему один знакомый
Рисунок этот показал. Он
Выдумал из рук клинки,
Плащи, раздутые в погонях,
Их судьбы и забытые мечты,
И лица скрытые в ладонях.
Хитросплетения сюжета
По всем канонам аниме,
Где темнота быть может светом,
А доброта бредёт во тьме.
Переплетенье с миром гоев,
Что Алексеев сочинил.
И испытанья ждут героев
Как будто автор Стивен Кинг.
– Вы есть лишь только в моих мыслях,
В моих исписанных блокнотах,
В не нарисованных картинах,
В словечках пафосных и громких!
Вас нет! Вас нет, как и меня!
Я умер в тот дождливый вечер!
Я жить остался лишь в мечтах,
Во снах таких бесчеловечных…
– Сергей ли, Алексей, ты помнишь,
Как ты мечтал любить и жить?
Я всё же верю, что ты сможешь
Темницы дверь своей открыть.
Границы нет и нет предела.
Бояться больше нет причины.
Уверен я, ты в силах сделать
Ярчайший светоч из лучины.
Он протянул Сергею маску.
– Я знаю, ты её возьмёшь.
Да, трудно осознать всё сразу,
Но думаю, ты всё поймёшь.
Всё как в его кошмарных снах,
Где он знает, что умрёт.
Он только спрашивает: Как?
И что же с ним произойдёт?
Он мёртв, он знает это точно.
Он всё-таки себя убил.
Той дождливой тёмной ночью
Из-за той кого любил.
Алексей, сжав кулаки
И собравшись с духом,
Трепет ощутил внутри,
Лёгкость, но и муку.
Маску наконец одел
И закрыл свои глаза,
Из романа вместе с тем
Исчезая навсегда…
Глаза открылись, мир возник,
И память воротилась.
Но на один какой-то миг
Всё снова помутилось:
– Скажи мне, был ты на том свете?
Куда сейчас я ухожу?
– Нет. – Но если всё же её встретишь,
Скажи, что я её люблю…
***
Их разговор шёл очень долго –
Сергей всё больше понимал.
И с каждым высказанным словом
Себя назад он возвращал.
Пришлось поверить и принять
Олегом данные заветы,
Но он не мог не понимать,
Что пóлны лжи его ответы…
Глава седьмая. Ложь
Всё та же крыша новостройки,
Что своей манит высотой!
Ветра летят на стены бойко,
Дыша вечерней красотой.
Елена смотрит на просторы –
Глазами их не обуздать!
И своим печальным взором
Стремиться смысл увидать
Дальше жить в проклятом мире
С болью в сердце и в душе,
Только ненависть и видя
В боге, в людях и в себе.
– Я ненавижу этот мир! –
Крик вырвался в рыданьях горьких.
И она рухнула без сил –
Жить дальше незачем, бестóлку.
Этаж за этажом, всё ближе
Земля, а вместе с нею смерть.
И ветер шепчет еле слышно:
«Остановись, Елена. Нет!»
Её вдруг кто-то обнимает
– Не бойся, – кто-то говорит.
На землю тихо опускает.
Елена в ступоре молчит.
Нет силы даже умереть,
Проститься с жизнью ненавистной!
Видать придётся ей и впредь
Со своей участью мириться.
И тут же плач сорвался в вой –
Он её муку отражал!
Но вдруг явился глас другой,
Что отвращенье вызывал.
Глаза застлала краснота,
Возникнув прямо ниоткуда.
Она свой облик обрела,
Став силуэтом смутным.
– Жизнь твоя – безумный сон,
Чаепитие Алисы,
Но побудки перезвон
Никогда ты не услышишь.
И мечта – лишь избавленье,
Даже если оно – смерть.
Я смогу порвать все звенья
И с тебя снять эту цепь.
– Да! Согласна я на всё!
Будь ты дьявол или боже.
Пусть вселенское ты зло!
Дальше жить не в силах больше!
Елена распознала плащ,
Оскал и маски белизну,
Что излучала злую власть
И противление добру.
Но Елене наплевать,
Лишь бы наступил смерть.
Предпочтительнее ад,
Нежели весь белый свет.
Оскал довольный озарил
Лицо Багрового Магистра:
– От сердца дар ты мой прими! –
И гибель из запястья вышла.
Занёс Багровый свою руку,
Чтобы ударить и убить,
Но вдруг с высоким резким звуком
Стремительно мелькнула нить.
Обе руки его с клинками
Моментально отсекло!
И он совсем не понимает –
Атака эта от кого?
Он закричал в недоуменьи,
Проклятий чередой взорвался,
Затрясся, рухнул на колени,
Упал на землю, заметался…
Но тут его ужасный вой
Сменился хохотом презренным,
И он, качая головой,
Встал на ноги свои мгновенно.
Он рук обрубками встряхнул –
Они целы и невредимы.
Багровый глубоко вздохнул:
– Ну что, явись, друг невидúмый!
Вадим предстал перед врагом,
Решив, что нет нужды таиться.
Он стал лицом к лицу со злом,
Готовый насмерть с ним сразиться.
Он был без белого плаща,
Того убийцы – ассасина,
Что шёл вперёд, лишь смерть неся
Предательским ударом в спину.
– Вадим, Вадим, а ты не промах.
Игрушку новую нашёл?
Остался значит в тебе порох,
Ты впечатленье произвёл!
Я посмотрю, ты возмужал.
Такой решимостью пылаешь!
Такая ненависть в глазах –
Мне испугаться? Как считаешь?
Удар его молниеносный
Был неожиданным и быстрым –
Он задавал свои вопросы,
И вдруг клинок летит со свистом!
Вадим перехватил его струной,
Не сдвинувшись при этом ни на шаг.
Елена же ведь прямо за спиной –
Он выдержит и тысячу атак…
***
– Не можешь ты не радовать меня
Столь сильной собранностью духа.
Вот только где она была,
Когда жива была твоя подруга?
Тогда быть может спас бы Кате жизнь
И оградил её от боли и страданий.
Ах, это столь желанное кабы
Увы, совсем бессильное в реале.
Нить натянулась так, что зазвенела –
Вадим сдержался только кое-как.
На ворога он глянул зверем,
Ещё сильнее сжав кулак.
Багровый ринулся в атаку
И наконец-то замолчал,
Но вновь наткнулся на преграду,
Которую Вадим создал
Из своих смертельных нитей.
Он был непоколебим,
И натиски врага отбиты.
– Не думай, что ты победил! –
Сказал Багровый и скрестил
Свои сверхострые клинки,
И каждый меч вдруг заискрил
И тут же разлетелся на куски!
– Да ты умеешь, друг, играть
На нитях, словно самый умный,
Но мы не будем так стоять –
Нас ждёт адажио для струнных.
Тончайший струн звон режет слух,
Кричит как будто бы – опасность!
Угроза скорых страшных мук,
Но уж не выбрать безучастность.
Багровый быстр словно свет
Разряда молний перед громом,
Вадим даёт ему ответ,
И всё в бойцовском перезвоне.
Он петлю чувствует на шее,
Нить оплетает его руки.
Преодолеть он всё сумеет –
Не убоится смертной муки.
В один миг оба замирают,
Звенят их нити в напряжении.
Один рывок – Вадим узнает
Цену того, что он в сомнении.
«В своё бессмертие поверить,
Значит, избавиться от страха,
Но только как же это сделать,
Ведь я отнюдь не горстка праха!
Ведь я живой же, и во мне
Каждая клеточка живёт…»
Нить в плоть врезается сильней,
И из порезов кровь течёт.
Одновременно, сразу óба
За струны дёргают свои,
Но ничего не происходит –
Их рассекают вмиг клинки!
Вадима ноги подкосились,
Но он на землю не упал –
Его на руки подхватили
Два друга, коих он узнал.
И остатки своих пут
Багровый рвёт, издав смешок.
Его слова впервой не лгут,
Всех повергая просто в шок:
– Олежа! Брат мой! Ты пришёл!
Ну надо же, вдруг появился!
А я подумал, что решён
Наш спор, что давеча случился!..
Брат?!?! Слово это впилось в мозг –
Ну наконец-то ложь раскрыта!!!
Но вместе с нею вышла злость,
Что в Кладовесте была скрыта.
То, что затем произошло
Случилось очень быстро.
Казалось бы, всё замерло,
Но взмах меча, как выстрел,
Елену в сердце поразил –
Клинок его пронзает.
– Олег, я вновь его убил!
И время замирает.
– Ты, братец, проиграл! Ты слышишь? –
Багровый ликовал вовсю, –
И если вновь его отыщешь,
Я также вновь его убью!
И битва началась опять,
Но Сергей стоит на месте –
Очередную тайную печать
Сорвал он с Кладовеста.
Ложь, только ложь, опять обман –
Его сеть просто безгранична!
Всё безысходно как во снах,
И уже кажется типичным.
Предательство, его вершина,
Апогей всего коварства.
Во вселенной не увидеть
Того, что более ужасно.
Елена умирала. Ещё миг
И жизнь уйдёт с последним вздохом.
Боль искажала её лик –
Ей оставалось так не много.
Сергей взглянул в её глаза –
Она агонией пылает.
И в них он узнаёт себя,
И, наконец, всё понимает.
В его руках возникла маска.
Он преклонил свои колени,
И осторожно даже с лаской
Ей на лицо её одел он.
Кровь изливается из раны,
Рисуя страшный столь узор.
И вот Елена умирает,
Но оживает СВЯТОГОР…
