Алексей Михайлович Величко
Грех и благодеяния человека, их влияния на судьбы мира
Греховное деяние Праотцов не только привело к искажению человеческой природы, но и нарушило Божественный замысел обо всем Космосе. Человек утратил господство над природой, и земля, которая еще вчера была совершенной (Быт.2:1), стала проклятой из-за него (Быт.3:17). Ева отныне должна была стать не помощником мужа, но его служанкой, а он – ее господином (Быт.3:16). Размножение человеческого рода, как оно было задумано на Предвечном Совете, через благодать, «безо всякого страстного волнения похоти и без трудностей и болезней деторождения; причем дети не сменяли бы умирающих родителей, в то время, как рождающие оставались бы в одном и том же состоянии»10, сменилось болезненным деторождением через страсть: «В беззаконии зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя» (Пс.50:7). А страсть – «это жизнь гордыни»11.
Адам и его потомки должны с того момента в поте лица своего добывать хлеб себе (Быт.3:19), поскольку отныне оказались не способными принимать ту духовную пищу, которой питались в Раю. Наконец, в мире появилась смерть, как следствие саморазрушения ранее бессмертного творения, произошедшее ни почему иному, как по его же воле (Быт.3:22). Ведь Адам знал, что, съев яблоко и нарушив Первозакон, он умрет (Быт.2:17). Но не поверил Богу. И умер…
Весьма показательно, что, по мнению богословов, манна небесная, которой Господь питал 40 лет Свой народ в пустыни, являлась аналогом духовной райской пищи12. И периодический отказ евреев от ее употребления, желание пищи иной, земной, мяса (Исх. 16:3), показывает, насколько низко пал человек, как он духовно развоплотился. Не предоставь Творец нам других возможностей существования, мы бы просто умерли от голода. Хотя духовный человек жив благодатью Божьей, которая, к примеру, 40 дней и ночей питала Моисея, когда тот находился возле Господа без пищи и воды (Исх.34:28).
Грех, как нечто противостоящее Божественному замыслу и Его творению, не есть «что-то», он – не-бытие, отрицание Бога. Даже сейчас, в материальном мире, смерть человека выглядит как уход из бытия, хотя бы только видимого. Что же говорить тогда о грехе?! «Грех есть коренное стремление «Я», которым «Я» утверждается в своей особенности, в своем отъединении и делает из себя единственную точку реальности. Грех есть то, что закрывает от «Я» всю реальность, ибо видеть реальность – это именно и значит выйти из себя и перенести свое «Я» в «не-Я», в другое, в зримое, т.е. полюбить»13.
Творит исключительно любовь, грех лишь разрушает. И это качество следует распространить не только на первородный грех, а на любое отступление человека от воли Создателя. Поскольку же каждый человек – космос, то гибель, как и спасение каждого человека – мировое событие. Грехопадение каждого человека становится грехопадением всего мира, и грехопадение мира есть грехопадение человека14.
«Все богодухновенное Писание было написано ради Богородицы», – сказал как-то святитель Григорий Палама (память 14 ноября)15. Но нет никаких сомнений в том, что оно написано также для каждого из нас, и ради только лишь одного человека Христос сошел бы с Небес, вочеловечился и вновь принял смертную казнь. Потому святые и радуются о каждом раскаявшемся на земле грешнике (Лк.15:7). Как божье творение, человек может оставаться самим собой и соответствовать своей природе, лишь будучи с Господом и близ Него. Любая попытка «освободиться», желание отыскать собственное «я» вне Христа, автоматически приводит к духовному самоубийству, акт которого нередко длится годами и десятилетиями, хотя может свершиться и мгновенно – все зависит от степени духовного падения человека и тяжести содеянного им греха.
II
Каким бы малым ни казался в наших глазах грех, он – всегда разрушение Божьего мира. Поскольку же время – суть человеческая категория, и каждый миг впечатан в вечность, грех не исчезает после своего видимого завершения и даже смерти его делателя. Он навечно остается в мире, оскверняя собой божественное творение. Это – та «черная дыра», которая поглощает в себя окружающую материю и за счет процесса уничтожения всего и вся становится заметной все больше и больше. Так и грешный человек виден бесам именно по тому следу, который оставляет в жизни: когда он совершает грех, то убивает божественный Космос, сродняется с бесами, желающими заполучить его себе в рабство.
Это совсем не случайно, т.к. сами духи зла не способны поразить живую материю, для этих целей они соблазняют человека, обладающего невиданными даже для них способностями, и который может по свободе, дарованной ему Творцом, либо приумножать небесную красоту, либо уничтожать ее. Сам человек не является первоисточником зла, но лишь его покорным орудием, «исполнителем воли самого зла»16. Поэтому преподобный Ефрем Сирин (память 28 января) и говорит, обращаясь к каждому из нас: «Не будь секирой дьявола, посекающей плодоносные деревья»17.
Не пребывание в рабстве у бесов предназначение человека. Он должен обожиться, для этого мы и причащаемся Христу через принятие Святых Даров, становимся с Ним одним телом и кровью, сродняемся с Ним. А Великим постом или еженедельно, по средам и пятницам, разделяем со Спасителем горечь предательства и беззаконного судилища, Его телесную боль и душевные страдания от нашей неблагодарности, безумия, от нахождения в темнице перед казнью.
Если даже всякий сомневающийся в Слове Божьем, неблагонадежен для Царствия Небесного (Лк.9:62), то что тогда можно сказать о грешнике, непокорном Богу?! Невозможность для него войти в Царствие Небесное обусловлена вовсе не тем, что Господь не желает его принять, а тем, что он сам не в состоянии вынести нахождения рядом с Христом. Когда Моисей после общения с Создателем сошел с горы Синай, «лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним», и все боялись подойти к нему (Исх.34:29,30). Кажется, такое же состояние было и у апостолов, присутствовавших при преображении Христа: они «пали на лица свои и сильно испугались» (Мф.15:6). Хотя перед тем 3 года ходили рядом с Ним, видели чудотворения и слушали Его проповеди. Что же говорить тогда о нас?! Мы просто ослепнем от блеска Его славы и потому добровольно выбираем ад, который нередко именуется как «мрак небытия», «царство мертвых», «преисподняя», «земля забвения», «неизведанная глубина», «геенна огненная», не отдавая себе отчет в том, что это – навечно18.
Как свет есть явление реальности, так и грех в своем предельном развитии, в аде, есть тьма, беспросветность19. Полагают, что в зависимости от степени богоотступничества ад имеет свои глубины и уровни. Есть «тьма кромешная» (Мф.8:12), «геенна огненная» (Мф.5:22), «озеро огненное» (Откр.19:20), «тартар» (2 Петр. 2:4), «преисподняя» (Флп.2:10), место, где слышен «скрежет зубов» (Мф.13:42), особое место для «червя неусыпающего» (Мк.9:48) и даже «дальнейшие страны» (Еф.4:9)20.
Нередко ад изображают как место страшных страданий, которым там подвергаются грешники. Но, очевидно, это не более чем символическое описание того неестественного и ужасающего состояния, которое добровольно выбирает человек, отвергнувший Бога. Отныне ему есть лишь одна дорога – к бесам, избравшим ту же участь, хотя и гораздо раньше него. Они все находятся в «не-бытии», т.е. в такой сфере, где, как им кажется, Бога нет. Это место, где они не могут лицезреть Его, единственно возможное для обитания сатаны и его ангелов. И хотя люди там – пришлые существа, но по собственному выбору обречены бессрочно находиться рядом с ними.
