Алексей Кононов
ИНТУИТ
17:17
В кармане завибрировал мобильник: стандартная эсэмэска от банка уведомляла, что деньги списались с карты. Мне было страшно смотреть на электронную выписку по счету, поэтому я просто сунул телефон назад в карман.
После описания качеств нового талисмана – опала, и того, что рассказал мне Никлаус, в чашу моих сегодняшних ощущений добавилось немного счастья.
«Какой прекрасный магазин!» – думал я.
«Как прекрасно тебя обули, болван!» – рациональный голос во мне опять начал просыпаться. Пришлось приложить очередное усилие, чтобы заглушить его. Как-никак, а сегодняшний день был отдан во власть случайностей, и пока что они приходились мне по душе. Но кто знает, куда заведет эта дорога!?
С головой уйдя в размышления, я не заметил, как оказался на набережной. Захотелось вдруг посмотреть, как опал играет красками на солнце. Лучи уходящего светила пронизали камень насквозь и на миг оживили скрытую в нем частичку вселенной. По словам Герыча, он – следующее совпадение, которое, на мой взгляд, все-таки пока еще не проявило себя.
Любуясь сверкающими гранями, я случайно обратил внимание на темную машину, остановившуюся недалеко от большого камня на другой стороне реки, возле железного столба. Взгляд сфокусировался на ней. Расстояние было не так уж и велико, так что я хорошо рассмотрел марку – «мерседес». Водитель выбрался со своего сиденья и направился к пассажирской двери: элегантный молодой человек был одет в дорогой костюм и рубашку со свободным воротником, а блеск его черных ботинок заметен был даже отсюда. Он открыл дверь и галантно помог девушке выбраться. Из автомобиля, опираясь на руку своего ухажера, вышла Настя: как всегда, привлекательная и сексуальная, с неизменно скромной улыбкой на лице – свидетельством хорошего воспитания.
Она умела одеваться и прекрасно имитировала манеры светской дамы. Все наверняка было так, как написано в книжке по этикету, которую она читала у меня дома неделю назад. Сегодня на ней было светлое платье и туфли на высоком каблуке. Конечно, с такой фигурой, как у нее, с гардеробом особо заморачиваться не надо: подойдет все что угодно. Однако сейчас, надо отдать ей должное, она превзошла саму себя!
Проблема назревала с невероятной быстротой: я любил Настю и привязался к ней так же быстро, как и ко всем остальным. Такая у меня натура – сам не рад.
Конечно, догадаться, в чем дело, можно было уже давно, если бы не моя слепая влюбленность. Я как личность никогда не представлял для нее особой ценности, разве что был чертовски практичен в использовании, скорее, даже не я, а моя квартира. Всего лишь один из тех, у кого можно перекантоваться какое-то время. Но надежды на ее внезапное прозрение меня почему-то не покидали. Все-таки когда-то мы по-честному влюбились друг в друга и «завязали» со всеми прошлыми похождениями. Ну, это я думал, что «завязали»…
Если бы я увидел ее с кем-то хотя бы вчера – быть беде. Не глобальной катастрофе, конечно, но весьма болезненной. Однако сейчас я был на высоте. Преображение наверняка случилось из-за разговора с Никлаусом и Герычем: порой люди одним своим присутствием заставляют тебя либо парить в воздухе, либо ползать на четвереньках.
Я парил.
И очередного знака от моей истинной судьбы не пришлось долго ждать: прямо над головами парочки на столбе красовалась реклама о вреде курения, по всей видимости, социальная. Надпись неведомого дизайнера над перечеркнутой крест-накрест пачкой сигарет, которая отдаленно напоминала «Мальборо», гласила:
«Хочешь бросить? Просто позвони!»
Меня не пришлось долго уговаривать: я схватил мобильник через секунду после того, как очередной приступ раздражения стал спадать.
– Алло, – голос, звучавший в трубке, был напряженным, но энергичным. Такие интонации используют люди, когда хотят дать понять, что сейчас, мягко говоря, не самое удачное время для общения.
– Привет, – я говорил ровно и спокойно, без эмоций. Этого оказалось достаточно, чтобы она напряглась и отстранилась от мужчины, который обнимал ее за талию, прижимая к себе. Видимо, сработала женская осторожность.
– Илья, слушай, мне сейчас не очень удобно разговаривать. Давай потом созвонимся, хорошо?
Как ребенка уговаривает, честное слово. Я даже улыбнулся неожиданно для себя.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, это не займет много времени.
– Слушай, я правда сейчас не могу тебя выслушать. Тороплюсь…
Она стояла на своем, но и я так просто сдаваться не собирался.
– Настя, ты мне надоела, – перешел я в атаку, – я больше не хочу с тобой видеться, – теперь я говорил громко и уверенно, голос был бодр как никогда и должен был проникнуть в самую глубь ее далеко не бесконечного мира.
Настя, онемев, уставилась на своего нового ухажера, а потом стала оглядываться по сторонам. Но меня она уже не заметит. Отвернувшись, я сбросил вызов, достал сигарету из той самой пачки «Мальборо» и закурил. Пачку смял и выбросил в рядом стоящую урну. Курить, и правда, вредно, а эта последняя сигарета пусть будет утешительным подарком при расставании.
Как только я докурил, телефон зазвонил снова: это был Артем, мой давний знакомый. С чего ему понадобилось звонить – непонятно. Он был как раз из тех расчетливых людей, которых волнует только их благосостояние, вроде того парня на «мерседесе»… Хот я, конечно, преувеличиваю, откуда мне знать, какой он, этот парень!? Просто хотелось на кого-то выплеснуть немного злости, и я мысленно выбирал себе цель.
– Слушаю, – в предвкушении какой-либо просьбы сказал я.
– Привет, Илья! До меня слухи доползли, будто тебя выперли с работы.
– Быстро они работают, однако, эти слухи. А с чего ты взял, что меня уволили? Это я сам, по собственному желанию!
– Да ладно тебе, не прикидывайся, ну выперли и выперли, – рассмеялся Артем, ехидство так и сочилось из трубки. – Я вот по какому вопросу: нашей фирме как раз требуется ответственный в отдел проектирования, мой новый начальник сейчас собирает людей. Так уж случилось, что новость о твоем увольнении совпала с новостью о формировании нового отдела. Так что ты первый! – радостно прокричал он в трубку. – Что скажешь, если мы встретимся через пару часов в кафе «Антейк». Знаешь такое?
Где находится это кафе, я знал: самый лучший и недорогой кофе делали именно там, к тому же оно находилось в десяти минутах ходьбы от моего дома. Но как же должны были сойтись звезды, чтобы Артем назвал именно его? Удивительно, ничего не скажешь.
– Знаю, буду там через два часа ровно, – ответил я.
Может, все это очередное совпадение? Любопытно…
– Вот и славно, договорились. Люблю, когда проблемы решаются быстро, – весело сообщил Артем и повесил трубку.
Проблемы? У этого парня явно хватало нахальства относиться к людям не самым лучшим образом.
«Наконец-то судьба сама подкидывает тебе халяву, идиот, хватай ее быстрее, езжай в кафе и занимай лучший столик!» – вовсю верещал во мне надоедливый внутренний голос.
Похоже, затыкать его целый день – сегодня моя работа. Делать все равно было нечего, следующую цель я знал, а потому спокойно добрался до кафе пешком. В запасе оставалось минут десять, однако ждать не пришлось: когда я подходил к «Антейку», Артем на черном «мерседесе» уже подруливал к стоянке. Эта машина второй раз за день попадает в поле моего зрения: сначала на набережной из такой же вышла Настя, а теперь вот и Артем оказался любителем именно этой модели. Короче, меня это скорее разочаровало, чем удивило, и настроение чуточку испоганилось.
Хорошо замаскировав недовольство, я направился в его сторону. Артем стоял не один, а с каким-то мужчиной лет примерно тридцати пяти-сорока. Он был невысокого роста, полностью лысый и чересчур кареглазый – такого насыщенного цвета глаз я еще не встречал. Мне почему-то подумалось, что облачение какого-нибудь сектанта подошло бы ему гораздо больше, чем пиджак. На запястьях у обоих болтались неизвестной мне марки дорогущие часы, наверняка швейцарские. Статусные люди, что ни говори!
– Илья, ты вовремя! – воскликнул Артем. – Мы как раз подъехали. Вот знакомься, Максим Игнатьевич – генеральный директор компании «Йера».
Все-таки Артем немного заискивал перед господином Игнатьевичем. Он и сам отдавал себе в этом отчет и пытался скрыть свою суетливость, но от моего острого глаза ничто не утаится, особенно поведение всяких подхалимов, которых просто колбасит перед настоящим неподдельным статусом.
Мы обменялись любезностями и рукопожатиями. Гендиректор не вызвал во мне особого восхищения, поэтому я оставался хладнокровен. Мне уже давно было не в новинку сохранять ледяное спокойствие в беседах с высшим сословием общества. Ведь неизвестно, что за люди тебе попадаются, и уж совершенно точно не стоит дрожать перед такими только потому, что они привыкли использовать повелительный тон в манере изъясняться.
В «Антейке» было людно, но свободные столики имелись. Мы заняли один из них, как раз напротив окна. Первым, как и полагалось, начал беседу Артем:
– Илья, если вкратце, то нам нужен человек, отвечающий за целый отдел проектирования. Ты сдавал все проекты не просто в срок, а даже раньше. Мы знаем это, потому что большинство заказов шло от партнеров Максима Игнатьевича, – он с уважением взглянул на своего шефа. – Ты был в своем отделе не главный, но работу выполнял отлично, и в основном она вся на тебе и лежала. Твой шеф, если честно, полный кретин, раз решил тебя уволить. К тому же взял эту новую прогу, еще сырую, насколько мы оба понимаем, – Артем заговорщически подмигнул.
В голове лихорадочно запульсировало: откуда он, черт возьми, все это знает? Ведь прошло всего ничего, лишь несколько часов! Чтобы обладать такой осведомленностью, надо по-настоящему шпионить. Чушь, конечно, но…
Мои рассуждения прервал гендиректор компании «Йера»:
– Артем хочет сказать, что нам нужен такой специалист, как ты, и все. Я предлагаю тебе вступить в наши ряды и возглавить отдел. Поэтому прошу принять решение сегодня же. Но знай, работы много, и придется сидеть в офисе с утра до вечера. Труд будет хорошо оплачен, не сомневайся, – когда он произносил это «с утра до вечера», его глаза хищно блеснули. Что, и про мои опоздания они тоже в курсе?
Этот Максим Игнатьевич и правда был сектантом, а сейчас вербовал себе нового послушника. Он не повышал голоса, не размахивал руками, он был более чем сдержан – определенно, не чета моему бывшему шефу. Его слова зачаровывали, он, действительно, мог уговорить любого: в голосе присутствовали какие-то особые интонации, магическо-мистические, с доброй долей гипноза. Вот это да! Черт, если он наденет сейчас рясу и начнет проповедовать о Боге, даю голову на отсечение – вокруг соберется много желающих послушать!
Глоток кофе подействовал как нельзя лучше: я стал быстрее соображать и вялость куда-то улетучилась. «Как странно все выглядит, – думал я, – не прошло и суток, как мне позвонил человек, которому на меня совершенно, откровенно говоря, наплевать, и предложил „работу мечты“. Неужели это и есть сила совпадений? Неужели это моя награда за все пережитое сегодня?»
В голове один за другим всплывали вопросы, а потом меня захлестнула почти полная уверенность в том, что я наконец-то заполучил удачу в союзники. Только вот радость была какая-то не такая… С одной стороны, предложение шикарное, с другой – это опять возвращение к тому, что я терпеть не могу всей душой. Однако соблазн настолько велик, немудрено опять запутаться в своих «хотелках».
Резко зазвонил телефон, вырывая из мыслительного ступора, – это была Настя.
– Извините, мне нужно ответить, – поднялся я из-за стола, – и подумать, – добавил уже про себя.
С чего бы ей звонить? Это на нее не похоже… Я принял вызов, и на меня обрушился рыдающий голос несчастной брошенной девушки:
– Илья, почему ты меня бросил? Знаешь, ты мне очень дорог. Давай я к тебе сегодня приеду, и мы поговорим.
Очень заманчивое предложение. И вообще, все складывалось так хорошо, что сдуреть можно: работа – вот она, красивая любимая девушка – тоже. Все сразу, здесь и сейчас! С ума сойти! Интересно, что все-таки случилось: она не смогла переночевать у того парня или он ее тоже бросил?!
– Не думаю. Уже принял решение. Извини, – я чеканил слова как монеты.
Кто обладает собой в полной мере и не поведется на подобную чушь? – Правильно, это я.
– Ты, ты… я… влюблена в тебя! – выпалила она. – Понимаешь, у меня к тебе… чувства!
Как она старалась! Восхитительно! Я уже даже начал колебаться, но, слава Богу, спектакль таки надоел.
– У меня… – она вновь хотела что-то до меня донести, но я бесцеремонно ее прервал:
– Хватит. Я же сказал, ты мне не нужна.
Как хорошо, что я ушел в туалет – заранее чувствовал, что разговор обернется чем-то неприятным. Последовала хорошо выдержанная пауза, у меня даже любопытство разыгралось. А потом из трубки полился отборный мат, сначала негромкий, но экспоненциально нарастающий с каждой фразой.
– Козел! Какой же ты козел, тупой мудак! – от рыданий и следа не осталось, это была настоящая Настя.
Я даже загордился, что вывел ее на чистую воду.
– Вот как?! – весело прокомментировал я.
– Ну и придурок, да пошел ты на хрен со своей квартирой! Мужиков что ли мало? Найду прямо сегодня еще одного!
Ну на что она рассчитывала? Что я вдруг сам начну рыдать и извиняться, говорить, что ошибся, что со мной случились галлюцинации на набережной? Определенно, нет.
– Да ты и так уже нашла, или он тоже оказался не настолько хорош? – парировал я.
– Что? – она вдруг поняла: весь спектакль с самого начала был затеян зря. – Так ты… да иди ты в задницу, все равно ты никому не нужен! Ты всего лишь депрессивный тупой молокосос, который никогда ничего не добьется в этой жизни, этот мир тебя сожрет и выплюнет. Кому нужны такие слюнтяи, как ты? Ха, не смеши меня!
– Ты закончила?
Во мне растеклось спокойствие. Я вовсе не принуждал себя к нему, просто в один момент освободился от всего: злость, печаль, радость и гордость за разоблачение – все ушло, ничто не имело значение.
– Нет! Слушай меня! – ее состояние было явно не таким безмятежным. – Если ты еще не понял… В жизни важны только те, у кого есть деньги и власть! Понял? А у тебя что есть?
«Да, действительно, а что у меня есть, что есть настоящего?» – подумал я.
– Ни хрена из этого! Ты НЕ лидер! Ты всего лишь пешка, так и будешь тащиться за настоящими мужиками, теми, кто правит и нанимает таких, как ты, тупых безвольных выродков…
Дальше слушать было бессмысленно: ее просто понесло, и я нажал на сброс. Однако в разговоре с ней я обрел нечто важное: у меня прочистились мозги!
Что я имею сейчас? Что имел до этого… НЕ лидер, НЕ веду за собой других людей, все только пользуются мной, как пользовалась она. Я был ее запасным аэродромом, на который больше не получится приземлиться. Дело было не в том, что у меня ничего нет по жизни, а в том, что у меня нет самого себя. Я живой мертвец, и вокруг таких миллиарды.
«Деньги, власть, лидерство – да катись оно все к черту!» – злился я, возвращаясь за столик, где Артем о чем-то беседовал со своим шефом. Мой взгляд застыл на экране телефона с непрочитанной выпиской со счета, денег на котором заметно поубавилось после покупки опала. Нажал, чтобы прочитать. Буквы прыгали перед глазами, складываясь в следующий текст: «Кредит на любые цели! Откройте свой бизнес с надежным банком! Следуйте за своей мечтой! Остаток средств на счете: одна тысяча сто одиннадцать рублей шестьдесят девять копеек».
Четыре единицы – совсем как на часах этим утром. А шестьдесят девять – номер моей квартиры… Вот и не верь после этого в совпадения.
– Илья… Илья! Земля вызывает космос. Чего завис, приятель? – Артем потряс меня за плечо, выводя из ступора, навеянного очередным знамением…
– Простите, задумался. Так много сегодня важной информации поступило. Нужно некоторое время, чтобы ее переварить.
– Ничего, – сказал Максим Игнатьевич, – мы все понимаем, предложение серьезное и требует делового подхода. Обдумайте все и свяжитесь с Артемом. Его номер у вас есть.
– Нет. Вы меня не так поняли. От вашего предложения я отказываюсь, и причины объяснять не стану. Прошу прощения за потраченное вами время, но, выслушав вас, я окончательно убедился, что мне это не интересно.
Начальник как-то неуловимо переменился в лице: похоже, мой отказ его не разочаровал, а лишь подвиг к еще более настырным попыткам взять меня под свое крыло – так мне показалось.
– А что тогда вам надо?
Он был максимально сосредоточен, задавая этот вопрос, будто от моего ответа зависело что-то очень важное.
– Я и сам еще не знаю, но, думаю, ответ близок. Позвольте откланяться, господа, было приятно поговорить.
И я ушел.
Вышел из кафе и направился в сторону дома. Как минимум две пары глаз смотрели мне вслед, думая о чем-то своем. Наверняка Артем извинялся перед начальником за то, что свел его со мной, но меня это уже не волновало.
Порой совпадения делают ход конем, как сейчас. Они принесли мне очередное испытание, как и говорил мастер Никлаус: «Мир будет подкидывать тебе кучу сомнений и испытаний». Не случайно он напутствовал: «Я желаю тебе никогда не сходить со своего пути».
Отказаться от сделанного мне предложения во имя чего-то неизвестного, неопределенного – это, точно, испытание, уж поверьте! Испытание, которое я прошел, и в этом мне, как ни странно, помогла Настя. Надо бы сказать ей спасибо.
Голос рационального существа во мне молчал: видимо, его постигла бесславная кончина в безнадежной борьбе с моей глупостью и бездарностью либо он счел за благо покинуть своего хозяина. Зачем тратить время на неисправимого неудачника? Возможно, он отправился спасать кого-то еще… Путь-дорожка, как говорится.
Без этого внутреннего рационального цензора вдруг стало невероятно легко: я слышал лишь тишину, которая меня никогда не предаст и не использует. Она была моей неизменной возлюбленной, и эта любовь, без всяких сомнений, взаимна.
Однако в мою безмятежность начала потихоньку заползать тревога. И чем ближе я походил к дому, тем сильнее она становилась. Хоть в квартиру теперь не заходи. Все во мне напряглось, как в недавнем сне: каждая клеточка тела к чему-то готовилась. Преодолел еще пару кварталов. И уже у самого подъезда мое естество забило тревогу во все колокола. Усилием воли я заставил себя не обращать на это внимания и решил все-таки подняться наверх. Возможно, это сказывались впечатления от сегодняшнего дня: чувства обострились, и тревога стала как бы побочным эффектом.
«Ну почему я не должен заходить домой?» – вопрошал я самого себя. Туда, где я защищен, где всегда спокойно! Мой взгляд судорожно метался по сторонам. Стоп! Опасно! Убьет! Высокое напряжение! Это не были совпадения, и тем не менее я невольно замечал вокруг каждый предупреждающий об опасности знак.
Поднявшись на этаж, я взглянул на дверь, решительно отказавшись принять то, что заходить домой нельзя. Доставать связку ключей не пришлось: дверь была открыта. Из квартиры не доносилось ни звука, да и не должно было: у меня же нет ни телевизора, ни радио – не люблю эти вещи, вот и не покупаю. Но сейчас тишина была какой-то подозрительной, вовсе не той, к которой привык. Чутье подсказывало, что ничего хорошего ждать не приходится. В итоге нервы сдали: я решительно повернулся и бросился вниз по ступеням, стараясь не издавать лишних звуков.
Выскочив из подъезда, уселся прямо на каменный парапет. Требовалось пораскинуть мозгами. Если совпадений не было, а были только указания – не ходи туда, не ходи сюда, да еще и сердце забило странную тревогу, то, наверное, возвращаться в квартиру сейчас не стоит. Черт побери, я никогда не забываю закрыть дверь! Это мое врожденное качество: уходя, сто раз все проверить, даже если спешу.
Так, надо немного остыть. А то и взорваться можно.
Остывать долго не пришлось: вечерние сумерки на улице сгустились и город окутала прохладная ночь. Однако я сумел отчетливо разглядеть стрелку, указывающую в направлении парка, где шумела какая-то компания. Сегодняшний день еще продолжался, а значит, запас приключений на мою пятую точку тоже не иссяк, как-то вяло рассудил я и отправился в указанном стрелкой направлении.
По дороге мне попалась еще одна, а последняя встретилась у места, где шумела веселая братва. Большинство собравшихся были в растянутых трениках и грязных майках. Огоньки зажженных сигарет, звон бутылок и висевший в воздухе отборный мат любого заставили бы обойти подобное сборище стороной. Но не меня. Не сегодня.
Оказавшись у последнего знака, заметил на разрисованном мелом асфальте рядом со стрелкой кривые буквы, слившиеся в небрежную надпись: «The end, Илья». Видимо, автор этого творчества носил такое же имя, как у меня; нарисованные детской рукой стрелки вели, действительно, в конец.
«Да нет, ну это уже слишком! Действительно, слишком! Какого черта я забыл у этого сброда? Что, в конце концов, нужно этим совпадениям?» – я понимал, что испугался и мой протест всего лишь способ не поддаваться страху. И еще совершенно ясно, что гопота отвисает тут не случайно.
Судьба сама решает, когда приходит время случиться чему-то из ряда вон выходящему. Я никогда не отличался бесстрашием и мужеством, поэтому решил, что это ветер подтолкнул мое тело в тот момент, когда я уже готов был развернуться. Мои мозги отключились. Я даже бояться перестал. Не чувствовал ни рук, ни ног, ни того, что продолжал двигаться вперед.
Сброд не замечал меня, даже когда я, приблизившись, уставился на них в упор. Гопники – а кто же они еще? – окружили пса, грязного и лохматого. Собака не сопротивлялась, просто сидела в центре этого круга дебилов и смотрела на одного из них, корчившего ей рожу. В печальных глазах ее сквозила нечеловеческая мудрость.
Я решил прервать надоевшую клоунаду.
– Прыгает как мартышка вокруг человека, – выпалил я первое, что вертелось на языке, и поразился последовавшему за этим резкому изменению расклада вещей.
Бритоголовый в синих адидасовских трениках неторопливо поднялся с корточек. Головы всех членов компании как по команде повернулись ко мне. Реплика, надо сказать, привлекла всеобщее внимание: на лавочке в ожидании предстоящего развлечения замерли четыре женоподобных существа. У одной даже рука с семечкой остановилась на полпути ко рту, другая поперхнулась «Жигулевским».
Повисла зловещая тишина.
– Чо? – хрипло разорвал ее Лысый.
– Я хочу забрать пса, – ровным голосом ответил я.
– Не-не… А чо там про обезьяну-то было? – бритоголовый медленно двинулся в мою сторону.
От него пахнуло дешевым одеколоном, перегаром и жареными семечками. Первое от второго, надо сказать, не слишком отличалось; в целом все запахи смешивались и образовывали едкое гремучее облако.
– Мы вот тут чо-то плохо расслышали, – он обнял меня одной рукой за плечи, увлекая в центр их тесного, почти семейного круга. Я, не сопротивляясь, принял приглашение. – Это чо, твоя псина? Чо она помятая какая-то, – икая, ухмыльнулся он.
Толпа загоготала, девки на лавке оживились.
– Нет, не моя. Но, думаю, сегодня именно тот день, когда стоит стать хозяином какого-нибудь пса. И своего я уже выбрал.
Сказанное вежливым тоном заявление всерьез не приняли.
Когда-то давно я учился в секции акробатики делать заднее сальто. Приходилось, обманывая себя, оставаться невозмутимым, не пускать мысли в голову. Трюк в итоге получался, и страх покидал навсегда. Кто бы мог подумать, что подобное умение пригодится в сегодняшней ситуации.
Сейчас дела обстояли несколько иначе, это было что-то новенькое в моей жизни, но принцип успеха остался прежним: побороть свой страх раз и навсегда.
– Ты пургу не гони, приятель, – вытаращив глаза, Лысый слегка опешил от моей наглости.
Пес смотрел на меня. Я присел, погладил его по загривку, ощутив короткую кудрявую шерсть, скрывавшую следы тяжелой жизни: тощее строение тела, засохшую местами кровь, до которой ему было не дотянуться языком, и парочку свежих распухших ссадин.
Интересно, адреналин в большом количестве способен вызвать галлюцинации? Спокойствие-то, оно сохраняется в голове или еще где-то, а вот сердце стучит так, что любой барабанщик от зависти сдохнет, – могу поклясться, что чувствую эмоциональное состояние собаки: оно точно такое же, как у меня! Мы на одной волне, так сказать.
– Бежал бы ты отсюда, дружок. Без оглядки и в следующие несколько секунд, – сказал я собаке.
Пес повернул голову и посмотрел на меня искоса, как будто оценивая или удивляясь моей глупости: «Конечно, брошу я тебя теперь».
Все выпавшие мне в жизни драки можно сосчитать по пальцам руки невезучего фрезеровщика. Очень невезучего. Однако отсутствие подобного опыта вовсе не помешало мне выдать удар, результату которого даже я сам удивился. Удар пришелся точно в цель: лысый отлетел и распластался на асфальте, а на месте, где он только что стоял, остался витать запах пота и спиртного. От резкого поворота защемило бок, ноги неумело спутались под телом. Пытаясь найти точку опоры, я все-таки шмякнулся на задницу. Затем истошный крик женоподобного создания исказил, казалось, саму реальность – так мерзко и противно она орала:
– Он Лысого убил! Мочите гада!
Все-таки Лысый – не ошибся я с выбором прозвища.
Довод был, бесспорно, весомый и призывал к активным действиям всех, включая меня самого. Я обхватил голову руками, чтобы хоть как-то заблокировать удары.
Быть наказанным за дерзость – нормально для этих людей. Действовать так вопреки страху, чтобы спасти ни в чем не повинного пса, – нормально для меня. Что ж, обе стороны расставили свои приоритеты.
Адреналин не давал почувствовать боль. Несмотря на град ударов, я подорвался с асфальта, будто за спиной сработал реактивный ранец, и врезался макушкой в подбородок одного из моих противников. Но вот замахиваться вслепую – был уверен, что попаду еще в кого-нибудь и сломаю ему челюсть – было ошибкой: просчитался. И на меня навалились с удвоенным рвением. Я осел обратно на асфальт не в силах противостоять взбесившейся ораве.
Это было странное состояние: боли я не чувствовал, сознание то покидало меня, то возвращалось обратно, и тогда я пытался встать, но меня снова опрокидывали на дорогу. Слышал, как лает пес, за ним следуют ругательства, и собака взвизгивает от боли.
– Ах ты, чертова скотина, сейчас я тебя быстро почикаю, – последнее я услышал хорошо, и вот теперь страх вырвался наружу.
У кого-то из них был нож, и мысль об опасности временно вернула меня к жизни.
Толпа на миг отвлеклась в желании увидеть более интересное представление. Этой секундой я и воспользовался, сделав подсечку: вложил в движение все силы, сколько еще оставалось. Маневр не был молниеносным – быдло с ножом успел его заметить и развернуться в мою сторону. Но цель была частично достигнута: он упал прямо на меня. Резкая боль пронзила икру – будто воткнули раскаленный штырь, но последовавший затем удар по голове заставил на время уйти из этого мира.
Сознание мое не по своей воле собрало вещички и отправилось в кругосветный тур по «неведомым далям», где обитают ночные кошмары и все отчего-то постоянно страдают. Короче, я отрубился и бредил какими-то расплывчатыми образами. Казалось, что меня куда-то тащат, голова неприятно трется о твердую и шершавую поверхность. Затем ощущение свободного падения, вслед за ним собачий визг и тишина.
Тишина – это хорошо. В тишине можно увидеть интересный сон. Я, на самом деле, даже обрадовался такому раскладу.
