Алексей Калугин
Чем черт не шутит
Глава 2
Для того чтобы попасть в агентство, мне достаточно было спуститься по винтовой лестнице, связывающей мою спальню с рабочим кабинетом. Очень удобно, когда не нужно давиться в переполненном метро или часами простаивать в бесконечных пробках на улицах. Но на этот раз я решил поступить иначе. Я вышел из квартиры, запер дверь, спустился по общей лестнице, повернул налево и оказался перед стальной дверью, декорированной под мореный дуб, с красивой вывеской «Детективное агентство Каштаков, Гамигин и Розье».
Если располагать имена в алфавитном порядке, мое должно быть вторым. Но Гамигин настоял на том, что в названии агентства мое имя должно быть первым. Доказывая, почему именно так следует поступить, он привел множество причин. Главным же было то, что мы все же находимся в Московии, а это значит, что имена демонов в названии агентства и без того будут вызывать у людей сомнение. По первому времени так оно нередко и случалось.
Я провел кончиками пальцев по подбородку, проверяя, насколько чисто он выбрит, надвинул шляпу на глаза и сунул левую руку в карман. Оказалось, я забыл взять ключи от офиса. Так бывает, когда то и дело пользуешься черным ходом. Потоптавшись на месте, я решил, что подниматься снова наверх будет совсем уж глупо, и нажал на кнопку звонка.
Я намеренно опустил голову, чтобы камера наблюдения могла увидеть только мою шляпу. Но несмотря на это меня узнали. Щелкнул дверной замок, и дверь чуть приоткрылась.
Первым, что я увидел, переступив порог, была Лоя. И у меня тотчас же перехватило дыхание. Как и всякий раз, когда я ее видел. Через несколько секунд дыхание, как правило, восстанавливалось. Но не на этот раз. Потому что тут же, на пороге, Лоя сообщила мне:
– Я ухожу.
Она не прокричала мне это в лицо, а произнесла убийственно спокойным голосом. Это означало, что она все как следует обдумала и ничто уже не может заставить ее изменить принятое решение.
Глядя в пол, я снял шляпу и покрутил ее в руках.
– Когда?
Глупый вопрос. Быть может, лучше было бы спросить: почему? Или, как и предлагал Анс, начать просить прощения за все несуществующие грехи?
– Завтра.
Так!
Я краем глаза посмотрел на Лою. Сегодня она зачесала свои роскошные рыжие волосы назад и завязала узлом на затылке. Прическа несколько старомодная, но на мой вкус именно то, что надо. О том, что Лоя намеренно решила воспроизвести стиль шестидесятых, свидетельствовали также бледно-голубая водолазка с вышитой монограммой и расклешенные джинсы. С чего это она вдруг? Неужели, намеренно, чтобы меня подразнить?.. Да нет, это уже полный бред! Она же ясно сказала, что завтра уходит.
– Значит, сегодня я могу на тебя рассчитывать?
– Как и всегда.
Лоя смотрела на меня так, будто я должен был что-то ей сказать. А у меня, как назло, ни единой путной мысли в голове. Да и беспутной – тоже. Наверное, нужно было заранее подготовить покаянную речь. И отрепетировать ее с Ансом.
– А где Анс?
– Сказал, что у него встреча в городе. Какой-то след, возможно, связанный с делом об исчезновении бриллиантов Маршака.
– Ах вот как…
Дело о краже, или, как предпочитал говорить сам Маршак, о пропаже, драгоценностей из офиса известной ювелирной фирмы тянулось уже не первый месяц. И похоже было, что нескоро еще замаячит хоть какой-то проблеск света в этой темной и крайне запутанной истории. Вот если бы на такое дело посадить Лою, то она надолго бы еще задержалась в агентстве. Однако пару недель назад архив, названный «Дело об исчезновении бриллиантов Маршака», был отправлен в папку «Незавершенное». Это означало, что мы фактически расписались в своей неспособности раскрыть преступление. Однако архив будет вновь распакован и перемещен в папку «Текущее», как только появится какая-то новая информация, способная вывести на след похитителя. Такое, кстати, нередко случается. Занимаешься каким-то одним делом, и вдруг выясняется, что оно неким странным образом связано с другим преступлением, также ожидающим своего раскрытия. Бац! И два зайца на ужин. Прямо как у достопочтенного барона Мюнхгаузена. Но Анс пошел не по следу, ведущему к бриллиантам Маршака. Он оставил нас с Лоей наедине. Должно быть, демон был уверен, что таким образом предоставил нам прекрасную возможность разобраться с нашими вымороченными, как он считал, проблемами.
– Анс сказал, что все время будет на связи. И если вдруг понадобится его помощь, незамедлительно явится.
Ох, сомневаюсь! Мне вот сейчас, именно сейчас, сию самую минуту позарез требовалась помощь демона. А где он?
Чувствуя, что в горле у меня становится все суше и вскоре я уже слова не смогу вымолвить, я потянулся было к стопке пластиковых стаканчиков. Но Лоя уже протягивала мне полный стакан.
Вот кто бы мне сказал, как она догадалась, что мне хочется пить? У демонов внутриродовая телепатия. То есть они могут общаться телепатически только с представителями своей расы. Но я-то не демон!
– Я не могу читать твои мысли, – без тени улыбки произнесла Лоя. – Я просто очень хорошо тебя знаю.
Блеск!
Насколько же хорошо нужно изучить человека, чтобы уметь предугадывать его желания? И чем это, спрашивается, не телепатия?.. И ежели так, то удастся ли нам с Ансом провести Лою, выдав дело двух эстонских пенсионеров за многосерийный триллер с убийственно неожиданной развязкой?
– Ну, так ты будешь пить?
Отказываться было глупо.
Я взял стаканчик из рук Лои и сделал пару глотков.
– Посетители были?
Я посмотрел на часы. Назначенный Ансом срок, когда должна была явиться чета эстонских туристов, истек четыре минуты назад.
– Утром заходил господин Суников. Как он сказал, для того, чтобы лично выразить искреннюю благодарность за оказанную ему помощь.
Ага! Знаем мы, зачем этот Суников заходил! Чтобы Лое ручку облобызать! Он уже четвертый раз является со своей благодарностью и коробкой конфет! Лучше бы счет вовремя оплатил, жмот несчастный!
– В следующий раз гони его в шею!
– Следующего раза не будет. Я завтра ухожу.
– Ах, да… Надеюсь, не к Суникову?
Я решил таким образом пошутить. Лоя сочла мою шутку дурацкой. Презрительно фыркнула и удалилась в свои апартаменты.
Наверное, нужно было пойти и извиниться. Да и случай был подходящий – с шуткой про Суникова я действительно дал маху. Извинюсь, а там, слово за слово, глядишь, и нормальный диалог выстраиваться начнет.
Я совсем уж было решился идти к Лое с извинениями, как вдруг – черт бы побрал это самое «вдруг»! – раздался дверной звонок.
Я подождал пару секунд, надеясь, что Лоя все же выйдет из кабинета, чтобы открыть дверь. Но она, видимо, решила предоставить мне возможность самому встретить гостей.
Чертыхнувшись сквозь зубы, я быстро глянул на монитор внешнего наблюдения, увидел там пару милых, приветливо улыбающихся пожилых туристов и нажал отпирающую замок кнопку.
Когда дверь открылась, я будто увидел ожившую картинку с сувенирной открытки «Привет из Прибалтики!». Двое чудных стариков, державших друг друга под руку, не просто приветливо улыбались мне, а по-настоящему лучились радостью и счастьем. Если с чем это и можно было сравнить, так только с инеем, серебрящимся в лучах утреннего солнца. Пара была одета в стилизованные под национальные, но в то же время очень даже современные костюмы, удобные и практичные – то что надо для туристической поездки. Под расшитой курточкой у мужчины была красная майка, купленная не иначе как на Арбате. На майке довольно лыбился Градоначальник в берете со звездой, как у Че Гевары. На плече у мужчины висела сумка с компьютерным планшетом. Дама держала в руке небольшой букет фиалок.
– Здравствуйте! – приподнял тирольскую шляпу с фазаньим пером мужчина. – Мы записаны на прием!
Ну прямо как к врачу.
Эстонец говорил на правильном русском языке, но с неизбывным прибалтийским акцентом. Слушая который, я просто млел от восторга. Сам не знаю почему. В родне у меня прибалтов, вроде бы, не было. И сам я последний раз был в Таллине еще до открытия Врат.
– Прошу извинить нас за опоздание, – продолжил турист. – Транспортная проблема.
– Прекрасно вас понимаю, – улыбнулся я в ответ. – И добавлю, что в Московии опоздание на пять минут – это не опоздание.
Эстонец посмотрел на свою жену. Та пожала плечами. Должно быть, они не поняли мою шутку. Ну, да ладно. Комментировать не стану.
Я кинул пластиковый стаканчик в мусорную корзину, шляпу на вешалку и:
– Прошу! – сделал приглашающий жест рукой в сторону своего кабинета.
Обстановку для своего кабинета я выбирал сам, стараясь детально точно воссоздать атмосферу старых фильмов-нуар с Хэмфри Богартом. И в целом у меня это получилось. Даже бутафорский вентилятор под потолком выглядел, как настоящий. Ну а жалюзи на окне с особой подсветкой, даже в пасмурный день бросающие на пол и угол стола зловещие, черные полосы, были объектом моего постоянного восхищения и гордости.
На эстонцев кабинет произвел должное впечатление. Они крепче схватили друг друга за руки и вроде как даже меньше ростом сделались. Мужчина при этом то и дело опасливо поглядывал на винтовую лестницу в дальнем углу, поднявшись по которой, можно было попасть в мою квартиру. Не знаю, какие уж воспоминания вызывали у него рифленые металлические ступени, но только, глядя на него, можно было решить, что он видит на лестнице призрак своей покойной бабушки.
Я предложил посетителям кресла, а сам картинно присел на угол стола. При этом пола моего пиджака, как и полагается, отошла в сторону и из-под нее как бы невзначай показалась тяжелая черная рукоятка пистолета.
– Я Дмитрий Каштаков, – представился я. – Частный детектив. Совладелец сыскного агентства «Каштаков, Гамигин и Розье». Чем могу быть вам полезен?
– Простите, а ваши компаньоны, Гамигин и Розье, – это реальные люди? – поинтересовалась старушка.
– Это реальные демоны, – заверил я ее. – Вас это смущает?
– Ничуть, – уверенно качнула головой бабушка. – Я просто хотела знать, работаете ли вы один или с компаньонами.
– Ваше дело настолько деликатно, что вы готовы доверить его лишь мне одному?
– Нет… Не думаю.
– В таком случаю, смею вас заверить, что мои компаньоны – демоны сверхнадежные. На них вы можете положиться так же, как на меня.
– Очень хорошо, – кивнула старушка. – Просто замечательно.
– В таком случае, перейдем к делу, – я взял лежавшие на столе рекламные буклеты и передал их посетителям. – Здесь расценки на наши услуги. Прошу обратить внимание на особые скидки для туристов и пенсионеров. А также на систему бонусных баллов, срабатывающую при повторном обращении в наше агентство. Если вы считаете наши цены приемлемыми…
– Нас все устраивает, – заверил меня старичок, даже не раскрыв буклета.
– Ну что ж. – Я спрыгнул со стола, обошел его и занял свое рабочее место. На столе передо мной появился старый перекидной блокнот на пружинке и простой карандаш с ластиком. Это тоже было частью антуража. – Для начала я хотел бы узнать, как мне к вам обращаться? Вы не обязаны называть реальные имена, но имейте в виду, что при необходимости выяснить их будет делом пяти минут.
– Нам нечего скрывать, – заверил меня старичок. – Мое имя Яан Хууп. А это моя жена Марта. Мы из Вильянди. Приехали в Московию две недели назад, чтобы посетить Рай и Ад.
– Очень хорошо, – я делал вид, что заношу их имена карандашом в блокнот. Хотя на самом деле всю нашу беседу записывал встроенный в столешницу стола диктофон. – Надеюсь, вы остались довольны поездкой?
– О да! Нам все очень понравилось… Кроме вчерашнего дня.
Я поднял взгляд на стариков.
– А что произошло вчера?
– Вчера днем, около одиннадцати часов, в ГУМе, у фонтана у нас украли видеокамеру.
– Вот как? – Я был действительно удивлен. – А вы уверены, что не потеряли ее? Или, может быть, забыли в одном из отделов? Магазин-то большой.
Мои сомнения были вполне обоснованными. С той поры, как во главе «семьи» встал Серега-Соломон, в Москве практически сошла на нет мелкая преступность вроде хулиганства, карманных краж и грабежей подвыпивших прохожих. Сергей Викентьевич совершенно справедливо полагал, что ежели не раздражать столичных стражей порядка по пустякам, то они спокойнее будут. А мелкое ворье ему и самому мешало, крутясь под ногами, разнося сор из избы и стуча направо и налево. Новая «семья», которую создал Серега-Соломон, была не просто прибыльным, а весьма прибыльным коммерческим предприятием. Правда, проворачивающим порой не вполне законные махинации. Но, тут уж, как говорится, ничего не попишешь. Соломоновы боевики мочили без разбора заезжих гастролеров, позарившихся на хорошую якобы жизнь в Московии. И, самое главное, Серегины ребята строго следили за тем, чтобы никто, ни одна шантрапа не трогала туристов. Потому что с туристического бизнеса Соломон также свой гешефт имел.
– Мы кушали блины с медом и икрой, – вступила в разговор Марта Хууп. Она была несколько раздражена моим вопросом, хотя и старательно скрывала это. – Камера лежала рядом, на столике, – Марта указала место на воображаемом столике, где лежала камера. – Неожиданно к нам подбежал очень странный молодой человек. Он схватил камеру, кинулся прочь, – Марта взмахнула рукой, как бы провожая жестом похитителя камеры. – И моментально скрылся в толпе.
Я откинулся на спинку стула и озадаченно постучал ластиком на конце карандаша по подбородку. Туристов ограбили в ГУМе? На глазах у всех? На подобное мог решиться разве что только безумец. Если об этом станет известно Соломону, он тут же пустит по следу придурка своих цепных псов, которые вмиг отыщут его и разорвут в клочья. А если и не отыщут… Ну, какой урод станет рисковать жизнью ради видеокамеры?
– Что это была за видеокамера?
– Самая обыкновенная, китайская. Вот. – Яан достал из сумки руководство пользователя и положил передо мной на стол. – Мы купили ее перед поездкой.
Действительно, самая обыкновенная, простенькая, любительская цифровая видеокамера. Без особенных наворотов. Да и цена, можно сказать, бросовая. Кто мог на такое позариться? Это не мог быть профессионал, поскольку все профессионалы знали об ответственности за кражу у туристов. Выходит, либо любитель, либо новичок-гастролер, впервые заглянувший в Москву и еще не знакомый со здешними порядками.
– Так вы хотите вернуть видеокамеру?
– Нет! – Яан сделал жест обеими руками, как будто отталкивал от себя камеру, которую я ему предлагал. – Пусть вор оставит камеру себе, если она ему так нужна! Мы хотим, чтобы нам вернули только карту памяти! Если нужно, я готов подарить ему взамен чистую!..
Марта сделала едва заметный знак кончиками пальцев, и муж тут же умолк, предоставив супруге право продолжать.
– Мы купили эту камеру специально, чтобы снимать во время поездки. На память. Понимаете, господин Каштаков? Для нас самым дорогим являются наши воспоминания. И нам будет очень, очень жаль, если те эпизоды, которые мы снимали в Раю, в Аду и в Московии, исчезнут навсегда.
– Так вы хотите, чтобы я вернул ваши воспоминания? – спросил я несколько удивленно.
Мне еще ни разу не приходилось заниматься подобными делами. Да никто и не просил меня вернуть память. Черт возьми! Это было так необычно, что я готов был бесплатно взяться за дело пожилых эстонцев. Тем более что я уже примерно представлял, где смогу отыскать пропавшую видеокамеру. В Москве не так много мест, где можно сбыть краденый товар. Если, конечно, исключить возможность того, что какой-то псих стащил у туристов видеокамеру, чтобы самому ею попользоваться. Вот тогда придется повозиться. Проблема заключалась еще и в том, что к тому моменту, когда я найду видеокамеру, карта памяти может оказаться отформатированной. Тогда – прощай, воспоминания. Как это ни грустно.
– Да, для нас это очень важно.
– Ну, что ж, – я нарисовал в блокноте большой, дурашливо лыбящийся смайлик, – мы беремся за ваше дело.
– В самом деле?.. Замечательно!
Старики радостно заулыбались.
И принялись пожимать друг другу руки.
Я только сейчас обратил внимание на то, что все это время они сидели, взявшись за руки. Как будто получая друг от друга дополнительный заряд энергии. Хотя им, наверное, было неудобно так сидеть. Но в физическом контакте друг с другом они искали нечто большее, чем удобство. Лоя тоже то и дело пыталась взять меня за руку. Но жест с ее стороны был настолько покровительственный, что в общественных местах я старался этого избежать. Хотя, может быть, зря?
– Как долго вы собираетесь оставаться в Московии?
– Мы хотели улететь домой сегодня, но после вчерашнего происшествия решили задержаться и отказались от заказанных билетов. Я понимаю, что вопрос не совсем корректен, но все же, опираясь на ваш опыт, вы, наверное, можете хотя бы приблизительно сказать, сколько времени займут поиски пропажи?
При благоприятном стечении обстоятельств, я принесу им камеру сегодня вечером. Если возникнут заморочки, поиски займут три, максимум четыре дня. Если по истечении этого срока пропажу найти не удастся, можно будет о ней забыть. Но это уже самый крайний случай. Я бы даже сказал, почти нереальный.
Однако ж не следовало забывать и о том, что мне предстояло превратить это простенькое дельце в серьезное расследование, ради которого Лое придется задержаться в агентстве. Только какой в этом смысл? Глядя на пожилую пару туристов, на то, как они смотрят друг на друга, как держатся за руки, как говорят, не перебивая, а будто продолжая чужую мысль, я попытался представить на их месте себя с Лоей. И, черт возьми, у меня ничего не получилось! И, самое главное, я не мог понять, кто в этом виноват, Лоя или я? Похоже, я окончательно запутался.
Но мои собственные проблемы никоим образом не должны были отразиться на клиентах.
– Я почти уверен в том, что мне удастся найти вашу камеру. Поэтому я могу предложить вам следующий вариант. Вы едете себе спокойно домой, а я, как только найду камеру, почтой отправлю ее вам. Или, если хотите, могу перекачать вам ваши воспоминания через Интернет. Ну, как?
Супруги посмотрели друг на друга. Как будто мысленно советуясь. Или им достаточно было взгляда, чтобы понять друг друга?
– Наверное, мы все же на несколько дней задержимся в Московии, – сказал Яан. – Мы никуда не торопимся. Если же к тому времени, когда мы решим уезжать, камера все еще не будет найдена, что ж, тогда мы дома будем ждать вестей от вас. Надеюсь, что радостных.
– Можете не сомневаться. В любом случае, я буду постоянно держать вас в курсе хода расследования. Теперь я хочу, чтобы вы поподробнее рассказали мне о происшествии.
– Да и рассказывать-то нечего, – пожал плечами Яан. – В центре ГУМа, на первом этаже, возле фонтана, есть небольшая блинная. Палатка, вокруг которой расставлены столики. Мы сделали заказ, сели за крайний столик, сложили вещи и покупки на свободный стул, а камеру положили на край стола. Все было очень хорошо и очень вкусно. До тех пор, пока проходивший как бы случайно мимо… тип не схватил со стола камеру и не кинулся бежать.
– Простите, господин Хууп, я вижу у вас компьютерный планшет.
– Да, я всегда ношу его с собой, – старик улыбнулся. – Мне нравится постоянно находиться на связи и быть в курсе того, что происходит.
– И вчера, во время происшествия, планшет тоже был при вас?
– Конечно.
– Где именно?
– Он стоял на стуле. Вместе с покупками.
Рядом со смайликом я нарисовал его недоумевающего собрата.
– А вам не кажется странным, что преступник схватил дешевую видеокамеру, а не компьютерный планшет? Который и стоит дороже, да и находился ближе к нему?
– Мне трудно понять, как мыслит преступник, – не задумываясь ответил Яан. – И поставить себя на его место я тоже не могу.
– Да, я вас понимаю. А мне вот постоянно приходится этим заниматься.
– И что же вам подсказывает опыт?
– Пока он только ставит вопросы. Знаете что, на всякий случай, составьте мне подробное описание вашей поездки. С указанием всех мест, где вы побывали и где вели съемку.
– Вы полагаете, кого-то могла заинтересовать наша любительская видеосъемка?
– Господин Хууп, я не делаю преждевременные выводы, но стараюсь не упускать из виду любые, даже самые малозначительные детали. Собственно, в этом и заключается моя работа. – И это была истинная правда. На текущий момент. – Вы можете описать внешность похитителя?
– Я видел его только со спины, когда он с камерой в руках бросился бежать.
– А вы, госпожа Хууп? Вы, помнится, назвали его очень странным молодым человеком.
– Ну, мне он показался молодым, – кокетливо улыбнулась Марта. – На вид я бы дала ему лет тридцать или чуть больше. У него рыжие, коротко подстриженные волосы и очень странные зубы. Они как будто торчат вперед. – Марта подняла обе руки и резко выбросила пальцы. – Одет он был в серый клетчатый полуспортивный костюм.
– А почему вы назвали его странным?
– Походка у него была странная. Он шел, как по раскачивающейся доске. Казалось, ему стоит большого труда сохранять равновесие.
– Однако ж убежал он быстро, – ворчливо заметил Яан.
– Да, очень быстро, – согласилась Марта.
– Проворен, как обезьяна! – сжал руку в кулак Яан.
Он был возмущен.
А я – озадачен.
