Алексей Хапров
Замок принцессы Ольденбургской

Глава четвёртая

Как мне не хотелось идти в эту распроклятую прокуратуру после всего случившегося! Но нужно было забрать трудовую книжку, всякие там справки, необходимые для оформления пенсии. Поэтому, как ни сильно горела во мне обида, но идти туда мне всё же пришлось.

Когда я, забрав все документы, вышел из отдела кадров, я наткнулся на Кормильцева, теперь уже бывшего своего начальника. Он стоял в коридоре у окна и явно дожидался моего появления.

Кто же ему сообщил о моём приходе? Охранник или кадровики?

– Привет! – Кормильцев расплылся в улыбке и протянул мне руку.

– Здравствуйте, – сдержанно ответил я. Мне не хотелось с ним разговаривать.

– Пойдём, зайдём в отдел, – потянул меня за собой он.

– Зачем? – отстранился от него я.

– Ну как зачем? Надо же всё-таки нормально попрощаться с коллективом. Столько лет с нами проработал! Ну ладно ты, не ерепенься, пойдём!

Всё его поведение наводило на мысль о том, что они подготовили праздничный стол, что они хотят вручить мне какие-то подарки. Проигнорировать такое внимание будет по-скотски. И я, вздохнув, неохотно проследовал за ним.

Но когда мы зашли в отдел, никакого праздничного стола в нём не было и в помине.

– Смотрите, кого я привёл! – подтолкнул меня вперёд Кормильцев.

Реакция Зинаиды Павловны, Романа и Оксаны была далека от восторженной. На их лицах появились лишь вежливые улыбки.

– Здравствуйте, Константин Иванович! Отдыхаете? Вон, даже как-то и посвежели!

– Отдыхаю. А что же мне ещё остаётся? – ответил я.

– Чем собираетесь заниматься?

– Там посмотрим. Пока провожу время со своей семьёй.

Кормильцев кашлянул. Все опустили головы.

– Вот, познакомься, – мой бывший начальник указал мне рукой на толстого, холёного, прыщавого юнца, который сидел на моём бывшем рабочем месте. – Это Аркадий Иванович. Так сказать, твой последователь.

Юнец с любопытством посмотрел на меня. В его взгляде сквозило насмешливое высокомерие.

– Слушай, введи его в курс дела, а! – опять расплылся в улыбке Кормильцев. – Твой участок лучше тебя никто не знает. У Аркадия Ивановича есть какие-то вопросы.

Я едва удержался, чтобы не вмазать своему бывшему начальнику по физиономии. Меня из-за этого «мажора» уволили, а я ещё должен после этого его в курс дела посвящать!

Нет, ребятки! Возитесь-ка с этим сами!

– Я очень спешу. Мне некогда, – сжав зубы, ответил я и, ни на кого не глядя, вышел из отдела.

– Приехали? Замечательно, – оживлённо поприветствовал меня Первушин и протянул мне руку. Мы столкнулись с ним у входа во дворец – он выходил, а я собирался войти.

Директор заглянул вовнутрь и зычно крикнул:

– Маша!

На его зов появилась молодая, невысокого роста девушка в больших чёрных очках и длинными, спускавшимися ниже плеч, волосами.

– Вот, познакомься, это Константин… э-э-э… Как вас по батюшке?

– Иванович, – подсказал я.

– Иванович. А это Маша, одна из наших экскурсоводов. Она познакомит вас с нашим музейным комплексом, ну и пояснит некоторые бытовые моменты. А я, с вашего позволения, откланяюсь. Спокойного дежурства!

И Первушин, обогнув расположенную в центре небольшой придворцовой площади внушительную цветочную клумбу, торопливо зашагал прочь.

– Ну пойдёмте, я покажу вам территорию, – улыбнулась Маша. – Сумочку свою можете оставить здесь. Положите её в холле. Ну, хотя бы вот сюда. Не волнуйтесь, её здесь никто не тронет.

Я положил свою небольшую туристическую сумку на стоявший подле входа стул, – в ней были термос с чаем, бутерброды, бутылка с водой, яблоки, – и проследовал за экскурсоводом.

Мы неспеша прошлись вокруг дворца, и Маша вкратце поведала мне его историю.

Дворец Ольденбургских был построен в конце 19 века. Он был построен после того, как княгиня Романовская, – она же и есть принцесса Ольденбургская, фамилия Ольденбургская у неё по мужу, – купила имение в посёлке Рамонь Воронежской губернии.

Кто такие Ольденбургские? Это российский герцогский и княжеский род, имевший немецкое происхождение. Род довольно знатный. Ольденбургские состояли в родстве, – правда, не в близком, а в дальнем, – с самой династией Романовых. Той самой, что на протяжении нескольких веков правила Российской империей.

Дворец строили три года. Строили его, что называется, на совесть. Метровые стены, передовые для того времени инженерные решения. Дворец был построен в непривычном для российской глубинки староанглийском стиле. Перед дворцом были возведены большие ворота с башней, в которую вмонтировали часы. А чуть в стороне от него – флигель, в котором размещалась прислуга, свитский корпус.

Но дворец – это было не единственное, что построили в Рамони Ольденбургские. Помимо дворца, здесь была сооружена ещё водонапорная башня, благодаря которой в замке имелся водопровод, кондитерская фабрика, на которой трудились жители посёлка, – кстати, продукция этой фабрики была очень качественная, она неоднократно получала награды на различных, в том числе и международных, выставках, – а также школа для крестьянских детей, столовая и лечебница. Кроме этого, Ольденбургские провели в Рамонь ещё и железную дорогу. И в итоге, к началу двадцатого века, Рамонь из убогого захолустья превратилась в очень зажиточное поселение, в которое стали активно переселяться крестьяне из других земель.

Но далее хозяйство Ольденбургских стало постепенно приходить в упадок. Сначала сгорела кондитерская фабрика. Причины пожара точно не установлены. Затем случилась Октябрьская революция. Ольденбургские не приняли власть большевиков и перебрались во Францию. Их имение было разорено. Особенно этому поспособствовал его вороватый управляющий по фамилии Кох. В советские времена во дворце располагались то воинская казарма, то школа, то больница, то заводоуправление. И к концу двадцатого века от его былой роскоши не осталось и следа. В нём царили запустение и разруха.

– И так продолжалось вплоть до последних лет, – заключила Маша, – пока наши нынешние власти не изыскали, наконец, деньги и не провели хорошую реставрацию. И теперь здесь располагаются уже не бесхозные руины, а известный, популярный музейный комплекс. Ну что, пройдёмте во дворец?

Мы зашли во дворец. В нём уже никого не было, рабочий день закончился, все разошлись по домам, и мы с Машей остались одни.

– Системы видеонаблюдения у нас пока нет, – посетовала Маша, – поэтому вся охрана – на ногах. Ваша задача – смотреть, что происходит снаружи, и время от времени обходить первый этаж. Второй и третий этажи с точки зрения проникновения маловероятны, а вот на первом этаже такие возможности есть – окна, двери. Кстати, эта входная дверь – она не единственная. Есть ещё дверь с обратной стороны – она выводит на веранду. Но она всегда закрыта.

– Я её заметил, когда мы обходили дворец, – продемонстрировал свою наблюдательность я. – И часто сюда пытаются залезть?

– Не часто, – успокоительно улыбнулась Маша. – У нас не магазин, не банк, так что воровать у нас нечего. Последний раз сюда залезали года два назад – поймали каких-то двух зачуханных наркоманов. Ну и до этого ещё, помнится, случай был. Пытался сюда проникнуть один чудак, любитель острых ощущений. Начитался про наш дворец всяких мистических небылиц и решил провести здесь ночь, чтобы встретиться с привидениями.

– А здесь, что, есть привидения? – картинно удивился я.

Интересно, что она мне на это скажет?

– Ну, вы взрослый человек или вы – маленький ребёнок? – осуждающе посмотрела на меня Маша. – Какие тут могут быть привидения?.. Кстати, насчёт привидений. Если услышите какие-то шорохи – не пугайтесь. У нас тут бегают мыши. Травим их, травим, но окончательно всё никак не вытравим. И вот ещё что. Если на улице поднимется сильный ветер, вы можете услышать такой неприятный, шкрабающий нервы звук. Не паникуйте. Это не привидение. Просто при резком прохождении ветра сквозь щели могут образовываться такие ультразвуковые шумы, которые действуют на подсознание: может появиться чувство страха, желание бежать отсюда без оглядки. Если вдруг ощутите нечто подобное, постарайтесь взять себя в руки и включите какую-нибудь весёлую музыку. Располагаться можете вот на этом диванчике, – и моя собеседница указала на стоявший в холле большой кожаный диван. – Попить чаю и подкрепиться можно в подвале. Там есть маленькая подсобка, – когда вы туда спуститесь, вы её сразу увидите, – где стоит стол, стулья и электрочайник. Питьевая вода там есть. Здесь, в холле, да и в залах тоже, кушать ничего не надо. Это чтобы здесь не пахло едой. Ну и часиков где-то в семь утра откройте, пожалуйста, форточку. Все мы люди, все мы потеем, так что пусть хорошенько проветрится. Ну вот, собственно, и всё, – подытожила Маша. – У вас ко мне есть какие-нибудь вопросы?

– Пока нет, – помотал головой я. – Ну, а дальше может быть и появятся.

– Ну, тогда спокойного дежурства. Не забудьте запереть дверь, – и Маша направилась к выходу.

– Извините, что задержал вас, – бросил ей вдогонку я.

– Ничего страшного. Если бы вы не появились, дежурить бы сегодня пришлось именно мне!..

Солнце спускалось к горизонту. Постепенно темнело. Близилась ночь – моя первая ночь в этом загадочном дворце. Сколько их ещё будет, этих ночей? И чем это всё закончится?

– Ну, сегодня вряд ли что-то произойдёт, – предположил Венька, когда я, как мы и договаривались, заехал к нему перед своим первым дежурством. – У тебя сегодня первый рабочий день. А любой новичок – он, как правило, держит ухо востро и выполняет свои обязанности старательно. Это уже потом бдительность притупляется. Так что, если там кто-то «химичит», то сегодня делать это они, скорее всего, не станут. Но ты, тем не менее, смотри в оба и в последующие дни бдительности не теряй. Если что, звони без всякого стеснения. На рожон, если вдруг что-то увидишь, не лезь. Просто фиксируй. И будь осторожен…

Я неспеша, точно экскурсант, прогулялся по замку. Залов во дворце было множество. Самым большим из них представлялась гостиная. Просторными были также столовая и личные покои хозяина и хозяйки. Стены были увешаны портретами представителей династии Ольденбургских, фотографиями конца девятнадцатого века, фотокопиями различных документов, – например, купчая на покупку имения, – а также этикетками выпускавшейся на местной кондитерской фабрике продукции: мармелад, шоколад, конфеты. В залах стояла старинная мебель, среди которой особо выделялся рояль. Ну и много ещё чего, что обычно входит в музейную экспозицию.

Стало совсем темно. Я вернулся в холл и уселся на кожаный диван, напротив которого располагался внушительный камин. Пожалуй, это была самая запоминающаяся деталь дворца – его очертания даже походили на дворцовый профиль. Он производил величественное впечатление.

В старинных постройках всегда ощущается что-то затаённое. Что видел этот замок за свою долгую жизнь? Что помнят его комнаты?

«Дежурить буду добросовестно, – решил я. – Без халтуры. Как сегодня, так и в другие дни. Обход – каждые полтора часа».

Я посмотрел на свои наручные «ходики», отсчитал вперёд девяносто минут и установил на получившееся время будильник на смартфоне. Это на тот случай, если я вдруг задремлю.

Во дворце стояла мёртвая тишина, которую ничто не нарушало. Я прилёг, положил голову на боковую спинку и закрыл глаза…

Мой первый обход дворца прошёл спокойно.

Вернувшись обратно, я спустился в подвал, включил стоявший в подсобке электрочайник и навёл себе чай. Умяв пару принесённых из дома бутербродов, я снова поднялся в холл, поставил будильник на следующие полтора часа и опять разлёгся на диване.

Будильник разбудил меня в половину второго ночи.

Я поднялся с дивана, протёр глаза и уже собрался было идти на второй обход, но тут мой слух уловил вдруг какой-то шум. Я прислушался. Этот шум доносился снизу, из подвала, как будто там работал радиоприёмник.

В моих ушах стал звонко отдаваться стук сердца.

Я, приглушая шаги, подкрался к ведущей в подвал лестнице. Внизу горел свет. Это был тусклый свет лампочки, которая свисала с потолка в подсобке. Но я точно помнил, что когда я уходил из подсобки, я свет погасил. Значит его снова кто-то зажёг.

В опознании шума я не ошибся. Это действительно работал радиоприёмник. По отбивке я понял, что это звучал «Маяк». Передавали сводку новостей. Мой слух уловил какое-то копошение.

На дно моего желудка медленно опустился камешек страха. В подсобке явно кто-то был.

Я стал осторожно спускаться по ступенькам. Стук моего сердца казался мне неестественно громким и походил на колокольный звон.

В подсобке действительно был какой-то человек. Он сидел за столом спиной ко мне и что-то ел.

Заслышав мои шаги, он обернулся.

– О, привет! Проснулся? – увидев меня, дружелюбно воскликнул он. – Ты, наверное, новенький. Подсаживайся. Сальца хочешь?

– Нет, спасибо, недавно уже поел, – вежливо отказался я, подошёл к столу, пододвинул стул и уселся напротив него.

Никакой опасности этот человек не внушал. Он держал себя легко и непринуждённо, и энергично поглощал разложенные на газете бутерброды. Это был выпуск «Спорт-Экспресса». «Спартак – Роналдо 1:2», – кричал набранный крупным шрифтом в самом верху страницы заголовок.

– Напрасно. Сало хорошее, свежее, домашнее. Давно ты здесь?

– Первый день, – отозвался я.

Мой страх прошёл. Моё сердце угомонилось, и я глазами «сфотографировал» незнакомца: невысокий, плотного телосложения мужик лет пятидесяти пяти, с проглядывавшими из-под чёрной кепки седыми висками и бледным лицом. Он был облачён в старую потёртую фуфайку.

Из маленького, портативного радиоприёмника, – он стоял на краю стола, – зазвучали новости спорта. Передавали результаты футбольных матчей: «Спартак» – «Рубин»: ноль – ноль…

– Совсем угробили «Спартак», – посетовал незнакомец. – Слушай, – и его тон стал просительным, – ты не мог бы зайти после смены ко мне домой и передать от меня привет моей жене? Сказать, что я её помню, что я её люблю, что у меня всё нормально, и всё такое прочее. Мой дом тут недалеко, рядом с автовокзалом, – и он назвал адрес. – Её Ириной зовут. Ирина Беленова. А меня Пётр.

– Жене? – удивлённо переспросил я. – А почему ты сам не хочешь к ней зайти?

– Да, понимаешь, я уже давно там не живу, и мне прийти туда проблематично.

– Вы что, расстались?

– Ну, да.

– И по чьей инициативе?

– Да ни по чьей. Так получилось.

– У неё, что, сейчас другая семья?

Незнакомец пожал плечами.

– Не знаю. Вот ты бы узнал, как там у неё, и рассказал бы, если мы с тобой ещё раз встретимся. Зайдёшь? Ну, очень тебя прошу!

– Ладно, зайду, – пообещал я, сочтя, что здесь имеет место какая-то серьёзная семейная драма. – Но есть другой вариант – скажи ей всё сам. Я сейчас тебя запишу и продемонстрирую ей эту запись без свидетелей.

– В смысле, запишешь?

– Ну, на видео, – и я достал из кармана смартфон.

Незнакомец с интересом посмотрел на него.

– Это что, такая видеокамера?

– Ты что, смартфонов никогда не видел? – изумился я.

– Да нет, видел, – замялся незнакомец и выключил радиоприёмник. – Ну, давай, – с готовностью вскинулся он, завертывая оставшиеся несъеденными бутерброды в газету и засовывая получившийся свёрток вместе с радиоприёмником в свою авоську.

Я включил на смартфоне камеру и наставил её на незнакомца. Незнакомец заговорил. Тон у него был печальный, а голос – дрогнувший.

– Ирочка, здравствуй! Не могу, вот, тебя увидеть, и обращаюсь к тебе таким, вот, образом. Я всегда тебя любил и продолжаю тебя любить. Но вот видишь, как оно тогда получилось!.. Я надеюсь, у тебя всё хорошо. Я очень по тебе скучаю. Я очень хотел бы с тобою встретиться, но я не знаю как это сделать.

Незнакомец сглотнул слюну и сделал отмашку.

– Всё, выключай.

Я сохранил видеозапись в память смартфона и положил последний в карман. Незнакомец встал и направился к лестнице.

– А ты что, здесь работаешь? – спросил его я.

– Раньше работал. Как и ты, сторожем, – отозвался он.

– А как ты сюда вошёл? – опешил я.

– Да есть тут одна лазейка.

– Какая ещё лазейка?

– Я сейчас приду, – небрежно бросил он. – Только схожу в туалет.

И до меня донеслись стремительно удаляющиеся шаги.

Я прождал его примерно с полчаса. Незнакомец всё никак не возвращался, и я, заподозрив неладное, поднялся наверх.

– Пётр, ты где? – громко крикнул я.

Но в ответ мне донеслось только переливчатое эхо: «Е-е-е!..».

Я прошёл до санузла. Свет в нём отсутствовал. Я щёлкнул выключателем и открыл дверь.

– Пётр, ты здесь?

Но в туалете никого не было.

По моей спине забегали мурашки. Ну, здрасьте вам! Опростоволосился в первую же смену!

Кто это? И что ему здесь было нужно?

Я бросился в холл, включил во дворце свет и подёргал входную дверь – замок был заперт.

Я бросился в другой конец дворца – но дверь, которая вела на веранду, тоже была закрыта.

Я прошёлся по всему периметру и проверил окна – никаких нарушений.

Я обошёл второй и третий этажи, заглянул на чердак – но незнакомца и след простыл.

Где же он затаился? Или он выбрался наружу через некую, упомянутую им, лазейку?

И где же она находится, эта лазейка?

Эту его лазейку я искал до самого утра. Я облазил весь дворец, что называется, вдоль и поперёк, но никаких признаков этой лазейки так и не обнаружил.

Первой на работу утром пришла уборщица.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, пристально вглядываясь в меня.

– С чего вы взяли? – состроил беззаботную мину я.

– Да на вас просто лица нет.

– Это, наверное, потому, что я всю ночь не спал, – ляпнул первое же пришедшее мне на ум объяснение я.

– Вы новенький?

– Да.

– А-а-а! Ну тогда понятно, почему вы такой утомлённый.

О том, что случилось ночью, я решил здесь пока никому не говорить. Сначала расскажу обо всём произошедшем Веньке. Ну и вместе с ним всё это и «обмозгуем»…

Глава пятая

Мы с Венькой договаривались, что я заеду к нему на следующий день только в том случае, если в моё дежурство что-то произойдёт. Мой бывший сокурсник, как я уже отмечал, сомневался, что в эту ночь может что-то произойти. Но он ошибся. И я, вместо того, чтобы ехать домой, отправился сначала в рамонскую прокуратуру.

Правда, поехал я туда не сразу. Сперва я решил выполнить данное мной незнакомцу обещание и заехать к его жене.

Калитка нужного мне дома в Коммунальном переулке оказалась не заперта – он находился действительно недалеко, всего в трёх минутах езды от дворца. Я зашёл во двор, и в мои уши ворвался яростный собачий лай – ко мне агрессивно рвался посаженный на цепь в углу двора кобель.

Дверь дома приоткрылась, и из неё выглянула сморщенная старуха в старом шерстяном платке.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался я. – А мне бы Беленову Ирину. Извините, но, вот, не знаю её отчества.

– Ну я Беленова Ирина, – проскрипела старуха. – А отчество моё Тимофеевна.

Я удивился. Неужели это и есть супруга незнакомца? Уж слишком сильная разница в возрасте! Тому лет пятьдесят – пятьдесят пять, а этой уже где-то под семьдесят. Да она ему больше в матери годится, нежели чем в жёны!

А может здесь есть ещё другая Ирина?

– Мне нужна супруга Петра, – уточнил я.

Старуха посмотрела на меня как-то странно. Мне показалось, что она едва сдерживает себя, чтобы не послать меня в далёкое «эротическое путешествие».

Вот так оно, вляпаться в чужие семейные конфликты!

Дверь дома резко распахнулась, и рядом со старухой выросла высокая женщина лет сорока пяти. Она была одета в цветастый домашний халат.

«Вот, наверное, это она и есть», – подумалось мне, и я состроил приветливую улыбку.

– Вы Ирина?

– Нет, я Ольга, – с каким-то вызовом ответила она. – А Ирина – это моя мать, – и она кивнула на старуху.

Я тяжело вздохнул. В этом доме мне явно были не рады.

«А пошли вы все к чёртовой матери! Коротко передам, что меня просили передать, и поеду, – решил я. – Без всякой видеозаписи. Обещал – так обещал».

– Пётр просил меня зайти сюда и передать его супруге Ирине, что он её очень любит, и что он очень сожалеет, что не может с нею встретиться, – сквозь зубы, скороговоркой проговорил я и повернулся к калитке.

– Господи! – старуха обильно перекрестилась. – Опять!

– А когда вы его видели? – поинтересовалась её дочь.

– Сегодня ночью, – ответил я.

– Во дворце?

– Во дворце.

– Вы там сторожем работаете?

– Да.

Женщины обменялись взглядами и, видимо, поняли друг друга. Общаться со мной дальше взялась Ольга. Старуха повторно перекрестилась и вернулась в дом.

– Вы на машине? – спросила Ольга, бросив взгляд на мою, стоявшую напротив калитки, «Ладу Калину».

– На машине, – кивнул я.

– Поедемте, я вам всё покажу. Только куртку, вот, на себя накину.

– Куда поедем? – недоумённо выставил глаза я.

– Тут недалеко. Минут десять езды…

Целью этой поездки оказалось… кладбище! И это повергло меня в немалое изумление. Причём здесь кладбище? Как оно соотносится с переданным через меня незнакомцем приветом?

Мы немного прошли по тропинке, и Ольга остановилась возле одной из могил.

Когда я увидел, чья это была могила, я впал в настоящий ступор.

«Беленов Пётр Иванович. 14.02.1942 – 16.04.1998», – значилось на закреплённой в центре массивного деревянного креста табличке. Под табличкой была фотография, с которой на меня смотрело лицо… встреченного мною минувшей ночью незнакомца.

– Этот человек просил вас заехать к нам? – спросила Ольга.

– Этот, – изумлённо ответил я.

И как это всё следует понимать?

Я достал из кармана смартфон и включил сделанную сегодня ночью видеозапись. Незнакомца на видеозаписи не было. Не было и его голоса. На экране значилась только одна пустая обшарпанная стена.

Я почувствовал, что мои мысли сбиваются, мнутся и заплетаются в тугой узелок.

– Давайте присядем, – предложила Ольга. Тон её заметно помягчел. Когда мы сюда ехали, она вела себя хоть и вежливо, но всё же как-то враждебно.

И мы опустились на стоявшую у могилы скамейку.

– Вы такой уже далеко не первый, – вздохнула она. – Год от года происходит одна и та же история. На следующий день после годовщины его гибели, – когда утром, когда днём, когда вечером, – у нас появляется какой-то человек и передаёт нам от него привет. И всегда одно и то же: я, мол, работаю сторожем во дворце и видел Петра минувшей ночью… Вы видели его в подвале? Ведь так?

– Так, – глухим эхом подтвердил я. Я никак не мог опомниться от обрушившегося на меня открытия.

– Поначалу мы думали, что это нам таким образом мстят родственники его убийц, – продолжала Ольга. – И первые несколько лет мы этих курьеров, не церемонясь, выгоняли. Доходило даже до того, что собаку на них спускали. И вот однажды решили нормально, просто по-человечески, поговорить. Пришёл к нам такой толстенький добродушный старичок, – по виду не скажешь, что сволочь, – и завёл всю ту же пластинку: я, мол, ночью видел вашего Петра, он просил меня передать вам привет. Ну и моя мать в ответ ему так спокойно: «Вам, вообще, не стыдно? Вы понимаете, что вы сейчас делаете?». Тот в недоумении: мол, отчего мне должно быть стыдно? И недоумение такое, вроде бы, искреннее. И вот тогда у нас впервые мелькнула мысль – отвезти его, заранее ничего не объясняя, на кладбище. Привезли, показали ему могилу. И у него была такая же реакция, как сейчас и у вас.

– А его, что, убили? – спросил, кивнув на могилу, я.

– Да, убили. Во дворце, в подвале. Ночью. Он, как и вы, работал там сторожем. Пырнули несколько раз ножом.

– А кто его убил?

– Наркоманы. Двое их было. Молодые, обоим лет по двадцать. Залезли через окно. Надеялись чем-нибудь поживиться, чтобы наскрести на очередную дозу. Ну и на него, вот, наткнулись.

– Их нашли?

– Да, нашли. Был суд. Обоим дали по восемь лет. Один в тюрьме умер от туберкулёза, а другой выжил. Освободился, живёт сейчас где-то в районе. А может уже и не живёт. А может уже и в ад отправился. Я не знаю.

– Вы об этом кому-нибудь рассказывали?

– Конечно, рассказывали. Но на нас только пальцем у виска крутили. Мы с матерью пытались даже договориться с Первушиным, чтобы нас в годовщину гибели отца, в эту ночь, пустили побыть во дворце. Так он в психушку звонил! Совсем, мол, тут бабы от горя помешались. К нам из психушки приезжали. Вот так, – поднялась с места Ольга. – Ну что, поехали?

«Сказать ей или не сказать, что я устроился во дворец сторожем не случайно? – размышлял я, когда вёз её обратно домой. – Нет. С этим пока, наверное, лучше повременить. Обговорю-ка всё лучше сначала с моим прокурором…».

У Веньки от моего рассказа вытянулось лицо.

– Ты только на меня психушку не вызывай, ладно? – попросил его я.

– Да я и не собираюсь, – заёрзал он. – Но ты уверен, что тебе всё это не приснилось?

– Уверен, – заверил его я. – Я видел этого покойника так же, как вижу сейчас тебя.

– Хм!.. М-да! – хмыкнул мой бывший сокурсник. – Вот так история!

Я развёл руками.

– Слушай, – задумчиво пробормотал Венька. – Вот ты говоришь, что у него была газета. А ты не обратил внимания, она была старая, эта газета? Ну, в смысле, по виду.

– Нет, не старая, – помотал головой я.

– Ты уверен?

– Уверен. Что я, старую газету от свежей не могу отличить! Старые газеты – они желтеют от времени. А эта газета была белая, вышла не далее как день-два назад. А чего она тебя вдруг так заинтересовала?

– Ты футболом не увлекаешься?

– Не увлекаюсь, – помотал головой я.

– Я вот им тоже не увлекаюсь. Но я, тем не менее, знаю, кто такой Рональдо.

– Я тоже знаю, – выставил глаза я. – Футболист. У него ещё физиономия такая своеобразная. Его ещё «зубастиком» называют… Постой! – ахнул я; мой мозг как будто пронзила молния. – Так этот Рональдо – он вроде бы уже не играет!

– И давно не играет! – вскинул указательный палец Венька. – Он играл в девяностые годы. А по заголовку твоей свежей газеты выходит, что он против «Спартака» играл буквально на днях!

– А какого-нибудь другого Рональдо сейчас не появилось? – нахмурил лоб я.

– Вроде не появилось. Во всяком случае, я не слышал. Эх, как жаль, что мы с тобой не болельщики! – вздохнул Венька. – А впрочем, погоди. Есть у меня тут, вроде, один футбольный фанат.

И он поднял телефонную трубку.

– Родион Сергеевич? Доброе утро! Как у вас там, всё спокойно?.. Ну и замечательно. Родион Сергеевич, я вот что хотел у вас спросить. А вы футболом, часом, не увлекаетесь?.. Да вы что! Всю жизнь, кроме младенчества? Родион Сергеевич, нам очень нужна ваша консультация по одному футбольному вопросу. Вы не могли бы сейчас подняться ко мне?

Мой бывший сокурсник положил трубку.

– Это наш охранник. Говорит, что увлекается футболом всю жизнь.

– Кроме младенчества, – улыбаясь, уточнил я.

Через минуту в кабинет зашёл невысокий коренастый мужичок лет шестидесяти с покатым лбом и казавшимися огромными за толстыми стёклами его очков глазами.

– Садитесь, Родион Сергеевич, – указал рукой ему Венька.

Охранник уселся на стоявший в углу кабинета стул.

– Родион Сергеевич, – Венька подался вперёд, – вот представьте себе номер газеты «Спорт-Экспресс». И вот вверху, на первой странице этого номера, крупными буквами значится такой заголовок, – и Венька посмотрел на меня.

– «Спартак» Рональдо один два, – процитировал я.

– Родион Сергеевич, вам это ни о чём не говорит?

– Да как же не говорит! Как же не говорит! – оживился охранник. – Я эту игру помню до сих пор. Мировая была игра. «Спартак» «Интеру» тогда ни в чём не уступал. Но этот Рональдо – он всю игру тогда в одиночку сделал!

– А когда это было?

– В конце девяностых.

– А если точнее?

– Ну-у-у, точнее! – вскинул глаза охранник. – Как тут упомнишь? Уже столько лет прошло. Помню, вот, только, что в газете, под этим заголовком, ещё такой подзаголовок был: «Не грусти, Россия! „Спартак“ был не слабее „Интера“. Просто у него не было Рональдо!».

– Спасибо, Родион Сергеевич! Вы нам очень помогли, – поблагодарил его Венька.

– Да не за что!

Охранник тряхнул головой и вышел. Венька повернулся к компьютеру.

– Попробуем задействовать интернет.

Постучав пальцем по клавиатуре и посмотрев на монитор, Венька произнёс:

– Четырнадцатое апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года. «Спартак» «Интер». Один два. Какая, ты говоришь, была дата смерти на могиле этого Беленова?

– Шестнадцатое апреля девяносто восьмого года, – напомнил я.

– Через два дня после этой игры!

И мы напряжённо посмотрели друг на друга. Всё сходится.

– Так, – мой бывший сокурсник откинулся на спинку кресла; было заметно, что он находится в некоторой растерянности. – Ты говоришь, что у него работал радиоприёмник?

– Ну да.

– А что по нему передавали, помнишь?

– Новости. Но вот какие – уже не помню. Я не прислушивался… А впрочем, стоп! – вскинулся я. – Одну помню. Начали передавать новости спорта и сообщили такой результат: «Спартак» – «Рубин» – ноль ноль. Он, этот покойник, ещё после этого сказал, что «Спартак», мол, совсем угробили.

Венька снова постучал пальцем по клавиатуре.

– Ну да, был вчера такой матч, – сказал он, глядя на монитор. – «Спартак» «Рубин» ноль ноль. Так что же это тогда получается? Свежая, как ты говоришь, газета девяносто восьмого года, а новости по радио – сегодняшние? Точнее, вчерашние.

– Выходит, что так, – недоумённо выпятил губу я.

Венька задумался.

– Нет, это какая-то чертовщина! – воскликнул он.

– Чертовщина, – согласился я.

– Вот что, давай так. У тебя когда следующее дежурство?

– Через два дня.

– Езжай сейчас домой и отдыхай. А перед следующим дежурством, так же, как и накануне, заедешь ко мне часиков в пять. Я запрошу всю информацию по этому делу, и мы с тобой всё обговорим… Да, и пришли мне эту видеозапись, которую ты сделал в подвале. Хотя бы на Вацап. Я с ней поработаю.

– Хорошо, – уже с порога пообещал я.