Алексей Германович Виноградов
Три царицы – Три Анны. Первый полицейместер

К. Рондо. Москва. 29-го июня 1730. «Долгоруким, на которых на днях обрушилась новая немилость: они отправлены в отдаленные места Сибири: князь Алексей Григорьевич с дочерью, нареченною невестой покойнаго Государя, и всеми прочими детьми в Березов, где умер Меншиков; князь Василий Лукич в Соловецкий монастырь, на Белое море, где кончил дни свои знаменитый граф Толстой. Многие другие члены той же семьи также высланы в отдаленные местности. Разсказывают, будто эта дальняя ссылка вызвана поведением князя Алексея Григорьевича: в первоначальном месте ссылки он приглашал к себе всех окрестных дворян, которые и съезжались к нему, причем дочери его оказывали почести, как действительной императрице, что очень не правилось Ея Величеству: она быть может опасалась, как бы Долгорукие когда-нибудь не подняли мятежа». (СИРИО. Т. 66)

Царевна Екатерина Алексеевна Долгорукова

Указ 14 Сентября 1730. Указали Мы приписать ко дворцу нашему иль отнятых деревень Князя Василия Княж Лукина сына Долгорукаго в Московском уезде село Неклюдово с деревнями. Да из отписных деревень Князя Алексея Долгорукаго, в Московском уезде село Горенки, село Волынское, село Хотунь, с принадлежащими к ним селы, с деревнями. И Сенату учинить посему Нашему указу.

Указ 9-го Ноября 1730. Указали мы Князь Сергею Княж Григорьеву сыну Долгорукому отдать на пропитание из отписных его деревень село Замотрино, а что из той деревни к пропитании его привозить будут. (П. В. Долгоруков)

1731. Декабря 25. Манифест. О наказании Долгоруковых, Борятинскаго, и Столетова за Государственную измену.

Объявляем во всенародное известие. Хотя всем известно, какие Мы имеем неусыпные труды о всяком благополучии и пользе Государства Нашего, что всякому видеть чувствовать возможно из всех в действо произведенных Государству полезных Наших учреждений, за что по совести всяк добрый и верный подданный Наш должен благодарение Богу воздавать, а Нам верным и благодарным подданным быть. Но кроме чаяния Нашего, явились некоторые безсовестные и общего добра ненавидящие люди, а именно: бывший Фельдмаршал Князь Василий Долгорукой, которой презря Нашу к себе многую милость и свою присяжную должность, дерзнул, не токмо Наши Государству полезныя учреждения непристойным образом, толковать, но собственную Нашу Императорскую Персону поносительными словами оскорблять, в чем по следствию дела изобличен; да бывшие Гвардии Капитан Князь Юрий Долгорукой, Прапорщик, Князь Алексей Борятинский, Егор Столетов, которые призрев свою присяжную должность, явились в нескольких жестоких Государственных преступлениях не токмо против Нашей Высочайшей Персоны, но и в повреждению Государственного общаго покоя и благополучия касающихся, в чем обличены и сами признались, а потом и с розысков в том утвердились. За которые их вышепоказаныя, зломысленныя преступления, по всем Государственным правам, артикулам и указам и по присяжной должности, собранными для того Министры и Генералитетом приговорены они к смертной казни. Однако ж Мы, по обыкновенной Своей Императорской милости, от той смертной казни Всемилостивейшее их освободили, а указали: отобрав у них чины и движимое и не движимое имение, послать в ссылку под караулом, а именно, Князь Василь Долгорукова в Шлиссельбург, а прочих вручную работу, Князя Юрья Долгорукова в Кузнецк, Борятинского в Охотский острог, а Столетова на Нерчинские заводы. Того ради сим Манифестом объявляется во всенародное известие, дабы всяк от помянутых мерзких преступлений себя охраняли, а поступали б по присяжной своей должности так, как верным и добрым Нашим подданным надлежит. (ПСЗРИ. Т 8. 5916)

«Марта 29-го. Наконец настал день, ознаменовавшийся гибелью того несчастного дома, который, имев в виду пример князя Меншикова, не умел воспользоваться оным, а поступал так, что пришел в ненависть не только у дворянства, но и у народа. Апреля 19-го князя Алексея Долгорукова с женою, сыновьями и дочерьми сослали в его деревни; князя Василия арестовали; князя Михаила, брата фельдмаршала, сделали губернатором в Астрахань; князя Ивана, брата Алексеева, – губернатором в Вологду; князя Александра – губернатором в Алатырь, а князя Сергия сослали в его деревни. В тот же самый день всех Долгоруковых лишили чинов и орденов.

Июля 6-го кончили совершенную гибель дома Долгоруковых. Князь Алексей, отец обрученной невесты Петра II, был сослан со всем своим семейством на Березов остров, где прежде его содержался несчастный Меншиков; князь Василий – в Соловецкий монастырь, лежащий на одной скале Белого моря, и где нельзя прожить более нескольких лет, потому что место это очень нездорово, и где питаются только рыбою, без хлеба и вина. Князья Сергий и Иван, братья Алексеевы, были сосланы первый в Ораниенбург, а второй в Пустозерск, а князя Александра, другого брата Алексеева, послали служить лейтенантом морским в Каспийском море. Таков был трагический конец этой ветви дома Долгоруковых, которую любил Петр II, и кажется, что падение оной было справедливым судом божиим, для наказания их дурных дел, безмерного высокомерия и тщеславия». (Герцог Лирийский)

«Все семейство Долгоруких, в том числе и бедная „императрица на час“, сослано. Их сослали в то самое место, где живут дети Меншикова. Так что две дамы, которые одна за другой были невестами молодого царя, имеют возможность встретиться в ссылке. Не правда ли, хорошенький сюжет для трагедии? Говорят, детей Меншикова возвращают из ссылки, и та же охрана, что сопровождает туда Долгоруких, будет сопровождать обратно Меншиковых. Если это правда, то это великодушный поступок, так как их отец был столь непримиримым врагом нынешней царицы, что даже лично оскорблял ее своим поведением и высказываниями. Москва, 1732». (Письма Леди Джейн Рондо)

Поскольку Долгорукие по описаниям современников в Сибири встретили детей Меншикова, то одно из описаний не верно.

1733. Апреля 11. Именный. О добровольном объявлении, если у кого находится что либо из пожитков сосланных в ссылку и лишенных имения Князей Долгоруких. (ПСЗРИ. Т 9. 6569)

«За две недели до коронации… 14 апреля последовал манифест о преступлениях князей Долгоруковых. В. Л. Долгоруков был сослан в деревню под надзор. Через четыре месяца комиссия Остермана сослала В. Л. Долгорукова в Соловецкий монастырь.

В 1738 году Тобольский суд под председательством Ушакова ужесточил наказания Долгоруким. Александра Алексеевича, Алексея Алексеевича сослали на Камчатку, Николая Алексеевича в Охотск. Остальных Долгоруковых в 1739 свезли в Новгород и 8 ноября казнили Василия Лукича, Сергея Григорьевича, Ивана Григорьевича, Ивана Алексеевича Долгоруких». (Пыляев М.)

«… разрыв, существовавший между самодержавной властью государыни и властью Сената, был восполнен кабинет-министрами графом Остерманом и князем Черкасским, но этого было недостаточно, так как эти два министра были полностью подчинены великому канцлеру герцогу Бирону и не делали ничего, что не нравилось бы этому фавориту. Именно так из империи были вывезены огромные суммы на покупку земель в Курляндии, на строительство там двух дворцов, не герцогских, а скорее королевских, и на приобретение герцогу друзей в Польше, сверх тех нескольких миллионов, которые были истрачены на покупку драгоценностей и жемчугов для семейства Бирона, и не было в Европе королевы, которая имела бы их столько, сколько герцогиня Курляндская; и не злое сердце государыни, а ее стремление к покою, дававшее министрам возможность удовлетворять свои амбиции и действовать в своих интересах, явилось причиною пролития крови Долгоруковых и Волынского и дало возможность при иностранных дворах говорить о том, что императрица Анна велела отрубить головы тем, кто возвел ее на престол». (Христофор Манштейн)

Полагают, что по доносу о том, что ссыльные ведут «вольную жизнь», «не стеснены деньгами», подвергнуты пыткам, на которых открылось государственное преступление и начато дело о подложном завещании, по окончании которого в 1739 оглашены смертные приговоры.

«Прошло несколько лет. Князь Алексей Григорьевич скончался в Березове, между тем как Долгоруковы, заточенные по различным концам России, лишенные имущества, преданные нужде и нищете, лишенные средств сноситься между собою и с родственниками своими, не упали духом…

В 1739 году, Императрица вспомнила о дипломатических дарованиях Князя Серия Григорьевича, и вознамерилась употребить его на дипломатическом поприще. Вострепетал лютый Бирен: все возможные происки употреблены были для довершения гибели знаменитых страдальцев. Подкупленный подьячий Тишин, закричал: «слово и дело», и Долгоруковы, арестованные, свезены были к Новгороду, где произведен над ними суд шемякинский.

8 Ноября 1759 года совершилась казнь: Князьям Василию Лукичу, Сергею и Ивану Григорьевичам отсекли головы, а Князя Ивана Алексеевича сперва четвертовали, потом обезглавили…

Истинною причиною ссылки в Сибирь и казни Долгоруковых было не одно участие, принятое ими в ограничены власти Царской: Голицыны действовали еще ревностнее Долгоруковых в этом отношении, а не претерпели таких страданий. Истинными причинами были: необыкновенное возвышение рода Долгоруковых при Петре II… Но важнейшею причиною гибели их было опасение Бирена, чтобы Князь Василий Лукич, облеченный, в Митаве (в 1725 году), неограниченною доверенностью Анны, не приобрел над сердцем ее прежнего всемогущества.

Несчастная невеста Петра II, Княжна Екатерина Алексеевна, по воцарении Анны сослана была в Березов, а в 1739 году заключена в монастырь. При Елисавете, в 1745 году, она была выдана замуж за генерал-лейтенанта Графа Александра Романовича Брюса, и в том же году скончалась». (П. В. Долгоруков)

1739. Ноября 12. Именной, за подписанием Кабинет – Министров и Генерала Ушакова.

О преступлениях Князей Долгоруких; о казни, учиненной тягчайшим из них преступникам и об отправлении прочих в ссылку.

Объявляем во всенародное известие. Всем Нашим верным подданным уже известно есть, в каковых важных и наитягчайших Государственных винах противу Нас, и Нашего Государства, Князь Алексей и братья его родные, Князь Сергий, и Князь Иван Григорьевы дети, и сын его Князь Алексеев Князь Иван же, тако ж Князь Василий Лукин сын, и Князь Василий Володимров сын Долгоруковы, напредь сего явились, а именно, что помянутый Князь Алексей с означенными братьями своими, Князь Сергеем и Князь Иваном, и с сыном своим Князь Иваном же, будучи при Племяннике Нашем, блаженныя памяти, Государе Императоре Петре Втором, безбожно нехраня Его дражайшаго здрави, и без всякаго о том должнаго попечения, дальними от Москвы отлучками, безпрестанною ездою со псовою и птичьею и за звериною охотами, не токмо в летния, но и в самыя осенния студеныя времена, и зимою утруждали, отводя Его Величество, от знания Своего Государства, и от всяких дед до управления онаго касающихся, вовсе отвращали, и к тому не допускали; но и Высочайше Его здравие таким образом повредили, что Его Величеству напоследи и смерть от того воспоследовала; и во время Его Величества тяжкой болезни, об оной, даже до дни кончины Его, никому подлинно не объявляли, не допуская знать, не точию Министрам и прочим знатным персонам, но и от Придворных о том таили… и привели было вымыслами злыми своими на сговор к супружеству с дочерью его Князь Алексеевою Княжною Катериною, весьма к тому недостойною; и под тем видом многий Наш Императорский скарб, состоящей в драгих вещах, на несколько сот тысяч рублей, к себе забрали и заграбили, не токмо при жизни Его Величества Племянника Haшeгo, но и по кончине Его Величества, а потом нагло и безстрашно уже и при вступлении Нашем на Bcepoccийcкий Наш Hacледcтвeнный престол… прежде по зловымышленному от них закрытию не известно было, явно открылось, а именно: по время вышепоказаннон тяжкой Его Величества племянника Нашего болезни, отец его, Князь Иванов Князь Алексей, (который, будучи в ссылке, умре) и братья его: Князь Алексеевы Князь Сергей и Князь Иван Григорьевы дети, и двоюродные братья их Князь Василий Лукин сын Долгоруковы, имели безбожный и до сего времени неслыханный зловымышленный, в противность Нашего законного наследства Всероссийского Престола, к Государственному всенародному смятению, и междоусобию воровской совет, который у них в том состоял, чтоб после, кончины Его Величества Племянника Нашего, Императора Государя Петра Второго, удержать наследство – Российского Престола дочери онаго Князь Алексея, вышепомянутой Княжне Катерине,…

заумыслили во время тяжкой Его Величества болезни сочинить злодейственную воровскую под Именем Его Величества об оном своем злом вымысле духовную, которую и действительно уже было сами воровски сочинили, написав в той духовной так тую Княжну Катерину Князь Алексееву дочь Долгорукову по Себе наследницею Российского Престола учиняет. И ту духовную сперва зачал было писать Князь Василий Лукин сын Долгоруков своею рукою, но потом, будто за худым руки его письмом, сам не стал писать, а велел писать оную помянутому Князь Сергею Григорьеву сыну, которому, как оный Князь Василий Лукин сын, так и Князь Алексей Григорьев сын, при брате своем Князь Иване Григорьеве сыне, и при сыне своем Князь Иване ж, что им надобно было писать, ему сказывали, запершись ночью в одной палате; и по тем их прикзанным словам он Князь Сергей тое воровскую духовную обще с ними и сочинил, прежде черную, которую потом он же и набело переписал уборным письмом, отписываясь от своих почерков, с таким вымыслом, чтоб невозможно было признать потом, что писана его рукою. И по написании, иную духовную, по бывшему их воровскому и злодейскому согласию, вышеозначенный Князь Иван Алексеев сын при отце своем и при оных дядьях своих, сам, вместо Его Величества, воровски подписал таковым почерком, как Его Величество при жизни Своей Императорское имя подписывал, с таким умыслом чтоб оную духовную по кончине Его Величества яко бы она собственною Его рукою подписана, объявить и в действо произвесть, имел при том такое злостное свое и тиранское пагубное намерение, что когда б верные Наши подданные и истинные сыны отечества оную воровскую, ими злодейственно составную духовную стали опровергать, и за правильную не принимать, таковых умышляли побить до смерти… (духовные) ими ж самими Долгоруковыми, как черная, так и белая подписанная Князь Ивановою рукою сожжены… по силе всех Государственных прав, публично казнить смертно: Князь Ивана Алексеева сына колесовать и отсечь голову, а Князь Василью Лукину сыну, Князь Сергею и Князь Ивану Григорьевым детям отсечь головы ж, которая казнь при народном собрании в Новгороде им и учинена. А помянутые Князь Василий и Князь Михаило Володимеровы дети Долгоруковы, вышеобъявленным генеральным собранием за показанные ж важные их вины, хотя к смертной казни и приговорены и по винам своим той казни достойны; однако же Мы, по природному Нашему Императорскому милосердию, оных злодейственных воровских помянутых, Всемилостевейше от смертной казни освободили; а указали обоих их держать в ссылках, в разных местах, под надлежащим караулом, до смерти их неисходно, и, кроме церкви Божией, никуда не пускать.

И о вышеозначенном о всем, для всенародного известия, дабы все Наши верные подданные о таковых оных Долгоруковых тяжких винах и безбожных воровских злодейственных бывших замыслах и намерениях ведали, указали Мы Bceмилостевейше публиковать из Нашей Тайной Канцелярии печатными Нашими указами. (ПСЗРИ. Т.10. 7942)

Вероятно, оригинальная духовная Петра II была найдена и представлена для обозрения в роду Долгоруких. Так как права клана Биронов ей полностью устранялись, то она была объявлена подделкой Долгоруких. Все видевшие ее казнены.

Возможно, черновик духовной действительно составлял Иван Долгорукий в 1729 году. Но Долгорукие не знали о наличии оригинала. Ведь Петр II вначале при свидетелях не хотел ни чего подписывать, а потом мог подписать. Документ мог оказаться у Остермана. И в результате старые представители клана отдали власть немцам.

«Остерман во время болезни Императора, находился безотлучно при Нем, но по кончине Его тотчас уехал домой, чтоб уклониться от предстоящих прений». (А. Ведйдемейер)

Ушаков должен был знать о подлинности завещания. Поэтому Екатерину не казнили, а в 1743 выдали замуж или за Брюса или Петра Антоновича Девиера.

От г. Маньяка, Москва, 2 февраля 1730. «Когда Долгоруковы увидели, что нет более средств против царской болезни, они захотели воспользоваться последними минутами жизни Царя, чтобы устроить, со всеми формальностями, венчание его с княжной Екатериной и удержать, таким образом, за своим родом престол, который готов был уже от них ускользнуть; но фельдмаршал Долгоруков, дядя княжны Екатерины, предпочитая интересы своего отечества семейным интересам, сильно воспротивился этому плану, а барон Остерман присоединился к нему, и они помешали привести этот замысел в исполнение. Вельможи пытались также дать подписать Царю завещание перед смертью, но он уже лишился языка, когда ему был принесен этот акт; так что и эта попытка, как предыдущая, действия не имела». (СИРИО. Т. 74)

Власти сообщили иностранным послам, что Долгорукие подделали завещание в пользу Елизаветы Петровны. Это сыграло ей на руку, так появилось убеждение среди дипломатов и придворных, что она может наследовать трон, не как одна из дочерей Петра I, а как царица по закону, исходя из завещания Петра II. Возможно, такую интерпретацию документам дал герцог Бирон, намеревавшийся путем брачных манипуляций занять трон империи.

По сведениям, предоставленным иностранным послам Остерманом, имели место попытки государственного переворота, правда это считается выдуманным с целью конфисковать имущество обвиняемых.

11 мая 1738. «По-видимому, все внутри здешнего государства готовится к значительным волнениям. Преступление, приписываемое семье Долгоруковых, состоит в том, что они, по примеру того, что предпринималось ими при начале постигшей их опалы, задумали, должно быть, снова воспользоваться, преступным образом, завещанием императора Петра II, которое на самом деле никогда и не было подписано, и в котором принцесса Елизавета признается наследницей престола. Разсказывают, что князь Долгоруков, бывший прежде послом в Швеции, приговорен к колесованию, а пятеро остальных к отсечению головы. Выполнение этого приговора поручено генералу Ушакову и уже должно быть совершено теперь в Шлюссельбурге». (СИРИО. Т. 85)

1738. «В Ноябре месяце сего года был казнен жестокою смертию сын одного Украинского крестьянина, выдававший себя за царевича Алексея Петровича, скончавшегося в 1718 году». (А. Ведйдемейер)

С.-Петербург. 20 декабря 1739. «Все такого рода обстоятельства побудили некоторые из значительнейших русских фамилий искать наиболее подходящих средств, чтобы освободиться от ига чужеземцев и ввести в России, при помощи революции, новую форму правления. Князья Долгоруковы, Нарышкины и Голицыны составили с этой целью неудавшийся заговор, питаясь возбудить всеобщее волнение и заставить взяться за оружие подданных принадлежавших к их партии; рассчитывая на поддержку со стороны Швеции, они хотели, таким образом, устранить Царицу, принцессу Анну и супруга ее, принца Вольфенбюттельскаго, равно как и всю семью герцога курляндского, истребить кроме того немцев или прогнать их из страны. Еврей Либерман, придворный банкир и фаворит герцога курляндского, должен был быть предан в руки разъяренной черни.

Согласно этому невыполненному замыслу принцесса Елизавета должна была быть провозглашена императрицей; (с.к.) Нарышкина, который давно уже находится во Франции и ведет тайные сношения с принцессой Елизаветой, предполагалось отозвать оттуда. Но проект этот, доверенный стольким лицам, не мог оставаться долгое время в тайне.

Виновники заговора, вынужденные пытками сознаться в своих преступлениях, были казнены в Новгороде. Князь Долгоруков, которого колесовали, был раньше послом в Польше. Новгородские гарнизоны получили подкрепления, чтобы обуздывать жителей, желавших воспротивиться выполнению казни. Казненные громко жаловались на эшафоте, что та, которую они сами возвели на престол, лишала их жизни. Императрица, будучи от природы характера кроткого и сострадательного, долго не решалась подписать приговор. Вице-канцлер Остерман представился, по своему обыкновению, больным во время следствия. Принцесса Елизавета удалилась в свой дворец, где она держится настороже, из опасения какого-нибудь неприятного происшествия. Есть еще несколько других руководителей заговора, участь которых вскоре сделается известной.

Рассказывают также и о другом заговора в Москве. Несомненно, что в империи замечается сильное брожение». (СИРИО. Т. 85)

Джони Белль лорду Гаррингтону. С.-Петербург. 10 ноября 1739. «Сюда вскоре ожидают генерала Бирона и гвардейскую пехоту из Украины. Недавно происходили страшные казни несчастной семьи Долгоруких, обвиненных в государственных преступлениях, даже в сношениях с Швецией. Вследствие этих обвинений многие члены семьи обезглавлены в Новгороде; между прочими князь Василий Лукич и князь Сергей, которого в прошлом году думали отправить в Англию. Казни эти составляют здесь тайну. Особенно поражает, что многие из казненных не были в тюрьме, ни в ссылке». (СИРИО. Т. 80)

Письмо г. де-ла-Виля. 19 февраля 1740. «Продолжают производиться самые тщательные розыски для открытия сообщников Долгоруковых. Чем более расследуют это дело, тем больше оказывается виновных; восемьдесят шесть заговорщиков уже было предано смертной казни внутри московского Кремля, и более двухсот человек было арестовано не так давно по тому же делу. Не легко предвидеть, каков будет конец сего крайнего брожения, происходящего теперь в этом государстве… Состояние Пушкина весьма значительно: оно дает до пятидесяти тысяч экю ежегодного дохода и состоит из превосходных земельных угодий; рассчитывают, что у него есть еще два миллиона наличными деньгами, независимо от большого количества утвари, которой он совсем не пользовался. Присоединив все эти предметы к тому, что было конфисковано у других осужденных, и оценив земли лишь пятипроцентным доходом, хотя на основании указов здесь устанавливаются десяти- и двенадцати процентные, можно смело сказать, что в общем конфискации доставят Царице шесть или семь миллионов». (СИРИО. Т. 85)

Березов. Витцен. 1665

Долгоруков Алексей Григорьевич, сослан в Берёзов, 30 сентября 1730 умер.

Прасковья Юрьевна Хилкова, жена князя Алексея Григорьевича, сослана в Берёзов, 15 октября 1730 умерла.

Долгоруков Василий Лукич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Сергей Григорьевич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Иван Григорьевич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Иван Алексеевич, 12 июня 1730 сослан в Берёзов, 26 октября 1739 казнён близ Новгорода.

Долгорукова Александра Григорьевна, жена Василия Фёдоровича Салтыкова, брата царицы Прасковьи Фёдоровны, 12 июля 1730 пострижена в Нижегородском Васильевском Девичьем монастыре.

Н. Б. Долгорукова

Долгоруков Николай Алексеевич, Долгорукова сослан в Берёзов, 1739 привезён в Новгород и по урезанию языка сослан в Соловецкий монастырь.

Долгоруков Михаил Владимирович, 1739 приговорён к смертной казни, замененной на ссылку.

Долгорукова Анна Алексеевна Долгорукова, 1730 сослана в Берёзов, пострижена в Верхотурском Покровском монастыре.

Долгорукова Елена Алексеевна, 1730 сослана в Берёзов.

Долгоруков Алексей Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, 1739 сослан на Камчатку матросом.

Долгоруков Александр Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, 12 июня 1730 сослан в Берёзов.

Долгоруков Николай Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, потом в Раненбург.

Долгоруков Пётр Сергеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, потом в Раненбург.

Долгоруков Александр Григорьевич, 15 июля 1730 поместья конфискованы, 26 июля 1730 обвинения сняты.

Долгоруков Сергей Михайлович. В 1731 был направлен в Перновский гарнизон. В 1739 был отставлен от службы с повелением жить в деревне безвыездно.

Долгоруков Василий Михайлович. С 13 лет был записан солдатом в армию, несмотря на отличия в боях по службе повышения не получал. (Пыляев М.)

Раненбург. 1911

1739. Ноября 7. Именной, данный Дворцовой Следственной Комиссией. О взыскании за похищенное из Kaзны и за взятки. (ПСЗРИ. Т 10. 7932)

1739. Ноября 12. Именной, за подписанием Кабинет-Министров и Генерала Ушакова. О преступлениях Князей Долгоруких, о казни учиненной тягчайшим из них преступникам, и об отправлении прочих в ссылку. (ПСЗРИ. Т 10. 7942)

«1739 год. Провезены в Охотск и Камчатку березовские ссыльные князья Долгоруковы: Николай, 26 лет; Александр, 21 года и Алексей, 23 лет, замешанные в деле их брата, бывшего майора Преображенского полка, нареченного шурина и друга императора Петра II, князя Ивана Алексеевича Долгорукова. Они были дети известного обер-гофмейстера и члена Верховного Тайного Совета князя Алексея Григорьевича Долгорукова. Последний вместе с женою, сыновьями и дочерьми, из которых Екатерина Алексеевна была обручена с императором Петром II, был сослан в Березов за то, что, во-первых, составил подложное завещание от имени Петра II, и, во-вторых, при вступлении на престол Анны Ивановны, был почти со всеми Долгорукими в числе лиц, подписавших акт ограничения самодержавной власти в России. Но злосчастная судьба Долгоруких этим не закончилась. После смерти стариков Долгоруких Иван Алексеевич по проискам Бирона и доносу тобольского подьячего Осипа Титина, был обвинен в том, что:

1) князь говорил об императрице в оскорбительных выражениях;

2) что Титин видел у него картину, изображающую коронование императора Петра II;

3) что у князя Николая есть книга, напечатанная в Киеве, в которой описано обручение его сестры с императором;

4) что воеводы Бобровский и майор Петров разрешали ссыльной семье принимать гостей, что князь Иван бывал у жителей города, кутил, роскошничал и хулил государыню; и

5) что духовенство Березова бывало постоянно в гостях, обедало и ужинало в ссыльной семье.

Вследствие этого, по распоряжению присланного из Петербурга капитана Ушакова, осенью Долгоруковы и причастные к их делу люди (31 человек) были отправлены в Тобольск. Отсюда князь Иван был увезен в Новгород, где он в 1739 был колесован. Из братьев же его Алексей сослан в Камчатку, а Николай и Александр сечены кнутом и приговорены к отрезанию языков и сосланы в каторжные работы один в Охотск, другой в Камчатку, а сестры заточены в сибирские монастыри. Екатерина сослана в Томский Рождественский, Елена в Тюменский Успенский и Анна – в Верхотурский. По вступлении на престол Елизаветы Петровны в 1742, все они получили прощение и были возвращены из Сибири». (Летопись города Якутска)

Возвращение сохранившихся Долгоруких состоялось при Елизавете Петровне. Но в ряде случаев их биографии спорны. «Княжна Екатерина Долгорукая и Наталья Борисовна, вдова казненного Ивана Алексеевича князя Долгорукого. Первая выдана была за генерала Брюса». (Аксель фон Мардефельд)

Долгорукова Екатерина Алексеевна, 12 июня 1730 сослана в Берёзов, пострижена в Томском Рождественском монастыре, 1739 заключена в Воскресенском-Горицком девичьем на Белоозере монастыре. В этот монастырь ранее Иван Грозный сослал супругу князя Владимира Старицкого, сын Грозного Иван сослал свою первую жену Прасковью Михайловну Соловую, в 1606 сослали Ксению Годунову. В 1744 Екатерина Алексеевна осуществила дар монастырю. Екатерина Алексеевна (1714 г.р.) воспитывалась в Варшаве, в 1745 вышла замуж за графа А. Р. Брюса и 1746 г. скончалась. Могила ее была неизвестна в 19 веке. (Пыляев М.)

Княгиня Екатерина Алексеевна Долгорукова (1712—45 или 1712—47), супруга вл. кн. Петра Алексеевича Московского (императора Петра II), и княгиня Анастасия Михайловна Долгорукова (1700—43), по документам одновременно имели одного мужа, генерал – поручика графа Александра Романовича Брюса. (История родов русского дворянства. Том 1) Историки для решения этой проблемы перенесли ее брак с А. Брюсом на 1745 год.