Алексей Герасимов
Академия Иммерсии: Портал судьбы
Выходит, я прав. Лиана и в самом деле девица благородных кровей.
Однако ректор, видимо, решил окончательно ошарашить всех присутствующих и, повернув грозный взгляд в сторону Марка, добил всеобщее самообладание следующим вопросом:
– И как так получилось, что внебрачный отпрыск правителя Зерпентии совершает первый оборот не в стенах собственного дворца, как и положено, под присмотром видовых медиков, а в маленькой комнате общежития академии под видом рядового случайного попаданца? Мне первый курс академии что, впору называть королевским?! Куда ни плюнь, попадаешь в представителя расовой знати.
– Охолонись ты, хотя бы ради Единой, Гильдор! – грозный голос бабушки Риты мгновенно остудил пыл нашего дракона, словно строгая воспитательница осаживает расшалившегося подопечного.
Судя по довольной улыбке, старушка – единственное в кабинете ректора существо, получала огромное удовольствие от наших разборок.
– Знала бы, что ты так распалишься, не делилась бы с тобой сведениями. На дитятках уже вон лица нет, а ты всё нагнетаешь и нагнетаешь! Понятно же, что никто из них не имел плохих умыслов. Мой правнучек и так настрадался с этой вашей иномирской дурниной при обращении. Худой стал, аки шест с метелкой на заднице. Хоть вырос слегка, и то хлеб.
Я мог поклясться, что после слов бабули наш злобный дракон покраснел, словно пристыженный первоклассник, а всеобщее изумление, подобно беззвучно взорвавшемуся вулкану, извергалось в стенах кабинета потоками тишины. И только потом до меня дошли слова кастелянши касательно нашего с ней родства.
– Бабушка Рита, правнучек?! – решил уточнить я слова старой женщины. – Вы же это иносказательно? А то все решат, что вы и впрямь моя прабабушка!
– Конечно же, ты не правнучек, Лёнечка! – ответила старушка, продолжая при этом подозрительно улыбаться.
Не успел я перевести дух, как меня окончательно добили ее следующие слова:
– Ты мой прапрапраправнучек. Если я правильно посчитала. Прости, что не стала тебе говорить этого с первой встречи, уж родную кровь я учуяла сразу, как только увидела тебя в общежитии. Да не переживай ты так сильно, мы с тобой потом это обсудим, а сейчас есть более насущные заботы.
– Да уж! – ректор, воспользовавшись моментом, взял себя в руки и постарался вернуть бразды управления разговором в свои руки. – Хотелось бы услышать от ее высочества правдивую версию того, почему она оказалась среди моих учеников.
Видимо, Лиана не собиралась сейчас откровенничать, так как по лицу девушки видно, что она находится на грани окончательной потери связи с реальностью. Ее взгляд продолжал буравить мой профиль, словно я причина всего этого информационного хаоса, что развернулся в кабинете ректора.
На помощь девушке пришел Элеррион:
– Прости, Гильдор. Я вынужден был так поступить! В Лунории совершен переворот, и троном завладел Элррик Дарркмор Бистрау. Лиана успела спастись, проскочив сквозь портал, и мы в целях безопасности сменили облик и спрятали в стенах академии. Ты же знаешь Элррика лично и понимаешь, что он не оставит Лиану в живых.
Преподаватель магического боя повернулся к Лиане и, слегка поклонившись, произнес:
– Простите, ваше высочество, за то, что я раскрыл ваш секрет. Я уверен, что благородство Гильдора не позволит оставить в беде нуждающееся создание, – Элеррион повернулся к остальным и продолжил: – Я прошу всех, кто находится в этом кабинете, держать полученные сведения в секрете. От этого зависит не только жизнь нашей принцессы, но и будущее Лунории в целом.
Новость о перевороте в мире оборотней стала неожиданностью для нашего ректора, ибо он снова принялся пыхтеть, пытаясь вернуть душевное равновесие.
Вновь расстреливая по очереди присутствующих цепким взглядом, он, видимо, выстраивал дальнейшие планы относительно наших судеб, и, наконец, произнес:
– Мне нужно хорошенько обдумать вновь открывшиеся обстоятельства. Пока же поступим следующим образом: Лиане Дамирре Волкосветовой будет позволено и дальше продолжить обучение, скрывая свой истинный облик. Я попробую по своим каналам узнать, что творится в Лунории, и мы позже решим, как лучше всего поступить. Однако! Все должны понимать, что это секретные сведения и разглашению не подлежат! Я запрещаю даже во сне обсуждать эту тему! Ясно?
«Интересно, а разве можно контролировать сны?» – тут же выдал мысль перегруженный разум.
«Это вполне реально. Я тебя потом научу», – возник в голове ответ от ДраКоши, напомнившем о своем невидимом присутствии.
– До следующего открытия порталов я сведения относительно Слизкаронща вряд ли смогу получить, так что нашему новоявленному питону придется на выходных отволочь собственный хвост в Консулат Зерпентии. Любой полноценно обращенный наг обязан встать на учет в дипломатической миссии своей страны и зафиксировать вид своего истинного зверя. Ясно?
Отпустивший голову Марк печально вздохнул и утвердительно кивнул ректору.
Тот, переведя взгляд на меня, продолжил:
– С Леонидом всё гораздо сложней! Вот уж кто смог насобирать в собственном теле загадок, так это он. Я попрошу его, лэра Сереброзвезда и лэра Гримхалка пока задержаться, а всех остальных отправиться по своим делам. Помните о полной конфиденциальности этого разговора!
Гильдор любезно помог подняться с кресла Маргарите Степановне и, склонившись, выслушал то, что она прошептала ему на ушко. Кивнув старой женщине, он проводил ее до дверей и, дождавшись, когда его кабинет покинут остальные, плотно захлопнул тяжёлые створки.
Дракон вернулся к своему креслу и, сев в него, будто заранее сговорившись, принялся вместе с оборотнем и орком сверлить взглядами дыры в моём потрепанном тельце. Это продолжалось минут пять, на протяжении которых мой паникующий разум тонул в гнетущем вакууме тишины и неизвестности. Наконец ректор оторвал от меня свой въедливый взгляд и посмотрел на Элерриона.
– Ты тоже ощущаешь в нём зарождение магии крови, Эл? – внезапно спокойным голосом, в котором даже слышались нотки непонятного мне веселья, спросил он.
– Сам в шоке. Честно признаться, Гил, я в жизни не видел ничего подобного! – также радостно, словно получив желанный подарок на Новый год, ответил оборотень, принюхиваясь в мою сторону. – Скажу больше, я даже не слышал о подобной возможности! Не имея ни капельки лунорийской крови стать оборотнем! Единой, видимо, стало скучно, раз она решила развлечься подобным образом. Нужно бы его показать Мелиодоре, но боюсь, та вцепится в нашего попаданца с такой силой, что мы его с тобой больше никогда не увидим. Да и жалко парнишку, она же его исследованиями замучит.
– Простите, – я наконец-то решил обозначить свое присутствие, чувствуя себя рабом на невольничьем рынке. – Вы хотите сказать, что теперь я смогу использовать здешнюю магию не только в период полной луны? Я час назад попробовал у себя в комнате ее сотворить, чуть пожар не устроил.
– Вот-вот! – хмуро насупившись, ответил Гримхалк. – Это как раз и пугает! Как бы этот уникум нам общежитие не спалил! Жителей МежМирья, владеющих магией, с детства обучают правильному использованию. А тут перед нами возникла проблема, да еще и три в одном! Неграмотный маг, неопытный оборотень и пустоголовый иномирец.
– Леонид, расслабься и сними рубаху, – подойдя ко мне, мягко сказал Элеррион. Его голос звучал успокаивающе, но от этого мое волнение не уменьшилось.
Я с детства крепко-накрепко запомнил, благодаря коварным медсестрам в нашей поликлинике, дырявившим для анализа крови пальцы, что после слова «расслабься» – расслабляться уж точно не стоило. Проткнут, и глазом не моргнут!
Я оголил торс, и преподаватель аккуратно приложил небольшой круглый прибор к моей коже в районе сердца. Я закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на своих ощущениях. Первое, что я почувствовал, это легкое покалывание в месте контакта, затем тепло, которое медленно распространилось по всему телу.
Мне показалось, что внутри меня что-то ворчливо просыпается, словно дремавшая до этого момента сила вдруг захотела проявить себя миру. Я ощущал, как моя кровь начинает греть вены, реагируя на прибор, разбегаясь от сердца по всему телу. Ощущения приятные и в то же время двойственные. Я чувствовал бег своей крови, словно двумя сознаниями разом. Своим и чьим-то еще, диким, реагирующим лишь эмоциями, но в то же время разумным и, как мне показалось, добродушным. В этот миг я догадался, что ощущаю связь со своим новорожденным внутренним зверем, который, словно щенок, выдавал эмоциональную радость от моего осознания его присутствия.
– Интересно, – пробурчал Элеррион, внимательно изучая показания прибора. – Твой уровень магии крови довольно высок для новообращенного. Это весьма необычно. Посмотри, Леонид. После первого полноценного оборота ты сможешь сам вызывать свой рисунок. Я даже не понимаю, что он обозначает.
Я открыл глаза и перевел взгляд на свою грудь, на которой едва заметно отсвечивала татуировка…
Чего?!
Я поначалу даже не понял, что именно изображали многочисленные витиеватые линии. Мозг попытался перевернуть картинку, на которую я смотрел вверх тормашками, и до меня внезапно дошло. Это же изображение ДраКоши, распахнувшего свои драконьи крылья, из оскаленной пасти которого вырывается тонкая извивающаяся молния и образует вокруг его облика непрерывный орнамент.
Ректор Вермингард, который всё это время наблюдал за процедурой с выражением глубокого интереса на лице, кивнул, словно для себя подтверждая сделанные выводы.
– Вот именно это меня и беспокоит! Леонид еще не осознает полной меры своих возможностей. Магия крови – это дар, который требует ответственности и понимания, – сказал он мне, и его взгляд стал более мягким. – Придется тебе, мой юный подопечный, походить на индивидуальные занятия к лэру Сереброзвезду.
– С его новой физической формой также нужно что-то делать! – добавил свои пять копеек Гримхалк. – Я возьму это на себя, если никто не против.
Зная страсть нашего куратора к повышенным физическим нагрузкам, против был я, но прекрасно понимал, что сегодня с моим мнением считаться не будут. Потому обреченно помалкивал, дабы не отоварили еще какой-либо нагрузкой.
– Вот и славно! – резюмировал беседу ректор. – Эл займется магической составляющей, Гримхалк будет отвечать за физическую. А Лиана – виновница всех изменений в теле нашего попаданца, пусть берет на себя теоретическую часть. Должен же Леонид знать, во что он вляпался, и что его ждет после первого оборота. Мне кажется, так будет справедливо. Леонид, ты можешь идти.
Ошарашенный свалившимся на мою несчастную голову снежным комом из прав и обязанностей, я вернул рубашку на тело и вышел из кабинета. Только прикрыв за собой двери, я вспомнил, что хотел уточнить актуальность своей карьеры ремонтника в стенах академии. Я замер в предбаннике ректорского кабинета, пытаясь переварить очередную проблему.
Мысли привычно оседлали скоростной состав и понеслись по извилинам перегруженного мозга:
«Судя по тому, что озвучил дракон, свободного времени для работы на Торбина у меня в ближайшие месяцы не предвидится. А это значит, плакали мои мечты о кошельке, набитом танами, и дальнейшей карьере в Этерии. В один миг из обычного чистокровного попаданца с почти выстроенной карьерной лестницей я перевоплотился… в кого?
В оборотня?
Так ведь еще не факт, что я полноценно им стану! Да и не очень-то хочется, если честно. Обращаться в животное по воле небесного светила и жрать братьев наших меньших?
Б-р-р-р… Так себе плюсы, если честно.
Единственное, что меня радовало в этой ситуации, так это возможность прокачать скиллы в магии. Возможно, если я разовью в себе магию крови и объединю ее с навыками ремонтника, то может получиться неплохое резюме по окончании академии. А ведь я пропустил кучу лекций и наверняка придется наверстывать материал! Проклятье!»
«А может, мы всё-таки пойдем отсюда, бро? Предлагаю разгребать проблемы по мере их поступления! – в хаотичный рой мыслей втиснулся голос ДраКоши. – Меня этот ректорский секретарь очень уж напрягает! Вечно уставится на меня и следит за каждым моим шагом!»
Я испуганно повернулся в сторону секретарского стола и попытался разглядеть то, что увидел мой фамильяр.
Естественно, я ничего не увидел, пришлось выпытывать информацию у ДраКоши: «А я ведь знал, что тут кто-то есть! Только я не вижу его совершенно! Он очень страшный? ДраК, что мне делать? Молча уйти или официально с ним попрощаться? Вот бы и мне его увидеть!»
«Это как раз несложно устроить», – мысленно ответил мне котоящер, и я, крякнув от неожиданности, почувствовал, как его тяжёлая тушка запрыгнула мне на плечи.
В тот же миг пустота над секретарским креслом обрела структуру. Я как будто смотрел в угол комнаты своими глазами и глазами ДраКоши одновременно. Это слегка сбивало мой вестибулярный аппарат, но зато я смог его увидеть!
Существо имело форму, напоминавшую искаженное отражение человека, переливающееся всеми оттенками ночного неба. Его контуры постоянно менялись, создавая иллюзию присутствия и отсутствия одновременно. Оно пялилось на меня глазами, полностью лишенными зрачков, и мне стало жутковато.
От Каспера, как я мгновенно прозвал про себя призрак, веяло нетерпением и легким ароматом страха. Видимо, оно не обрадовалось тому, что я смог увидеть его, и нервничало в ожидании моего ухода. Я решил, что на сегодня мне вполне достаточно потрясений и, привычно поклонившись Касперу, я выдавил из себя: «До свидания» и выскочил из приемной.
На улице стало уже достаточно зябко, и я только теперь обратил внимание на то, как красиво местная осень раскрашивает природу в желто-красные оттенки.
Майя стояла у двери, оперевшись на стену, и жевала подсохшую травинку, глядя на горы за северной стеной академии. Я не ожидал, что подруга станет меня дожидаться, и вновь испытал приступ вины, глядя на девушку. Слишком уж много проблем и переживаний я доставил Майе в последнее время. Ее взгляд переместился на мою виноватую моську, и внезапно… она улыбнулась той самой добродушно-снисходительной улыбкой, которая мне так нравилась. Я практически услышал, как огромный валун вины перед ней с громким грохотом скатился с моей души и растворился в небытии.
Она внимательно оглядела меня с головы до пят.
– Ну что же… Не могу сказать, что привыкла к твоим выкрутасам, но вижу, что звание недоросль ты-таки перерос. Наконец-то мне не нужно опускать голову, дабы посмотреть в твои волчьи глаза! Ты хоть в курсе, что они у тебя изменились, олух?
Я лишь счастливо помотал головой в отрицании. В данный момент мне было всё равно, что там у меня изменилось, ибо я снова ощущал, что в этом мире есть одно существо, на которое я могу положиться целиком и полностью.
– Я так и думала. Ну-с… раз ты у нас теперь стал таким особенным, значит завтра предлагаю встать на часик пораньше и увеличить на тренировке нагрузку на твое новое тело! Разиков так в пять или шесть! Пошли, чернохвостый!
Глава 21. Внезапно оказалось, что жизнь полна неожиданностей
Теряя дни на поиски любви – устанешь,
Ворвется в жизнь она внезапно, словно летний дождь.
Пусть разум против, сердце не обманешь,
Ведь от любви не скроешься и не уйдешь.
Сарассис терпеть не могла неучтенные факты и подозрительные нюансы в своей и без того щепетильной профессии. А на данный момент теорий в плане определения личности Лианы оказалось на порядок больше, чем фактов. Главный подозреваемый вычислен, но как незаметно вывести его на чистую воду – она не понимала.
Всё еще находясь в облике Ассаны, Сарассис медленно опустила вилку на тарелку, завершая завтрак в столовой. Каррия настолько допекла ее своим нетерпением, ёрзая в ожидании запланированного похода в гости к парням, что Сара принципиально принялась тянуть время, замедлив скорость поглощения пищи, и даже вздохнула в облегчении, когда соседка умчалась прихорашиваться перед визитом.
Леонид на завтраке не появился, так что Сарассис решила выждать максимальное время, дабы точно застать подозреваемого, а вернее, подозреваемую на месте.
Воздух в столовой пропитался ароматами свежевыпеченного хлеба, но она едва замечала этот запах, погруженная в свои мысли. Громкое перечисление знакомых имен, произнесенное голосом ректора через магический глашатай, застал ее врасплох. Не каждый день ректор вызывал студентов к себе, и это означало, что происходит что-то, явно выходящее за рамки обычного. Она просто обязана узнать, что именно.
Забыв о том, что в общежитии ждет соседка, Сара спешно покинула столовую и направилась к центральному корпусу академии. Приняв облик беззаботного студента, наслаждающегося выходным, она издалека заметила группу провинившихся, направлявшихся к ректору. Девушка ненавязчиво последовала за ними, сохраняя дистанцию и осторожность, чтобы не выдать своего присутствия. Лёня, судя по внешнему виду, даже не старался скрыть свою волчью сущность, демонстрируя хвост, торчащий из надрезанных сзади штанов. Это странно. Так же странно, как и угольный цвет шерсти, украшавший пушистый довесок попаданца, покачиваясь при ходьбе. Сара только сейчас поняла, что черный цвет никак не соотносится с приметами исчезнувшей принцессы, но разнообразие способов окраски волос логично объясняло это несоответствие.
Как только герои ее наблюдения скрылись в корпусе администрации, Сарассис аккуратно подкралась к зданию, нырнув за широкий забор из колючих кустов, покрытый опадающими с деревьев листьями. Ее взгляд упал на окна ректорского кабинета, расположенные на третьем этаже пятиэтажного здания.
Настала пора воспользоваться тем, чем щедро наделила ее природа. Полная луна избавляла от необходимости маскировать сущность, и по первому зову ее внутренний змей с удовольствием выпустил часть своей сущности наружу, одаривая кожу девушки бриллиантами сверкающих в лучах солнца темно-зеленых чешуек. Дождавшись полуоборота, Сара воспользовалась преимуществом змеиной природы и, подобно геккону, с легкостью преодолела вертикальную поверхность стены. Достигнув приоткрытого окна, она замерла рядом, накинув на себя полог невидимости, оставаясь незамеченной для случайных прохожих. Ее глаза внимательно вглядывались в щель между окном и рамой, а напрягшийся слух пытался уловить хоть крупицу разговора, который разворачивался внутри.
Услышав вопрос Леонида «Вызывали?», прозвучавший в тишине кабинета после продолжительного молчания, Сарассис почувствовала, что все усилия накрылись, как часто говорил сам попаданец, пушистым белым зверьком, именуемом в его мире Песец. Предусмотрительный ректор, храня тайны академии, навесил на свой кабинет магический купол беззвучия, делая все разговоры внутри недоступными для любопытных ушей. Сара пыталась осторожно проникнуть сквозь магический барьер, но каждая ее попытка разбивалась о невидимую стену силы и мастерства дракона, напоминая о границах ее собственных способностей.
Понимая тщетность усилий, она с горечью отступила, позволив себе на мгновение ощутить вкус поражения. Время неумолимо бежало вперед, а этот день содержал в себе еще много возможностей. Спустившись вниз, Сарассис решила, что лучшим курсом для действий будет доклад Мастеру.
Улицы Этерии утопали в оттенках оранжевых красок и были весьма многолюдны. В выходной день, радующий остатками солнечного тепла, жители устремились наружу. Путь в порт пролегал через сплетение узких переулков и широких торговых улиц, наполненных гулом голосов и ароматами специй.
Сара шла, мастерски перемещаясь среди толпы, словно вода, находящая путь сквозь камни. Воздух в портовом районе пропитался солоноватым запахом моря и криками чаек, которые, казалось, встречали каждого прибывающего сюда как старого друга. В месте, где вода встречалась с землей, а старинные корабли рассказывали истории о далеких путешествиях, Сара ощущала себя частью чего-то большого и таинственного. Порт казался порталом в другие миры, в которых каждый последующий шаг мог привести к новому открытию или приключению.
Пройдя мимо стихийного рынка, где рыбаки предлагали свой утренний улов, Сара свернула к заброшенному складу, который служил ей ориентиром. За ним начиналась территория, где простые люди старались не появляться без крайней необходимости.
Находясь в облике Ассаны, Сара зашла в «Алитайские Топи» через центральный вход. В лавке пусто, лишь старый Эгиль полировал лакированную поверхность небольшого резного чайного столика. Как поведал наемный работник, хозяина в лавке нет и не будет до самого вечера.
Сарассис хмыкнула с досады, посчитав, что сегодня звёзды выстроились не на ее стороне, и только собралась уходить, как чувствительное ухо нагини услышало знакомый свист. Она вышла и, оглядевшись по сторонам, нырнула в подворотню, протискиваясь в узкое пространство между стеной лавки и высоким забором. Не теряя набранной скорости, она прошмыгнула в сарай, где месяц назад принимала нынешний облик и чуть не сшибла источник свиста – Лорена.
Сара, взглянув на бледное лицо паренька, сразу же поняла, что у того что-то произошло. Он сразу же начал отчаянно жестикулировать, добавляя под воздействием адреналина мычащие звуки.
– Остановись и успокойся, Лор!
Положив руки на мускулистые плечи, скрывающиеся под серой холщовой рубахой, девушка была вынуждена встряхнуть парня.
– Ты же помнишь, что язык жестов я плохо воспринимаю? Давай действовать по старинке! Показывай.
Сарассис взяла Лорена за руку и подвела к небольшому запыленному стулу в углу сарая. Усадив парня на жалобно-скрипнувшую деревянную поверхность, она обошла его сзади и положила пальцы ему на виски. Парнишка закрыл глаза, стараясь собрать мысли и сконцентрироваться. Сара, ощущая его напряжение, дала ему время, понимая, что сейчас он пытается сосредоточиться и воссоздать то, что так отчаянно хотел ей показать.
Она беззвучно прошептала формулу объединения сознаний и закрыла глаза. Медленно, но верно, в ее голове стали возникать ожившие картинки, словно рисуемые невидимой рукой в глубинах чужого разума. Сара оказалась неподвижно лежащей на полу галерейки в антикварной лавке, где периодически ночевал Лорен. Единственным источником света служил тускло мерцающий светильник. Глазами парня она смотрела в широкую щель между потолочными досками на кабинет босса. В центре комнаты стояли две фигуры, одна из которых принадлежала Мастеру, а вторая – высокому призраку в плотном плаще, лицо которого прикрывали полы капюшона. Полупрозрачный облик собеседника Мастера прорезали небольшие искорки, словно молнии, скользящие по поверхности его одеяний. Разговор двух мужчин был напряженным, каждое слово вибрировало в воздухе, создавая ощущение клубящейся угрозы.
Мастер говорил тихо, каждое его слово звучало четко и решительно. При этом в голосе определенно чувствовался страх перед чужаком. Собеседник, напротив, казался более сдержанным, а его голос иногда дрожал от скрытого гнева или разочарования. Они бурно обсуждали какой-то план и слова «принцесса», «скрытые силы» и «предательство» повторялись с завидной регулярностью.
– Неужели ты на самом деле решил, что, обрубив поводок, избавишься от моего внимания, Змейка? – с иронией в голосе произнес пришлый. – После того как ты взял вверх над Дарием, я продолжал следить за твоей, скажем так, карьерой. Мне отрадно видеть, что ты стал именно тем, на кого я рассчитывал.
– Рад видеть вас, лэр Мэрлин. Я всё еще помню, что обязан вам жизнью, и ваши указания имеют наивысший приоритет для меня, – Мастер дрожащим голосом старался сохранить самообладание, хотя нервозность уж слишком очевидная.
– Я в этом и не сомневался… Вижу, ты опасаешься, что я пришел восстановить привязку? – спросил спокойным голосом Мэрлин, но в каждом слове чувствовалась скрытая угроза. – Не переживай насчет нее, Змейка. Если ты добудешь мне принцессу, то я обещаю навсегда забыть о твоем существовании.
Мастер, сглотнув комок в горле, поспешил заверить его в своей преданности:
– Мой лучший специалист уже работает над этим делом. Сарассис уже встала на след вашей потеряшки, и я уверен в успехе своей кобры.
– В самом деле? Уверен? – образ Мэрлина стремительно подлетел к собеседнику, и его пронзительный взгляд в черной бездне призрачного капюшона заставил нага вздрогнуть. – Я ведь тоже был уверен, что тебе не удастся избавиться от моего поводка!
– Да, Мэрлин. Уверен. Я… я держу Сарассис на крючке посредством ее больной младшей сестры, – голос Мастера едва слышно дрожал, когда он был вынужден признаться в коварстве. – Правда, она не знает, что та давно умерла, и готова на всё ради ее блага.
– Ха! Как иронично. Знаменитая Ядовитая Вишлегисс оказалась почти на таком же поводке, на каком сидел и ты сам?! – Мэрлин, казалось, получал удовольствие от разоблачения темных тайн Мастера. – Ты стал мудр не по годам.
– Именно так, лэр. Она до сих пор верит, что ее сестра жива и нуждается в постоянном лечении. А лекарства нынче ой как дороги! – признался Мастер, стремясь скрыть дрожь в руках, он принялся наливать себе зеленый чай из фарфорового заварника.
– И ты не боишься, что, мягко говоря, пострадаешь, если она узнает правду? – вопрос Мэрлина был полон ядовитого любопытства.
– Честно? Боюсь, лэр. Она очень сильна и коварна. Я даже решил, что после того, как она добудет мне голову Лианы, Сарассис будет устранена и никогда не узнает правду, – Мастер, словно оправдываясь, пытался убедить Мэрлина в своем плане…
В этот миг поток воспоминаний Лорена оборвался, и Сарассис почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ее колени не выдержали, и она рухнула на грязный пол сарая, будучи не в силах сдержать поток внезапного горестного осознания, накатившегося на нее волной.
Ее маленькая Алиндея мертва?!
На глаза мгновенно навернулись слёзы, жгучие и горькие, как само предательство, которое она только что увидела и услышала от Мастера. В душе закипал гнев, разгораясь всё сильнее с каждой секундой, готовый смертоносным нарывом вырваться наружу и покарать предателя.
Лорен, несмотря на свою немоту, понимал глубину страданий Сарассис. Он опустился рядом с ней, пытаясь обнять и утешить, как мог. Его руки слегка дрожали, когда он коснулся ее плеча, стремясь передать хоть каплю утешения в этот момент абсолютного отчаяния подруги. Лорен демонстрировал жесты, которые говорили о поддержке, о том, что он рядом и не оставит ее в беде.
Сарассис подняла на него взгляд, сквозь слёзы выискивая в его глазах хоть тень того, что всё, что она только что узнала, неправда. В полных сочувствия глазах парня она видела только отражение собственной боли. Ее сердце, казалось, разрывалось на части от осознания потери и предательства того, кому она доверяла больше всего на свете.
– Как он мог?.. – едва слышно прошептала она, слова словно слипались из-за слёз. – Как он мог так поступить со мной… с ней?..
Раздумья о младшей сестре, которую она так старалась спасти, добавляли горечи в страдание и поленьев в пламя злости. Она вскочила на ноги, гнев и решимость отразились во взгляде. В глазах Сарассис Лорен увидел приговор, который та решила исполнить немедля. Перед ним стояла безжалостная убийца, готовая на всё ради мести.
– Я сейчас же найду его, – произнесла она решительно, вытирая последние слёзы. – И он ответит за всё.
Лорен, испугавшись подобной решимости в ее глазах, поспешил встать на пути Сарассис к опрометчивому поступку. Его руки крепко сжали ее за плечи, в его глазах читалась не только поддержка, но и умоляющее предостережение. Он знал, что гнев может привести к непоправимым последствиям, и старался всеми силами уберечь ее от поспешных решений. Лорен, сам того не замечая, отчаянно мотал головой в отрицании, пытаясь заставить подругу подумать перед тем, как начать действовать. Зная мастера, он понимал, что просто так этого нага не одолеть! Даже будучи самой Ядовитой Вишлегисс.
Взгляд Сары, полный неприкрытой злости и решимости, постепенно смягчался под влиянием его чистосердечной тревоги. Злость в душе вновь начала тонуть в пучинах боли и опустошения, оставляя после себя лишь горькое осознание потери. Ее сила воли, казалось, ослабла под тяжестью пережитого, и она медленно опустилась на стул, признавая собственное бессилие перед лицом случившегося.
– Спасибо, Лор, – в ее слабом голосе звучала искренняя благодарность. – Благодаря тебе я, скорее всего, не совершила глупость.
Лорен, хоть и не мог сказать словами, ответил ей благодарным взглядом, полным сочувствия и понимания. Сарассис, собрав остатки воли, поднялась. Она была по своей сути змеей, а змеям свойственно проявлять терпение перед смертельной атакой! В ее сердце царила только решимость найти новый путь. Путь, который не только разрушит коварные планы Мастера, но и позволит Саре насладиться его последним вздохом на этой земле.
– Я больше не стану работать на него, – произнесла она твердо, уже начиная обдумывать свои следующие шаги.
Сара понимала, что ее жизнь изменится навсегда, теперь она готова к таким переменам. Тот единственный лучезарный якорь, что удерживал корабль ее судьбы возле Мастера, оказался теперь во власти Единой.
– Я должна что-то предпринять. Но сначала мне нужно всё обдумать.
Она кивнула Лорену в знак благодарности и прощания и ушла из сарая, оставив за собой лишь ауру гнева, обиды и горести. Воздух вокруг показался прохладнее, когда она вышла обратно на торговую улицу. Резкий порыв ветра заставил зажмуриться и замереть на месте, пережидая небольшую бурю из пыли и мусора, пронесшуюся по рядам.
Открыв глаза, Сарассис осознала, что стоит возле небольшого питейного заведения со звучным названием «Клинок возмездия». Времени до комендантского часа в академии предостаточно, а боль в душе требовала крепкой дозы искусственного успокоения.
Пройдя через двери таверны, Сарассис ощутила, как аура помещения, оформленного под внутренности старого корабля, обрушилась на нее, словно вода, заполняя пустоту. Уютное место с тусклым освещением создавало атмосферу интимности и раздумий. В воздухе витал запах древесины, смешавшийся с ароматами крепких напитков и табака. За стойкой бара стоял толстый трактирщик, чьё гладковыбритое лицо освещалось мягким светом, придавая чертам добродушное выражение. Сарассис пробралась к барной стойке, стараясь не обращать внимания на возможные взгляды посетителей. Они, поглощенные своими беседами и напитками, также не замечали ее присутствия. Негласный кодекс заведения не позволял лезть незнакомцам в душу. Она уселась на высокий табурет, чувствуя, как усталость и груз переживаний начали давить с новой силой.
– Что для вас налить, ниса? – спросил трактирщик, подходя к ней с вопросительным взглядом.
