Алексей Герасимов
Академия Иммерсии: Портал судьбы
Я ведь чистокровный высоковольтно окрашенный блондин.
Скрип открывающейся двери застал меня врасплох, и я замер со спущенными штанами, понимая, что вернуться под спасительное одеяло не успею. Однако никаких слов возмущения не последовало и я, обернувшись, увидел, как ДраКоша протиснулся в образовавшуюся щель. Сев на пол и обернув свой драконий хвост вокруг лапок, он заинтересованно пялился на меня, не произнося ни слова.
– А я думал, что фамильяры обязаны заботиться о здоровье хозяина! – добавив в голос побольше желчи, прервал я затянувшееся молчание. – Или конкретно мне попался бракованный экземпляр?
– Индюк тоже много думал да в суп попал. С чего такая драма, бро? Твоей жизни ничего не угрожало, вот я и не тусовался рядом. Гриша говорит, что вы, оборотни, такие капризные становитесь в момент оборота, – спокойно ответил наглый кошара и, оторвав от пола черный зад, медленно обошел меня, словно Эйфелеву башню.
– А ничего так хвостик вырос, симпатичный! Только мелкий какой-то!
Я как рыба, которую выбросило на берег, открывал и закрывал рот в поисках подходящей репризы для этого нахала.
Но фамильяр, насмотревшись на мои физиологические довески, запрыгнул на стол и резюмировал первым:
– Чего ты так кипятишься? Ну, стал ты оборотнем, и что? Радоваться надо, а не остатки седых волос на голове рвать. Скажи спасибо Лиане, что именно она тебя покусала, а не тот же Марк. Не в обиду нашему чешуйчатому другу, но оборачиваться в змею с ручками… Бр-р-р…
Совершенно забыв, что я всё еще стою с голой задницей, находясь в шоке от слов ДраКоши, я плюхнулся на стул и тут же застонал от боли. Ну не привык я к тому, что теперь нужно учитывать наличие хвоста, усаживаясь на твердые поверхности.
Высвободив травмированный орган, я окончательно запаниковал и начал засыпать своего фамильяра вопросами:
– Ты уверен, что я реально стал оборотнем? Может, мне какие травки попить, и всё пройдет? А если меня теперь попрут из академии? Стоит ли рассказывать остальным? И откуда ты знаешь, что та волчица была Лианой? Северрин убеждал меня, что от укуса оборотнем не становятся. И что мне сейчас…
ДраКоша резко крутанулся передо мной, и кончик его чешуйчатого хвоста прилично залепил мне по щеке, обрывая начинающуюся истерику.
– Возьми себя в руки, бро! Бабушка Рита сказала, что всё с тобой будет в порядке! Ты живешь под одной крышей с оборотнем, вот пусть и учит тебя своим премудростям. Тем более он косвенно причастен к твоим метаморфозам. А то, что тебя Лиана обратила, так это понять проще простого. От тебя сейчас буквально фонит ее аурой! Уж я ее нутром чую. Оно, нутро это, у нас с тобой одно на двоих. А Сева прав, от простого укуса оборотнем не станешь. Однако вспомни, она тогда сама была ранена, и ее кровь попала тебе в рану. Может, это не запустило бы процесс оборота, но та энергия магического взрыва в подвале окончательно решила твою судьбу.
– Откуда ты всё это знаешь, профессор? – пробормотал я, пытаясь переварить сказанное ДраКошей. – Может, теперь во мне и магия крови обнаружится?
– Хотел бы я быть таким умным, бро, но, увы…
Котоящер слегка наклонил голову и забавно фыркнул, затем он вальяжно разлегся на поверхности стола, заняв своим выросшим телом практически половину столешницы и продолжил:
– Я лишь повторил выводы дяди Гриши. Мне кажется, этот кот знает абсолютно всё на свете. А насчет магии крови… Не знаю. Нужно как-то проверить! Я в этой магии не особо силен, если честно. Попробуй чего-нибудь намагичить, пока свидетелей нет.
«Легко сказать, намагичить! Знать бы как?» – подумал я, вспоминая, что в большинстве случаев проявления магии на моих глазах использовались либо символы, либо некие заклинания. А ни того, ни другого я не ведал.
«Слушай, бро. Это же магия крови! А значит, попробуй найти ее внутри своего тела. Займись медитацией. Вдруг поможет», – тут же возник комментарий ДраКоши в моей голове.
«Мне нужно переживать за то, что я в ближайшее время пИсать, задрав лапу, начну, а я тут херней страдаю!» – мысленно огрызнулся я.
Отогнав подальше мысли о еде, что настойчиво требовал мой желудок, я попытался погрузиться в себя, пытаясь ощутить внутренние изменения. Размышляя о метаморфозах собственного тела, я вдруг ощутил нечто еще более необычное. Мои руки, лежащие бездейственно на столе, начали излучать тепло, а кожа слегка покраснела, словно под воздействием внутреннего света.
Я сосредоточился на этом ощущении, и тепло усилилось, превратившись в легкое покалывание. Затем неожиданно на кончиках пальцев выступили капельки крови, и между ними проскочила тонкая паутинка электрического разряда, отразившись в желтых глазах изумленной мордочки фамильяра. Пальцы горели, боли я при этом не испытывал абсолютно и попытался мысленно повторить фокус, и еще с большим шоком наблюдал, как крохотные разряды, цепочкой вырываясь из пальцев, образовали между ладонями небольшой шар, размером с теннисный мяч, напоминающий шаровую молнию. Разве что от привычного образа этого опасного явления природы мой шар отличали крохотные языки пламени, перекатывавшиеся по его сверкающей поверхности. Пламя не обжигало, а скорее ощущалось как продолжение моей воли, как инструмент, подчиняющийся моим желаниям.
– Магия крови, – заворожено прошептал я себе под нос, испытывая дикую смесь восторга и одновременно с этим страха.
Оторвав взгляд от пылающего шарика, дабы убедиться, что мой фамильяр видит то же, что вижу и я, а не валяюсь в очередной отключке, наслаждаясь видениями, я потерял концентрацию, и шарик тут же потух. Разум тут же услужливо намекнул, что мне это всё привиделось, а восторженный голос ДраКоши в голове потребовал предпринять еще одну попытку.
Как только я сосредоточился, пытаясь повторить магический трюк, струйка электрического пламени внезапно вырвалась не так уж и контролируемо, как я надеялся. Пламя коснулось бумаг, разбросанных по столу, и они мгновенно вспыхнули, заставив нас с фамильяром отпрыгнуть назад. Пытаясь затушить огонь, хлопая по нему ладонями, я лишь усиливал его силу, превращая маленькую неудачу в начало настоящего пожара. Попытка затушить огонь крыльями, предпринятая ДраКошей, лишь усугубляла локальную кОтострофу.
В тот момент, как я с голой задницей, украшенной нервно дергавшимся в разные стороны хвостом, завис, отчаянно раздумывая, чем тушить разгорающееся пламя, прямо с потолка на стол обрушился водяной пласт, мгновенно гася не только пламя, но и промочив нас с ДраКошей с головы до ног.
– Вы тут с дуба рухнули оба? – полный удивленного гнева голос Майи заставил нас с фамильяром, громко отфыркиваясь от попавшей в рот воды, синхронно повернуться к входу.
За спиной разъяренной оркши в открытом проёме входной двери виднелись изумленные физиономии Марка и Северрина.
– Магия крови – это тебе не игрушка, Леонид! – продолжила нотации оркша, входя в нашу комнату и оглядывая ее в поисках возможных остатков пламени.
Мгновенно оценив обстановку, девушка вновь повернулась к нам и, видимо, планировала продолжить нотации, но мой непривычный вид и факт того, кто именно причастен к магическому пожару, наконец-то сменил акцент ее внимания. Раскрыв рот, она уставилась в район моего паха, стыдливо прикрытый моими остывающими ладошками, за фасадом которого мой хвост исполнял собачьи пируэты радостного приветствия при виде подруги.
– Сева, ущипни меня, пожалуйста! – раздался нерешительный голос Марка, вошедшего в комнату вслед за оборотнем и также явно охреневшего от изменений моего тела. – Ты видишь то же, что вижу и я?
– Ага! – пробормотал Северрин. – Если только это нам на завтрак не подмешали сока болотной ягоды, и мы сейчас наслаждаемся коллективными галлюцинациями!
Майя подошла вплотную ко мне и бесцеремонно схватила меня за мокрый хвост, потянув его на себя, дабы внимательнее рассмотреть. Я не мог убрать руки, прикрывающие мои первичные половые признаки, потому пришлось отступить на шаг назад, вырывая свой новый орган из цепкой хватки оркши, зашипев от боли. Что следовало говорить в подобной ситуации, я абсолютно не представлял, поэтому, насупившись, ждал окончательной реакции от своих друзей.
ДраКоша же хладнокровно вылизывал шерстистые части промокшего тела с таким видом, будто ничего особого в нашей комнате не произошло.
– Какого волколака тут происходит? Меня магической отдачей чуть из кровати не выкинуло! – возмущенный голос Лианы свидетельствовал о том, что в комнате на одно существо стало больше.
И это существо, бегло осмотрев мокрую комнату, уставилось на меня. Зарождающееся изумление в ее взгляде явно требовало ответов. Скорее всего, от меня.
Мой паникующий разум нырнул в спасительную иронию и выдал:
– Получается так, что по сучьему велению, по Лииному хотению, я теперь оборотень! – произнес я, осознавая, что слово «сука» в контексте Волкосветовой даже ругательством не является! – И сорока уколами в живот ситуацию не исправить! Зовите меня отныне просто – Лёня Бешенный!
Словесной реакции от друзей я не дождался, ибо над нашими головами раздался уже знакомый громогласный призыв нашего главенствующего дракона:
– Студенты: Леонид Быстрый, Маркциусс Слизкаронщ, Майя Дуболомова, Лиана и Северрин Мэдвулфы! Явитесь в кабинет ректора! Немедленно!
Глава 20. Дракон суров, но это же дракон!
Позволь себе и миру быть неидеальными,
Ищи в несовершенстве жизненной картины штрих.
Иллюзии слепят эффектами сознанье визуальными,
На деле же всё совершенство в нас самих.
В комнате МежМировой связи, несмотря на полдень, царил полумрак. Толстые темно-зеленые портьеры перед высокими окнами нейтрализовали проникающие в помещение солнечные лучи, пытающиеся, несмотря на господствующую осень, подарить живым существам мира оборотней немного тепла перед первыми заморозками.
Сидя на королевском троне, Элррик медленно вращал в руках хрустальный бокал, наполненный вином, чьи капли отражали отблески огня в камине. Взгляд, устремленный в пустоту, а мысли уплывали в недалекое прошлое к событиям прошедшего месяца. Желание овладеть троном Лунории – мечта, казалось бы, достигнутая, принесла оборотню не ожидаемые блага, а бремя тяжелее, чем он даже мог представить. Не так…
Не так он всё это себе представлял, соглашаясь на рискованный план матери по захвату власти. В фантазиях он каждый день развлекался, устраивая роскошные приёмы, выезжал по первому желанию на охоту и менял в постели самочек. Однако каждый последующий день приносил лишь новые испытания. Лишив государство правителя, он узнал, что в обязанности короля входит огромное количество бумажной работы. В то же время обязанности канцлера никто с него не снимал, и Элррик рвался на части, стараясь не допустить ошибок ни в одной из должностей.
В глазах подданных работу «пропавшего» короля выполняла его супруга. И Лоррентия выполняла свою часть договора с безупречной точностью, делала это с холодной отстраненностью, не желая облегчать судьбу ненавистного кузена. Она исполняла всё точно так, как он ей приказывал. Буква в букву, не отходя от указания ни на один знак препинания.
«Я делаю это только ради своей дочери и Лунории и не собираюсь облегчать твою поганую жизнь!» – ее слова, произнесенные однажды между делом, оставили в его душе глубокий след.
Она ненавидела его и совершенно не пыталась скрыть это. Элррик злился, но ничего не мог с ней поделать! Несколько раз он останавливался в шаге от того, чтобы обратиться и выпустить кишки этой сучке. Однако он понимал, что подобный поступок тут же доломает его и без того потрескавшиеся планы.
Всё чаще и чаще ему казалось, что единственным спасением от этой бесконечной карусели обязанностей становилось вино, которое помогало хоть немного отвлечься и расслабиться после долгого дня. Однако его мать, Торра, была нетерпима к его пристрастию к алкоголю.
«Элррик, ты должен найти другой способ справляться со стрессом. Излишнее увлечение этой гадостью не приведет ни к чему хорошему», – говорила она, глядя на сына с мягким упреком в глазах.
Ее слова, полные заботы и любви, иногда заставляли задуматься, но спустя час ему вновь казалось, что нет ничего лучше, чем глоток хорошего вина, чтобы забыть об очередных навалившихся проблемах.
Взгляд канцлера упал на большой холст в золоченой раме с изображением Дамирра Волкосветова.
– Тебе, наверно, сейчас весело смотреть на меня из царства Единой, верно, северянин? Я-то думал, что, став королем, смогу расслабиться и наслаждаться жизнью, но каждый день приносит лишь новые испытания, – размышлял он вслух в тишине кабинета.
Вкус напитка уже перестал приносить удовольствие, теперь это был лишь способ убить время и отвлечься от душевных терзаний.
– Власть, которую я так жаждал, оборачивается проклятьем, требующим от меня всё большего. И ведь теперь даже подать прошение об отставке некому.
Элррик встал, медленно подошел к окну, глядя в щель портьеры на прекрасный солнечный день за окном. В прямоугольном колодце внутреннего двора часть его гвардии оттачивала воинское искусство, проводя спарринги на мечах. Элррик не смог вспомнить, когда в последний раз он поднимал свой меч в дружеских схватках. Отчаянно захотелось плюнуть на всё, спуститься вниз и размять застоявшиеся мышцы. Но нельзя.
Мэрлин должен вот-вот выйти на связь, и Элррик одновременно испытывал страх перед учителем и надежду на то, что тот принесет хоть какие-то добрые вести. В глубине души он знал, что перед лицом предстоящих испытаний ему придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы всё-таки полноценно занять трон или же потерпеть поражение, не сумев удержать власть, которую так стремился обрести.
Звук за спиной – едва уловимый гул активации шара МежМировой связи, заставил Элррика обернуться и медленно вернуться к столу, где он с тяжёлым вздохом опустился в кресло. Недопитый бокал вина остался стоять на узком подоконнике, словно ожидая, что хозяин вновь обратит на него внимание и дольет новой порции терпкого напитка.
В устройстве МежМировой связи голубоватый свет начал нервно мерцать, предвещая появление собеседника. И вот над его поверхностью из глубины другого мира сформировался образ Мэрлина, который, как всегда, скрывал свои черты в тени широкого капюшона. Только глаза, искрящиеся холодным огнем, пробивались сквозь мрак, словно две звезды в небе бездонной ночи.
Элррик, вопреки всему своему величию и власти, вновь ощутил непреодолимый страх перед этим существом, могущество и знания которого казались ему безграничными и непостижимыми.
– Элррик, – голос Мэрлина, наполненный загадочным эхом, разрезал тишину кабинета. – Я обнаружил следы твоей беглянки в Этерии. Согласно сведениям, что смогли добыть мои люди, она прошла через Восточные ворота на следующий день после твоего эпического провала. В пограничной летописи говорилось о двух молодых лунорийцах, что попали в Алитаю через стихийный портал. Думаю, это те, кто нам нужен. Этерия разрослась до неприличных размеров, но я думаю, что знаю, где они могут скрываться.
– В «Иммерсии»? – робко предположил Элррик, быстро обдумав полученные данные и делая единственный пришедший в голову вывод.
– Верно! Я рад, что твой мозг еще способен адекватно мыслить! Только стены академии могут предоставить защиту, с которой даже я не справлюсь без соответствующей подготовки. Ты же сам окончил это заведение и прекрасно осведомлен о его неприступности для посторонних.
– Но, лэр, если это действительно так, то я абсолютно не понимаю, что могу сделать в подобной ситуации.
Элррик осознавал, что если принцесса скрылась в стенах академии, то он бессилен что-либо предпринять в этом случае. У него есть надежные люди в Этерии, что могут действовать только за пределами учебного заведения.
– А я в твоей беспомощности даже не сомневался! – тон Мэрлина приобрел оттенки максимальной уничижительности.
Одинокий бокал на подоконнике издал жалобный звон и разлетелся вдребезги, окрашивая пространство вокруг алыми каплями.
– Ты даже сейчас справляешься с обязанностями правителя только благодаря винному погребу, разве не так? Думал, я не узнаю о твоей маленькой слабости? Ну да ладно! Расслабься. Я не твой папаша, чтобы читать нотации. Да и ты уже давно не щенок, чтобы прислушиваться к ним. Я возьму задачу по ликвидации цели на себя.
Элррик сжал кулаки, стараясь сдержать волну гнева от слов Мэрлина, но страх перед магом заставлял его молчать.
– Как только я окончательно определюсь с целью, я организую на нее покушение. Если оно не увенчается успехом, придется прибегнуть к более радикальным мерам. Я начну готовить бойцов для проникновения в «Академию Иммерсии» и выполнения этой задачи, – продолжал Мэрлин холодным и расчетливым голосом. – Ты должен понимать, Элррик, что твоя призрачная корона висит на белоснежном волоске, сам знаешь, чьего хвоста. Если ты не способен удержать титул из-за молодой сучки, как ты намерен управлять королевством? Не терпи поражение там, где я жду от тебя успеха, – закончил Мэрлин, прежде чем его образ растворился в воздухе, оставив Элррика одного с его мыслями и растущим беспокойством.
Он понимал, что ставки выросли еще выше, чем когда-либо, и что каждое его решение может привести к непредсказуемым последствиям для Лунории и для него самого.
Когда связь оборвалась, в глазах Элррика вспыхнул огонь неистовой злости. Его тело напряглось, и на мгновение показалось, что он вот-вот сорвется и переступит порог перевоплощения. Внутренний волк рычал в бессильной ярости, требуя выпустить его наружу и покарать любого, кто возникнет у него на пути. Руки дрожали, а вены на шее набухли, словно хотели разорвать кожу. Только глубокий глоток вина, выпитый из початой бутылки, которую Элррик схватил со стола и сжал до белизны в кулаках, помог ему взять себя в руки. Алкоголь пробежал по горлу в желудок, принося временное облегчение и отвлекая от мучительных мыслей.
В гневе, который всё еще кипел в нём, Элррик сорвал со стены портрет короля. Он бросил его на пол и начал жестоко пинать, выплескивая на бездушный холст всю свою злость и разочарование. Каждый удар был наполнен ненавистью не только к Мэрлину за его уничижение, но и к себе самому за то, что он допустил, чтобы страх перед магом так сильно влиял на него.
– Я не стану игрушкой в твоих руках, Мэрлин. Я найду способ защитить свой трон, – прошипел Элррик сквозь стиснутые зубы, хотя маг уже не мог его слышать.
***
Элррик, поглощенный всплеском эмоций и печальными мыслями, не догадывался, что за стеной кабинета, в тесноте узкого тайного прохода, тихо удалялись шаги. Старый Долми, слегка шаркая ногой, поврежденной когда-то давно вследствие буйной молодости, помноженной на высокое самомнение, возвращался в тайное убежище. Войдя в комнату, он обнаружил там уже привычную гостью – королеву Лоррентию. Она стояла у постели молодого Элиаса, телохранителя старшей дочери, вот уже месяц находившегося в бессознательном состоянии. Несмотря на восход Полной Луны, под которой оборотни известны своей способностью к быстрой регенерации, Элиас оставался неподвижным, его состояние не изменилось. Лорра, вглядываясь в бледное неподвижное лицо юноши, понимала, что все их усилия оказались тщетны. Склонив голову в знак поражения, она обернулась на звук открывающегося прохода.
– Долми, где ты был? – напряженные нотки прозвучали в голосе, ведь отсутствие старого волка не могло остаться незамеченным без веской причины. – Я вижу, что наши надежды на полнолуние пошли прахом? Элиас так и не обернулся.
Старик подошел поближе и слегка поклонился. Его лицо выражало глубокую озабоченность.
– Ваше величество, я подслушивал разговор Элррика с незнакомцем по имени Мэрлин, который, судя по интонации, имеет над канцлером некую непонятную мне власть. Ситуация куда более серьезная, чем мы могли предполагать. Они планировали покушение на кого-то, кто укрылся в Алитае, в «Академии Иммерсии». И я считаю, что это может быть ваша дочь Лиана.
Лоррентия посмотрела на старого учителя с изумлением.
– Ты думаешь, Элррик мне врет, и мой Бельчонок от него всё-таки ускользнула? Это же в корне меняет расклад сил. Мы бы могли поднять шумиху и привлечь канцлера к ответу! Стоп! А вдруг они говорили о ком-то еще? Нельзя рисковать. Мэрлин, Мэрлин… Не слышала раньше этого имени.
– Элиас… – указав пальцем на неподвижное тело, сказал Долми. – Только он мог бы прояснить этот вопрос. Но в его состоянии никаких изменений. Он остается в этом мире только благодаря магической подпитке от магоаккумов, я так и не смог докричаться до его внутреннего зверя. Ваше величество, я боюсь, что у меня больше нет вариантов лечения. Остается уповать только на время и на его молодость. Но у меня есть план, хоть он и чреват большими рисками.
Старик вздохнул, собираясь с мыслями.
– Я отправлюсь в земли Северных кланов. Необходимо поведать правду отцу Дамирра, который всё еще считает своего сына и внучку пропавшими в стихийном портале. Может быть, он сможет помочь нам?
Лоррентия посмотрела на него с уважением, понимая, какое бремя берет на себя старый учитель. Минула как минимум пара десятков лет, когда королева непременно поддержала бы план Долми, даже сейчас она не стала озвучивать сомнения вслух.
– Это весьма опасное путешествие, Долми. Ты уверен? Люди Элррика наверняка контролируют все дороги, а твое лицо слишком узнаваемо, дабы пройти незамеченным. К тому же дорога в клан Снежных Волков и на лошадях занимает около месяца. Ты же планируешь пеший поход, не так ли?
– Уверенности у меня нет, ваше величество, есть надежда. Кто, как не я, знает все тайные тропы в лесах нашей страны? Если существует хоть малейший шанс спасти Лиану и вас от угрозы, исходящей от Элррика, я должен рискнуть. Я планирую отправиться на рассвете, – твердо сказал Долми. – Я вынужден переложить заботу об Элиасе на ваши плечи. Простите.
Лоррентия кивнула, принимая его решение.
– Пусть будет так, Долми. Мы все будем молиться Единой за успех твоего похода. Я позабочусь об Элиасе и продолжу играть по правилам канцлера, буду с нетерпением ждать весточки от тебя. Вот возьми с собой этот небольшой кулон.
Лорра сняла с шеи тонкую цепочку, на которой покачивался небольшой алый камень абсолютно круглой формы, и протянула его Долми.
– Носи его не снимая, если с тобой что-то случится, я сразу же это почувствую.
– Артефакт восприятия? – удивленно воскликнул старик, принимая дар и разглядывая камень. – Я в последний раз видел подобный только в руках вашего покойного отца!
– Это он и есть, Долми. Папин камень и камень дяди мне передал дедушка. Они связаны между собой и способны сообщить друг другу о смерти своего носителя, даже если те будут разделены границами разных миров.
В глазах старого волка отразилось глубокое уважение и благодарность. Он надел цепочку на шею и низко поклонился королеве.
– Спасибо, ваше величество. Я постараюсь не подвести род Волкосветовых, – сказал он, пряча кулон за ворот клетчатой рубахи.
Его сердце наполнилось тяжестью от осознания цены предстоящего задания, но так же надеждой, что его усилия не будут напрасны. Весь его жизненный опыт стоял на кону этого похода.
– Береги себя, Силвэрр. И помни, что ты не один, – прошептала Лоррентия, когда старый учитель отвернулся, немедля начав приготовления к походу.
Рассвет едва начинал прокладывать путь сквозь тьму, когда Долми покинул замок через тайный ход, медленно двигаясь по направлению к землям Северных кланов. Его были шаги тверды, несмотря на возраст. Впереди его ждало путешествие, полное опасностей и неизвестностей, но решимость в старом сердце была не менее крепкой. Перед самой границей леса он остановился, в последний раз оглядывая замок. С глубоким вздохом Долми обернулся и шагнул в чащу, бесшумно растворяясь среди теней.
***
Я первым переступил порог кабинета ректора, чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Всё еще пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, связанным с наличием хвоста и сверхподвижных ушей, я не мог отделаться от мысли, что моя жизнь превратилась в какой-то абсурдный сон.
Впрочем, даже сон был бы предпочтительнее этой реальности, где я, Леонид, недавно еще обычный парень из другого мира, теперь обладал третичными половыми видовыми признаками – запчастями оборотня.
На протяжении всего молчаливого пути в кабинет ректора мои друзья не задали мне ни единого вопроса по этому поводу. Это расстраивало меня даже больше, чем предстоящая выволочка от дракона. А то, что нас ждала выволочка, понятно, к гадалке не ходи! Вряд ли он позвал нас, дабы вручить грамоты за успехи в учебе.
Я не хотел, чтобы ребята думали, что я что-либо скрываю от них и действую за их спинами, но они, видимо, именно так и считали. Особенно больно смотреть на непривычно прохладное отрешение Майи, молча вышагивавшей впереди и явно не желавшей коммуникации. Я несколько раз порывался ускориться, схватить ее за руку и объясниться, но тут рука Марка, идущего чуть позади, легла на мое плечо, и он отрицательно покачал головой, обрубая эти намерения. Пришлось откладывать объяснения с подругой на потом.
Гильдор Вермингард внушал трепет не только своим положением, но и строгим взглядом, скользнувшим по мне с момента входа в его кабинет, отправляя стада мурашек страха в хаотичное путешествие по телу. В помещении было людно: присутствовали Маргарита Степановна, Элеррион Сереброзвезд и Гримхалк.
Бабушка Рита, сидевшая в сдвинутом в сторону гостевом кресле, улыбнулась мне и подмигнула. Странно, этот мимолетный элемент поддержки тут же погасил ураган нервного волнения, что на пороге ректорского кабинета приближался уже к десяти баллам. Элеррион и Гримхалк обменялись взглядами, полными скрытого смысла, которые я, разумеется, расшифровать не смог. Следом за мной в кабинет вошли Марк, Лиана, Майя, Северрин и, хоть никто не мог его видеть, невидимый ДраКоша, которого я чувствовал скорее инстинктивно, чем зрительно.
– Вызывали? – робко озвучил я парящий в воздухе вопрос.
На мой вопрос ректор ответил не сразу. Резко дернув кистью, он что-то прошипел низким голосом, и на моих глазах полупрозрачная молочная пелена окутала все стены, потолок и пол кабинета. Звуки с улицы, что проникали сквозь неприкрытые окна кабинета, оборвались, создавая ощущение, что мы оказались в непроницаемом коконе.
Затем он устроил всем испытание молчанием, которое, казалось, продлится вечно. Гильдор медленно переводил взгляд с одного на другого. Его глаза горели драконьим огнем, будто вглядываясь в наши души и пытаясь прочесть невысказанные мысли. Время от времени его взгляд пересекался с преподавателями, стоявшими в углу кабинета, и в этих коротких обменах, казалось, скрывался неозвученный диалог, полный недомолвок и подозрений.
Мы также обменялись взглядами между собой, ощущая нарастающее напряжение и пытаясь угадать, каков будет следующий ход ректора. Майя неуверенно переступала с ноги на ногу, Марк пытался скрыть нервозность за внешним спокойствием, а Северрин сжимал кулаки, готовый к любому развитию событий. Лиана старалась прикрыться от ректора за братом, изображая его тень. Даже невидимый ДраКоша затаил дыхание в ожидании, а я старался сохранять невозмутимость, хотя сердце колотилось, как сумасшедшее. Это молчание ректора ощущалось настоящей пыткой. Каждая секунда казалась продолжительнее предыдущей, и я чувствовал, как мое волнение растет с каждым мгновением.
Наконец, когда напряжение достигло апогея, ректор перестал нас мучить. Его взор остановился на мне, и я кожей почувствовал, как напряжение в воздухе наэлектризовалось.
– Леонид, я предполагаю, у тебя есть объяснение текущей… ситуации? – прозвучал его спокойный голос, но в нём чувствовалась сталь.
Судя по взгляду, уткнувшемуся в район моего хвоста, догадаться несложно, что именно ректор хочет узнать. Я вздохнул, понимая, что судьба в этом мире вновь решила перебросить кубики моей жизни, и начал объяснять, стараясь не вдаваться в подробности своего превращения. Хотя особо вдаваться не во что, ибо и для меня все эти поспешные метаморфозы, стали неменьшим сюрпризом, что и для всех в кабинете. Кратко пересказав всем версию ДраКоши о причинно-следственных связях в появлении моего нового облика, я замолчал и украдкой посмотрел на виновницу моих метаморфоз – Лию.
Побледневшая обормотиха покачивалась, разинув в изумлении рот, и не падала только благодаря тому, что вцепилась в плечо не менее обалдевшего Северрина. Ее взгляд прожигал во мне дыры, а я нутром ощущал ее агрессивное недоверие к рассказу.
Вермингард пересек кабинет широкими шагами и, облокотившись на край своего массивного дубового стола, посмотрел на нас всех с иронической усмешкой.
– Ну что ж, кажется, я и мои преподаватели – единственные в этой академии, кто не в курсе происходящего. Это недопустимо! – его голос звучал нарочито спокойно, но каждое слово было пропитано ядовитым сарказмом.
Взгляд ректора снова остановился на мне.
– Леонид, за краткое время твоего пребывания здесь ты успел побывать в эпицентре практически каждого происшествия. Сначала твое эффектное появление в медкорпусе академии, потом выкрутасы с имуществом, взрыв, разнесший половину подвала… Теперь вот… оборотни и магия крови. Что дальше? Первородная связь с драконами?
Тон ректора такой, будто он ни капельки не удивится, если я вдруг вытащу из кармана реального дракона. Просить ДраКошу проявить себя миру, показалась мне в данный момент весьма глупой затеей.
– Я требую от всех полной правды! Здесь и сейчас! Без утаек и оправданий. Что происходит в стенах моей академии?! – добавил он, и в его голосе теперь звучала не ирония, а жесткое требование.
Я обменялся взглядами с Майей, Севой, Лианой и Марком, пытаясь найти поддержку или хотя бы понимание. Невидимый всем ДраКоша, казалось, даже дыхание затаил, ожидая моего ответа.
Собрав всю волю в кулак, я осторожно, выбирая каждое слово, чтобы не навредить ни себе, ни друзьям, попытался ответить:
– Простите, лэр, я признаю, что последние события могут выглядеть странно, всё, что произошло со мной и моими друзьями, случилось совершенно не запланированно…
– Помолчи, Леонид! – резко прервал меня ректор. – Я задавал вопрос не только тебе, но и ее высочеству, Лиане Дамирре Волкосветовой, решившей сменить облик и спрятаться в стенах «Иммерсии» под покровительством моего лучшего преподавателя магического боя. Вы что, и правда считали, что в академии хоть что-то может скрыться от моих глаз?
Вот тут настала моя очередь раскрыть в изумлении рот, недоверчиво переводя взгляд с Лианы на поперхнувшегося обвинениями Элерриона Сереброзвезда. В памяти тут же вспыхнул подслушанный разговор из подвала преподавателя.
