Алексей Герасимов
Академия Иммерсии: Портал судьбы
Глава 11. Решил, что в сказку попал, а сам в жизнь вляпался…
Я заблудился в лабиринте паритетов.
Где порт приписки? Я теперь не знаю.
Жизнь как череда вопросов без ответов.
Мне по теченью плыть
Иль поселиться в хате с краю?
Лоррентия Теодорра Волкосветова глубоко вздохнула, неосознанно кружа пальцем по холодной поверхности магического шара связи, окаймленного по краям подставки золотом. Тот в данный миг служил молчаливым свидетелем внутреннего кипения ее чувств. Светло-каштановые волосы королевы были собраны в строгий пучок, заколотый изысканным шипом из черного дерева, а ее глаза, два бесконечных океана тоски, усилием воли маскировались спокойствием.
За плечами женщины в массивных окнах совещательной комнаты бушевала стихия, будто проецируя эмоции королевы на столицу. В тяжёлых облаках сверкали молнии, освещая вечерние сумерки своими дикими вспышками света.
Она оделась в строгое длинное серебристое платье. Его складки, словно океанские волны, обтекали стройную фигуру, разбавляя ту ауру мрака, которая царила в душе королевской вдовы.
За ее спиной в темном углу комнаты стоял канцлер, чьи светящиеся глаза упивались собственной силой, ощущая каждую крупинку той власти, которую он имел над кузиной. Убийство вождя из финальной главы его операции теперь стало лишь первым шагом в новом откорректированном плане. Он пока нуждался в Лоррентии, как в символе непрерывности и стабильности сложившейся ситуации для всех жителей Лунории.
– Помни, что у тебя нет выбора, – почти любезно прошипел Элррик, напоминая тем самым о своем главном аргументе, скрывавшемся где-то в его ледяных тисках.
Лоррентия взглянула на него с такой ненавистью и гневом, как будто она могла убить двоюродного брата этим взглядом. Однако в данный момент смерть канцлера ни к чему бы не привела. Ее дочь оставалась в руках монстра, да и младшие девочки, несмотря на то, что им позволили вернуться в свои комнаты, были, по сути, заложниками бунтовщика.
Согласившись еще утром на все условия Элррика, переданные через уста его матери, вдове позволили вернуться в свои покои и привести себя в соответствующий королеве вид. Пока женщина отмокала в ванной, пока ее волосы укладывали в прическу, пока она принимала пищу в комнате девочек, стараясь удержать слёзы боли от потери любимого, что, не ослабевая, выжигали ей душу, Лорра отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации.
Она, словно ночной мотылек, наглухо запуталась в паутине коварного плана Дамирра и не видела ни одного варианта, способного вытащить ее из липких пут.
Как она могла быть такой слепой и проглядеть те изменения, что происходили во дворце?
Теперь, оглядываясь назад, королева четко осознавала, как кузен шаг за шагом подготавливался к смене власти. Как постепенно и незаметно заменялись дворцовые слуги. Как всё чаще и чаще на одежде дворцовой охраны доминировал герб канцлера. Как по стечению якобы случайных обстоятельств из ее окружения исчезали представители стаи Дамирра. Со стороны всё казалось логичным, но теперь эта логика переворачивала смысл с ног на голову своими зловещими обстоятельствами. Этот монстр предусмотрел практически всё. И теперь ей предстоит взять себя в руки и провести вместо короля внеплановый совет с главами родов, озвучив версию пропажи мужа, которую ей подсунули кровавые родственнички.
На длинной буковой столешнице совещательного стола кабинета возвышались проекционные кристаллы, которые, один за другим начинали светиться, отображая над своей поверхностью образы четырех глав родов Лунории, созванных Элрриком на внеочередное совещание.
Лунория огромна в своих размерах, и благодаря кристаллам нет необходимости собирать вождей лично, в то же время имея возможность проводить сбалансированную и согласованную политику.
Сердце женщины предательски ёкнуло, когда над последним кристаллом возник облик Свигорра Волкосветова, отца ее любимого Дамирра и главы рода Северных земель. Муж был настолько похож на своего могучего предка, что Лорре казалось, что она смотрит на лицо воскресшего короля, разве что внезапно поседевшего и осыпанного многочисленными морщинами.
Ладонь крепко сжала столешницу, и женщина вновь взяла эмоции под контроль. Она знала, что малейшая оплошность в словах может стоить жизни ее девочкам.
– Мои дорогие вожди, – начала она, касаясь шара.
Тот мгновенно вспыхнул, создавая обратную проекцию связи.
Каждое слово королевы звучало твердым металлом, отливаемым в пламени раздираемой горем души:
– Я предстаю перед вами в тяжкую для нашей страны пору, моя вера в наше королевство и в сплоченность нашего народа непоколебима. До некоторых из вас могли дойти слухи о нестабильности в столице, и я вынуждена признать, что для них есть весомые основания. Мой муж и ваш король…
Лорра на грани эмоционального срыва проглотила ком, возникший в горле, и продолжила:
– Пропал в стихийном портале. Увы, это правда. Вместе с ним пропала и моя старшая дочь Лиана. В последнюю ночь Обращенной Луны они охотились у Восточных скал и исчезли бесследно. Их следы обрывались у каменной арки незарегистрированного портала, и мы не знаем, в какой именно мир занесла их Единая. Но мы, не покладая рук и лап, работаем над их поисками, и я клянусь, что камня на камне не оставлю, пока не найду своих любимых.
Лоррентия бросила мимолетный взгляд на канцлера и медленно выдохнула, стараясь внешне оставаться спокойной и не терять величия, хотя внутри бушевал ее истинный зверь, поднявшийся из самых черных глубин естества.
– Так вот почему я больше не ощущаю присутствия сына в эфире магической родовой крови! – прогремел грозный голос Свигорра. – Я уже отряд снарядил, дабы лично прибыть в столицу и узнать, что происходит!
– Я прошу вас, уважаемый глава Северных кланов, – голос Лорры продолжил твердо звучать, – оставаться верными короне и продолжать поддерживать порядок в своих землях. Не дайте мраку или слухам посеять средь нашего народа раздор. В эти дни каждый из нас обязан находиться на своем месте, не давая ни малейшего повода для сомнений. Мы – оборотни, самая сильная раса на этой земле, и вера в нас должна быть несокрушимой.
Воздух в комнате плотно насытился эмоциональными ожиданиями, когда в мерцающий свет кристаллов, легко вибрирующих от передаваемой магии, вошел Элррик Бистрау.
Он медленно обвел взглядом все пять виртуальных образов и, дождавшись, когда главы родов сосредоточат на нём свои взгляды, взял слово:
– Приветствую вас, могучие вожди Лунории. Мне ужасно жаль, что приходится брать слово в дни столь печальных событий, произошедших во дворце. Как вы все знаете, я, по сути, вот уже второй десяток лет служу правой рукой нашего короля. В сферу моих служебных обязанностей входит как обеспечение правопорядка, так и международные взаимоотношения с другими мирами. Я спешу заверить каждого из вас, что ситуация находится под моим полным контролем. Я отправил поисковые запросы всем представителям Тайной Канцелярии Лунории в пяти мирах, работающих там. Будьте уверены, мои люди перевернут каждый из них наизнанку, дабы обнаружить следы моего брата и племянницы.
На этих словах коварного предателя Лорре пришлось прикусить кончик собственного языка до крови, дабы погасить вопль возмущения, что устремился наружу. Однако перед глазами тут же возник облик ее родного Бельчонка, вынудив опустить взгляд вниз, дабы присутствующие не заметили ту крохотную слезинку, что невольно появилась в уголке голубых глаз при воспоминании о Лии. Только Единая ведала, сколько сил потребовалось женщине, дабы оставаться внешне спокойной.
– Я предлагаю не устраивать излишний шум в связи с исчезновением Дамирра и позволить мне сосредоточиться на его поисках. На мой взгляд, наша королева вполне способна временно заменить на троне своего мужа и так же мудро управлять Лунорией, как и он. Для всех в государстве мы скажем, что наш король со своей старшей дочерью застрял, например, в Алитае и не сумел вовремя вернуться обратно. В истории нашего государства случались такие прецеденты, так что народ воспримет это известие спокойно. Закон лишь требует, чтобы каждый из вас подтвердил право королевы временно издавать и подписывать указы для стабильной работы государственного аппарата до открытия порталов в следующем году.
Элррик замолчал, наблюдая, как образы вождей поворачивались, видимо, обсуждая его предложение со своими старейшинами, и только теперь почувствовал, как его выступившие из пальцев когти в нервном ожидании впиваются в собственные ладони. В данную секунду решалась судьба всего его дальнейшего плана. Оборотень был уверен в его успехе, и лишь кузина в данный момент являлась его самым слабым звеном, способным разрушить задуманное.
– Северный клан согласен выполнять все приказы королевы Лунории в течение этого межпортального года! – произнес виртуальный образ Свигорра.
Вслед за ним все остальные вожди повторили вслух слова коллеги, и шар под ладонями Лоррентии вспыхнул, фиксируя клятвы глав родов.
– Да будет каждый из вас бдительным, – взяла на себя традиционное финальное слово королева. – Пусть сегодня ночь излишне темна, наше братство, подобно лунному свету, способно разогнать любой мрак. Помните о силе, что плещется в нашей крови, и оберегайте ее как священное пламя.
Взгляд Лорры встретился с холодными глазами канцлера.
Мгновение, и он улыбнулся незаметно для всех, кроме нее. Лоррентия почувствовала, как власть этого волка стискивает ее сердце холодом, но она не могла позволить страху победить. Зал связи погрузился в сумрак после того, как кристаллы связи стали гаснуть один за другим.
Когда потух последний из них, королева убрала руку с шара и выразительно посмотрела на кузена, ожидая его реакции.
– Ты молодец, Лорра! – удовлетворенно произнес канцлер, демонстративно слизывая, проступившие на своих ладонях, капельки крови.
– Я выполнила свою часть сделки и хочу убедиться, что с Лианой всё хорошо! – потребовала женщина.
– Ох, Лорра, милая моя Лорра! Боюсь, я не смогу выполнить эту просьбу. Твоя дочь спрятана в надежном месте и даже сама не ведает, где это место находится! Я не собираюсь рисковать своим самым ценным активом! Раньше, чем через год, ты свою девочку не увидишь. Смирись! – ухмыляясь, ответил Элррик, подойдя к винному шкафу и наливая себе бокал. – Не хочешь тост за ее здоровье?
– Я бы сейчас сказала тост, только если бы в этом бокале плескалась кровь предателя своего рода! – сквозь проступившие от злости клыки прошипела женщина. – И с удовольствием закусила бы твоим, еще бьющимся сердцем!
Канцлер медленно, не сводя взгляда со взбешенной кузины, выпил алкогольный напиток до дна и демонстративно облизнул губы, вызывая у королевы легкую дрожь отвращения. Он буквально ощущал на своей коже ту ауру гнева, что источала Лорра в его сторону. Элррик знал, что даже в случае нападения он легко справится с волчицей и откровенно наслаждался ее мучениями.
– Вполне возможно, в один из будущих дней Единая выполнит твою просьбу, сестренка. Но, определенно, не в данный момент. Стража!
В кабинет вошли два его доверенных телохранителя, и канцлер кивком головы указал на Лоррентию.
– Проводите ее величество в покои! Она устала и ей требуется отдохнуть. И пригласите в мой кабинет матушку.
– Простите, лэр, пригласить нису Торру в ваш кабинет или кабинет правителя? – спросил один из воинов, чем мгновенно вызвал прилив гнева.
– Конечно, в кабинет правителя, кобель ты безмозглый! – прорычал Элррик, внутренне не до конца понимая, чем именно задел его этот простой на первый взгляд вопрос. – Проваливайте все! Живо!
Стараясь утихомирить внутреннего зверя, канцлер дождался, когда двери за вышедшими закроются, и налил еще одну порцию кроваво-красного успокоительного.
«Нервы в последнее время ни к чёрту! Нужно будет завтра наведаться к Элайзе, пар спустить!» – размышлял оборотень, вспоминая упругие формы молодой волчицы, и залпом выпил второй бокал, не планируя останавливаться в возлияниях.
***
Я готов биться об заклад, что до попадания в МежМирье я не был настолько неуклюжим тетехой, каким наверняка казался в глазах сестры Северрина Лии. Я же не виноват, что она всё время оказывается не в то время и в неподходящих для наших пересечений местах. Однако я полностью осознавал всю степень собственной вины, когда выслушивал очередную лекцию о своей криворукости и слепошарости от потирающей ушиб на лбу девушки на пороге нашей общаги. Опасаясь отстать от Торбина, я не посмотрел через стекло входной двери, излишне резко распахнул ее, ударив деревянной створкой о прекрасную головушку однокурсницы, которая возвращалась после обеда.
– Знаешь, Леонид, я начинаю подозревать, что ты решил во что бы то ни стало украсить весь мой организм синяками и ссадинами, – бушевала та, брызжа слюной. – Признавайся, я тебя в прошлой жизни обидела, что ты так необычно решил мне отомстить?
Мне же оставалось виновато сопеть в ожидании паузы, дабы принести искренние извинения и заверить очаровательную девушку о чистоте своих помыслов. Из-за разницы в росте, вынуждающей Лию смотреть на меня сверху вниз, я вновь ощущал себя школьником, которому завуч раздает на орехи за бег по коридорам.
Однако полноценно извиниться мне так и не удалось, ибо вернувшийся завхоз схватил меня за руку и со словами: «Успеете еще намиловаться, голубки!» потащил в сторону парка.
– Мы с Лией не встречаемся! – почему-то решил уточнить я для гнома и, вырвав руку из его жесткого хвата, добавил: – И я сам способен ходить!
– Да плевать мне с самой высокой драконьей скалы на то, что ты делаешь или не делаешь по ночам с этой волчицей! Хотя девушка чудо как хороша! – пробурчал Торбин, мастерски лавируя среди студентов, шатающихся на территории парка.
Кто-то валялся на травке, погруженный в учебники, а кто-то устроил пикник на свежем воздухе, стянув из столовой полагающийся обед. Несмотря на тяжёлые тучи, нависающие над академией, дождь так и не начался.
Я решил больше не углубляться в этот вопрос и, ничего не ответив, принялся глазеть по сторонам, стараясь не отставать от низкорослого проводника. Корпуса академии, что мелькали мимо меня, представляли собой вереницу зданий и башен, переплетенных в некой мозаике из заклинаний.
Путь к отделению МежМировой фауны каменистыми тропами вился среди замысловатых скульптур и статуй неизвестных мне и, по-видимому, весьма значимых персон. Окружающая дорожку поросль начала меняться, словно подсказывая о приближении к цели. Растения из однотипных, одновидовых трав и кустарников стали пестреть всеми цветами и формами. Торбин на ходу указывал своим толстым пальцем на некоторые из них и озвучивал их наименования.
Понятное дело, что для меня эти слова были очередным набором непонятных букв. Лиловые кустарники джунглей На’тиэль, пестрые нальчики долины Дримвар, остролисты с вершин Холонадрии.
Язык сломаешь!
Я лишь наделся, что мне потом не устроит кто-либо экзамен по галопом пройденному материалу? На Земле я даже единственный кактус в своей комнате загубить умудрился!
Мы проскочили под аркой, росписи на которой изображали сцены путешествий в неизведанные, по словам гнома, земли, и затормозили у полностью стеклянных дверей отделения МежМировой фауны.
Монументальное строение из бледно-серого камня венчали купола, что сияли подобно небесным светилам. Огромные кованые створки прозрачного входа беззвучно распахнулись перед нами, и мы вошли.
Внутри не встретили ни единой души, царил полумрак и прохлада, лишь временами нарушаемая мерцающим сиянием магических светокамней в изогнутых плафонах под потолком. Пара из них нервно мерцала, явно нуждаясь в замене или же подзарядке. Но в данный момент Торбану было не до этого. Он поспешил к широкой лестнице, ведущей в подвал, и я последовал за ним.
Спустившись на два пролета, мы перешагнули вход, и я снова замер в немом изумлении, ибо зрелище впечатляло.
Просторный ярко освещенный арочный зал шириной метров пятьдесят устремлялся к горизонту. Подобно медицинским лабораториям, что демонстрировал в фильмах Голливуд, казавшееся бесконечным помещение делилось на отсеки. В каждом из них располагались либо клетки, либо полностью замкнутые пространства без окон, либо небольшие загоны, ограниченные символическим забором.
По словам движущегося вперед завхоза, в каждом отсеке, воссоздающем уникальный образ жизни своего обитателя, находился представитель животного мира. У каждого вольера на вертикальной колонне, упиравшейся в светлый потолок, висела табличка с описанием существа и его происхождения, напоминая о важности знаний в обращении с теми, кто не относится к их родному измерению.
Периодически из отсеков выходили студенты в белых халатах, да навстречу попадался обслуживающий персонал, облачённый в серую униформу. Как жаль, что у меня нет времени задержаться и познакомиться с каким-либо созданием лично. Видимо, страсть к животным мне передалась от родителей. Что ж, по крайней мере, я точно познакомлюсь с… как же его Торбин назвал? А, точно! С Лю-ми-фа-эром.
Зато воняло в этом огромном помещении знатно! Причем определить конкретный источник запаха практически невозможно. В воздухе висела ядреная смесь всевозможного амбре биологического происхождения. Но с учетом того, что мусорный полигон находился неподалеку от нашей хрущевки на Земле, удивить меня зловонием трудно.
Торбин резко свернул в неожиданно возникший поворот бесконечного коридора и скрылся за дверью с надписью: «Отделение родовспоможения». Относительно меня указаний не последовало, и я нырнул за ним следом.
Яркое освещение за дверью ослепило на пару секунд, а когда глазам вернулась привычная четкость, я принялся искать на полу свою челюсть, ибо передо мной развернулось зрелище, что ни в сказке сказать, только матом описать. Я меньше всего ожидал увидеть двухметровую женщину-дракона в невероятно завораживающей полуформе. Она как будто застряла на пороге двух миров, в едином облике соединяя плавные линии человеческого облика и мистическую сущность драконьей структуры. На ее коже, точно на ярко-алом полотне, играли разнообразные оттенки чешуек от теплого бронзового до холодного темно-бордового. Из-под коричневого одеяния, похожего на обернутый вокруг тела плотный плед, приталенного широким платком, виднелся невероятно массивный, длинный хвост, усыпанный по длине верхней части заборчиком костяных наростов. Змееобразный кончик хвоста плавно елозил по поверхности пола. Сквозь густую рыжую шевелюру с парой тоненьких кос, повернутой к нам спиной женской фигуры, торчали два витых рога, соревнующихся в длине с узкими подрагивающими ушами. Огромные босые лапы упирались в пол тремя мощными когтями из чешуйчатых пальцев на каждой.
– Торбин, вот это и есть самка Люмифаэра? – не сдержав изумления, задал я свой вопрос вслух. – И она собирается прямо сейчас рожать? Боюсь, от меня будет мало толку! Я же не гинеколог!
Торбин, услышав мой комментарий, согнулся в приступе смеха, тем самым привлек внимание обитательницы «палаты» к нашему появлению. Хвостатая резко повернулась, и на меня уставились изумрудные глаза с вертикальными зрачками на вполне человеческом женском лице. Только тут на руках женщины я заметил небольшое существо, размером чуть крупней взрослой кошки. Плотный мех животного, смотрящего в нашу сторону огромными, в половину своей головы глазами, цветом, напоминавшим камни цвета аквамарина, переливался всеми цветами радуги. От зверушки исходили нежные колокольные звуки, вызвавшие стойкую ассоциацию с новогодней рекламой кока-колы по телевизору.
– Я прошу прощения за своего помощника, Дора, – отсмеявшись, сказал завхоз. – Он люд и в МежМирье еще и недели не прожил, посему болтает незнамо что! Леонид, познакомься с преподавателем биологии МежМирья Мелиодорой Сноувинг! Дора, а к чему была такая спешка? Я гляжу, у тебя вроде всё под контролем?
– У меня-то всё под контролем, Торбин! А вот магический поглотитель ни чешуи не фурычит, о чём я неоднократно докладывала ректору. Вот уже пятый час вынуждена сама поглощать эманации этой малышки, а роды начнутся с минуту на минуту.
Полудракониха кивнула в угол комнаты, и я повернулся к необычному искрящемуся аппарату, от которого по всем стенам комнаты, даже по ее потолку, расползалось нечто вроде паутины тонюсеньких проводов, излучающих слабый желтоватый свет. Внешне он напоминал классический камин для загородных домов, работающих на топливных брикетах. В «топке» располагался ряд сияющих накопителей, что нам показывали на Бытовой Магии, вокруг которых располагались серебряные спицы, похожие на антенны, обрамленные руническими узорами. Они словно танцевали воздушный вальс, когда с «проводов» в них стекали излишки магии в пространстве. Прибор заметно трясло, что, по-видимому, и свидетельствовало о его неисправности. К основанию «печки», украшенной волнистым орнаментом, выполненным похожим на золото из металлом, так же тянулись светящиеся нити. Видимо, тот находился на агрегате не просто для красоты. Металлы играют роль проводников и на Земле, направляя избыточную энергию в центральный резервуар, где она бесперебойно поглощается и трансформируется.
– Леонид, нам нужно срочно починить этот «Арканум», иначе Дора скоро лопнет от переизбытка поглощаемой магии! – воскликнул гном и потащил меня за руку к аппарату.
– Да я же понятия не имею, что делать! – возмущенно прошептал я, падая на колени возле склонившегося у прибора завхоза. – К нему хоть руками-то прикасаться можно?
– Конечно, можно! Ты же люд! Магии до тебя и дела-то нет! Видишь, крепления разболтались! Есть идеи, как их зафиксировать разом? – гном указал на танцующие на прозрачной поверхности капсулы батарей.
Он смело сунул руку в сияющие внутренности и прижал одну из капсул к основанию, та моментально перестала дрожать и начала гореть ровным красноватым светом.
– Есть, – раздраженно ответил я, с опаской просовывая в прибор руку и прижимая еще одну капсулу. – Пригласить сюда настоящего специалиста!
– Так ведь на сей день на всю столицу мы с тобой единственные незанятые спецы! – ухмыляясь, ответил гном, зафиксировав третий аккумулятор.
Оставшиеся три емкости продолжали дрожать.
– В твоем волшебном ящике наверняка найдется, чем зафиксировать эти энергогадины?
Отпустив удерживаемый аккумулятор, я раскрыл сундучок и принялся в спешке вытаскивать его содержимое. В голове царила легкая паника, вольготно уложенная на те завышенные ожидания, что возлагал на меня гном. Разложив на полу крупный инструмент, я вынул пластиковую перемычку, что разделяла ящик пополам, и сразу увидел то, что могло исправить поломку. На одном из последних вызовов я собирал офисные кресла для небольшой конторы в центре города и обнаружил в одной из коробок четыре лишних колесика, что случайно положили на фабрике. Босс любезно разрешил мне забрать их с собой, и я заботливо разобрал колёса на штоки, корпуса и восемь роликов.
Именно ролики идеально должны были подойти, в чём я скоро убедился, вставив черный пластик на верхушку аккумулятора. Как любил говорить дядя Коля: «Вошло как тютелька в смазанную тютельку». Через минуту «Арканум», если я правильно запомнил название прибора, неподвижным монолитом освещал помещение, впитывая теплый свет «проводов», как и положено.
– Торбин! Торбин! – раздался внезапно голос драконихи. – Пусть твой люд быстро сюда бежит! Кажется, началось!
– Ты слышал нису Дору? Иди. Я послежу за «Арканумом».
– Но… – попытался я выразить свой протест, едва не выматерившись. – Я же ни х… хера не знаю, что делать!
– Не ссы в кипяток, Леонид, он уже и так горячий! – последовала знакомая фраза, и я в полном раздрае чувств поспешил к роженице.
«Всё! Этот попаданец кончился, несите следующего!» – мелькнула паническая мысль, пока я тупо пялился на фееричный финал родовспомогательной эпопеи.
Мелиодора сидела на небольшой подстилке и держала Люмифаэра в коконе сплетенных по-турецки ног. Цвет меха роженицы продолжал переливаться, но теперь в гамме расцветок преобладало золото во всех его сочетаниях. От зверюшки исходило тонкое светящееся сияние, и только теперь я заметил два небольших, полупрозрачных мерцающих мудреными узорами крылышка, обнимающих ее толстое пузо.
– Леонид, приготовься! – командный голос Мелиодоры вывел меня из ступора.
– К чему? – жалобно проблеял я, удивляясь, как тонко прозвучал мой голос на фоне колокольной симфонии, что разливалась вокруг.
– Справа от меня лежит гнездо Люмика, будь готов сразу же поместить туда яйцо!
Я еле удержался от нервного вопроса «Чьё яйцо?» и посмотрел в указанном направлении. На небольшой подставке лежало нечто, что можно описать как огромный комок ваты, который, судя по структуре, Люмифаэр слепил из собственного меха. Вновь посмотрев на роженицу, я чуть было не потонул в ее умных глазах. Они словно отражали космическую глубину мира и завораживали.
Мне даже казалось, что зверек улыбается по какой-то неизвестной причине. Понятия не имею, сколько прошло времени, но сам момент появления яйца я бесславно проворонил, очнувшись, лишь когда ниса уже протягивала мне переливавшийся жемчугом овал размером не меньше волейбольного мяча. Дрожащими руками я осторожно перехватил теплую шершавую поверхность и погрузил ее в облако шерсти.
Признаться, конечно, я боялся, что процесс будет менее возвышенным и чистоплотным. Имея опыт с кошками и одной бездомной собакой, я ожидал привычные для этого дела слизь, кровь и околоплодные жидкости. А тут словно Единорожка радугой разродилась.
Оказывается, я рано радовался!
На поверхности коралловой скорлупки появилась сеточка трещин, которая начала расползаться по всей окружности яйца. Я склонился поближе, дабы процесс вылупления стал для меня хотя бы понятен, и приготовился помочь мелкому избавиться от остатков его кальцинированной брони.
Оклик Мелиодоры, скорее всего, спас мои глаза. В тот миг, когда я повернул голову в ее сторону, процесс, если можно так назвать взрыв яйца, будто помещенного в невидимую микроволновку, был завершен. Меня с ног до головы окатило плохо пахнущим содержимым, а мелкие осколки скорлупы больно посекли ухо и щёку.
Схватившись за поврежденную сторону лица, я посмотрел в гнездо и увидел мокрую миниатюрную копию счастливой мамочки, слепо покачивавшуюся своей большой головой на тоненькой шее. Малышка, или малыш, жалобно кряхтела, и меня от гнезда тут же аккуратно отодвинуло чешуйчатое плечо преподавателя. Дракониха осторожно положила новоявленную маму в гнездо и перенесла его на «Арканум».
Я же, оглядев себя, убедился, что с ног до головы покрыт мерзкой слизью с обильными кровавыми вкраплениями, и полез в карман за платком, чтобы избавить от жуткой массы хотя бы лицо.
– Вот и славно! – произнес Торбин, стараясь не приближаться ко мне, дабы не испачкаться. – Тебе повезло, Леонид. Белок яйца Люмифаэра ценится магами во всех мирах! Из него создают много лекарственных средств. Плохо только то, что из-за этого Люмифаэров практически истребили как вид.
– Ага, – пробурчал я, ощущая горьковатый привкус везения на языке и отряхивая с испачканной одежды остатки скорлупы. – Теперь из меня еще и зелье можно варить. Вот уж счастливчик! Для полного счастья не хватает, чтобы чайки на голову нагадили, я тогда еще и богатым стану.
– Да уж. Смена одежды и душ тебе не помешают, Леонид, – раздался со спины голос чешуйчатой акушерки. – И я очень признательна за твою помощь. Будь уверен, на предстоящих экзаменах это зачтется. Если я правильно помню, мои лекции у первокурсников начинаются после нового года, так что мы еще встретимся.
Пока я избавлялся от слизи и скорлупы, Мелиодора Сноувинг успела вернуть себе человеческий облик и выглядела очень устало. Видимо, процесс родов высосал из нее все соки, но даже с темными кругами вокруг глаз эта женщина, на вид лет сорока, не больше, внушала подсознательное уважение своей статью.
– Ты сам найдешь выход? – спросил Торбин, с беспокойством поглядывая на нису. – Я чуть задержусь, помогу Доре… прибраться.
Мне показалось, или в голосе нашего завхоза послышалось не просто дружеское участие? Впрочем, взаимоотношения этой парочки нелюдей никоим образом не пересекало сферу моих интересов, так что я быстро раскланялся и тихонечко закрыл за собою дверь.
Наконец-то без особой спешки следуя к выходу и читая таблички, я смог познакомиться с наименованиями некоторых обитателей МежМирья. Наверное, только в этот день я смог до конца осознать, что я теперь часть мира, наполненного невероятными существами. Крылатые лисицы из Везендара в Адрактии – мире драконов, судя по информации, были способны парить, словно земные белки-летяги, атакуя добычу с возвышенностей. Мерцальщик зубастый, водящийся в болотах Зерпентии, ящероподобное существо, оставляющее после себя серебристый след, приманивающий местных насекомых. Умбралы, что паслись в степях Лунории, напоминали наших коров, обильно заросших длинной шерстью. Вот только размер этих волосатых буренок не превышал размера земных коз.
Проходя мимо вольеров, читая имена обитателей на табличках и разглядывая изображения, я притормозил у небольшого аквариума, в котором плескалась медуза из здешнего океана, переливавшаяся всеми оттенками синего. На ловчих щупальцах полупрозрачного создания виднелись присоски, как у обычного осьминога. Завороженно наблюдая за игрой света необычного существа, я почувствовал на шее чье-то теплое дыхание.
Повернувшись, я встретился с взглядом парящего в воздухе дракончика, машущего миниатюрными, но удивительно прочными крылышками. Он определенно был рад меня видеть, непрерывно издавая щебечущие звуки и пытаясь сесть на мою голову, на которой уже начал прорастать белоснежный пушок. Бритвенных станков у меня не имелось, и проблему избавления от волос я отложил до лучших времен.
– Прости этого обормота, – произнесла симпатичная шатенка в белом халате и ловко подхватила крылатика под его небольшие чешуйчатые лапки. – Ни разу не видела, что бы он так охотно подлетал к незнакомцу. Ты ему явно чем-то понравился, несмотря на то, что от тебя разит как от помойки. Ой. Прости. Невежливо получилось.
– Да ладно, – я согласился с очаровательной худенькой девушкой, – на правду не обижаются! Я и в самом деле воняю. Помогал нисе Мелиодоре принимать роды у Люмифаэра. Вот и уделался в их последствиях по уши.
– Семицветик всё-таки разродилась?! – радостно воскликнула девушка, пытаясь удержать вырывающегося ящера. – Слава Единой! Профессор так долго этого ждала. Ты прости меня, мне нужно отнести этого непоседливого хулигана в гнездо. Рада познакомиться.
