Алексей Герасимов
Академия Иммерсии: Портал судьбы
Майя перекрыла воду и прижала меня к влажной стене душевой ладонью. Второй рукой она медленно отвела мою больную конечность в сторону.
– Не бойся, я много раз вправляла плечи братьям! Для орков это самая распространенная травма. Ты готов? – спросила девушка, внимательно смотря мне в глаза.
Только я собирался ответить, что не готов, как Майя резко дернула мою руку в сторону, и я в третий раз за день от очередной вспышки боли уплыл за горизонты сознания…
Впрочем, как потом рассказала подруга, я довольно быстро пришел в себя. Открывал я глаза под громкую ругань Майи, которая скакала на месте, пытаясь сбросить со своей руки темный рычащий комок. До меня практически сразу дошло, кто именно, и я, поднимаясь с пола, осознал, что вполне успешно могу шевелить вправленной конечностью, и поспешил оркше на помощь.
– Драк! Фу! Твою мать! Да отпусти ты ее! Майя своя! Она всего лишь вправила мне плечо!
Котоящер, услышав меня, тут же разжал пасть и спрятал когти, позволяя мне снять его взъерошенное величество с расцарапанной и прокусанной в нескольких местах руки Майи. Судя по злым глазам пострадавшей, подруге требовались немедленные объяснения, и, вытершись половинками безнадежно загубленной майки, я был вынужден вкратце рассказать о своих приключениях и о том, как именно стал обладателем необычного существа. К концу рассказа ДраКоша уже мурчал от удовольствия, развалившись на коленях Майи и подставляя под ласковые почесывания зеленых пальцев блестящие чешуйки своего пузика.
– Я в жизни не встречала подобного существа и даже не слышала о нём от других! – лаская довольного малыша, высказалась Майя после того, как я закончил рассказ. – Уже поздно! Я предлагаю отправляться на боковую, а завтра будем думать, что нам делать с последствиями твоих ночных похождений, хорошо?
В кои-то веки я бы согласен с подругой, ибо спать хотелось безумно. Поблагодарив Майю за всё, что она для меня делает, я велел Драку ныкаться в короб и отправился к себе. Тихонько, дабы не разбудить спящих парней, я скинул мокрые трусы и завалился под одеяло голышом. Сил не осталось ни на что, и я уже в четвертый раз, но уже по доброй воле, сменил явь на бурные сновидения, провалившись в сон еще до того, как моя голова коснулась подушки. Я даже не почувствовал, как под бок пробралось что-то теплое и пушисто-чешуйчатое.
***
Новорожденная луна, соревнуясь с яркими звездами, освещала холодным светом крыши огромного мегаполиса, отражаясь бликами на острых кончиках железных шпилей, которыми утыканы высокие здания портового района. Среди царства теней в темных проулках Сарассис Вишлегисс двигалась беззвучно, словно привидение, пугающее своей бледной маской полузмеиного облика. Ее обтягивающий костюм из темной кожи, имитирующий чешуйки змеи, менял цвета, сливаясь с потрескавшейся кладкой стен, когда она прокрадывалась по узким переулкам. Вены пульсировали в висках, сгущающаяся кровь таила в себе силу, которая наделяла ее способностями, близкими к бесконечным. Магия истинной крови змеелюда лежала в основе ее редкого и опасного мастерства, призванного управлять самой сущностью жизни и смерти. Она в совершенстве владела даром убивать, отточенным за годы безжалостных тренировок и кровавых схваток на звание лучшей под управлением Мастера.
У задней стены небольшого особняка с ее нынешней целью, охраняемой как минимум двумя дюжинами наемных охранников, Сарассис остановилась и прикинула, какова наилучшая тактика проникновения внутрь. В здании с окнами, защищенными железными прутьями, и укрытом за высоким забором, обитал Архон Лорентс – богатейший торговец района и начинающий коррумпированный политик. Мужчина, жизнь которого уже предрешена, был целью ее текущего задания. Сарассис на мгновение закрыла глаза, отыскивая внутри себя образ янтарного яйца сконцентрированной магии крови. Она осторожно вскрыла кончик пальца острым когтем и капнула кровь на тонкое серебряное ожерелье с амулетом на ее груди. Украшение засветилось тусклым светом, а мир вокруг подернулся мглой. Стиснув в руке украшение, она шепотом проговорила древние слова заклинания, и теплая обволакивающая энергия устремилась по жилам. Девушка ощутила, как капли ее собственной крови откликнулись на призыв, и влага тумана вокруг ее тела собралась в крошечные росинки, скрывая ее от чужих глаз. Для всех вокруг Сарассис исчезла из виду.
Магия крови змеелюдов сделала ее невидимой.
Для кобры в истинной ипостаси скольжение по вертикальным поверхностям не составляло труда с момента первого полноценного оборота. Главное, чтобы эта поверхность была хоть немного шероховатой, позволяя чешуйкам, выступившим на поверхности кожи, словно множество мелких коготков надежно цепляться за неровности.
Спустя минуту девушка уже находилась в кустах по другую сторону стены, мысленно прокладывая дальнейший маршрут. Пробираясь через сад, заполненный экзотическими растениями, она минула двух стражников, которые даже не подозревали об ее присутствии. От легкого прикосновения тяжёлая дверь, расположенная со стороны кухни, как будто сама по себе распахнулась, и Сарассис проскользнула внутрь. Каждый шаг на полированном деревянном полу не издавал ни звука, и даже тень не выдавала ее приближения. В глубине коридора она заметила мерцание света – это оказался очередной охранник, дремавший на посту. Он не ожидал гостей, а тем более смертоносной тени, которая прокралась мимо его сопящего тела к лестнице на второй этаж.
Поднявшись наверх, она применила еще одно заклинание, которое позволяло почувствовать биение сердца своей жертвы, и точно определила необходимую дверь. Сарассис приготовилась нанести решающий удар. Она знала, что когда кровь жертвы будет пролита, ее магия временно ослабеет, и она станет видимой. Но, если всё будет сделано правильно, никто не узнает о смерти хозяина. Вынув из пояса тонкий стилет, блеснувший в тусклом свете магического светильника, что стоял на подоконнике в конце коридора, девушка облизнула иглу лезвия, слегка рассекая раздвоенный в магическом сосредоточении язык и щедро смазывая острие смесью слюны с собственной кровью.
Дверь оказалась не заперта.
Проникнув в комнату, Сарассис убедилась, что ее цель спит безмятежным сном. Она подошла к кровати и, задержав на всякий случай дыхание, замахнулась. Видимо, Архон Лорентс опасался покушения и дорого ценил свою жизнь, так как даже опытный глаз ассасина не заметил тончайшего охранного заклинания, что успело вывести своего подзащитного из глубокого сна. За доли секунды Сарассис оказалась поверх тела жертвы, стараясь прикрыть его зарождающийся вопль ладонью, и тут же вонзила стилет на всю его длину в область сердца мужчины.
Смерть жертвы наступила мгновенно, однако с первого этажа всё же раздались взволнованные голоса охраны. Магия невидимости сразу развеялась, стоило только ей потерять концентрацию, видя, как кровавые ручейки от раны растекаются по белоснежным простыням. Однако это уже не важно. Миссия выполнена, и Сарассис знала, что теперь ей осталось лишь покинуть место преступления.
Она, несмотря на приличный расход магических единиц, снова призвала заклинание невидимой тени, чтобы скрыться от глаз охранников, устремившихся в комнату на предсмертный всхлип своего господина. Сара спокойно вышла сквозь распахнувшиеся двери, дождавшись, когда проём освободят ворвавшиеся внутрь телохранители. Пока нерадивые сторожа поднимали шум, обвиняя друг друга в некомпетентности, Сарассис без проблем покинула поместье прямо через пустые центральные ворота, охрана которых в это время рыскала возле дома в поисках киллера.
Возвращаясь в убежище, что она снимала у старушки в одном из самых злачных кварталов, куда соваться без оружия считалось верхом глупости, Сарассис планировала заскочить в контору к Мастеру и отчитаться в успехе операции. Тот скрывал свой кровавый бизнес под вывеской антикварной лавки, любое мало-мальски знакомое с этим бизнесом существо, вывело бы ассортимент, представленный в конторе на чистую воду.
Подозрительные фигуры, что попадались ей на пути, видимо, подсознательно чувствовали, что эта девушка не станет легкой добычей, и почтительно убирались с ее дороги. Всё же контролируя обстановку вокруг, Сарассис уверенно шла по маршруту и вспоминала, что именно послужило стартом ко всем тем перипетиям, что выпали на ее молодые годы.
Нагиня помнила тот день, как будто это случилось только вчера, хотя прошло уже больше пятнадцати лет. Она с Алиндеей, своей младшей сестрой, выживала на окраине небольшой деревушки, именуемой Шарадан, расположенной в шести днях пути на восток от Шесшариса, столицы Зерпентии, мира змеелюдов. Наводненная широкими реками и многочисленными болотами территория не пользовалась большой популярностью в качестве мест постоянного обитания, и девочкам приходилось каждый день бороться за выживание. С момента вылупления в родном мире первого нага Зерпентия была жестока и безразлична к своим обитателям. Смерть родителей в схватке с аллигаторами год назад оставила Сарассис с сестрой совсем одних и, единственное, на что могли рассчитывать девочки, только друг на друга.
Поздней осенью, когда все запасы, что имелись в полуразрушенной хижине, были уже на исходе, Единая послала в дом сироток одноглазого нага. А если быть более точным, двенадцатилетняя Сарассис обнаружила раненого полузмея на болотах, где пыталась набить палкой жирных лягушек в надежде на то, что запасы их вяленого мяса позволят ей с сестрой продержаться очередную зиму.
Она с трудом смогла дотащить бессознательное тело до дома, благо большую часть пути девочка волокла его по реке, русло которой пробегало мимо их жилища. Чужак провел в бреду несколько дней, а сёстры не решились сообщить старосте, что в их доме лежит незнакомец. Принцип жизни в деревне, как и во всех восточных землях Зерпентии, прост и жесток одновременно. Все твои проблемы – это только твои проблемы. Не справился – отправляйся к Единой, пусть она позаботится о твоей слабой душонке.
Очнувшийся незнакомец оказался куда более благодарным, чем немногочисленные обитатели Шарадана. Властный, уверенный в себе наг сразу же заметил в старшей девочке нечто большее, чем просто истощенную голодом нагиню. Он увидел в ней решимость и способность выживать в любых жестких условиях, используя все достоинства как своей расы, так и окружающей среды.
– Ты рождена для гораздо большего, чем выживать на этих болотах! – сказал он спустя пять дней юной Сарассис, помогавшей ему обдирать шкуру с убитого кабана в один из темных вечеров. – Я могу предложить тебе путь. Путь к власти. Путь к благосостоянию. Твоему и твоей сестры! Путь к отмщению самой судьбе за все те невзгоды, что проползли в твое гнездо. Но этот путь потребует от тебя много жертв. И первой из них станет необходимость покинуть этот мир и перебраться в другой. В Алитаю. Мир, дающий возможность любому существу достигнуть исполнения своих невероятных желаний.
Руки девочки вцепились в покрытый кровью кабана кинжал не из желания убивать, а из желания защитить – защитить сестру и обеспечить ей жизнь без нищеты и страха смерти. Она согласилась стать оружием в руках загадочного незнакомца, его тенью, которая несет смерть тем, на кого он покажет. Каждое убийство, каждый акт жестокости под его знаменем являлся шагом к тому миру, в котором ее сестра могла бы спать, не боясь утреннего голода, ночного насилия или смерти из-за невозможности купить дорогостоящее лекарство. Алиндея была слаба с рождения и практически не переносила дневной свет. Мама девочек говорила, что это Единая наслала болезнь на малышку из-за грехов их народа. Но сама Сара в это не верила.
Как можно наказывать такую кроху за дела, которые та даже не совершала?
Разве может быть в мире подобная несправедливость?
Последний флакон с лекарством, что оставался в доме, Алиндея выпила месяц назад, и Сара отчаянно нуждалась в новом. Девочка угасала на глазах, старательно делая вид, что с ней всё в порядке. Кровную связь между родственниками не обманешь, и Сарассис точно знала, в каком состоянии пребывала сестра. Вот почему предложение незнакомого нага пришлось как нельзя кстати…
В темноте ночи, скользя через влажные от тумана улицы, Сарассис чувствовала, как сырость просачивается сквозь чешую ее тела. Нагретые за день улицы всё еще отдавали остатки тепла, но холодное дыхание океанского бриза всё равно настигало движущуюся тень.
Девушка остановилась на мгновение, позволяя мрачным мыслям об убийстве уйти, и переключила свои мысли на сестру. Алиндея, ради кого она продолжала кровавый путь, даже не догадывалась об этой ее стороне жизни. Смех девочки, ее беззаботность – вот за что каждый день боролась Сара. За что становилась на темный окровавленный путь вновь и вновь.
О сомнениях девушки не ведал никто. На улицах ее знали как Ядовитую Вишлегисс, наг-ассасина, неукротимого демона ночи. Под маской бесстрашного убийцы скрывалась девушка, потерянная в море неизбежного зла. Каждое убийство – это выбор между собственной душой и жизнью той, кого она любила. Сара была вынуждена построить вокруг себя стену из ледяных слёз и бесконечной тьмы, что заполняла душу с каждым последним вздохом ее очередной жертвы.
Пробираясь обратно к конторе босса, девушка мысленно готовила отчет. Мастер знал, что ее работа всегда безукоризненна, но всё равно жаждал деталей. «Подтверди выполнение контракта», – звучала стандартная формулировка его холодных приказов. Сарассис нервно перебирала в кармане небольшой медальон с отпечатком крови жертвы на нём – это тихий свидетель выполненного поручения. Пройдя мимо нескольких ловушек и охраны, она нашла босса, неподвижно сидевшего в тени, словно тот сам стал ее частью.
– Задание выполнено, – лаконично доложила Сара, протягивая медальон.
Тот кивнул, а его единственный глаз, вытянувшись вертикальным зрачком, сканировал подопечную, словно пытаясь разгадать, не сломалась ли ее воля.
– Прекрасно, Сара. Алиндея продолжит получать лекарства, а твоя награда с этого дня увеличится.
Его слова порадовали девушку, она четко осознавала, что уже ничто не сможет выкупить обратно ее собственную свободу или исцелить душу, постепенно погружающуюся в изнанку МежМирья. Она давно разучилась мечтать о спасении. Ее приоритетом было только здоровье сестры.
– Не забудь отдохнуть, Сарассис. Твой следующий контракт начнется через два дня, – сообщил Мастер, отводя взгляд обратно к столу со своими картами и свитками.
– Мне нужно будет проверить заказчика и его платежеспособность. Ты не поверишь, но тебе предстоит охота за королевской кровью. И уверяю, оплата за выполненную работу позволит нам обоим отойти от дел и до конца дней больше ни в чём не нуждаться! Подробности получишь позже! Ступай!
Выйдя из конторы Мастера, девушка растворилась в тени, не давая своему работодателю уловить ни малейших признаков колебаний. Вернувшись в покосившуюся хижину, продуваемую ветрами сквозь многочисленные щели, Сарассис наконец-то смогла полностью расслабиться.
Очередная глава ее жизни закрылась, наступило время готовиться к следующему акту трагического представления. Тем не менее, в ту ночь, прежде чем с головой погрузиться в планы и подготовку, она решила позволить себе краткий отдых. Разум, утомленный постоянными призраками вины и необходимостью быть на шаг впереди тех, кто мог бы поставить под угрозу ее жизнь, требовал покоя, даже если это всего лишь мимолетное забытье.
Девушка нагрела воды в очаге и налила в старую, потрескавшуюся снаружи бочку, в которой когда-то давно готовили яблочный сидр, и аромат яблок до сих пор не выветрился. Она разделась и погрузилась в эту импровизированную ванну, добавив в воду несколько капель ароматических масел, которые способны исцелять тело, но, увы, не душу. Впрочем, пусть даже на мгновение бодряще пахнущая вода послужила утешением. Сара позволила мыслям устремиться к тем дням, когда мир казался чем-то грандиозным и безграничным, когда она и ее сестра могли играть у реки около родного дома, не беспокоясь ни о чём. Когда теплый, ласковый голос мамы звал ужинать, и они с маленькой Алиндеей бежали домой наперегонки, весело хохоча. Лицо матери и отца практически покинули воспоминания девушки, оставив лишь символический образы контурных воспоминаний.
Как только теплота воды начала остывать, Сарассис почувствовала, как в разум возвращается тяжесть действительности. Она медленно встала. Вода стекала по гладкой, без малейшего изъяна коже, избавившейся от цепочки плотных чешуек, блестя в свете свечей, которые та зажгла для создания полумрака. Сегодняшняя ночь стала ночью, когда настала пора крепко задуматься не о выполнении очередного задания, а приступить к построению плана – плана освобождения. Ее и сестры.
Глава 10. Видишь суслика? Вот и я не вижу. А он есть!
Держи развитие своей судьбы в своих руках,
Плыть по теченью – боком может отозваться,
Один из сотни выплывет, другие стерпят крах,
Решенье им небесной карой может показаться.
– Лёня! Лёня! – громкий шепот Майи, будто звук назойливой мухи, затерявшейся между стекол, вытягивал меня из сладкого сна.
– Лёня! Суслик ты седозадый, подъем!
С трудом разлепив глаза, я имел счастье лицезреть свою подругу, которой от меня спозаранку что-то явно требовалось, сонный мозг упорно не желал задумываться об этом. Под боком полыхало приятное тепло ДраКоши, который недовольно заворочался, чувствительно царапнув меня своей чешуей на спине. Пришлось вставать, ибо я начинал догадываться, что терпение оркши практически на исходе, и она сейчас физически ускорит мое пробуждение.
Приняв вертикальное положение, я вопросительно посмотрел на подругу.
– Чего вылупился? – пробурчала Майя и, почему-то слегка покраснев, отвернулась от меня, уткнувшись в пыльное окно. – Прости, что прервала твой эротический сон, но нам пора бегать! Тебя, судя по последним событиям, жизненно необходимо привести в хорошую физическую форму в максимально короткие сроки. А то любая мелочь этого мира тебе задницу с полпинка надирает!
– Видела бы ты клыки у этой мелочи, то не говорила бы так! Эти твари раза в три крупнее меня были! – я, сладко зевнув, возмутился. – И с чего ты взяла, что мне именно эротический сон снился?
– Голову опусти, сам увидишь! Какие же вы все парни всё-таки озабоченные!
Я опустил взгляд и, покраснев, резко прикрыл стойкого «оловянного» солдатика одеялом, вызвав очередной рык возмущения со стороны потревоженного котоящера. Я забыл совершенно, что ложился спать голышом! Пришлось быстро лезть в шкаф за новым бельем и дрожащими от волнения руками ускоренно напяливать на себя.
– Да свалите вы уже куда-нибудь да побыстрей, озабоченные! – пробурчал сонный голос со стороны кровати Северрина. – Дайте спокойно поспать! Нужно на двери замок поставить, честное слово! Не комната, а проходной двор!
Из-за чувства неловкости я до самого выхода из общежития не мог подобрать слов, чтобы начать разговор.
Уже подойдя к парку, Майя взяла инициативу в свои мускулистые руки и сама прервала затянувшееся молчание:
– Ты как себя чувствуешь после вчерашних приключений?
А ведь верно! Из-за пикантных обстоятельств утренней побудки я даже не вспомнил, что мое тело накануне использовали в качестве груши, и я вполне мог скоропостижно закончить карьеру попаданца, даже не до конца познав всех прелестей. Пошевелив всеми конечностями и получив от них благополучный ответ, я весьма удивился. У меня абсолютно ничего не болело.
Как так?!
Под лучами зарождающегося солнечного света я увидел, что на пострадавшем плече и синяка не осталось! Как принято говорить на Земле, если у тебя ничего не болит, значит, ты умер? Так вот, сегодня утром я либо умер, либо компанию Майи составлял жизнерадостный зомби! Мой организм докладывал об идеальном самочувствии. Хоть сейчас в космос!
– Ты не поверишь, Пчёлка, мое тело утверждает, что у него всё чики-пики! Я так хорошо себя не чувствовал, наверное, с момента рождения. Как такое возможно?
– Я понятия не имею, кто или что именно подлатало твою седую шкуру, но рада, что не придется выслушивать очередное нытье перед занятиями! Раз с тобой всё прекрасно, будем это старательно исправлять. Пять кругов по парку и на снаряды! Тут неподалеку есть площадка для тренировок старшекурсников, там и проверим, насколько восстановились те жалкие жгутики, которые ты наивно именуешь мышцами. И чики твои прогреем и каждую пику прокачаем!
Надо отдать Майе должное, если она берется за что-то, то делает это с маниакальным упорством и садистскими наклонностями. Через два часа, нежась в горячих источниках, до которых, признаюсь честно, снова добрался на плече у оркши, я получал срочные депеши протестов от каждой клеточки организма. И меня уже совершенно не волновало, что я сидел в горячей воде абсолютно голый рядом с обнаженной зеленокожей красоткой. Видит бог, вернее Единая, сейчас ни единой эротической мысли не могло проникнуть мне в разум, ибо я с трудом сдерживался, чтобы не расширить словарный запас этой садистки новыми цветастыми оборотами своей родины.
Впрочем, горячий источник делал свое благое дело, и по дороге в общагу я чувствовал себя уже вполне сносно.
Наступающая по всем фронтам осень раскрашивала парковую зону в невероятное разнообразие желтых оттенков, но всё еще было тепло. Настроение вернулось в русло адекватного состояния, пока я не подошел к дверям своей комнаты и не услышал подозрительный шум и злобное рычание, раздававшееся изнутри.
Твою мать! Я же забыл предупредить парней!
ДраКоша!
Распахнувшая дверь явила собой весьма примечательную картину. На моей кровати со вздыбленной дугою спиной, оскалившись, злобно шипел на моих соседей ДраКоша. Глаза маленького котоящера горели отчаянной смелостью, а острые когти делали простынь на моей кровати непригодной к дальнейшему использованию.
Северрин, держа в распахнутых руках мое одеяло, видимо, старался выждать удобный момент, дабы спеленать моего питомца, накрыв сверху. Марк, забравшийся с ногами на свое лежбище, отчаянно махал руками, отвлекая внимание зверька от действий Севы.
– Двое на одного? – громко спросил я парней. – Целый оборотень и наг против маленького котенка? На мой взгляд, имеет место явное превышение самообороны.
ДраКоша, услышав голос и посмотрев в мою сторону, за доли секунды изменил настроение и в одном прыжке оказался у меня на руках. Малыша потряхивало, но он сохранял максимально независимый вид, украдкой поглядывая на обидчиков.
– Что это за неведомый зверь, Леонид? – спросил Сева, возвращая мое одеяло на место. – Марк чуть кожу не сбросил от страха, когда увидел на твоей постели шевелящееся одеяло!
– Ничего подобного! Что за расовые шуточки? – возмутился юный наг, спускаясь с кровати, но, стараясь при этом держать дистанцию, несмотря на тесноту нашей комнаты.
– Ничего я не испугался! Я решил, что к нам забралась белка из парка и намеревается свить в его кровати гнездо на зиму! И в самом деле, что это за хреновина с ушами, Лёнь? Вроде кошка, а вроде и ящерица. Бр-р!
– Сами вы хреновины с ушами! – обиделся я за своего питомца. – Это всего лишь котообразный ящер, разве не видно?
– А что у него с кожей? Лишай? – озабоченно уточнил Марк и отодвинулся еще дальше.
– Это драконья чешуя, а не лишай! Вот уж не думал, что у змей осенью зрение падает! – продолжал я прения в защиту своего ДраКоши. – Моя пр-р-релесть имеет двойственное происхождение. Кошка из семейства драконов. Или наоборот. Дракон с примесью кошачьих. Я пока еще и сам не разобрался. А вы, кстати, никогда не слышали о подобных созданиях? Майя призналась, что видит подобное существо впервые в жизни.
– Я уж точно никогда подобного зверя не видел! В Зерпентии таких нет, – воскликнул Марк.
– И в нашем мире не водится ничего эдакого, – ответил Северрин и, подойдя поближе, протянул пальцы к мордочке ДраКоши, позволяя их обнюхать.
Получив всемилостивейшее разрешение от зверька в виде громкого мурчания, Сева принялся чесать ему шею, улыбаясь и рассматривая малыша вблизи.
– А ты уверен, что твой новый друг не обратится случайно в какого-либо монстра и нас не схомячит? Это же МежМирье, сюда какая только гадость через порталы не попадает.
– Я за ДраКошу ручаюсь! – незамедлительно ответил я, хотя моя рациональная часть разума была не до конца уверена в этом.
Впрочем, эмоциональная часть всё того же разума велела плевать на логику и поверить, что этот малыш не просто так попался мне на пути и нуждается в опеке!
– Поставь-ка своего питомца на стол, я кое-что проверю! – неожиданно выдал Марк.
С небольшим сомнением я выполнил его просьбу и стал внимательно наблюдать за манипуляциями нага, готовый в любой миг спасти свою неведому зверушку. Марк сел на стул и, прикрыв глаза, начал мычать нечто нечленораздельное, покачивая телом, аки кобра под дудочкой факира. Направив раскрытую ладонь в сторону котоящера, он распахнул веки, продемонстрировав нам с Севой вертикальный зрачок и то, как из плотно сжатых губ на мгновение выскочил раздвоенный кончик змеиного языка. Слегка жутковато воочию наблюдать подобные метаморфозы. Моргнув, глаза Марка тут же приняли божеский вид, и он расслабленно улыбнулся.
– Я всё еще понятия не имею, что это за зверек, но могу точно сказать, что под этой чешуйчато-волосатой шкуркой не скрывается ни единого монстра. Так что спать мы можем спокойно.
– Ну не знаю, после того как я увидел твой язык, спокойствие мне будет только сниться, – проглотив ком, я попытался скрыть волнение шуткой, в очередной раз сознавая, что за невинными обликами моих однокурсников скрыты весьма грозные существа. – В любом случае, я прошу не говорить никому о ДраКоше, пока я с Майей не выясню, кто же он на самом деле.
– Парни, – раздался голос Северрина, который успел облачиться в верхнюю одежду, – предлагаю отложить судьбу Лёниного питомца на потом, иначе мы отправимся на первую лекцию не пожравши! Как говорят у нас, в Лунории: «Голодное брюхо к ученью глухо!».
– Драк, ты как, справишься тут один? – спросил я котоящера и вновь получил подтверждение того, что тот прекрасно меня понимает, когда мохнатая мордочка кивнула в согласии.
– В шерсть мне соцветие репейя! – воскликнул Северрин. – Твой недоящер-недокот еще и разумный?
– А то! – с гордостью ответил я, в скоростном темпе одеваясь на выход. – Других в этой комнате не держат!
Поглощая в столовой нечто вроде земной манной каши, разве что с более крупными кусочками неизвестной крупы и массивным желтым пятном растаявшего сливочного масла на кремовой поверхности, я балдел от удовольствия. С детского садика обожал молочную кухню. Северрин, сидя напротив, с таким же удовольствием, как и я, поглощал свою порцию. Марк с кислой рожей смотрел на наши активно-работающие челюсти, делая вид, что мы с Севой как минимум едим нечто непотребное и отвратное на его змеечеловеческий вкус. Сам он соорудил нечто вроде классического бутерброда из куска пышного белого хлеба, мягкого сыра и пары тонких слоев ветчины, лениво отщипывая от монументального сооружения небольшие кусочки, отправлял их в рот. Майя с Лией, позавтракав, уже ушли в сторону основного корпуса.
– Если не доешь, не выбрасывай! – пробурчал я с набитым ртом змеелюду. – Драку отнесу после уроков. Не знаю, что он ест, если честно, но кормить его всё же чем-то придется!
Марк посмотрел на свой недоеденный бутерброд и протянул его мне.
– Да забирай! У меня сегодня что-то нет аппетита.
– Еще бы. Проглотил, не жуя с десяток вареных яиц, а теперь аппетит ищет! – сказал закончивший завтрак Северрин.
А я быстренько, пока меня не заметили, завернул завтрак Марка в носовой платок и засунул его в свою потрепанную сумку, в которой лежали тетради и письменные принадлежности, добытые в лавке Брогара. Я понятия не имел, можно ли выносить продукты из столовой, посему переживал, что на выходе сработает какая-нибудь магическая сигнализация, настроенная на похитителей казенной еды. Сама сумка представляла собой некое подобие потертого кожаного пионерского портфеля с наплечным ремнем, с перекидывающейся крышкой на завязках и единственным отсеком внутри. Мне ее любезно презентовала Маргарита Степановна, когда я при ней совершенно случайно уронил тетради с книгами, выходя на занятия.
Так что, лишь беспрепятственно оказавшись на улице, я облегченно вздохнул, понимая, что проблема пропитания ДраКоши не является неразрешимой и не станет облегчать мой и без того мизерный счет.
Набив желудок, пришла пора приниматься за пищу для ума, и мы втроем отправились в аудиторию.
***
Из-за утренней кутерьмы мы с парнями пересекли порог лекционного зала академии в числе последних. Народу, словно в поликлинике возле окна регистратуры, благо девчонки надежно придерживали наши места в первом ряду.
Преподаватель не заставила долго ждать. По словам Марка, Эльзира Амбермун не только обладала многими секретными знаниями, но и очаровывала своей впечатляющей внешностью большинство мужчин с первого взгляда.
Что ж, надо отдать должное змеелюду, он был прав на все сто десять процентов. Эльзира Амбермун вошла в зал точно в назначенный час, и полог тишины мгновенно опустился на аудиторию. Каждый шаг, каждое движение ее тонкой, как тростиночка, фигуры уже внушали почтение и трепет. Высокая чистокровная эльфовампирка в длинном темно-синем платье, которое колыхалось над полом парящими складками многослойной юбки. Бледная, как первый снег, кожа. Волосы темнее самой ночи, а кроваво-серебристые глаза глубокие и непроницаемые. Рой звездообразных остроконечных украшений в ушах, на груди и на пальцах выгодно выделялся на фоне мрачного наряда. Она, без сомнений, могла служить эталоном грации и величия своего вида.
Амбермун поднялась на кафедру и внимательно оглядела присутствующих. Мне даже показалось, что ее взгляд на доли секунды вспыхнул, когда пересекся с моим. В воздухе почему-то ощущался аромат древесины, смешанный с тонким запахом трав и миндальных масел.
Чувственный тенор бархатного голоса женщины, в которой чувствовалась железная решимость, разлился в звенящей тишине:
– Благой день, потомки своих славных предков. Мое имя Эльзира Амбермун и, как большинство из вас уже знает, я чистокровный эльфовампир. В этом году на меня возложена обязанность познакомить вас с разнообразием разумных видов, обитающих во всех пяти мирах МежМирья. И первое занятие я собираюсь посвятить сложностям и многогранным оттенкам истории происхождения моего вида. История эльфовампиров древняя, как сама магия, и понимание ее дает ключ к мудрости и силе, которую некоторые из вас носят в своей собственной крови.
